— Посланник Оросской империи хочет вас поблагодарить и откланяться, — сообщила Гортензия Олегу и Клемении, когда они вернулись в зал.
— Это вон тот большой человек, если я не ошибаюсь? — усмехнулся Олег, глядя на разодетого в шерстяной костюм мужчину. Это летом-то! — Он, бедняга, поди совсем упрел. Давай его сюда поскорее, Гора, а то, боюсь, у нас тут ещё один труп сейчас будет. От теплового удара.
— Ороссец не тот, кто не мёрзнет, а тот, кто тепло одевается, — Гортензия сформулировала местный вариант одной земной поговорки, — Ты за него не переживай. Но позвать, позову.
Прощание с посланцем северной империи вышло гораздо более долгим, чем Олег ожидал. Говорил этот большой и широкий мужчина так витиевато, что Олег потерялся примерно на середине его излияний и дальше уже больше рассматривал его мясистый нос и толстые, как сардельки, пальцы.
— Гортензия, объясни мне попроще, что он тут нам плёл? — попросил он, когда посланник со своей свитой покинул зал торжеств.
— Он угрожал нам, Олег, — вместо Гортензии ответила Клемения, с удивлением посмотрев на регента.
Ну, да. Знал Олег за собой такую слабость — к птичьему малопонятному языку местной дипломатии, он пока ещё не был приучен. Да и когда бы ему набраться такого опыта и знаний? Слава Семи, что у него есть кому дипломатией заниматься. И теперь это не только одна Гортензия.
Ещё будучи имперским графом ри, Шотел Олег не пожалел денег на подготовку своего будущего дипломатического корпуса. Гортензия, правда, финансовыми требованиями не злоупотребляла и была его единственным соратником, кто ни разу не пожаловался на жадность Армина, но всё необходимое ей получала в любое время.
Именно Гортензия предложила привлекать ненаследных сыновей и дочерей Олеговых вассалов не только для военной или экономической деятельности, но и для дипломатической работы. Олег это предложение посчитал разумным. И теперь мог пожинать плоды своей предусмотрительности.
— Если ты продолжишь экспансию, — нынешняя графиня ри, Брог и будущая королева Тарка, как бы она этого ни хотела избежать, пояснила мысль Клемении, — Начнёшь причинять беспокойство союзникам Оросской империи — Глатору, Тарку, Руанску и Линерии, то тебя ждут крупные неприятности.
— Да-а? Ничего себе, заявка, — Олег пожалел, что не понял этих угроз, пока посланник был перед ним. У регента Винора нашлось бы, что сказать в ответ, — Судоходство по Ирменю, синезийские наёмники, путешествующие на юг, это всё про нас?
— Про нас, Олег, — засмеялась Гортензия, — Оросс грозится перекрыть для наших торговцев и товаров Ирмень — а ороссцы контролируют половину реки, от верховьев до нашего Орежа — и оплатить Виделию, твоему отцу, Клемения, и Плавию Второму наёмные полки синезийцев, которые если кому и уступают выучкой, то только наёмному легиону Болза. Но гораздо более многочисленны.
— Ну, мы болзовских легионеров знаем, бивали как-то, я помню. А насчёт перекрыть нашим товарам торговые пути, — Олег огорчённо покачал головой, — Такое допустить никак нельзя. Клео, — повернулся он к королеве, — Вот, пожалуй, и настала нам пора поговорить по-взрослому.
Глава 5
А ведь он действительно сильно скучал по этой хитрой бестии. Олег в этом был уверен разглядывая лежавшую к нему спиной и прижавшуюся попой к его животу обнажённую Веду.
Ему очень хотелось погладить и помять её тело, но не хотелось будить — они и закончили кувыркаться-то буквально три-четыре склянки назад. Правда, причиной столь позднего их засыпания была не только длительная неугомонная страсть, но и то, что до постели Олег добрался уже заполночь — беседа в узком кругу о будущем Винора с Клеменией затянулась надолго.
Кроме самих регента и королевы в беседе принимали участие Уля и Гортензия с Чеком. Последний, правда, за всё время беседы сказал только четыре слова — «я ещё себе налью.»
Клемения была, несмотря на свою молодость, весьма мудрой женщиной. Она сама раньше не раз поднимала вопрос о том, что им надо скорее определяться, с кем из двух основных игроков — Оросской или Хадонской империями заключать союз, иначе их раздавят обе.
За союз с Оросской империей было три основных аргумента. Первый — она находится далеко, а значит винорские правители будут более самостоятельны в своих действиях — находясь за тысячи лиг, сложно контролировать каждого неформального вассала. Второй — Хадонская империя, хоть и начинала разгоняться в своей растущей мощи, после восшествия на престол божественной Агнии, всё ещё зализывала раны многолетних смут и гражданской войны, в ходе которых она потеряла почти четверть своих территорий, и едва не приведших к полному распаду империи. Ну и третьим аргументом в пользу такого выбора было то, что половина соседей Винора, включая родной для Клемении Глатор, уже перешли на сторону Оросской империи.
За союз с Хадонской империей основным, пожалуй, аргументом была традиция. Винор и империя много веков оказывали друг другу поддержку, и эта поддержка приносила им обоюдную выгоду.
Олег, конечно, знал изречение одного английского политика, что у Британии нет вечных друзей, а только вечные интересы, но понимал и то, что союзы таких крупных государств, как Хадон и Винор, союзы на столь долгие времена, просто так, из одной только доброй воли, взаимных симпатий правителей или хороших отношений между людьми, не возникают. Такое длительное сотрудничество говорит об естественных геополитических взаимных интересах и выгоде.
Ну, и конечно же, немаловажным мотивом для союза с божественной Агнией было то, что Хадонская империя также имела в своих полу-вассалах соседние с Винором — восточное и южные — королевства.
Вот только, любой выбор неизбежно грозил Винору стать полем битвы двух гигантов. И ещё, что прекрасно понимали и Олег, и Клемения, Винор в его нынешнем виде — большое королевство, раскинувшееся на оба берега Ирменя, главной водной артерии континента — не устраивал ни Оросс, ни Хадон.
Поэтому Клемения, хоть и была шокирована предложением Олега создать свой центр силы, такой, который сам мог бы диктовать свои условия игры, не стала отвергать эту идею, а внимательно выслушала.
Первые попытки возражать у неё возникли, когда речь зашла о судьбе Глатора и, следовательно, о судьбе отца и старшего брата — наследника глаторской короны.
Доверие, которое в глазах Клемении завоевали Олег и его сестра, позволило убедить её в неизбежности и правильности действий, предлагаемых будущим императором.
Олег на самом деле не собирался строить моноимперию — силы у него на её создание были, но на то, чтобы удерживать и развивать такие большие территории, у него не было людских ресурсов — он не Чингисхан с Ордой за спиной и не Карл Великий, с вождями последовавших за ним большого количества германских и галльских племён, позволивших создать целую цивилизацию, называвшуюся романо-германской. Да и то, эти империи оказались крайне неустойчивыми и распались практически сразу после смерти их основателей.
Попаданец из другого мира, знающий историю, пусть даже поверхностно, большей частью из художественных книг, ещё больше склонился к тому, чтобы создать своё государство по подобию Священной Римской империи германской нации. Только внеся очень существенные поправки в государственное устройство, чтобы избежать того бардака и разноголосицы, которые сопровождали ту империю весь период её существования.
Клемении он твёрдо пообещал сохранить жизнь её отцу и брату, вне зависимости от их ответа на его предложения. И пообещал оставить за её семьёй глаторский престол, если те примут его правила игры.
Говорить Клемении, что от завоёванных королевств он собрался отрывать самые крупные и богатые провинции, подчиняя их владетелей непосредственно себе, делая их имперскими вассалами, он пока не стал говорить. Также, как не сказал и о своём намерении после Тарка и Глатора проглотить Саарон.
Умолчал не потому, что испытывал какие-то сомнения в отношении Клемении — как раз в отношении её на среднесрочную перспективу он был уверен на все сто — а просто уже исходя из появившейся у него в этом мире привычке многое держать до поры до времени при себе.
Кто там, Людовик Одиннадцатый, кажется, говорил, что если заподозрит, что его ночной колпак прознал его мысли, то он его спалит в камине? Не важно. Но Олег — как-то само собой так получилось — тоже начинал постепенно склоняться к таким мыслям.
Может трон или престол — это проклятое место, не успев занять которое, даже недоучившийся студент из российской провинции заражается маниакальным недоверием ко всему вокруг? Впрочем, Олег понял, что уже начинает на себя наговаривать. Не так уж всё и запущено.
Главный итог затянувшегося совещания был в том, что в лице королевы Винора он получил верного соратника в осуществлении своих планов.
Веда, пока ждала Олега, вся извелась. Но потратила это время с пользой — своим намётанным взглядом заметила множество упущений дворцовых служб, и сегодня кого-то ждала хорошая выволочка, а кого-то и правёж. Клемения, давно зная от Ули о способностях её псковской подруги к наведению идеального порядка, дала Веде полный карт-бланш на ревизию дворцового хозяйства.
Отвлекшись от своих размышлений Олег заметил, что его подруга уже не спит, а притворяется и нарочно начинает, словно бы невзначай, елозить попкой возле низа его живота.
— Ах, так мы не спим? — он пощекотал её под рёбрами.
Олега всегда восторгало умение Веды в постели продвигать свои интересы, даже если её рот был занят. Но восторг этот не помешал ему укоротить её графские амбиции. Нет, понятно, что Гури, как и Армин, его министр финансов, как и его генералы, с его точки зрения, заслуживали графских титулов, а Чек с Тормом и их супруги графские титулы уже получили, но, во-первых, сейчас не до этого, а во-вторых, он не хотел выделять Гури и Веду Ленеров среди других, не менее достойных соратников.
— Ну, Оле-ег, — расстроилась Веда, — Вот как ты себе представляешь моё положение при королевском дворе? Кто я? Обычная баронесса, как тут десятки других, и любая фестальская придворная графиня будет смотреть на меня свысока. Я уж не говорю о герцогинях ре, Сар и ре, Ореж, этих двух высокомерных особах. А Гури…
— Гури и так хорошо справляется, — перебил свою давнюю подругу и любовницу Олег, — И ты мне лапшу на уши не вешай. Посмотри, как себя баронесса Гирвест владетельная баронесса Ерон поставила — никто даже пикнуть против неё не смеет. А уж в твоих-то способностях двигать локтями я тем более не сомневаюсь.
Веда взметнулась и уселась верхом на живот регента.
— Так Прила лучшая подруга королевы! — воскликнула она, положив ладони Олегу на грудь.
— И что дальше? — усмехнулся он, — А ты моя подруга. И Улина. Так, Веда, прекрати, иначе мы с тобой поссоримся. Остаёшься баронессой. Я сказал.
На её театральное расстроенное лицо он обращать внимания не стал. Но в утешение всё же пообещал, что ждать графского титула ей недолго осталось, как и многим другим его соратникам, друзьям и подругам.
Правильно ли с раздачей владений и титулов Олег поступал не только в отношении Веды, но и других? Он уже не раз думал об этом и пришёл к выводу, что правильно. Они ему помогают — он помогает им. «Как станут представлять к крестишку ли, к местечку — ну как не порадеть родному человечку?» — это ведь не он придумал, а Грибоедов, великий драматург и хороший дипломат. Это ведь взамен его убийства в Тегеране персидский шах послал русскому царю самый крупный алмаз из своей коллекции?
Долго нежиться и развлекаться в постели им не дали. Правда, в этот раз его будильником выступил не Клейн, а Уля.
— А я уже есть хочу, — заявила она, насмешливо глядя на изображавшую смущение Веду. Вообще-то, все знали, что баронесса свою связь с регентом не скрывает, а наоборот выставляет напоказ и любит этим пользоваться, — Там ещё Бор топтался перед дверью в приёмной. Я ему предложила со мной зайти, но он стесняется.
— А чего стесняться-то? Тут все свои. Мона, — обратился он к служанке, — сходи в приёмную, позови генерала полиции.
Понятно, что Олег и Веда сейчас не разгуливали голышом. Когда лейтенант Лис доложил о прибытии герцогини ре, Сфорц, Олег дал себе и Веде четверть склянки времени на то, чтобы привести себя в порядок и встречал сестру уже в малой гостиной.
Когда генерал — главный комендант доложил о своей готовности убыть из Фестала, чтобы приступить к выполнению задач, поставленных ему регентом, то Олег внёс некоторые корректуры в его планы.
— Бор, смотри, я тебе сейчас говорю не как регент Винора, а как возможный будущий правитель возможно будущей великой империи, — начал говорить Олег.
— Ого, братик, а ты что, сомневаешься? Я не сомневаюсь, что всё у нас получится, — влезла в разговор Уля, не забывая при этом усиленно запихивать в себя вкусные булочки и пирожки, приготовленные привезённым ею с собой из Пскова поваром — местным она не доверяла, и правильно, кстати говоря делала — Олег с Ведой и Бором тоже налегали на стряпню её раба, — Быть тебе, Олег, императором.
— Помолчи, Уля, и сначала прожуй, потом говори, — пристрожил её Олег и продолжил давать указания своему главному полицейскому, — Я не собираюсь обустраивать правоохранительную систему в королевствах, которые войдут в империю — пусть этим занимаются сами монархи, а я лишь организую контроль за ними, что, впрочем, не твоя забота. Меня интересуют только те провинции, которые станут подчиняться на прямую императорскому престолу. Поэтому, ты правильно рассудил, что начинать надо с восточной Сарской провинции и оттуда перемещаться уже на запад. Но я тебя немного перенаправлю. На самом деле, ты сейчас отправляйся на север, в Вил. Там Агрий и наместник Фис. На Фиса стойку не делай, как почувствуешь, что это прохвост и мутный тип. Это мой прохвост и мутный тип. И барона Гирвеста. Понял? — Олег заметил ироничный взгляд сестры и осознал, что незаметно сам перенял её манеру жевать и говорить одновременно. Впрочем, себе он такое прегрешение тут же легко простил, — Они тебе подберут качественных исполнителей для комендантской службы в Сарской провинции. Из тех, у кого рыльце в пушку после недавнего бунта, и кто рад будет убраться из Вила подальше вместе со своими семьями. В Сарской провинции набери людей, которые войдут в штат комендатур Нимеи. А там — Сольта. А в Сольте — Вила. Уяснил принцип? И на будущее…У Клейна возьмёшь список всех провинций всех королевств, которые станут имперскими протекторатами. Будешь действовать таким же образом.
Бор и Уля с восхищением посмотрели на Олега, придумавшего такую хитрую схему. Сам же регент нисколько не сомневался, что такая схема временная. Всё равно, со временем люди обживутся, обзаведутся связями и изыщут возможность при необходимости водить центр за нос.
Но это будет намного позже, и Олег рассчитывал, что за этот период отработает и реализует систему контроля.
Веда на Олега с восхищением не смотрела, потому что к беседе почти не прислушивалась, а, наверняка, выдумывала свою схему. В другой области.
— Спасибо, Олег, чудесный завтрак, — поблагодарил регента Бор, — Я, пожалуй, отправлюсь прямо сейчас?
— С бала на корабль? Попробуй, — улыбнулся Олег, — А за завтрак вон её, свою герцогиню благодари. Это её повар нас так вкусно накормил.
— Ничего, местные тоже скоро начнут работать как нужно, — Веда отвлеклась от своих интриганских мыслей и многообещающе покивала головой.
После ухода Бора, поняв, что регенту с герцогиней необходимо обсудить текущие дела, Веда откланялась и направилась в апартаменты, выделенные барону и баронессе Ленер на втором этаже правого дворцового крыла.