— Ну, прогоняю, — согласился большой. — Но ты же слушаешь.
— Мне не по себе, — признался маленький. — Когда я был тут последний раз, тут творился полный абзац.
— Где физрук, там и абзац, — согласился большой. — Ты еще не видел, как он, сука, переговоры ведет.
— А тебе обязательно все время ругаться?
— Обязательно, — сказал большой. — Это часть моего, сука, образа. И неотъемлемая часть меня. И если я не буду ругаться, мне вообще придется молчать, к хренам. Понимаешь, о чем я?
— Нет.
— О том, что тонкочувствующие, хрупкие и ранимые люди часто прячут свое настоящее естество под масками грубых, сука, местами жестоких, к хренам, парней, которым море по колено и пули от них отскакивают, — объяснил большой.
— А ты на самом деле прячешь?
— Я — нет, — сказал большой. — Но многие прячут, к хренам.
— Но если это не твой случай, зачем ты мне о нем рассказываешь?
— Потому что не тоже не по себе, к хренам, — сказал большой. — Я не видел его… целую вечность. Причем, по моим субъективным ощущениям, это и была целая вечность и еще три дня сверху.
— И ты, наверное, чокнулся, — сказал маленький. — Что и немудрено, если ты пережил вечность, пусть и субъективную.
— Нет, — сказал большой. — Я всегда таким был.
Они закончили с осмотром трюма, выбрались в коридор и заглянули в кают-компанию, где элрондова слизь собралась в очередной подернутый пленкой комок, предвещая третье явление чокнутого искина народу.
— Это вот то, о чем я тебе рассказывал, — сказал маленький.
— Какая, сука, мерзость, — сказал большой.
Комом начал увеличиваться в размерах, пленка на его поверхности натянулась.
— Вот так рождаются урук-хаи, — сказал большой. — Если бы у нас был мел мы могли бы попробовать взять их под свою длань.
— Э? — спросил маленький.
— Просто, сука, забей, — сказал большой.
Пленка на пузыре лопнула и на свет появилась очередная уменьшенная копия Элронда. Видать, строительного материала оказалось совсем мало, потому что теперь рост Элронда едва ли дотягивал до полноценного метра.
— Карликовый эльф, — прокомментировал его рождение большой, и в его руке появился дробовик. — Отличается повышенной ушастостью. Ну, привет, болезный.
— Ты? — изумился Элронд. — Но как? Откуда?
— Процессор не перегрей, гнида, — сказал большой.
— Мы можем договориться, — быстро сказал Элронд.
— Я был бы рад тебя послушать, — сказал большой. — А вот мой дробовик — нет.
Он выстрелил и эльфа разнесло в клочья. Ну а кают-компания… Это помещение в любом случае уже было не спасти.
Они синхронно развернулись и вышли в коридор.
— Бу, — сказал я.
Маленький подпрыгнул до потолка, большой уронил дробовик и картинно схватился за сердце.
— Инфаркт микарда, — сказал он. — Вот такой рубец.
— Для зомби не критично, — сказал я.
— Это все равно не повод, чтобы вот так подкрадываться к людям, к хренам, — сказал Виталик. — Рад тебя видеть, приятель.
— А уж я-то как, — сказал я. — Кстати, зомби и шлем не нужен.
— Мелкий, сука, настоял, — сказал Виталик, сдирая с головы шлем. — Говорил, у вас тут какая-то зараза на корабле.
— Не было, пока ты ее с собой не притащил, — сказал я.
— Ну-ну, — сказал Такеши, избавляясь от своего головного убора. — Это так-то ты приветствуешь своих спасителей?
Я сделал шаг назад, достал из инвентаря Клавдию и положил палец на кнопку, активирующую ее ультимативный скилл.
— Даже обнимашек не будет? — удивился Виталик.
— Сначала объясните мне, откуда вы тут взялись, — попросил я.
— Проще простого, — сказал Такеши. — После того, как ты убил Элронда…
— Я убил Элронда?
— Ну, большую его часть, — сказал Такеши. — Того Элронда, из которого ты выращиваешь бонсай в кают-компании, мы считать не будем.
— А как я это сделал? — поинтересовался я.
— При помощи скрытых свойств своего оружия, — сказал Такеши. — Когда ты пытался нашинковать его планету, клинок разрушил критически важные связи в инфополе, вызвав сбой, после которого искин не мог существовать. Ну, а потом уже ядро планеты сделалось нестабильно и все рвануло к хренам.
— Ага, я так и думал, — сказал я. — Просто вас проверял. И что же было дальше?
— Ну, я посчитал, что миссия закончена и отправился к Магистру, чтобы получить свою награду. Не то, чтобы он был готов отдать мне Венец, но я тряс подписанным тобой контрактом, и в конце концов он сдался. Тогда я быстренько доделал свои дела, и у меня оставалось около тридцати секунд времени управления реальностью… В общем, я решил сделать тебе приятное и вернул его, — Такеши указал на Виталика. — А потом мы организовали спасательную миссию, зафрахтовали корабль, вычислили тебя по сигналу маячка, и вот мы здесь.
— А на что ты потратил свои девять с половиной минут? — поинтересовался я.
— Сущие пустяки, — отмахнулся Такеши. — Но если тебе на самом деле интересно знать, что в игровых мирах больше нет магии. Пусть учатся ходить без костылей, если ты понимаешь, о чем я.
— А портальная?
— А портальная — это не магия, — сказал Такеши. — Она осталась. Я же не сумасшедший какой-нибудь.
— А где Венец?
— В надежном, сука, месте, — сказал Виталик и зачем-то похлопал себя по бедру. Видимо, у него где-то там открывается доступ в инвентарь. — Пойдем, Чапай, пора менять мир.
— А вот теперь я начинаю понимать, что тут происходит, — сказал я.
— Удиви меня, — сказал Виталик.
— Я сплю.
— И видишь, сука, сны, — он расхохотался. — Бинго, Чапай.
— Но почему из всего многообразия вариантов мне снитесь именно вы двое? — спросил я.
— Не знаю, — сказал Такеши. — Это же твой сон. Видимо, тебе лучше адресовать этот вопрос своему подсознанию.
— Я его обязательно спрошу, когда проснусь, — пообещал я.