— Кто же про него не слышал! — откликнулся я, мысленно поставив себе плюс за то, что не поленился просмотреть список самых удачливых композиторов, пишущих музыку для фильмов.
Так-то задолго до моего рождения этот Артемьев уже свалил в Штаты, и вроде что-то там вполне успешно писал для Голливуда.
— Артемьева, нам понятное дело, для нашей серии фильмов не заполучить. Он сейчас только с теми, кто на волне, работает. Михалков, Тарковский, Кончаловский, Шахназаров. А нам, документалистам, где музыку брать? — неожиданно повысил голос Дмитрий Николаевич, стуча по столу сжатым кулаком.
— Да ладно вам. Полно у меня музыки. Я вам и десяти процентов не записал того, что могу за день — другой под ваши требования подогнать, — попытался я успокоить толстячка, лицо которого покрыл нездоровый багрянец. Того и гляди, инсульт хватит, или инфаркт накроет, — А то и новое напишу что-нибудь, если толково объясните, что именно хотели бы услышать.
— Не врёшь? — посмотрел на меня главреж исподлобья, — А-а, вижу, не врёшь. Короче, парень, давай дружить. Пока тебя в художественные фильмы не сманили, я тебе объясню, что с нами тоже можно нормально жить, если тебя медные трубы не прельщают. И ты не думай, что документальные фильмы, это не престижно. Я тебя с такими режиссёрами познакомлю…
— Мне бы деньгами, — почесал я затылок, — И чтобы законно.
Ну, да. Вот такой я простой. Пять минут назад из Чувашии приехал. Ешьте меня тёпленьким. Забалтывайте мне уши.
— Так как не законно. У нас всё чин — чином. Трудовой договор, оплата по тарифам… — всплеснул главреж руками.
— По тарифам Союза Композиторов?
— Э-э… Не знаю. Это потом в бухгалтерии скажут, — признался толстяк, потея.
Млин. Ещё один минус социализму. Даже при приоткрытом окне люди тут пахнут, когда потеют. А когда они сильно потеют, то и пахнут сильно.
— А мне "потом" не надо. Сделаете, "до того, как", считайте, что договорились. С вас Союз Композиторов, с меня музыка. Много музыки, — выделил я голосом ключевые слова.
— Я вам что, Бог?
— А мы поставили друг перед другом непосильные задачи?
— Но поймите, в вашем вопросе от меня не так много зависит. Я понимаю, что ваша фамилия в титрах фильма — это уже серьёзный повод…
— Знали бы вы, как порой трудно сочинить что-то интересное, — в тон ему ответил я, облокачиваясь на стол.
— Хорошо, — тяжело уронил толстячок руки на колени, — Спрошу по-другому. Деньги есть? Я не про командировочные, и не про пятьдесят рублей заначки. Я про приличные деньги. Скажем, про полторы — две тысячи, для начала. В принципе, вопрос решаем, но это Москва. Скажем так, я бумаги составлю, но чтобы их пронесли везде на руках, и получили подписи без промедлений, потребуются знаки внимания. Вы на это пойдёте?
— Деньги сейчас дать? — поинтересовался я, выложив перед собой три пачки червонцев в банковской упаковке, час назад полученные от Николая.
— Я про полторы — две говорил, — проблеял Дмитрий Николаевич, глядя на новенькие банкноты.
— "Но это Москва", — процитировал я ему его недавнюю фразу, — Поверьте, со мной выгодно дружить.
В гостиницу Мосфильма я заселился по командировочному удостоверению и звонку Дмитрия Николаевича, а то что в "люксе" оказался, так это спасибо двадцатипятирублёвой купюре, вложенной в паспорт.
Да, представьте себе, при социализме тоже берут взятки. Ничуть не хуже, чем в моем времени. Разве, что побаиваются. У нас-то взяточники всех мастей не боятся ничего. Начиная с учителей в школах, преподавателей в вузах, и всех остальных, находящихся, как правило, на государственной службе. Не удивлюсь, если кто-то мне скажет, что Россия моего времени бесспорный чемпион по сумме получаемых взяток за год. По крайней мере те миллиарды, которые слишком часто находят у губернаторов или полицейских, меня в этом убеждают.
Как бы то ни было, а заселился я во вполне приличный номер. Не удержался, и полежал минут десять на кровати, устроившись прямо поверх покрывала. Натоптался за день так, что ноги гудят. Давно уже столько пешком не ходил. Впрочем, лежать мне быстро наскучило, а телевизор я здесь стараюсь не смотреть. Я и у нас-то его не жаловал, а тут и вовсе тоска. Ни одной нормальной передачи.
От скуки решил посетить бар. Оказалось, это довольно милое и просторное заведение. Народа немного. Половина столиков пустует. Негромко играет запись оркестра Поля Мориа.
Для начала решил заказать коктейль и осмотреться, для чего и направился к стойке.
— Разрешите, я вас угощу, — обратился я к девушке, водящей пальцем по единственному листку со списком коктейлей, и недовольно морщившей носик. Кстати, довольно симпатичный, как и всё остальное.
Уже минуты три за ней наблюдаю, дожидаясь, когда она определится с выбором и мне можно будет взглянуть на меню.
— Щедрое предложение, особенно если учесть, что продолжения вечера не будет, — посмотрела она через плечо и тут же отвернулась, посчитав сказанное достаточным.
— То есть мы не закажем лёгкий ужин, не наговоримся всласть и даже не познакомимся? — уточнил я на всякий случай.
— И сейчас вы начнёте меня убеждать, что никаких иных планов вам даже в голову не приходит? — уже более заинтересованно осмотрела меня девушка, оставив в покое скудное меню бара.
— Наверное надо бы, но нет, не буду, — постарался я изобразить самую обаятельную улыбку из своего арсенала.
— Значит будете рассказывать, что вы гениальный режиссёр, и вам кровь из носу требуется исполнительница главной роли, — заметила девушка, умудрённая опытом общения с противоположным полом в таком специфическом месте, как бар гостиницы Мосфильма.
— Нет, тоже не буду, — подтянул я к себе освободившееся меню, — Я всего лишь музыкант, написавший музыку для документального фильма. К счастью, музыка режиссёру подошла, и мне пришлось задержаться на оформление документов.
— То есть вы композитор?
— Пока ещё нет, но очень надеюсь им стать вскоре, — честно ответил я на вопрос и повернулся к бармену, — Нам "Старый Томас" и "Вишнёвый". Надеюсь нет возражений против выбранного?
— Хороший выбор, — одобрила девушка, вслед за мной поднимаясь с барного стула, — Меня, кстати, Линой зовут.
— Грин, Валерий Грин, — представился я отчего-то тем псевдонимом, который у меня сегодня был вписан в договор с Мосфильмом. Главреж долго ворчал, говоря, что я придумываю всякую чепуху, но сдался после моей шутки о том, что я не хочу, чтобы в Каннах, когда мы награду будем получать, мою фамилию коверкали. В ответ услышал, что при том бюджете, который им на съёмки выделен, ни о каких Каннах мечтать не приходится.
— Вы сын писателя?
— Нет, даже не внук. Это псевдоним. А вы, Лина, наверняка киноактриса, и очень похоже на то, что балетом увлекаетесь? — оценил я фигуру и походку девушки, пока мы пробирались к облюбованному мной свободному столику у окна.
— Увлекалась. Но учиться пошла в консерваторию, и теперь я скрипачка. Обычная. Каких в стране тысячи, — горько ответила Лина, помешивая коктейль трубочкой.
— Не бывает обычных скрипачек. Бывают те, кому не посчастливилось сыграть что-то своё. Такое, какого у других нет. А если ещё сыграть и станцевать…
Отчего-то мне вспомнилась Линдсей Стирлинг из моего времени. То ли внешняя схожесть у них, то ли имя Лина навеяло, но вот накрыло прямо.
Вспомнилось видео одно, где Линдсей играла вместе со своей тенью. Никаких тебе компьютеров и особенной графики. Всё просто и примитивно, но оттого не менее зрелищно.
Что там главреж про скудный бюджет вещал? Денег мало ему выделили? Так на съёмки моего трека со скрипачкой копейки нужны, а вот как он это в фильм о космосе сможет вставить, тут пусть сам думает.
— Вы что-то будете заказывать? — услышал я голос из-за спины.
Оказывается, официант уже пару минут стоит, дожидается, когда я отомру.
— Да, конечно, — кивнул я и наспех продиктовал заказ, — Знаете, Лина. А ведь у меня есть для вас музыка. Та самая, которая сделает вас знаменитой.
Разумеется, Лина мне не поверила. Пришлось идти обратно к бару, и просить бармена, чтобы поставил мою кассету. Откуда она у меня взялась? Так я в бар с наплечной сумкой припёрся. Не оставлять же деньги в номере, а по карманам их начни рассовывать, потом пуговицы не застегнёшь.
— Ты правда всё это сам написал? — горячим шёпотом спросила у меня скрипачка, когда мы после ужина переместились ко мне в номер, и не дав мне ответить, припечаталась к губам горячим поцелуем.
Глава 10
— Вот ты какой, северный олень, — пробормотал я, наблюдая за тем, как взлохмаченный коротышка меньше метра ростом уплетает вторую чашку мёда, что я привёз от тётки.
— Сам ты тюлень, — послышалось в ответ, — ты меня для чего в свой дом позвал? Добро оберегать, да врагов отгонять. Вот и корми, чтобы я, если что, мог не только электрошокером злодея уважить, но и с ноги в ухо зарядить. Слушай, а у тебя сгущёнка есть? А то у меня от мёда уже изжога.
— От сладкого ещё кариес бывает и задница слипается, — проворчал я, направляясь в большую комнату за каталогом продуктов, — и потом, как ты собираешься с ноги в ухо пинать, если в тебе роста от горшка два вершка? Со стремянкой будешь к супостату подкрадываться? — специально сказал это повернувшись к сладкоежке, но за столом уже никого не было.
— А вот ТА-АА-АК! — проорал в ухо мелкий, зависнув в воздухе над моим плечом, — Чудак ты, Хозяин. Я же домовой. Кстати, а у тебя сгущёнка варёная? — продолжил тот, как ни в чём не бывало, опустившись на пол и засеменив передо мной к оружейному шкафу.
Вот такое чудо мне в новый дом досталось из женского фэнтези. Вынул его из книги, пока он спал в кресле, воспользовавшись отсутствием хозяйки.
Не знаю, какие вещества употреблял Автор, пока писал свою новеллу, но когда я её дочитал, у меня от смеха живот с челюстью ещё минут тридцать болели. Это ж надо додуматься назвать домового Самогошей, из-за того, что тот родился под печкой в момент перегонки браги в более благородный напиток. Что интересно, к спиртному у парня полное отвращение. Договорились, что я его буду Гошей величать, чтобы не бередить душевную рану, полученную вместе с именем.
В принципе, мне такой помощник, как Гоша и нужен. Из-за того, что я достал его из книги, написанной моей современницей, он не только читать и считать умеет — он ещё и уверенный пользователь ПК. К тому же владеет в совершенстве английским и немецким языками, французской и китайской кухнями и приёмами японской борьбы айкидо. Как вишенка на торте — умеет водить трактор и вертолёт. Про вертолёт Гоша, скорее всего, приврал, а вот на "Беларусь", что копал у меня во дворе канаву под фундаментные блоки, смотрел из окна уж очень подозрительно и явно со знанием дела. Нужно не забыть ему планшет из каталога достать, да игрушек туда закачать, чтоб не скучал, пока я отсутствую.
Не пойму только, откуда у домового столько энергии. Когда услышал, что к нам в гости скоро может приехать Лина, заставил до поздней ночи везде поклеить новые обои, а сам до утра менял в доме розетки и выключатели, что я из каталога достал. На следующий вечер заставил вынимать из распечатки элементы каркасной мебели и со мной на пару собирал шкафы и стенку-горку. Напольные часы, что я добыл за городом, когда проверял совместимость материалов, Гоша скоро до дыр протрёт. Заставил привезти ему кучу очистителей и полиролей, и порхает по дому, как Золушка, начищая всё подряд. А уж как домовой был рад роботу-пылесосу, когда я гаджет из каталога вынул. Назвал его Фросей, запрограммировал по-своему и следит, чтобы тот не филонил. Теперь требованием купить большой холодильник мне мозг выносит. А ещё всё время уговаривает меня приобрести нормальную мягкую мебель, хотя неплохо прижился на надувном диване. Даже сам его накачивает и сдувает когда надо.
В жизни любого человека бывают моменты озарения. Так случилось и со мной, когда я сел переписывать трек к фильму. Видеокассета, которую мне записали на Мосфильме, оказалась весомым подспорьем.
Просматривая ее, я понимал, как из скучного документального фильма можно получить очень динамичный клип.