— Что здесь происходит? — гаркнул хозяин каравана, будто не видя поверженное существо, которое все разглядывали. — Почему возничие не спят?! Анакс Тревор, почему нет порядка в моём караване?!
— Анакс Челик, людей напугал зверь, который напал на караван, — почтительно ответил командир охраны. Правда, при всей его видимой почтительности он не скрывал, что с трудом сдерживает раздражение. — Сейчас они все успокоятся и разойдутся.
— Я рад, что мне не надо напоминать вам о ваших прямых обязанностях, анакс Тревор, — сквозь зубы процедил Челик и неспешно удалился, всё так же неотлучно сопровождаемый своими помощниками.
Анакс Тревор тут же принялся наводить порядок и разогнал всех. Впрочем, порядок выразился не только в этом. Командир охраны, едва Челик скрылся, велел наёмникам устроить самый настоящий заслон вокруг всех возничих, а не только тем четырём оборванцам, которые, к своей радости, и сегодня остались в живых. Так что сегодняшняя ночёвка в практическом смысле представляла собой тесное общежитие на единственной подводе, которую наёмникам сторожить было легко: они просто сели вокруг неё. Бродячих магов приказ не касался, и пока они не собирались уходить от магического человекоподобного зверя. Разве что Тэрон кивнул еле стоящему на ногах Гамалю, и тот поковылял, опираясь на Зекию, к подводе бывших пленников. Тревор не стал гнать магов спать, видимо, решив, что безопасней будет узнать о существе всё, что только можно, чтобы в будущем знать, как защититься от второго, оставшегося в живых, если тому в голову взбредёт снова напасть на караван.
Рита осмотрелась. Все, кроме Гамаля, бродячие маги, Тэкер, она сама с Артёмом и Тревор остались рядом с убитым существом. Больше никого. Так что она осмелела, что её гнать не будут, и подошла ближе. И, только посмотрела на Тэрона, который задумчиво поигрывал ножом, глядя на тело у ног и, кажется, собираясь изображать патологоанатома, как вспомнила, что именно её удивило, когда она смотрела на Семру и Шороха.
— Анакс Тэрон. — Разговор пришлось вести при других, поэтому Рита обратилась с привычной приставкой к имени мага. — А почему Шорох раньше не почуял это… существо? Только что он облаял его, и это нормально для собаки. Но раньше?
Он даже не улыбнулся, глядя на Риту.
— Всё то же самое, что с вами. Пока я не разрешил, он не подходил к вам, ана Маргарита. Я накинул на него магический поводок, ограничивающий реагирование на магию, но оставивший обычную собачью привязанность к обычным людям. И к знакомым из нашей несостоявшейся обители. Он чуял магию, но, поскольку она для него была под запретом, не обращал на неё внимания. Мёртвый же зверь вызвал у него обычную реакцию собаки на мертвеца. Теперь я сожалею о своём решении не вмешиваться до поры до времени в дела караванщиков.
— Но вы снимите этот поводок с Шороха, анакс Тэрон? — пожелал убедиться Артём. — Вы же видите, что собака может помочь с обнаружением врага!
— Знать бы раньше, взял бы хофварта, — проворчал Тревор. — И не одного.
Рита хмыкнула. Видела она этих хофвартов — собачин, которых в армии Светлого Рейндагара использовали не только в атаках против всадников противника, но и для того, чтобы вытаскивать раненых из боя. Слоны, а не собачищи…
— Демоны! — неожиданно вскрикнул Тэкер, отпрыгнув от мёртвого существа.
За ним с небольшим опозданием — остальные.
Рита, как и другие, с ужасом смотрела на зашевелившееся тело. Впрочем, все остальные — мужчины же, в конце-то концов! — не просто отпрыгнули. Некоторые (не бродячие маги) мгновенно, выхватив боевые мечи, пронзили лезвиями шевелящееся тело, и не один раз, пока Тэрон не вскинул руки, чуть не закрывая существо собой, и не закричал:
— Остановитесь! Остановитесь немедленно! Он не восстаёт из мёртвых!
С перепуганно бьющимся сердцем Рита с трудом отдышалась, стоя подальше от мертвеца и ощущая ледяные мурашки по телу. Как это не восстаёт, если она собственными глазами видела, как задвигались руки мертвеца, как выгнулся живот?! Но Тэрон бесстрашно держал факел над телом, продолжавшим шевелиться, и девушка следом за другими опасливо приблизилась, чтобы рассмотреть, что же происходит.
Тэрон оказался прав.
Тело шевелилось, но не для того чтобы встать.
Оно меняло очертания. Меняло форму тела. Даже сейчас, раскромсанное оружием.
На древесно выглядевшей коже быстро росла жёсткая и густая шерсть, дрожащая под напором ветра. Длинные тощие конечности втягивались и превращались в звериные лапы. Чувствуя головокружение от парадоксальности происходящего, Рита не могла оторвать глаз от чудовищной метаморфозы. В мыслях только одно: «Ну, блин, и ужастик! В кино такого не увидишь! Оборотень?»
И долго не могла поверить, что превращение закончилось, глядя на животное, напоминающее то ли волка, то ли просто большую серую собаку.
Тяжёлое дыхание мужчин подсказало, что поражена не только она.
Тэрон неловко дёрнул плечом и растерянно сказал:
— Я думал, Шорох чует мертвеца. А он почуял волка.
— Ак-вук, — заворожённо произнёс Тэкер, снова приседая на корточки перед зверем, чья шкура была исполосована мечами, а кровь испачкала седую шерсть неприятно чёрными пятнами. — Никогда не думал, что увижу когда-нибудь…
— Ак-вук? — повторила Рита. — Что это значит?
— Седые волки перевала, — задумчиво сказал Заниар, трогая крупную голову зверя, между челюстями которого всё ещё сочилась кровь. — Магические звери-оборотни. Говорят, они стражи перевала и собирают дань с проезжающих. До нынешнего времени я думал, что это всего лишь легенды.
Тэрон облизал губы и, не глядя ни на кого, хрипловато сказал:
— Теперь понятно, почему Челик взял в охрану тех наёмников.
После его слов воцарилась тишина. Артём прервал её, шагнув к Рите и обняв её за талию. Рита немедленно прильнула к нему.
— До перевала два дня, — хмуро сказал парень. — И что теперь? Эти оборотни будут нападать на нас каждую ночь? Неужели нельзя сделать защиту против их вторжения на территорию наших стоянок? Я буду говорить, как эгоист, зато за всех сразу: мне не нравится мысль о том, что, пока я сплю, в лагере безнаказанно бегают всякие оборотни. Поэтому я хочу знать о них хоть что-то!
— Если брать во внимание легенды, — начал Заниар, напряжённо вглядываясь в тело оборотня, — то седые волки не подпускают к перевалу, если не получат своей жертвы.
— Мало того что сам перевал страшен, так ещё и волки, — уже немного успокоившийся после вспышки раздражения, размышляя, сказал Артём и взглянул на Тэрона. — А они всегда были? Или появились после того, как перевал стал пристанищем Чёрных духов?
— Меня больше интересует, почему они не тронули Челика и его помощников, — резко высказал Тревор. — Их кибитка в отдалении от всех, но… Или всё из-за того, что на них нет метки смерти? А эти охочи именно до приговорённых к смерти?
— Именно так, — сказал Тэрон и поднялся. — Причём Челик знает об этом. Кажется, сейчас лучше выполнить его приказ и выспаться.
— А если второй зверь появится? — спросил Тэкер.
— Меня больше другое интересует, — вздохнул Тревор. Ему явно хотелось и узнать подробности о седом волке, и в то же время отдохнуть до завтрашней смены. — Что будет с караваном, если мы не отдадим ак-вукам приготовленной Челиком жертвы? Челик-то вон как спокоен. Нет ли у него за пазухой ещё какой-нибудь ловушки?
— Могу не спать трое суток, — бесстрастно сказал Тэрон. — В случае тревоги разбужу всех. Согласен, что надо выспаться и набраться сил перед следующей ночью. Идите.
— А вы? — с беспокойством спросила Рита.
— Мы останемся ненадолго рядом с ак-вуком. — Он сухо улыбнулся. — Надо снять с него шкуру. На всякий случай. И изучить её свойства. Поскольку зверь магический, шкура наверняка на что-либо сгодится.
Девушка быстро отвернулась, чтобы маг не заметил её гримасы отвращения. Свежевать зверя будут. Воображение подкинуло картинку с освежёванным ак-вуком — голое мясо на костях, и её передёрнуло.
Они, кроме Тэрона и трёх его магов, вернулись к подводе, на которой уже спали караванщики, и осторожно, чтобы никого не разбудить, сели у костра, больше похожего на котёл, врытый в землю. Рита устало вспомнила, как она бросилась в такой котёл, втаскивая туда же Гамаля. В последний момент огляделась: с соседней подводы, бывших пленников, смотрела лежавшая там Семра, прижимая к себе Шороха.
Артём взял с края подводы оставленные для них плащи, на которых можно спать у костра, и прошептал:
— Спи первой. Разбужу, как дремать захочется.
Рита вздохнула, но протестовать не стала, что они, вообще-то вдвоём должны дежурить… Закуталась в протянутый ей плащ и легла близко от костра, от которого время от времени полыхало горячим теплом.
Среди ночи она просыпалась дважды.
Взревел второй зверь. Где-то далеко. Но его голодный вой был так знаком, что Рита с ужасом вслушалась в интонации, не хочет ли ак-вук всё же напасть на караван вторично.
Но ак-вук замолк, и усталость снова взяла верх над её тревогой. А может, поспособствовало знание, что вокруг ходят сильные мужчины, которые не дадут ак-вукам прорваться к вожделенной жратве.
Второй раз она проснулась… Нет, второй раз ей показалось, что она проснулась. Потому что только во сне можно увидеть странные вещи — под воздействием предыдущих странных событий. Ей снилось, что мужчины-охранники ходят вокруг двух подвод со спящими замедленно, как в приостановленных кадрах какого-то фильма. И не замечают, что от земли поднимается странный туман, которого не может развеять даже порывистый ветер. И ещё не замечают, что между ними, часто очень близко, легко скользят странные тени. Одна из теней обошла каждого из охранников, а потом и спящих. Она даже наклонилась к Рите, и та во сне прошептала:
— Пошёл к чёрту…
Но закрыть глаза, после того как тень отпрянула, она не смогла в этом странном своём сне. И продолжала следить, как тень вернулась к подводе возничих и легко взлетела на неё, ловко перебирая ногами («У неё есть ноги?» — поражалась девушка во сне) между телами спящих. Потом тень плавно слетела с подводы, а следом за нею не так грациозно, но довольно проворно спустился какой-то человек. Он очень не хотел следовать за тенью, которая манила его, но тень была терпелива. Она пятилась от подводы и без слов звала его, то кивая, то маша рукой за собой. И человек медленно, но шёл за тенью. Рита наблюдала, как он даже встал боком, чтобы обойти одного из наёмников, который, почему-то не видя его, заступил ему путь. И постепенно тень и человек пропали во молочно-тёмном тумане, в его неподвижных космах.
А Рита уснула, потому что туман на месте стоянки был такого необычно тёмного цвета, что смотреть на него было больно, потому что взгляд проваливался в эту муть. И ветер, посвист которого Рита слышала даже сквозь дрёму, всё так же не развеивал его, и девушка в том же сне рассеянно подумала, что туман явно магический. Может, это Тэрон экспериментирует?
А утром наёмники хозяина подняли крик. Их осталось трое!
— Кого ещё нет на месте? — рявкнул Тревор, озираясь отнюдь не испуганно, а разъярённо.
Наёмники кинулись врассыпную проверять всех — ведь возничие к этому времени уже разошлись впрягать лошадей в подводы. Один из охранников зовуще завопил издалека, и к нему сразу помчались все, кто был на лошадях. Рита пришпорила Гнедку, будучи в растрёпанных чувствах: неужели приснившееся в дурном сне — было на самом деле?! Артём летел рядом, пару раз глянув в её сторону. Она сразу после побудки рассказала ему своё странное сновидение.
Возле столпившихся наёмников, разглядывающих что-то лежащее на земле, они спешились. Рита протиснулась вперёд и сжала кулаки. Это был тот наёмник, который в её сне шёл за тенью. Узнала она его только по одной примете. Несмотря на свой скользящий ночью шаг, этот человек хромал — не так, как Гамаль, который не мог передвигаться без своих костылей-посохов, а слегка прихрамывал. И на ноге его моталась какая-то тряпочка. И сейчас Рита смотрела на эту тряпочку — потрёпанную ленту на сапоге, надетом на обглоданную ногу, и злилась на себя. Трудно было встать? И задать трёпку той тени?.. Прекрасно понимала, что ничего не сумела бы. Только сейчас сообразила значение того странного тумана, который усыплял и не давал возможности реально смотреть на вещи.
Это наутро всё спокойно стало. И тумана не было, и солнце вставало хоть и в облаках (поднялись слишком поздно из-за ночных треволнений), но вокруг всё прозрачным и мирным казалось… А тут — на тебе…
За спиной послышался торопливый шаг, почти бег. Тэрон.
Остановился над выпитым до последней капли крови телом и выдохнул.
— Они получили своё…