— "Похоже бронзовый век откладывается." — подумал Питер, садясь у костра.
Ему подали миску с мясом и тыквой. Он начал меланхолично жевать. Тут ему на глаза попался мальчик, который бил кремнем какой-то кусок металла.
— "Да не…" — не поверил Питер, подходя поближе.
И оказался прав, не железо. Серебро. Он сам вчера принес этот самородок очень чистого серебра и бросил за домом.
— "Серебряные инструменты? Дерьмовая затея." — начал размышлять Питер. — "Мало того, что европейцы ошалеют от такого дела, когда увидят наш сельхозинвентарь, так ещё и само серебро мягкое[14]. Достаточно мягкое, чтобы лопата гнулась под замысловатыми углами от любого камня в земле. И встречается не так часто, чтобы серьезно им заниматься."
Питеру нужно было срочно что-то придумать.
— "Серебро, серебро… Бесполезное дерьмо, за которое европейцы с радостью отдадут нам стеклянные бусы, ржавые ножи и гнутые гвозди…" — размышлял Питер. Почему-то серебро впилось ему в мозг и все мысли крутились вокруг него. Будто подсознание хочет что-то сказать. — "#$%$^%!!! Я просто тупой индеец, а не металлург!"
— Серебряная бронза содержащая 0,08-0,12 % серебра, является однофазным сплавом. Она обладает очень высокой электро- и теплопроводностью, более высокими, чем у меди, длительной прочностью и твердостью… — вещал лектор на факультативе "Сплавы меди". — В настоящий момент их применяют в качестве обмоток для электродвигателей, там, где обычная медь будет быстро разрушена. Запишите. Предел прочности серебряной бронзы в мягком сплаве — 20–24 кгс/мм2, в твердом сплаве — 34–38 кгс/мм2, тогда как у меди 22–24 кгс/см2. Твердость по Бринеллю твердого сплава — 110 МПа, когда медь имеет всего лишь 35 МПа. Производится она методом…
Конец Flashback'а
— Привет, бронзовый век… — протянул Питер и глупо заулыбался.
Глава шестая. Концерн "Медь и серебро". Часть первая
— Трещины закупоривай, обалдуй! Воздух внутрь попадать не должен! — Питер активно корректировал работу своих новых подручных, одновременно продолжая укладывать сухие бревна в новую "пирамиду". — Эй, Черный Бобёр, волочи сюда грязь!
Первым делом, Питер начал заготавливать топливо. Каменный уголь он за эти дни не нашел, да и транспортировка его, найдись он где-нибудь, дело нерациональное. Поэтому он решил подойти к этому по-дедовски, первобытно-каменно. Зачем каменный уголь, если можно получить древесный прямо на месте? Пусть температура в печи от древесного угля будет совсем не та, что от каменного (1900–2100 градусов от каменного, против 1000–1200 древесного, и это примерные цифры, которые сильно колеблются в разных сортах топлива и условиях сжигания), но Питеру не железную руду плавить, а всего лишь медь с добавлением серебра. Оба этих металла не отличаются высокой температурой плавления, так что все идет по плану Питера. К тому же, вопрос с температурой частично купируется высотой печи и кузнечными мехами. Он, конечно же, вряд ли доживет до эпохи доменных и мартеновский печей, но на своём веку твердо решил получить качественную сталь. Тем более, процесс он знал. Попади он сейчас в Европу… Умер бы где-нибудь в тёмном подвале, выдав все секреты цеху кузнецов. Сейчас там преобладает цеховщина, где знания передаются от деда к отцу, от отца к сыну. И там совсем нет места для бедного индейца, который мало того, что выглядит как язычник, так ещё и всякие придумки бесовские предлагает. Религия ещё. Гугеноты, Мартин Лютер, который совсем не Кинг, реформация полным ходом, костры с людьми сейчас вредят атмосфере больше, чем кустарная промышленность обоих материков Америки. Лучше там не быть.
— Всё, достаточно дерева. — решил Питер, утрамбовав последнюю ветку в яму. — Черный Бобёр, грязи мало, бери с собой Черного Соболя и несите ещё. Целую волокушу принесёте, объясню зачем мы это делаем!
Питер не давал этим подросткам лишней информации. Не потому, что боялся раскрытия секрета изготовления, нет. У него этих секретов столько, что может в день по секрету раскрывать, на десятки лет хватит. Вообще, эти дети ему нужны как подручные, которым лишнего знать не надо. Вот если появится у кого из них интерес, тогда и расскажет-покажет-научит. Но главная причина — мотивация. Питеру нечего было им дать, он как был ни с чем в Нью-Йорке двадцать первого века, так и остался ни с чем здесь, в штате Нью-Йорк черт знает какого века. Пусть этих детей определил к нему старейшина, и они его не ослушаются, но мотивацию никто не отменял. Информация в данном случае — единственный его ресурс.
Сейчас Питер доделывал пятую за эти два дня яму для древесного угля. Первая была совсем маленькой, для отработки процесса, но каждая последующая увеличивалась на два фута диаметра. Он хотел установить, когда КПД ям начнет падать, чтобы остановиться на оптимальном варианте. Пока что разницы между четырьмя ямами, помимо выхода продукта, не было. Но что-то подсказывало Питеру, что двухметрового диаметра яма станет последней, так как столько грязи разводить нецелесообразно. В будущем можно будет собрать оптимальную каменную печь для пережога дерева, а пока придется пользоваться одноразовым вариантом. Принцип работы прост, как кремневый топор — в яму укладывается древесина, накрывается сухой травой или листьями, затем обмазывается грязью. На вершине этой пирамиды и в основании оставляют отверстия. Затем это дело поджигается. Когда огонь основательно возьмется за дерево, отверстия заделываются, чтобы не попадал кислород. Кислород не попадает, а вот дерево продолжает гореть, но не прогорает. То, что останется через несколько часов — древесный уголь. Правда достать его получится часов через шесть-семь, так как горячо.
С посильной помощью малолетних аборигенов, Питер соорудил хижину возле поля для ям, куда начал складывать полученный древесный уголь. Для обеспечения безопасности, он вколотил четыре опорных бревна в землю и на высоте полметра построил пол, дабы влага не портила продукт. Прошла неделя с момента начала деятельности углежога, а у него уже есть цикл производства. Прогресс.
Далее, когда была подобрана "идеальная яма", Питер выжег около двухсот фунтов древесного угля. Крохи, но пока много не нужно.
— Идём к глине. — сказал Питер, когда трое помощников отмылись в реке.
Уставшие подростки, братья Черный Соболь и Черный Бобёр и щуплый парень Малый Кондор, нехотя направились вслед за бодро шагающим Питером. Идти было недалеко, где-то полмили, но обратно они будут тащить волокуши с глиной, подростки это понимали.
По дороге Питер объяснил всем желающим, зачем они спалили столько дерева. Подростки не поняли практическую пользу от древесного угля, но то, что гореть он будет горячее чем просто дерево, до них дошло.
На месте Питер распределил работы, подал пример и около тысячи фунтов отборной глины, с нытьём и стонами, было в три ходки переволочено к ямам.
— Ещё несколько дней и приступим к настоящей работе. — пообещал Питер детям, когда они вернулись поздно ночью в длинный дом.
Утром они быстро позавтракали и пошли к рабочему месту. Питер ещё неделю назад соорудил несколько форм для кирпичей, поэтому на берегу реки, куда они приволочили глину, был образован первый в Северной Америке кирпичный завод.
— "Peter Hassun Brick Industries." — провозгласил Питер, утрамбовав первый кусок глины в форму.
— Что это за язык, Пэйта? — заинтересовался Малый Кондор.
— Английский. Язык бледнолицых. — объяснил Питер. — Если будет интерес и достаточном количестве добровольцев, могу научить. Когда они придут, это пригодится.
— Зачем? — спросил Черный Соболь.
— Они будут думать, что ты их не понимаешь, поэтому не таясь тебя, поделятся своими планами на твои шкуры, еду, женщин и детей. — Питер аккуратно положил получившийся протокирпич на вычищенную площадку земли. — Когда ты убедишься, что они пришли за всем, что у тебя есть, ты убьешь их в лесу, а тела закопаешь, чтобы остальные бледнолицые, которые придут потом, не связали тебя с их пропажей.
— Бледнолицые не смогут ходить по территории нашего племени! — яростно не согласился с позицией Питера Черный Бобер. — У нас есть воины!
[14] Серебро мягче меди
— Бледнолицых очень много, они вооружены мушкетами, это такие палки, стреляющие огнем и твердыми камнями дальше лука, они хитры как лис, они жестоки как пума, вероломны как… не знаю такого животного, которое может предавать как бледнолицые. — Питер смочил форму водой и втиснул очередной кусок глины. — Могавки не выстоят в битве с бледнолицыми. Нужно стать злее, хитрее, сильнее чем они.
— Но как? — Черный Соболь, по лицу видно, проникся угрозой, про которую так равнодушно рассказал Питер. Для него теперь эти бледнолицые уже за холмом и придут завтра.
— Твердые камни, порох, единство. — перечислил Питер. — Камни мы добудем. Порох — нужная для мушкетов пыль, которую я умею делать, возможно. А вот с единством… Можем договориться с остальными, можем заставить объединиться силой. Но это дела далекого будущего. Бледнолицые появятся не скоро. Но ещё при наших жизнях. У вас, да, у вас троих, будет шанс спасти племя в будущем. Вы сами поймете, когда этот момент настанет.
Для аборигенов не будет лишним знать, чего стоит ждать от англичан. Сначала они будут тихими, с благодарностью принимать помощь от индейцев, пока на ноги не встанут. Затем их число увеличится за счет поставок из метрополии, они станут наглее, злее, станут считать, что индейцы им должны. Тогда-то и начнется двухсотлетняя война могавков против колонистов. Народ из 20000 человек, как мог задерживал колонизацию в течение двухсот лет. Это достойно уважения, но ещё более это достойно помощи. Пусть могавки жестоки. Остальные здесь тоже не ангелы. Англичане в своём циничном двойственном гуманизме, не гнушались передавать индейцам одеяла, зараженные натуральной оспой, чтобы индейцы умерли и освободили свои земли для колонизации. Уже "американцы" расстреливали бизонов, чтобы лишить и так мигрирующих на крайний запад индейцев пропитания, чтобы они поскорее передохли с голоду и освободили богохранимую Америку от своего существования. Нет. Питер решил для себя, один убитый англичанин сейчас — это тысячи выживших могавков потом. А как же психика? Там будут женщины и дети, старики… Питер сделает всё, что должен. Миллионы не рожденных индейских детей — вот какова будет цена его гуманизма. Вьетнам, там он научился глядеть в лицо партизанам, перерезая им глотки в душных и узких тоннелях. Они не были людьми для него, он не являлся для них человеком, здесь будет то же самое.
Дальше пошла монотонная работа. В отличие от вчерашней, совершенно не утомительная. Изготовив пятьсот кирпичей, по-быстрому соорудили навес, так как начали собираться тучи.
Пронесло. Дождь пошел где-то в стороне, но воздух стал влажнее, что совсем не ускорило высыхание кирпичей. На следующее утро все залило водой. Спешно была вырыта небольшая водосточная траншейка вокруг навеса для кирпичей. Три дня Питер рисовал чертежи на полу длинного дома, рыбачил, вырезал из дерева различные фигурки, но в конце концов погода наладилась, солнце дало жару и кирпичи более или менее хорошо просохли. Питер отбраковал пятьдесят семь кирпичей. Это не значит, что остальные получились идеально, просто эти пятьдесят семь были реально негодными. У остальных были огрехи, трещинки, щербинки и прочее. Питер реально удачными мог бы признать штук сто, что довольно неплохой результат в его условиях и с погодой, которая стояла последние дни. На всякий случай, чтобы время зря не терять, он с помощниками изготовил ещё пятьсот кирпичей, делать всё равно было нечего, а кирпичи зря не пропадут. Ещё Питер разработал и изготовил один прибор у реки, но о нём позже.
На четвертый день Питер расчистил площадку под печь и, при посильной помощи помощников, начал строительство. Укладывая кирпичи, он замазывал стыки глиной. Придется, уже при непосредственной эксплуатации, либо нарастить ещё один слой кирпича, либо обмазать толстым слоем глины, чтобы уменьшить теплопотери печи, а лучше нарастить ещё один слой кирпича и замазать его глиной. Но это потом. Да и вообще, есть у Питера подозрение, что печь долго не продержится, так как этот кирпич и кирпичом можно назвать весьма условно. Нужен шамотный[15] кирпич, а это долгая и геморройная история…
Часов за двенадцать, Питер смог соорудить печь из примитивных материалов, но с применением инженерной мысли двадцатого века. Пробный поджиг для проверки тяги…
— Да, мать твою! — Питер был очень рад, что не ошибся с расчетами и тяга получилась просто обалденная.
Регулировать её предполагается специальной заслонкой из дерева, которую в первую же очередь нужно будет заменить на металл. Температуры будут не детские, дерево будет быстро сгорать.
Теперь следовало досушить печь. Для этого Питер уложил внутрь сухой валежник и поджег его. Слабая температура в течение нескольких часов окончательно вытеснила влагу из кирпичей и высушила глину в стыках. Пришлось повторно замазывать стыки, так как часть глины элементарно потрескалась и раскрошилась.
Когда печь уже была досушена, Питер распорядился притаранить со склада десять корзин меди и одну серебра. Пока помощники несли заранее промаркированные корзинки, Питер приготовил место для следующего ритуала.
Ошалевшие от тяжести помощники приволочили корзины и расселись перед Питером, который начал высыпать руду в специальное кострище с древесным углем. Загорелось хорошо и высокотемпературно. В ожидании прогорания, они провели беседу, в процессе которой Питер объяснил как мог, процессы, происходящие с рудой в костре. Через определенное время, когда руда прогорела и остыла, Питер взял несколько кусков руды на плоский камень перед собой и принялся размельчать их с помощью полукруглого куска яшмы. Яшма, ввиду отсутствия механического измельчителя, оказалась единственным из доступных измельчителей. Имея семь единиц прочности по Моосу, этот камень будет биться об руду и не добавит своих крошек в полученный порошок, ввиду того, что гораздо крепче чем порода и камень, по которому бьет.
Питер так и не понял, почему месторождение зелено-волнистой яшмы в трех милях от поселения никто не пробовал серьезно разрабатывать? Причем не пробовал никогда, нет никаких следов осознанной деятельности. Яшма — идеальный камень для каменного века. Очень прочный, поддается полировке. Пусть топор из него будешь два-три месяца неустанно полировать, но зато этот топор прослужит с честью тебе и твоим детям, а если повезет, то детям твоих детей, такой вот топороворот среди детей детей. Но аборигены даже пальцем не прикоснулись. Непонятно.
За подобными мыслями, касающимися поиска причин использования или неиспользования определенных технологий аборигенами, Питер перемолол достаточное количество медной и серебряной руды. Теперь настала очередь загадочного для местных прибора у реки.
Это был деревянный ящик, с довольно точно подогнанными корявыми досками, проконопаченный и имеющий полое дно. В самом ящике находилась ткань и сложный механизм из палок с неким аналогом лопастей. Этот монстр Франкенштейна нужен был для относительно быстрой флотации руды. Качество будет поганым, но хоть что-то в текущих условиях.
Флотация — способ обогащения медной и не только руды, путем взбаламучивания воды с нею в специальной ёмкости. Пузыри воды или пена поднимает пустую породу, тогда как медь уходит на дно, точнее в ткань. В теории.
Первую партию обогащенной меди они потеряли в реке, когда Бобёр отпустил коробку, чтобы почесать лицо, на которое сел шмель. Вторая партия прошла штатно, хотя Питер видел, что далеко не все примеси покинули порошок, но он и не ставил такой цели. Его цель — чтобы руда стала богаче, чем была до этого, а не самой богатой рудой на Восточном Побережье. Дальше началась холодная и мокрая рутина, которая закончилась, когда Питеру показалось достаточно.
Помощников он определил отогреваться у костра, а сам приступил к непосредственно изготовлению бронзы. Уверенности в успехе у него не было, в эти времена никто не знал все моменты, которые могут произойти не так, а Питер знал. Но зато мастера чувствовали эти моменты, а Питер нет.
Но печь собрана по образу и подобию одной печи реконструкторов, которую он видел в кампусе института Нью-Йорка. Там энтузиасты собрали настоящую плавильную печь, из собственноручно слепленных и высушенных кирпичей, но с применением современных инструментов, они же реконструкторы, а не мазохисты. Правда, печь была не для меди, но роли это не играет, Питер кое-что умеет и технологию производства на этой печи видел. Даже участвовал разок, уголь подбрасывал и металл в форму лил. Да, металлургия увлекала его тогда, он стремился взять знания из любого источника…
Уголь загружен, руда на месте, огонь и… процесс пошел. Помощников он отпустил, но велел Черному Соболю с братом принести ему что-то поесть. Ночевать он будет у печи.
С измерением веса была настоящая проблема, ведь нужно добавлять серебро в определенной пропорции… Питер частично купировал эту проблему мерной чашей, да и не сможет он обеспечить содержание серебра 0,030-0,050 % на глаз. Придется пробовать, изучать полученные результаты, постепенно вырабатывая технологию. Ещё нельзя забывать про определение температуры, которое тоже проблема из проблем. Рекомендации те же.
К утру у него было пять четырехфунтовых слитков меди и один четырехфунтовый слиток серебра. Вес у них был примерный, более точно он звучал так: "четырех-по-ощущениям-Питера-фунтовый". Он погасил печь, сунул слитки в рюкзак и пошел в деревню, спать.
В обед его разбудили. Он поел, нашел взглядом отдохнувших помощников и знаком велел идти за ним.
Они вновь зажгли печь. Питер поместил слиток меди в тигель. Отрезав кусок от серебряного слитка. Решил не жадничать и отрезал где-то на 1 %. Лучше сразу задать предел, от которого идти на понижение, если потребуется. Он точно знал, что при содержании менее 0,010 % серебра, на медь никаких влияний не оказывается, помимо другого характера текучести при 200 градусах Цельсия. Преподаватель давал цифры в контексте применения серебряной бронзы в обмотке электродвигателей, а не для изготовления мечей и движущихся деталей арбалета. Может небольшое увеличение процента положительно повлияет на физические характеристики? Да-да, только практика подтвердит или опровергнет, теория не способна на это.
Питер за качество не ручался, он точно знал, что бронза будет дерьмовой. Но даже дерьмовая бронза лучше хорошего камня.
Пошел процесс. Металл затёк и связался. Теперь нужно как-то понизить температуру до 400 градусов, тогда тигель можно вытаскивать и лить в формы из глины. Форсунка сработала, из-за изменения тяги, пыхнуло жаром из горловины печи, Питера обдало, ему совсем не понравилось. Пришлось налить себе на голову кожаное ведро воды. Технику безопасности нужно соблюдать. Температура стала падать, Питер зафиксировал потемнение расплава и с помощью щедро пропитанных смолой деревянных клещей вытащил тигель и аккуратно налил расплав в формы. Планировалось три ножа и два наконечника копья. Один длинный, но узкий, а другой средней длины, но широкий. Следующей плавкой, если характеристики будут достойными, будет лопата и молот.
— Вот оно, рождение металла. — описал процесс Питер. — Главное, в воду раскаленную бронзу помещать не надо, свойства испортит. Теперь ждем.
— А чего ждем?
— Как подостынет чуть, на камень и обработать куском яшмы. — сказал Питер.
[15] Шамот — обожженная при температуре 1300–1400 градусов Цельсия глина. Порошкообразная глина приобретает огнеупорные свойства и из неё уже делают огнеупорные шамотные кирпичи, добавляя разные присадки для увеличения огнеупорности. Существует такой парадокс. Чтобы достичь вышеописанной температуры для изготовления шамота, нужны огнеупорные печи, а чтобы были огнеупорные печи, нужно изготовить шамот. При таких температурах печь из не "в огне у порно" кирпича будет жить партии три-четыре кирпичей, а значит, создать огнеупорную печь удастся не сразу и не легко. Поэтому Питер предпочёл соорудить обычную печку из обычного "типа кирпича", чтобы работать на температурах меди и серебра. Но вы не думайте, поколениями эта печь служить не будет, в оптимистичном случае десять-пятнадцать плавок и всё, ей хана.