— Так куда его? — недопонял дежурный офицер. — Под стражу?
— Что? Под стражу? О чём вы? С ума сошли, что ли?! — изумилась магичка и грозно нахмурила тонкие брови. — Выпустите его из замка, дурень! Этот молодой человек просто излишне романтичен.
Девушка напоказ презрительно вздохнула, но проводила меня очень заинтересованным взглядом. Правда, недолгим. Ибо из комнаты я почти что выбежал! А после, когда мне вернули моё вооружение и выставили на улицы города, вытер рукой пот со лба.
Вздумалось же мне побеседовать с местным магом, как с разумным человеком!
Нет. Эта взбалмошная избалованная истеричка и близко к тьме не прикасалась, чтобы подозревать её в соучастии. Ей не было ничего известно о вампире. Не было ничего известно ей и о некромаге…
Отчего я был так уверен, что она ничего не знает?
Люди! А вы бы взяли себе в компаньоны это?!
Соблюдая правила безопасности, возвращаться к дому до утра я не намеревался, а потому решил заняться изучением местности. Точнее того, что под ней. Зная, что я должен обнаружить, предпринять попытку было легко.
Для этих целей мне требовался укромный уголок, потому что без отрисовки соответствующего усилителя и жертвы, у меня навряд ли что вышло бы. И таковой тупичок отыскался. Он был очень комфортен, хотя и завален мусором. Дремлющая на останках телеги тощая одноглазая псина с выводком только что рождённых щенков с интересом уставилась на меня. Я её присутствию обрадовался. Она, сдуру, моему тоже. И когда я подошёл ближе, вместо того чтобы огрызнуться и зарычать, животное ласково облизало мою ладонь.
— Вот глупая, — тихо сказал я и начал на себя злиться.
Мне нужна была жертва, а эта уже… а эта уже совсем мне не подходила!
…Худая какая-то. Жизненных сил в ней мало. Может, прогуляться ещё? Наверняка получше найду.
От собственных мыслей я криво улыбнулся и вспомнил слова Владмара. Наверное, уличные дети казались ему такими же симпатичными попискивающими мохнатыми комочками, пока ещё не открывшими глаза, чтобы увидеть и понять, какой дерьмовый мир их окружает. И это было смешно. Ведь высшие вампиры, пусть и не обладали способностью использовать магию, являлись идеальными служителями смерти. Их создание требовало истинного искусства, так как итог оказывался физически совершенен. Изумительные убийцы! Они умели убивать, как никто иной. Они любили убивать, как никто иной. Опьяняющая кровь и угасание жизни в глазах жертв были их пищей. И я восхищался ими, ибо и сам умел убивать да и убивал… Предвестник Тьмы. Не зря меня так прозвали. Сколько миров познало мои отточенные умения в причинении боли?
Казалось бы, всё ясно.
Но кем мы были на самом деле, если порой никак не могли поступать так, как нам поступать было предопределено самой судьбой? А, Владмар?
В голове сами собой зазвучали строки:
Бывает, чуткий человек
Не даст тебе кров и ночлег.
Бывает, кто добром воспет,
Вдруг строчит на тебя навет.
Бывает, истинный святой
Продаст тебя за золотой.
Бывает, бог, несущий свет,
В спину вонзит тебе стилет.
А тот, кто зол и бессердечен,
Порой на редкость человечен.
По окончании строф в висках что-то запульсировало. Я помотал головой из стороны в сторону, словно хотел смахнуть наваждение. И вдруг оказалось, что оно действительно существует. Не мнимое, а настоящее. Мне вспомнилось, что не просто так я шёл в замок. Что вампир мог запросто солгать о некромаге, чтобы пустить меня по ложному следу. Ложь являлась неотъемлемой частью бытия людей, а Владмар некогда был человеком. Мне вспомнилось то, каким я был, и насколько мне было просто в те дни, пока я не размяк душой.
Сам не ожидал этого. Но мои пальцы резко сжались на шкирке одного из щенков. Его мать тут же ощерила пасть, и я воткнул серебряное шило в её оставшийся целым глаз. Острый инструмент проткнул мозг, и собака быстро затихла. Детёныши продолжили ползать возле её брюха. Я отпустил схваченного заскулившего щенка и мягко подтолкнул его к одному из набухших сосков. Тот принялся жадно сосать пока ещё тёплое молоко, не зная, насколько бессмысленны были его инстинкты выжить и вырасти. Я хмыкнул. Скорее с сочувствием, чем с насмешкой. А затем приступил к зарисовке магической символики и письменам. Лучей у основного контура фигуры я создал четыре — как раз по количеству щенков.
На миг мои мысли перешли от воспоминаний к настоящему. Тогда ли? В том ли закоулке я осознал, что отныне не могу ожидать уважения ни от кого и никогда?
Для Света я совершал слишком много зла. А для Тьмы в моём сердце жило слишком много стремлений к добру.
Тогда ли я окончательно понял, что стоит мне потерять Элдри, как меня поглотит собственное одиночество? Она единственная во всех мирах любила меня так, как мне было необходимо для того, чтобы жить. У неё одной могло получиться вытащить меня из той бездны, в которой я находился. Эта девочка день за днём снимала с меня пелену отрешённости и заставляла видеть мир в иных красках. Однажды она смогла бы сделать меня живым по-настоящему, если бы только не…
Треклятье!
Нет! Пока рано об этом вспоминать!
Столько веков одиночество казалось мне приятной независимостью! А ныне оно смертной тоской окутывало в саван. И, быть может, мне стоит влюбить кого-то в себя, чтобы вновь ощутить на себе силу бескорыстной любви да, наконец, получить желаемое. То, что мастер Гастон изо дня в день неустанно твердил, а я беззаботно пропускал мимо ушей — мне нужны были не власть и могущество, а семейный очаг и его тепло.
Но я уже не мог поступить так. Просто-напросто не мог!
С Элдри меня связывали не только любовь и не любовь, мстительная ненависть и безграничная надежда, детские наивные обещания и взрослые нерушимые клятвы верности. Не только мрачное прошлое, странное настоящее и размытое видение будущего. Нас соединяло незримой пуповиной само дыхание вселенных. И начать всё с чистого листа означало перевернуть страницу с ликом Элдри. С ликом Эветты.
А это могущественному Страннику Междумирья и Разрушителю миров оказывалось никак не под силу.
Анализ дал понять, что насчёт подземных тоннелей вампир не обманул. Я ощутил продолговатые пустоты под землёй вместе с их пыльным привкусом тоски. Чтобы ни случилось с городом крысолюдов, но его жители не сами и не по своей воле покинули его. И испытываемые ими эмоции впитались в кладку настолько, что время до сих пор не сумело поглотить их.
Я поднялся с затёкших ног. До рассвета, судя по отблеску звёзд, было ещё не меньше получаса, а, значит, имелось время прибрать за собой — элементарно выбросить трупики и затереть линии пожухлой гниловатой соломой. Но мне было лень. А безнаказанность после убийств «под вампира» поощряла беззаботность. Так что я задумчиво поглядел на улики магического ритуала и преспокойно пошёл, куда глаза глядят. До первого луча солнца возвращаться в снятую мной комнатушку я не был намерен.
***
— Тоже не знаешь, чем себя занять? — мы с Марви приметили друг друга одновременно, но она заговорила первой.
— Уже знаю.
— Ох, никак встретил кровопийцу? Оправдались вылазки?
— Да-да, — суетно ответил я. Разговаривать мне не хотелось, но бескорыстное участие Марви в моих проделках требовало предоставить ей ответы. — Вампир, правда, сбежал, зато появилась зацепка, что ему способствует некромаг. Теперь его логово будет легче найти.
— Хм, помнишь, о том увальне в чёрном платье, что ходил по погосту?
— Где? Когда?
— Когда мы посрать с дороги съехали, прежде чем в город въезжать, и там на могилы наткнулись. Наверняка это наш выродок!
— То был некромант, а не некромаг.
— Не одна малина?
— Нет. Некроманты с духами и тенями общаются. Они в основном медиумы хорошие и на друидов похожи. Только заботятся о мёртвых. А некромагам как раз-таки покой умерших ехал болел. Они сильные практики в видимой магии.
— Понятно, что ничего не понятно… Какой дальше план? Убивать больше не понадобится?
— Нет. И спасибо. Ты мне очень помогла. Правда.
— Да ладно тебе! — усмехнулась Марви, но тут же погрустнела. — Малую жалко… Нет! Не смотри на меня так. А то ты сам не понимаешь? Пусть с мозговитой нежитью мне ещё не доводилось сталкиваться, но опыт говорит о том, что если вторую неделю кого-то не отыскать, то его в живых уже нет.
— Она жива, — упрямо заявил я, хотя особой уверенности у меня в этом не было.
— Поверю тебе, — она вздохнула так, что сразу стало понятно — её слова лживы до последнего звука. А затем Марви сказала: — Раз уж убивать больше не надо, то я сразу к Стае вернусь. Не нравится мне тот клоповник.
— Мне тоже. Так что пойду туда исключительно за вещами… Хотя, нет. Подремлю с пару часов и только потом скажу хозяину, что хватит с меня его аренды.
— Давай, заодно и мои шмотки захвати. А я пока пойду и первой порадую Данрада, что ты мне снова надоел. А то он уже недоверчиво коситься начинает. Чего мне с тобой столько‑то дней вместе жить?
— Да. Ты мне тоже надоела!
Кажется, шутка удалась, потому что мы улыбнулись друг другу и разошлись в разные стороны.
Вроде бы я не писал ранее, но, чтобы не привлекать внимание Стаи еженощными уходами, я и Марви разыграли вспыхнувшую между нами страсть и желание уединения. Подобному легко поверили. Женщина была любвеобильна, не отличалась глубиной привязанностей и регулярно меняла мужчин. Пожалуй, из всех нас с ней не переспал только Браст, и то только потому, что его привлекали исключительно очень молоденькие девушки. Кроме того, около года назад у меня уже была яркая пятидневная интрижка с Марви (правда завершившаяся бурным скандалом, в котором моё участие и не требовалось. Монолог был достоин целого театрального акта!). Так что мы сняли скромное жильё и там занимались нашими «утехами».