— Песен нет. Инструменталки только.
— Так ты же сказал, что петь любишь?
— Ну, если ты текст сочинишь, то и над песней можно подумать, — сообщил я, принимаясь оттирать свежее битумное пятно, обнаруженное на пассажирской двери.
— Я… Стихи…
— Ну, не я же. У меня даже в школе по литературе трояк был. А ты вроде в отличниках ходил, — наугад брякнул я, сообразив, что при таком папе у Сани и в школе должно было быть всё в шоколаде.
— Нашёл, что вспоминать. Это когда было.
— Значит текстовика ищи, если сам не можешь, — отошёл я от машины, разглядывая со стороны оттёртую дверь, — Тогда и песенку можно сочинить будет.
— Слушай, а ведь есть у меня одна знакомая. У неё две или три общие тетради стихами исписаны. Только лучше будет, если ты с ней поговоришь, — заметно закручинился друг, — А то у меня с ней отношения сложные.
— Вот только не надо меня смешить. Когда это у тебя с девушками сложные отношения были? — фыркнул я, вспомнив характеристику Александра, данную Борисычем. Ага, бабник и бездельник, если коротко и без мата.
— Да там родители участие принимают, а у нас с ней характеры разные. Больно уж она серьёзная, а я, сам знаешь.
— Знаю, как не знать, — заржал я, в очередной раз припоминая их похождения с отцом.
— Да ну тебя, — отмахнулся Санёк, — Когда по машине ответ дашь?
— В воскресенье вечером. И совсем точно скажу в следующие выходные, скорее всего.
— Годится, — степенно кивнул Саша, — А на репетицию к нам всё равно завтра приходи. Парни ждут. Ты же всё на бегу показал, и они теперь спорят, правильно или нет у них получается. Особенно басист с ударником разоряются. Синкопы твои у них не совпадают.
— Приду, а то подерутся ещё, — ответил я, провожая друга к машине.
Неплохо "троечка" смотрится. Этакий бодрый ретромобиль.
— Слушай Сань, помнишь, ты про Глину обмолвился, ну, где ваш гитарист гитару купил. Это что за Глина? — спросил я друга через открытое окно, когда он уже собрался уезжать.
— Магазин "Музтовары" на Неглинной, около ЦУМа. Там всегда фарца трётся, которая аппаратами и инструментами банчит, — ответил Сашка, глядя в зеркало заднего вида, и пережидая разворачивающегося соседа.
Неглинка. Надо будет в интернете посмотреть. Похоже, у меня заработок намечается.
Петрович ко мне постучался, стоило только выключить шлифмашинку. Словно за дверями поджидал, когда я закончу.
— Валера, можно к тебе? Я тут мимо пробегал, дай, думаю, заскочу. Вдруг ты со списочком моим определился.
— На верстаке возьми, а то у меня руки грязные, — ответил я, пропуская гостя внутрь гаража, — Смотри, где цены стоят, это то, что в наличии есть, где вопросы, там узнавать нужно, где пусто, значит в обозримом будущем этого не предвидится. Если на приличную сумму заказ соберёшь, то я могу на выходных в Куйбышев сгонять.
— Куйбышев — Муйбышев, — проворчал Петрович, разворачивая листок, — Были у городов названия человеческие, так нет же, всё испохабили.
— Не любишь ты, Петрович, советскую власть, — начал я зубоскалить, глядя как мужик пытается что-то высчитывать, забавно закатывая глаза в потолок и беззвучно шевеля губами.
— Это она меня не любит. Я сильно помоложе тебя был, когда у меня с ней принципиальные разногласия начались.
— Коммунисты не тем путём пошли? — забрякал я умывальником, который утром долил до краешков.
— Меня не туда отправили. Подрался я раз на танцах, а тут наряд милиции, откуда не возьмись. Утащили нас в отделение, а потом мне хулиганку пришили. Тот, с кем я подрался, сынком прокурора районного оказался. А то, что он первый полез, и фингалы у нас примерно одинаковые были, не в счёт оказалось. Мне полтора года общего режима, а он в потерпевших.
— И что?
— Так куда потом с судимостью? У меня же ни специальности, ни образования ещё не было. Видел бы ты, какие мне морды в отделах кадров кадровики корчили. Словно у меня рога на голове выросли, а у них одни ангелы работают. Да и хрен с ней, с властью. Ты вот что скажи, по сколь штук заказывать можно. К примеру, свечей зажигания я с десяток комплектов могу пристроить быстро. Осилит твой дружок столько?
— Раз цена написана, значит осилит, — пожал я плечами, рассматривая капот на отсвет.
— Ух ты, — только сейчас обратил Петрович внимание на машину, видимо не разглядев её сразу в сумраке гаража, — Это что ты её так отландринил? Никак продавать собрался?
— Есть такая мысль, — признался я, довольный произведённым впечатлением, — А ты мотор послушай. Песня. Шепчет, а не работает. Всё-таки машины первых лет выпуска хорошо делали. Не чета нынешним.
— Ну так, итальянцы же за качеством следили. А им плевать на план и его перевыполнение. У них не забалуешь, — признал Петрович, одобрительно кивая головой в такт песне мотора, — Ты вот что. Не торопись с продажей. Есть тут у меня один клиент интересный. Главбух с овощебазы. Заводил он пару раз разговор, что нужна ему машина. Чтобы скромненькая была, но ухоженная. Чую я, что если ему твоя понравится, то за ценой он не постоит. Водится у него деньга, и судя по всему, не маленькая. Просто опасается он широко жить. По должности не положено.
— Ну, если цену даст нормальную, то я ему год гарантии пообещать могу. В течении года весь ремонт и замена запчастей на мне будут. Понятное дело, если он в аварию не попадёт, и с пробегом борщить не станет.
— О как! А не прогадаешь? Вдруг серьёзное что накроется. Это же техника.
— Так и гарантия у меня не бесплатная будет. Рублей триста всяко накину, и торговаться по цене не стану.
— Триста, — прищурился Петрович, что-то прикидывая, — Ну, триста это по-божески. Как говорится, ни тебе ни мне.
Какой му-уд…рый человек сказал, что до Москвы всего лишь несколько часов езды на машине? Дорога до столицы — это семьсот километров моих нервов, намотанных на кардан и два полных бака трёхэтажного мата, которым я крыл Минавтодор, пока не охрип.
Там, где на атласе указана федеральная трасса, расположено нечто, вроде козьей тропы или доисторического караванного пути.
Попытки ГАИшников "продать палку", не смотря на ночное время суток и почти полное отсутствие движения, раздражали. Ну, не за что меня штрафовать: машина исправна, всё, что нужно в ней имеется, документы в порядке. Меня даже за превышение скорости нет причины останавливать — в салоне вместо штатного зеркала заднего вида стоит новенькое, с радар-детектором.
В Москву я решил ехать на девяносто третьем бензине. Заправился им под завязку, да ещё в багажник две полные двадцатилитровые канистрыположил на всякий случай. На семьдесят шестом ни обогнать с запасом, ни на подъём нормально не забраться. Да и бесит меня вялая динамика Копейки. Никак к ней не привыкну.
После того, как я изменил угол зажигания, и двигатель запел по другому, то и машина стала порезвее, словно у неё под капотом лошади помолодели.
У "копеечных" сидушек нет подголовников. На коротких расстояниях с этим ещё можно смириться, но при поездке на дальняк от постоянного напряжения ощутимо затекает шея. Собрался уже было поставить себе сидение от Шестерки, но оказалось, что выпускаются специальные подголовники, которые просто одеваются на спинку кресла. Я такую приблуду случайно в журнале "За рулём" увидел и вытащил в двойном экземпляре, для симметрии. Кстати, на Трёшке подголовники тоже отсутствуют. Может, и были комплектации с шестёрочными сидениями, но Санина ласточка точно не из такой серии.
Чтобы не скучать в дороге, взял из дома звуковую колонку JBL. Она у меня относительно небольшая, поменьше литровой молочной бутылки. В случае чего, её под переднее сидение спокойно можно закатить. Стекла в машине от такого звука, конечно, не вылетают, но мне хватит.
Уже под утро, за Владимиром, на заправке владелец "Москвича" с ярославскими номерами, дядька лет пятидесяти, решил выяснить, откуда я еду:
— Парень, ты и в правду на своей машине с Чукотки почти до Москвы доехал? — не поленился он обойти лужу, пробираясь к моей машине.
— С чего ты так решил? — спросил я, хотя прекрасно понимал ход его мыслей.
— Ну, как же? Номера у тебя ЧУК, значит Чукотка.
— С Чувашии я, дядя. С Чебоксар. Это на Волге.
— Это где ж на Волге такое? — спросил водитель, почесав затылок, — Я, считай, лет тридцать за баранкой, и вдоль Волги не раз ездил, а про Чувашию первый раз слышу. Горьковская, Ульяновская, Татария, Мордовия, Саратовская, Астраханская. Много где бывал, а про Чебоксары не слыхал.
— Хыркасы знаешь где? — сообразил я, как проще ему объяснить непонятки.
Есть у нас такая деревня со стационарным постом ГАИ рядом с Чебоксарами. Гайцы там вредные и тормозят всех подряд по делу и без. Федеральная трасса, на которой находится этот лютый пост, не заходит в столицу республики. Оттого-то и не знают водилы про Чебоксары.
— Конечно знаю, — обрадовался мужик, услышав знакомое название. — Хыркасы все знают. Это как с Горького в Казань ехать, аккурат между ними будет. Там злыдни настоящие, а не гаишники. Редкостные уроды. Сколько раз меня тормозили почем зря.
— Вот в десяти минутах езды от этой деревни и будут Чебоксары.
На мой взгляд, ещё одной причиной "неизвестности", как Чувашии, так и Чебоксар, является небольшая площадь, по сравнению с соседним Татарстаном, Марий Эл и Нижегородской областью. Если взять административную карту Советского Союза, то у Башкирской и Татарской АССР названия можно прочитать прямо на карте, а вот Чувашская АССР имеет только цифровое обозначение с расшифровкой в сноске.
Там же за Владимиром обнаружил, что у моей магии имеются ограничения. Термостат, что я всю дорогу вытаскивал и прятал в каталог, ещё в Гороховце без особых усилий вынимался из книги, а сейчас я его доставал, как рыбак, поймавший на удочку корягу. Пот залил глаза, из носа кровь пошла, и руки дрожат, словно неделю беспробудно бухал. Чувствую, что обратно я термостат в книгу убрать не смогу. И окна в машине обледенели.
Объяснить случившееся могу либо расстоянием от моего дома, либо своей слабостью, как мага. С расстоянием бороться бессмысленно, но его можно учитывать, а вот как со слабостью быть, не знаю. Тренироваться? А как? Доставать из книг гири?
Не, нет таки у магического мира справедливости. Запросто забросить в иной мир, так пожалуйста, а как инструцию приложить…
Получается, что я не зря приготовил товар в Новчике.
Нет, один пятьсот шестьдесят пятый Шур я в Москве может и смогу вынуть, но у меня их уже два.