Глава 1 Свой отряд
Прошли ровно сутки после боя на центральной базе красно-черных. Графит смертельно уставший, от морального и физического напряжения, собрал всех кого смог из выживших младших командиров на своей базе на элеваторе для проведения совещания.
Выжило, скажем так немного, добробатовцы красно-черных прошли, что называется огнем и мечом по всему поселку, уничтожая все мелкие отряды анархистов, как лесной пожар — не успевших сбежать зверей..
Да и воевать было по-сути некем, все боеспособные, ушли на штурм базы ревоншистов, оставались лишь те кто был на охране, да больные и раненые, которым сильно не повезло, — в живых из них не оставили никого.
В сухом итоге, остался почти в полном составе отряд Графита, половина женской роты Багиры, пять человек из отряда Удава и человек двадцать случайно выживших анархистов из других отрядов, в том числе и из отряда Крота, который так и не вернулся.
Приказав Счетоводу — еще до совещания, — достать карту Фруктового и Сарькова с прилегающей областью. Олег теперь внимательно рассматривал обе карты, развешенные на стенах.
Вдоволь насмотревшись на них и убедившись, что все собрались, он начал свой доклад обстановки, разъясняя ее своим подчиненным, которые не понимали, что делать и как дальше жить.
— Итак, на сегодняшний день мы имеем:
1. Разгромленную базу анархистов в поселке Фруктовом с уничтоженным штабом и почти разрушенными зданиями на ее территории.
2. База отряда «Черных ворон», а после того, что мы сотворили с базой добробатовцев, — Я считаю — мы не имеем права… называться отрядом Святого Бонифация, — практически не разрушена и может использоваться дальше по своему назначению.
3. База отряда Крота на железнодорожном вокзале, также почти не разрушена из-за слабого сопротивления и кроме этого, является стратегическим объектом и имеет железнодорожные пути с Сарьковым и в других направлениях.
4. База реваншистов возможно уничтожена, возможно даже захвачена или нашими, или добрабатовцами красно-черных, либо они понесли очень тяжелые потери, что временно, снимает угрозу нападения с их стороны.
5. Наша центральная база по последним данным еще держалась, и возможно, там еще оставались остатки отрядов, которые … возможно были пополнены отступившими отрядами от базы реваншистов.
6. Центральная база красно-черных уничтожена, по-крайней мере на 80 % — химическим оружием.
7. Связи нет ни с кем!
Вывод: В связи со сложившейся обстановкой, отсутствием управления и связи, принимаю решение возглавить весь личный состав анархистской организации, — выживший в поселке Фруктовый.
В случае появлении информации об уничтожении руководящего и командного состава анархистов, оставляю за собой решение на переименование организации на другое название, что будет оформлено всеобщим голосованием.
Весь личный состав переходит под мое непосредственное руководство, отказавшиеся будут разоружены, оказавшие вооруженное сопротивление — расстреляны лично мною.
Сказав данную фразу, Олег сделал паузу и обвел всех мрачным взглядом.
— Есть желающие высказаться, я никому не собираюсь затыкать рот, сейчас решается наша судьба и не только наша, а судьба наших родных и близких. Мы все умрем, но данный факт не отменяет, как, когда и зачем.
Олег, стоял молча и смотрел на людей. Да люди боялись, но никто не отвел глаз, возможно он был жестким, но он спас их и взял на себя ответственность за их судьбы.
Сколько погибло людей и исчезло стран, когда люди облеченные властью отказывались брать на себя ответственность и принимать судьбоносные решения, либо непопулярные меры необходимые для выживания общества.
Каждый может открыть учебник истории и прочитать непридуманные примеры — особенно учебник новейшей истории.
Никто не пожелал высказаться и никто не ушел. Кивнув, что он понял их позицию, — Олег продолжил: — Исходя из всего вышесказанного и беря на себя ответственность за отданные мною приказы.
Я… и дальше, Олег стал ставить цели перед каждым отрядом, и раздавать задачи. Счетоводу, он поручил провести всеобщую мобилизацию в поселке и прилегающей к нему территории, а также проводить агитацию в ближайших районах Сарькова, — для пополнения их рядов.
Желающие женщины и подростки принимались тоже и ставились на довольствие, получали оружие, кто хотел и умел с ним обращаться.
В ближайшие дни они должны были расширить территорию элеватора и создать вокруг нее продуманную оборону с огневыми точками, частично восстановить свою центральную базу в поселке и восстановить железнодорожный вокзал и пути.
На карте поселка Фруктовый, Олег нанес треугольник, (обозначив его тремя жирными точками и соединив их прерывистой линией), который должен был держать оборону всего поселка — ШТАБ-БАЗА-ВОКЗАЛ, — который должен был держать оборону всего поселка
Кроме этого, он поручил найти машинистов, железнодорожные платформы, старую, либо негодную бронетехнику, и из всего этого — сделать бронепоезд.
Но, как и всякой другой революции, в том числе и этой — нужны были деньги. Лучше всего, — золото, или валюта — так что, поразмышляв, Олег объявил сбор средств, и подумать всем над идеями, где их достать, причем пара мыслей пришла в голову и ему.
Следующей целью, он поставил себе задачу наведаться, где-то через три дня и на базу реваншистов, не сомневаясь, что их там почти не осталось, а жить с кучей трупов и хороня их, да восстанавливать оборону, не самая приятная работа и моральный дух, такая точно не подымает.
На завтра он всем объявил, он отправляется на центральную базу красно-черных и с собой берет кроме своего отряда, еще человек тридцать, всю бронетехнику и грузовики.
Данная идея, нашла самое горячее понимание со стороны подчиненных, которых даже не смущало, что придется ходить в противогазах и ОЗК. В случае успеха, они могли вооружить, огромное количество людей, да и трупы надо было похоронить.
Разобравшись со всеми делами, он пошел в медпункт к Багире. Девушка пришла в сознание и теперь настороженно смотрела на него.
— Привет, — сказал Олег. — Здравствуй, — нейтрально ответила та.
Олег, сначала хотел сдержать свой армейский юмор, но не смог и продолжил: — Как твоя задница?
Багира, несмотря на слабость, разозлилась, — из-за ранения, лежала она в основном на левом боку или на животе. Развернувшись на живот, она демонстративно откинула одеяло левой рукой и выставив забинтованную попу, сказала: — Как видишь, все также хороша!
Олег подошел к ней вплотную и подавшись порыву, положил свою огрубевшую большую ладонь с содранными костяшками и въевшимися в кожу грязью и пороховой копотью, — ей на голову.
Багира вздрогнула и замерла, а Олег ласково и нежно гладил ее по длинным и грязным волосам — вороньим гнездом — собранным на голове. Он гладил и гладил, осторожно выбирая из ее волос, — комочки грязи, листьев, щепок, — распутывая непослушные прядки и собирая их вместе, — и ничего не говорил, только смотрел на нее, а его душа пела, только одному ему слышным голосом.
И девушка не выдержала такого издевательства над своей психикой, сначала она уткнулась в подушку лицом, потом мелко затряслась, стараясь не опираться на раненную руку, а потом стала громко рыдать в подушку.
Убрав руку с ее волос, Олег стал гладить ее по-плечу, укрыв обратно ее одеялом. Выплакавшись, Багира развернулась к нему лицом и смотря на него блестящими от слез карими глазами сказала:
— Ты, ты хочешь, что-то от меня, — Да?
— Конечно, — усмехнулся Олег, — но не того, о чем ты подумала, и встав он вытер своей рукой слезы с лица девушки, а потом осторожно убрав голову с ее подушки, снял заплаканную ею наволочку и поменял ее на сухую с соседней кровати.
— Выздоравливай… Багира, я завтра вернусь к вечеру, нам еще предстоит много обсудить… как жить дальше. Мне нужна твоя помощь, и кивнув ей головой на прощанье, он вышел от нее.
Утром выстроив отряд и узнав текущее положение дел, он взял с собой 55 человек и загрузившись в две «мотолыги» и «Водник», «прицепом» взял с собой еще пять грузовиков под имущество и для всякого форс-мажора, посадив туда водителями подростков, которые услышав о мобилизации, набежали отовсюду и стали записываться в их ряды.
Взял естественно только тех, кто умел ездить, а таких среди 15–17 летних оказалось немало, вооружив их пистолетами и приставив к каждому в кабину по охраннику, они тронулись в путь.
Город затих, словно предчувствуя перемены, для кого-то оказавшиеся трагичными, а кому-то предлагавшие заманчивые перспективы, но Олег был равнодушен к власти и не стремился ни к роскоши, ни к славе.
Хотя уважение его бы устроило, но окружающая обстановка этому, отнюдь не благоприятствовала, так, что расслабляться было не только рано, но даже преступно рано, что и подтверждалось короткими стычками в которые вступал его отряд на подходе к базе добрабатовцев.
Все же их выжило довольно много и когда разбитые отряды красно-черных стали возвращаться на свою центральную базу, их ожидала не радостная картина. Сдуру, не разобравшись многие из них посчитав густой дым, всего лишь дымом от пожарищ, полезли на базу.
За что жестоко поплатились, оставив трупы задохнувшихся там же, либо усеивая ими близлежащие кварталы и умирая долгой и мучительной смертью. Многие проклинали тех, кто это сделал, но немногие признавались себе, что поступили бы точно также, будь у них какой-то выбор.
Эти немногие уцелевшие и попытались дать бой, — отряду Графита, пытаясь защитить базу и надеясь, что они испугаются, но все их попытки привели лишь к потерям и то в основном с их же стороны и добавили трофеев Графиту, которому позарез нужно было оружие в больших количествах.
Перевязав своих раненых и собрав трофеи с трупов, а также сами трупы, они подъехали вплотную к базе. Олег залез на БТР и с его высоты начал осматривать окрестности базы.
Газ еще кое-где клубился, но на открытой территории его видно не было. Открыв и так почти открытые ворота движимые электромотором до конца с пульта находящегося в КПП и вытащив оттуда несколько трупов тут же отнесенных в воронку от термитной мины, которая особенно удачно проплавила тонкий асфальт и прожгла землю довольно глубоко.
Анархисты приступили к осмотру территории под его руководством, натянув на себя противогазы и ОЗК и оставив сзади себя ощерившиеся стволами пулеметов бронетехнику на случай возможного нападения.
Олег, надев противогаз, бодро шагал в своем бронежилете, шлем он вынужден был снять, из-за противогаза, но взамен, зато надел обычную каску. Вокруг виднелись трупы скорчившихся в муках людей.
Ему было горько и противно убивать себе подобных, но вопросы морали, шли в разрез выживаемости и несколько отодвигали его совесть, на задний план. Он никогда бы так не поступил, если бы его не вынудили. Но все равно на душе было скверно.
Внимательно оглядываясь, он переходил от здания к зданию, в любой момент, ожидая выстрела в спину или автоматной очереди в лицо. И он как всегда на этот счет не ошибся.
Где-то на середине базы, он сначала почувствовал удар по каске, а потом звук выстрела, упав на землю и откатившись за бетонный блок зачем-то брошенный на территории, он опять познал знакомый гул в голове.
— Опять меня контузило. Его каска валялась неподалеку, пробитая с одной стороны и со смятым кусочком пули в середине, который не смог пробить каску на вылет, а по виску Олега, пятная кровью маску противогаза и щеку начала течь кровь из-за рассеченного пулей пореза.
Повезло, что голова у меня маленькая, а каска большая, — подумал он.