— Да есть у меня текила, за кого вы меня держите! Сейчас сам принесу, — Бараков повернлся к ней спиной и направился в бар. Этого как раз делать не следовало. Как только он скрылся за колоннами, брюнетка кошачьим движением соскользнула с кресла и мгновенно оказалась возле переносного музыкального центра, надрывавшегося на краю бассейна.
— О, какая женщина! Мне б такую! — выкрикнул из бассейна, впервые заметив её, невзрачный лысый тип с мышиными глазками. — Позвольте представиться, Владимир Павлинович Козловатых, депутат от Единой России. А вас как звать, очаровательница?
— Меня звать Хельга, — ответила Хельга и, оценив взглядом длину шнура, подняла обеими руками над головой вздрагивавший от извергаемых децибел бумбокс. — И мне не нравится ваша музыка.
— Ты что, дура? — испуганно взвизгнул Козловатых и нырнул. На то место, где он только что стоял, пролетев по дуге, с шумом плюхнулся в воду бумбокс. Зал, находившийся в подвале, погрузился в полную темноту, только перебегали кое-где огоньки дымившейся проводки. И ещё стало очень тихо. Из бассейна не раздавалось больше ни звука, ни всплеска.
— Твою мать! Что там, опять электричество? — крикнул откуда-то из темноты голос Баракова. Хельга щёлкнула зажигалкой и направилась на голос.
Как только в окнах разом погас свет, из кустов вынырнул милицейский «бобик» и лихо притормозил у ворот.
— Эй, охрана! Отворяй! Депеша хозяину срочная, — раздался бодрый милицейский басок.
— От кого? — в зарешёченном окошечке появился заспанный бритый охранник.
— Из райотдела. Там из области группа работает, может слышал?
— Просунь в окошко.
— Расписаться надо, открой. Делов на полминуты, — лицо незнакомого милиционера со шрамом лучилось весёлым швейковским простодушием. Видимо, актёрские уроки Хельги не прошли даром. Калитка скрипнула, пропуская гонца в караульное помещение. Второй охранник лениво курил, уставясь в мониторы, в которых ничего не отображалось.
— Что-то я тебя, старшина, раньше не видел, прохрипел бритый фиксатый Сява, открывший ему дверь.
— Да я из области, на усиление к вам. Николаем меня звать, — ещё шире разулыбался Тайсон.
— Давай, — протянул руку Сява. Тайсон с охотой сунул ему свою пятерню. Сява снисходительно пожал руку придурка-старшины.
— Да ты пакет давай!
Тайсон зарылся в планшете, суетясь, наконец извлёк твёрдый небольшой коричневый конверт. Взяв за край, протянул его Сяве — и вдруг коротким точным движением ткнул конвертом охранника под кадык. Кровь из артерии брызнула фонтаном, окатив Тайсону всё лицо и мундир. Второй боец, Шнырь, успел только повернуть голову от монитора — плоский десантный нож, выдернутый из конверта, описав в воздухе полный оборот, вонзился ему по рукоять в правый глаз. Шнырь взревел и повалился грудью на клавиатуру.
ГЛАВА 13
Ряженый под мента Тайсон с перепачканным кровью врага лицом был в этот момент страшен, как бог войны. Все движения его приобрели точность автомата. Подхватив стоявший в углу «калаш», перекинул его себе за спину, потом разоружил мёртвых быков, и сунул один пистолет в карман, второй — за пояс спереди. Потом шагнул к пульту — и, отключив сигнализацию, разблокировал ворота и все двери в дом. Из въехавшего во двор «Субурбана» выскочили вооружённые автоматами Князь с Домкратом. Бабай остался за рулём, двигатель продолжал работать.
— Короче, братцы, — распорядился Тайсон, — там в цоколе и подвале совсем темно, и неизвестно, сколько народу, не считая Хельги. Так что никто кроме меня не стреляет, а то друг друга переколотим. Домкрат, ты дуй наверх, там в кабинете сейф. Помнишь где? Попытайся выковырнуть.
— Угу, — буркнул Домкрат, доставая из сапога ломик в тряпице.
— А ты, ваше сиятельство, пробирайся в яму под гаражом. Там в правом углу под ветошью должен быть оружейный схрон. Если Кастратовы не наврали. А я с Бараковым разберусь.
— Смотри, Хельгу не зацепи, — проворчал Домкрат. Они бесшумно, гуськом проскользнули в огромный притаившийся дом, план которого так тщательно изучали, сидя вечером у костра.
— Виктор Петрович! Дайте, голубчик, какого-нибудь огня. А то у меня уже зажигалка пальцы жжёт.
В темноте анфилады вспыхнул другой огонёк, и Хельга, потушив свой, пошла на свет, скинув туфли, чтобы ступать бесшумно. Теперь преимущество было на её стороне — если, конечно, не считать того, что у Баракова под халатом явно топырился пистолет большого калибра, а у неё в сумочке не было ничего опаснее остро отточенной стальной расчёски с ручкой-хвостовиком. Хельга сжала её в разом вспотевшем кулаке и бесшумно пошла на свет ощупью. Всё явственней разгорался во тьме язычок зажигалки.
— Что такое? Почему все молчат? — нервным голосом спросил Бараков.
— Темноты боятся, — не удержалась от своего обычного хамского юмора Хельга, сгруппировавшись для последнего прыжка. Но тут грохнул выстрел, и пуля обожгла ей волосы.
— А-а! Так это ты, сучка! Как же я сразу-то не признал… Жива? Эй!
— Жива, папашенька, — раздался голос Хельги откуда-то справа, и следом лёгкий шорох перемещения. Бараков выстрелил на звук, но пуля угодила в колонну. Осколки мраморной крошки брызнули, расцарапав Хельге щёку и ногу выше колена.
— У, пидор! — процедила она.
— Нет, девочка, я не пидор, и тебе это известно лучше других! — теперь Бараков явно пытался разозлить Хельгу, и ему это удалось. В сантиметре от его виска просвистел чугунный подсвечник каслинского литья. Бараков инстинктивно нажал на спуск, и тут в ответ на грохот «Магнума» от входа раздалось три выстрела, слившихся в один. Тайсон стрелял на вспышку, с двух рук по-македонски. Но легко раненый в мякоть руки Бараков успел залечь и отползти за колонну.
— Сколько их? — крикнул в темноту Тайсон и, отпрыгнув, присел. Из-за колонны грохнул на его голос «Магнум» Баракова. Снова дружно заговорили пистолеты Тайсона, но враг был хитёр и пользовался преимуществом своей территории.
— Он один, не считая охраны, — раздался голос Хельги, и следом выстрел «Магнума».
— Охрану можно не считать, — пробасил Тайсон, стреляя в темноту. И после этой фразы Баракову стало ясно, что партия проиграна. Он перестал стрелять и сжался на полу за колонной. «Только бы не включили свет!»
— Попытайся найти рубильник! — произнёс голос Тайсона, как будто прочитавшего его мысли. Это внизу, под гаражом. Там Князь. Иди!
Хельга ощупью направилась к лестнице.
— Князь! — шёпотом позвала она и на всякий случай присела за большой кованый сундук. И вздрогнула от прикосновения к голому плечу чьей-то сильной и тёплой руки. Она ласково погладила в темноте знакомую ладонь.
— Жива?
— Тайсон просит включить рубильник, — прошептала она, — видимо, тоже темноты боится…
— Вон на стене справа. Давай посвечу, — Князь чиркнул зажигалкой. Хельга что-то поколдовала в щитке, и тут из рубильника брызнул сноп искр, осветив помещение. Мгновенно занялась гора промасленной ветоши в углу, подвал стал заполняться удушливым дымом.
— Чёрт! Оружие нельзя бросать!
— Нам сундук не поднять вдвоём.
Князь, не долго думая, выстрелил в замок огромного сундука, поднял крышку и запустил руки внутрь. Через минуту они с Хельгой уже перетаскивали через запасной выход из гаража и сваливали на лужайку растущую гору разнокалиберного оружия.
— Вот где богатство-то! Бабай, помогай таскать! — крикнула восхищённо Хельга. — Ого! Гранатомёт! А где выстрелы к нему?
— Держи к пулемёту цинки. А тут, кажется, пластит и запалы. Чёрт, дышать нечем! Князь, накинув на голову куртку, в последний раз нырнул в задымлённый проём — и тут же вылетел оттуда кувырком, вытолкнутый обратно каким-то упругим смерчем.
Виктор Петрович, голый, в развевающемся обгорелом халате, тараном пронёсся от двери подвала к джипу. Двигатель «Субурбана» работал, и Бараков, вскочив, сразу дал по газам. Все на секунду опешили от такой прыти, а джип, заложив крутой вираж по двору, устремился через открытые ворота по дороге в сторону райцентра.
— За ним! — заорала Хельга, мчась к своему «Хаммеру» прыжками разъярённой волчицы. Князь едва поспевал за ней. У Хельги в кулаке была зажата вновь неизвестно откуда взявшаяся стальная расчёска с отточенным хвостовиком. Они впрыгнули в машину, и Князь, включив зажигание, почти сразу рванул с места.
— Ай да тачка! — восхищённо произнёс он, топя педаль газа, — Сейчас догоним.
Джип Баракова из чёрного пятнышка на горизонте постепенно стал увеличиваться в размерах.
— До посёлка четыре километра, — процедила Хельга сквозь зубы, — Наддай!
Князь наддал, и скоро их резвый мини-танк уже плотно сел на хвост «Субурбану». Из джипа раздался выстрел «Магнума», и пуля выбила искры из капота «Хаммера», не причинив ему никакого вреда. Расстояние между машинами сократилось до пяти метров.
— Интересно, — спросил Князь, — ты чем его, расчёской собираешься заколоть? — и он свободной рукой протянул Хельге свой автомат.
— Оставь, — прошипела она и, сунув руку в бардачок, достала оттуда красивую бутылку с ковровой этикеткой. Свернув колпачок, она рванула по шву подол своего гламурного платья и ловко отхватила от него расчёской узкий лоскут. Промочив в бутылке полученный фитиль и оставив наружу кончик, плотно завернула пробку и, чиркнув зажигалкой, подожгла.
— Прижмись плотнее! — скомандовала она и, стоя в мчащейся машине во весь рост, широко размахнулась. С покрытым кровью и копотью лицом, на котором горели яростью синие глаза, в разорванном платье, Хельга с бутылкой коктейля Молотова в руке напоминала древнюю Валькирию с оскаленным ртом и развевающимися по ветру волосами.
Умело пущенная бутылка разбилась, проломив заднее стекло «Субурбана», и через минуту джип Баракова уже напоминал не автомобиль, а громадный огненный шар, мчащийся по дороге в сторону центра посёлка. Князь притормозил. Им хорошо было видно издали, как огненный метеор, ворвавшись в центральный квартал, прямо напротив церкви ослепительно вспыхнул и с грохотом растворился в небе дымным грибом. И в этом грибе навсегда исчезла с земли чёрная душа Виктора Петровича Баракова.
А в это время Домкрат бережно, как драгоценность, выносил из горящего дома на руках безжизненно обвисшее тело худой светловолосой женщины.
ГЛАВА 14
Следственная группа из области по-прежнему пребывала в глухом тупике. Террористические акции множились, отличались всё большей наглостью и абсолютной безнаказанностью. Преступники явно чувствовали себя хозяевами района и воротили что хотели. Следователь ФСБ Юрий Чаплин, обычно холёный и корректный, похудел, стал много курить и часто срываться на мат. Толстый Совков выслушивал его рулады, опустив глаза и в душе злорадствуя: «Ну что, обосрались, Шерлок Холмсы региональные?»
Между тем вездесущие поселковые мальчишки, пропадая в лесу по своим тайным делам, повстречали как-то в глухой чаще группу незнакомых вооружённых автоматами людей, среди которых выделялись отдалённо напоминавшая Уму Турман светловолосая красавица и огромный медведеподобный мужик в ватнике.
— Тс-с! — приложила палец к губам блондинка.
— Ой! — пискнул конопатый недомерок, — А вы разбойники?