— Да, это у них что-то вроде ролевых игр, — засмеялась Маша, — чтобы жить интереснее…
— И ничего не игры, у нас все сразу и всерьез! — огрызнулся Хати… на Машу.
— Ничего себе! — поразился Брок, — а сынок-то твой старший, мамка, никак вырос уже, бунтовать начал. Ну, может хоть теперь я буду один твои ножки целовать…
Маша вспыхнула до корней волос, сердито глянула на мужа и убежала в соседнюю комнату. А там постояла немного у окна, наблюдая за тем, как Катя, что-то напевая, укачивает малышей. Вот к ней подошел Хати, обнял девушку и с улыбкой заглянул в ее счастливые глаза.
«Только бы все сложилось у них, наш Волчонок это заслужил, а я буду только за него рада, как самая настоящая мамка, — Маша улыбнулась сквозь нечаянные слезы, — и никакой ревности у меня быть не может! Вот еще глупости какие…».
Глава 7
К середине июля жизнь в «Северном» вроде бы устоялась и покатилась медленно, будто воды тихого лесного ручейка. Если на дворе не было дождя, вечерами у дома Русановых собирались уже всем знакомые «посиделки», на которых обсуждались последние нехитрые новости, заводились разговоры о том о сем, и даже споры. Теперь уже Хати вместо Лизы немного наигрывал на гитаре, за зиму сумел— таки освоить нехитрый инструмент. Пел тоже сам, поскольку ни голосом ни слухом природа-матушка не обделила.
Катя усаживалась рядом, чувствуя себя полностью в кругу друзей. Роман ее, в смысле — рукописный, уже приближался к завершению, все перипетии сюжета должны были закончиться пышной свадьбой, а после радостным известием о том, что в положенный срок Катарина подарит наследника или наследницу возлюбленному де Лостану. Катюша переживала небывалый творческий подъем. Первую часть своего сочинения она предложила почитать Лизе, и та сразу же одобрила стиль и сюжет.
— Молодец, Катя! Читается легко, захватывает так, что оторваться невозможно, и никаких мудреных длинных повествований, действие развивается быстро и элегантно. Говоришь, папа у тебя — писатель, сразу чувствуется, что тебе от него эти способности передались. Насчет мужчин не знаю, но, обычным женщинам книга твоя обязательно понравится. Она выгодно смотрится на фоне этих бесконечных штампованных историй про вампиров и оборотней. У тебя же получилась чистая, трогательная история с довольно ощутимым чувственным шлейфом.
Даже удивительно, как тебе это удалось, вроде сцены весьма откровенные описываешь, но все так романтично, изысканно, красиво… никакой пошлости. Это будет книга для души и для тела, особенно подойдет женщинам, замотанным повседневной рутиной. Просто сладкая сказка для взрослых девочек! Но в ней и философия своеобразная есть и психологические этюды. Вообщем, книжка глубокая, не на один раз. Можно, я Маше тоже дам почитать? Ей очень понравится, я уверена.
Такой вердикт Елизаветы Морозовой сильно подбодрил Катю, и она с еще большим воодушевлением принялась набирать рукопись на ноутбуке. Надо еще сказать, что задушевные разговоры с врачом принесли немало пользы Катиной самооценке и даже помогли избавиться от некоторых предубеждений, способных отравить ей этот чудесный месяц в лесу.
— Лиза, а что ты думаешь насчет телегонии? А, вдруг, это все правда?
— Это по поводу того, что все дети женщины будут похожи на ее первого мужчину? Чушь и бред… выдумка неуверенных закомплексованных дядечек, ну, или слишком уж озабоченных идеей чистоты рода, — уверенно ответила Лиза.
— Нет, конечно, их желание вполне справедливо, я все понимаю. Пусть себе девственниц ищут и берегут как зеницу ока, пояс верности наденут еще. Я только «за»… А еще я — за здоровье нации… за нравственность молодежи… и категорически против беспорядочных половых связей. Но, зачем же такую дикую теорию под свои позитивные идеи подводить? Причем, совершенно научно не обоснованную, ну, совершенно голословную. Ни одного внятного доказательства! Только кликушество с пеной у рта!
Кать, я тоже за женскую чистоту, вот у меня дочурка родиться, будем ее воспитывать строго, чтобы первый раз только с тем, в ком уверена, чтобы случилось это в любви, в нежности, как сокровенная тайна, как чудо, а не по принципу — все в классе попробовали, вот и мне пора. Я даже не столько о теле беспокоюсь, не о каких-то там, якобы вечных физических отпечатках всех мужчин, что это тело трогали… я о душе. Вот в душе-то, и правда, следы остаются, и на всю жизнь!
— Все это верно, но…
— А, кстати, ты почему спрашиваешь? Может, это тебя муженек твой бывший так обработал? Чтобы собачонкой у его ног сидела и сапоги лизала ему за то, что он тебя «вскрыл», уж прости за выражение! Вот же какой, гад-манипулятор! Катя, успокойся, и выброси эти глупости из головы. Каждый ребенок появляется от слияния лишь двух клеток — одной мужской и одной женской, ну, про двойняшек-тройняшек не будем говорить, итак ясно… Но, есть непреложный факт: у каждого малыша может быть только один биологический папа и одна мама, соответственно. Это закон природы!
А уж если завести разговор о каких-то незримых, волновых, духовных следах бывших интимных отношений, то здесь уж требуется чистота обоих партнеров, а никак не иначе. А, то что же это получается, мужчина может всех шлюх в городе пройти, болезни нехорошие подлечить, а потом женится на невинной девчушке и ждет идеальное потомство?! А чего ждать-то в таком случае? Думаешь, он так вот запросто в баньке смыл ментальную информацию всех чужих постелей в своей жизни? Думаешь, на него ничего не прилипло… в духовном плане?
— В тантре секс — это как раз взаимообмен тончайшими энергиям, — увлеченно подхватила Катя мысли подруги. И обе расхохотались. А потом Лиза продолжила:
— Вот я о том же и говорю! Оба должны быть чисты, но больше душой, мыслями, отношением друг к другу, ну, и желательно, чтобы за спиной у женщины поменьше было всяких случайных связей.
— Значит, мужчинам ты, все-таки, послабление даешь?
Лиза вздохнула, подумала немного.
— Даю, Катя… мужчинам им, наверно, труднее верность хранить. У них и в природе такая роль — семян побольше раскидать, больше шансов потомства оставить. А, вот женщина — это сосуд принимающий, в нем малыш растет, и потому «сосуд» этот должен быть изначально чистеньким. Хотя, и наливаться в него тоже должна не всякая дрянь…
Женщины снова рассмеялись, понимая друг друга. А потом Катя как-то легко рассказала Лизе свою историю с мужем. Лиза сразу же объяснила девушке некоторые нюансы поведения Антона, успокоила насчет не наступившей за прошлый год беременности. После этого разговора на сердце у Кати стало гораздо спокойнее. С каждым днем она все больше раскрывалась с Хати, привязывалась к нему.
Они отлично проводили время вместе и вскоре девушка поняла, что не представляет своего будущего без этого мужчины. Ей нравилось в нем все: легкий, веселый нрав, склонность решать все щекотливые вопросы доверительным разговором, а не играть «в молчанку», решительность и одновременно гибкость характера. А еще Волк по-настоящему заботился о ней, и Кате это было особенно важно. Но, один камень преткновения на их совместном пути все-таки встретился.
Наступила середина июля — самая макушка лета. Гроза нагрянула из-за озера внезапно, и в этот вечер Ольга посоветовала ребятам остаться в поселке, а не плыть на другой берег под угрозой ливня. Хати впервые остался ночевать в комнате любимой девушки. Под утро Катя, как обычно, проснулась от наплыва фантазий, которым не терпелось выплеснуться на клетчатые листы уже изрядно помятой тетради. Девушке оставалось закончить последнюю главу своего романа о девушке из двадцать первого века, чудесным образом переместившейся в мир магического средневековья.
Набрав на ноутбуке самое распоследнее предложение, Катя еще хотела пробежаться по основному тексту и проверить орфографию, а заодно отшлифовать некоторые спорные места, но глаза предательски закрывались, тогда девушка положила голову на плечо своей вытянутой на столе руки и задремала. «Сейчас немного отдохну и все закончу…».
Хати проснулся от того, что рядом не ощущалось уже привычное тепло любимой. Увидев Катюшу, склонившуюся над столом, Волк немедленно поднялся и бережно перенес девушку в постель. «Да что же она такое печатает, даже спать не может спокойно, вымоталась уже вся из-за своей книжки…», — Хати чуть ли не со злостью дернул «мышкой» и бросил взгляд на загоревшийся экран ноутбука. Вскоре на лице мужчины появилось крайне удивленное выражение, мужчина сел на стул поудобнее и начал внимательно читать текст.
— Где госпожа?
— Она сейчас у реки, милорд.
— Одна?
— Она запретила нам идти с ней.
— И ты так просто ее послушал?! Я тебя не узнаю, Торм…
— Если бы ты сам больше времени проводил с ней, то понял, что ей очень трудно в чем-то отказать, ей, похоже, уже нравится роль здешней Хозяйки… Да, и что же с ней может случиться? Она в трех шагах, я отсюда слышу ее голос.
Со стороны обрыва и правда доносился смех Катарины и какая-то из ее задорных песенок, а также плеск воды.
— Ну, что ж… тогда я сам отважу ее от таких далеких прогулок. Она штаны обмочит от страха и будет целыми днями сидеть в замке. А вы пока вернитесь к дороге!
Сняв сапожки, и закатав до колен свои узкие брючки, Катя весело шлепала босыми ногами по мелководью. И вдруг странное ощущение чьего-то присутствия заставило девушку подозрительно оглядеться. На обрыве, прямо напротив нее стоял большой лохматый волк. Несколько мгновений Катя смотрела прямо в его холодные желтоватые глаза, а потом зверь угрожающе зарычал и спрыгнул на берег вниз, сразу же оказавшись в двух шагах от девушки.
— О Боже! Спасите!
Катя в ужасе отбежала подальше в воду и, прижав ладони к судорожно бьющемуся сердцу, не спускала взгляд с волка. А тот почему-то остановился, словно раздумав нападать, и как-то даже насмешливо фыркнул, встряхиваясь всем телом.
— Так ты еще и смеешься, глупое животное! — немедленно возмутилась Катя, — думаешь, я не узнала тебя, ты помог мне тогда, в лесу, потом крутился у нашей пекарни, а сейчас явился сюда напугать меня до полусмерти? Ничего не выйдет, дружочек! Я тебя не боюсь ни капли, так и заруби себе на серой морде.
Хати заинтересованно покрутил колесико мышки, чтобы перейти на другую страницу, а потом на следующую, и еще на одну, и еще…
— Когда ты так рычишь, мне хочется назвать тебя Веймаром, тот вечно не в настроении.
Кате показалось, что при этих словах волк будто бы дернулся в сторону и, прижав уши к голове, посмотрел на девушку с каким-то даже обиженным выражением.
— Ты, что же, тоже его боишься? Знаю, знаю, это его земля и все здесь трясутся от страха перед ним… ну, разве что кроме меня, хотя… и мне порой бывает с ним жутковато. Но, вот тебя-то я должна бы боятся по-настоящему, ведь ты же все-таки дикий зверь, и несомненно хищник, а кто же знает, что на уме у настоящего хищника? Даже если он порой и бывает нежным… как ты со мной. А потому, не рычи, и не пугай меня. Давай-ка лучше поедим хлеб и сыр, я взяла и на твою долю сегодня. Будешь?
Волк взял кусочек сыра из рук девушки и, словно в благодарность, лизнул ее теплую ладонь, а после улегся у ног Кати, положив голову на передние лапы.
— Вот, какой ты у меня молодец, послушный мальчик!
Катя погладила зверя по загривку, запустив пальчики в густой подшерсток.
— А еще ты очень красивый, тебе кто-нибудь такое говорил прежде?
Катя тихо рассмеялась своей шутке, а Волк поднял большую голову и внимательно посмотрел на девушку, теперь в его взгляде таилась почему-то самая настоящая человеческая тоска.
— Нет? Ну, что ж, тогда я буду первой… Знаешь, я рада, что ты пришел ко мне, я правда, не очень понимаю, зачем тебе-то все эти встречи, но… мне ты точно нужен, поэтому не бросай меня одну, ладно? Понимаешь, здесь все чужое, все другое, и я никак не могу привыкнуть, хоть и делаю вид, что все хорошо, а еще это предстоящее замужество… ну, какая из меня Баронесса де Лостан? И если честно… я очень бы хотела сбежать куда-нибудь подальше, я бы даже взяла тебя с тобой, будь я мужчиной и мы бы путешествовали вместе… но, я всего лишь маленькая трусливая женщина и все это совершенно невозможно.
Меня сразу же вернут обратно, и Веймар будет в ярости. Он закроет меня в башне наверху и не выпустит гулять, а я умру, если не увижу больше реку, и лес, и луг, и тебя. Ты мой единственный друг в этом странном мире. Я верю, ты все понимаешь и сочувствуешь мне… иначе бы не приходил… А, может, ты тоже заколдован и тебе нужна моя помощь? Ах, если бы я знала, как тебе помочь, я бы все сделала для тебя…
Катя опустилась на колени рядом с волком и порывисто обхватила его лохматую шею. Ей показалось, что по телу зверя пробежала дрожь…
Хати забыл о том, где он сейчас находится, он потерял счет времени, полностью погрузившись в переживания главных героев.
— Скажите мне правду сейчас или я никогда больше не смогу вам верить!
— Но, что тебе сказать девочка, в чем я должен признаться?
— Он… он правда может становиться волком, да?
Торм со вздохом опустил глаза, виновато развел руками, склонив голову.
— У нас это знают все…
— И никто не поставил меня в известность? Меня… его будущую жену?!
— Господин запретил нам тебе говорить, даже малейший намек. Он же из Лостанов, это древнее проклятие его рода или… дар, уж кому как понравится. Значительную часть своей жизни он обязан проводить в зверином облике, и нам еще повезло с Веймаром, он отлично контролирует себя, и не так жесток, как некоторые его предки. Думаешь, почему в замке мало слуг? А почему поблизости нет деревень, а все они за холмами, за лесом… Ты видела разрушенную церковь на берегу?