— Ну что, касик Кокотона, спускать их? — двоерукий, чьи амини удерживали небесный куб, с надеждой смотрел на командира. Его и лица подчиненных побагровели от напряжения, мышцы узлами вздулись на руках, воины с трудом, упираясь изо всех сил, тормозили по земле, у некоторых ноги по щиколотки зарылись в пепел.
Если у противника тихо, отряды в засаде целы и у них спокойно, то есть дела и поважнее, чем заставлять одних амини мерзнуть на ветру, а других рвать жилы на земле. Пора спускать их вниз. Нужно отстраивать переправу.
— Выпускайте воздух! — крикнул он разведчикам, которые почему-то смотрели не в сторону земель противника, не вниз, а на север. Слов командира они не слышали, настолько увлекло их происходящее, скрытое от глаз остальных вершинами деревьев.
— Выпускайте воздух! — снова прокричал касик и махнул рукой амини, чтобы дернули посильнее клеть. Наконец разведчики оторвались от созерцания и глянули вниз, один из них прокричал:
— тят… тие…щите… — ветер отнес слова, никто ничего не понял. Кокотона взмахнул руками, показывая, что не понимает слов. Тогда разведчики, еще раз глянули на север и хором крикнули:
— Опять летят!.. Небесные птицы орлов!.. Тащите нас!..
"Опять смертельные птицы орлов?!"
— Всем в укрытие, тащите их! — касик и сам бросился к канату, чтобы помочь товарищам, — Спускайте воздух в кубе!
Но разведчики опять не услышали его слов — они смотрели на север. Кокотона, прекратил тащить канат, подхватил брошенный кем-то из амини гром. Опустившись на колено, он тщательно прицелился, клеть кидало из стороны в сторону, благо надутый пузырь превышал ее в размерах — все бы цели были такими! Пуля пробила куб в двух местах, заточенный воздух со свистом вырвался на свободу. Разведчики запаниковали сначала, но, увидев, что стрелял касик, и аппарат начал резко терять высоту, предпочли вцепиться покрепче в канаты, которыми куб крепился к клетке.
До спасительной земли оставалось пятнадцать метров — канат, который выбирали амини, был пронумерован, его, хоть и поспешно, но укладывали в большую бухту. И тут замелькали над головами вынырнувшие из-за крон деревьев небесные птицы орлов. Амини рванули клеть, куб уже был наполовину спущен. Разведчики не стали ждать приземления и сиганули вниз. И тут началось то, что отряд Кокотоны наблюдал сутки назад.
Земля вздыбилась, казалось, огонь летит с неба, будит неизвестные силы земли, которые с радостью принимают его, взметаясь навстречу.
— Всем в лес! — голос касика потонул в тонком противном свисте снарядов, которыми засыпался гарнизон. В первую очередь взорвались и запылали постройки, уцелевшие после первого налета, затем небесные птицы сровняли с землей вновь вырытые окопы и блиндажи.
Амини бежали к лесу, стремясь укрыться от огня и пугающего свиста снарядов. Налет продолжался недолго, но присутствующим показалось, что настала ночь, и Тонатиу утонул в черном мареве облаков и дыма. Жечь и уничтожать было нечего, и небесные птицы орлов взмыли за облака, буквально растворились.
Кокотона, в отличие от своих людей, не зарылся в траву, не спрятался в кустах, а только добежал до обрыва и спиной прислонился к небольшому дереву. Молодые ветви и листва обгорели во время первого нападения, что позволило касику хорошо рассмотреть новое оружие орлов. Но чем больше он наблюдал, тем сильнее им овладевал страх. Холодной предательской струйкой пополз по спине пот, ладони рук похолодели, сжимая гром, который в этом нападении был абсолютно бесполезен.
" Это не орлы! У них не может быть такого оружия! Нет, а кто тогда?! Получается, наших шпионов перекупили, подкупили?! Этих небесных птиц нужно было испытывать, где, когда?! Как смогли укрыть это от всевидящего ока жрецов?! Но, почему орлы уничтожили город? Понятно, что военные объекты, но город… Они же не идиоты: кто будет пахать землю, строить дороги и дома, работать на них?! Йопи? И почему орлы не переходят границу, где вторжение?!"
Особого урона, не считая того, что место лагеря теперь сровнялось и горело одним костром, налет не нанес. Единственное, о чем жалел касик, в общем костре сгорел небесный шар. Колчаны отчитались, получив сведения от двоеруких о численности амини. Отряд Кокотоны уменьшился еще на сорок семь человек. В основном погибли воины, которые восстанавливали окопы — им некуда было бежать, волна огня небесных птиц накрыла их, спасительный лес находился в ста метрах. Эти сто метров открытого пространства пролегали через плац гарнизона, пересечь который удалось лишь некоторым.
"Мы не сделали еще ни одного выстрела по противнику, а у меня погибла сотня амини… Почти половина людей!" — Кокотона не скрывал своего огорчения, выслушивая доклады колчанов. Итак, в засаде находится четыре сотни амини, они остаются охранять границу. С ним около двухсот. Сегодня они хоронят своих товарищей. Восстанавливать окопы и постройки не будут. Нужно идти к реке и наладить переправу. Если орлы предпримут захват территории, то с таким оружием он их не остановит, а, возведение переправы убыстрит продвижение регулярных частей. Должны же они прийти на помощь!
Но, как хоронить?! Погребальный костер из сотен тел амини взлетит огнем до небес и привлечет внимание противника. Судя по всему, на утро будет новый налет, а надеяться, что орлы снова будут бомбить место старого лагеря нельзя. И Кокотона пошел на преступление. Он отдал приказ сложить тела погибших в большие воронки от взрывов и засыпать землей. Чтобы мелкое зверье не растащило останки, да и позже можно было бы найти место захоронения, насыпать сверху пирамиду из камней.
Под утро, когда все было готово, Кокотона разжег рядом с каждой братской могилой небольшой костер и прочел молитву.
К отрядам, сидящим в засаде, касик отправил гонцов с предупреждением, что в лагере остаются только раненные и ах-ток, в случае отхода отряды должны забрать их с собой. Сам касик направился на север, чтобы восстановить переправу.
Дорога к реке заняла гораздо больше времени, чем ожидал Кокотона. Она была разбита, путь преграждали поваленные деревья, что постоянно тормозило бег шестикуалей. Вымотанные, покрытые дорожной пылью, обливающиеся потом, амини подошли к реке ближе к вечеру.
Разрушенная переправа представляла собою два низких песчаных берега в одном из мест, где река сужалась до пятнадцати-двадцати метров. До налета небесных птиц орлов здесь стоял прочный, постоянно обновляемый деревянный мост, остатки которого, в виде разломанных и обожженных балок на этой и той стороне были единственными свидетелями, что это и есть переправа. На другом берегу, в безопасном расстоянии от песчаной отмели, расположились жители городка. Люди постоянно перемещались вдоль берега, но нигде не могли спуститься к воде — кайманы грелись на песке, совершали "водные процедуры", стойко охраняя территорию своего "государства". Стоило человеку зазеваться, в попытке исследовать берег, и только крик несчастного, рычание, чавканье, хлюпанье и быстрое перемещение всей плавающей братии говорило, что обед, ужин или завтрак подан. Очевидное положение довело людей до грани. Животные настолько осмелели, что хватали за веревки тех, кто пытался набрать воду и утаскивали зазевавшегося вниз. Появление касика и его отряда вызвало оживление и радость, как у пресмыкающихся, так и горожан. Первых порадовало прибавление к рациону, вторые получили надежду на спасение.
— Почему вы здесь? — крикнул Кокотона перепуганным людям, отдав распоряжение своим амини разбить лагерь, и пока не стемнело приступить к рубке леса. Топоров было мало, работать будут посменно. К тому же переправу построят временную, никаких основательных построек! Враг рядом и в любой момент может начать наступление. Постройка должна выдержать либо отход его отряда с раненными, а значит вес шестикуалей с поклажей, либо перемещение регулярных войск, тогда нужно учесть вес попоки, не пойдут же ягуары на противников, вооруженные громами… Эта раздвоенность, непонимание ситуации раздражала касика. Но, война есть война, нужно учитывать многие факторы, а сколько он еще не знает?
Вопрос Кокотоны заставил людей замолчать, кайманы внизу тоже притихли, и он услышал:
— Наш город разрушен, касик!
— Почему не отстраиваете? Почему сбежали?
— Мы попытались… Вчера опять был налет… Погибло еще больше людей! — ответили с противоположного берега.
— Эту переправу мы будем делать для регулярных войск!
— Касик, пропустите нас!
— Куда?! К орлам?! Вы хотите, чтобы вас вырезали?!
Народ на противоположном берегу молчал и продолжал стоять. Наконец, вперед на сваи от разрушенного моста, вышел один. Судя по одежде и ожерельям на груди, почтек, причем из богатых. Он осторожно проверял каждое бревно, прежде, чем встать на него.
— Меня зовут Четвертый Дождь, я — почтек. Все присутствующие — жители погибшего города. Мы хотим уйти на юг. Не к орлам. Мы идем в Запретные Земли, только там нам смогут помочь и защитить наши семьи от небесных орлиных птиц! Пропусти нас, касик!
— Почему вы идете туда, а не на север, где регулярные войска тоже вас защитят?
— Касик… вся страна в огне, нет больше регулярных войск!
— Твои слова измена! — стоящие рядом с Кокотоной амини вскинули ружья, и касик едва успел отдать приказ, чтобы не стреляли. Толпа на другом берегу заволновалась, народ отхлынул от берега, пытаясь укрыться в зарослях и за деревьями. Заплакали перепуганные дети, запричитали женщины. Почтек не шевельнулся, он все также опирался на балку моста. Смысла убегать и прятаться он не видел — не успеет, пуля грома догонит раньше. Да и любой почтек являлся не только торговцем. В стране Колибри Юга они были, прежде всего, шпионами. С их помощью командование получало самые свежие и точные сведения о расположении войск противника. Такого словами и громами не напугаешь! Но… пропустить?!
— Касик… Пропусти нас, не нужно больше смертей! Ты же не станешь стрелять в женщин и детей, среди нас нет амини… Пропусти!
— Проклятье Миктлантекутли[15] на ваши головы! — разозлился Кокотона. По закону он должен был сразу убить почтека. Нарушил? Нарушил, теперь расхлебывай!
Кокотона решил ничего не обещать, а потому развернулся и ушел с переговоров первым. Его расчет был здравым — подойдут войска, пусть и разбираются те, кто старше в звании, возможно народ успокоится и вернется на пепелища. А нет, так не самоубийцы же эти гражданские лезть под пули орлов. Если те начнут наступление…
Прекращение переговоров и уход касика успокоили оба лагеря. Беженцы решили, что будут штурмовать переправу, когда ее отстроят, а амини Кокотоны просто выполняли приказы своего командира. Наступала ночь, все занялись своими делами — нужно было восстановить ограждения — лес не любит беззаботных, кайманы рядом, да и для аулей самое время начать охоту.
Люди Кокотоны рубили лес для строительства, пока на черном небе не появился Мецтли[16], ярко осветив высокие деревья, смягчив очертания сожженного поста, охранявшего важный объект. Выставив караул, приказав жечь костры строго в укрытии, чтобы не показывать место противнику, Кокотона завалился спать. Он повесил походный гамак между двух тонких, но прочных стволов, подальше от реки. Но грызня голодных кайманов доносилась до него и мешала спасть. Прокрутившись несколько часов в тщетной попытке уснуть, касик поднялся, взглянул на Мецтли, проглядывающий среди листвы, подхватил гром, проверил заряд и пошел к реке.
Глава 4
С высоты обрыва Кокотона сделал несколько выстрелов наугад, животных скопилось великое множество, не промахнешься. Громкий рык, фонтаны брызг, шевеление массы страшных зверей, которые бросились рвать собратьев, вызвало у касика отвращение, но тишина, которая опустилась на реку, стала наградой и сулила спокойный сон до рассвета.
"Нужно будет завтра перестрелять всех!" — решил касик, громкий рев кайманов заставил его вздрогнуть, но он стряхнул с себя неприятные ощущения и, завалившись в уже остывшую постель, проспал до первых лучей Тонатиу.
Едва его разбудил амини, дежуривший эту часть ночи, касик вспомнил ночное решение перестрелять кайманов, и приказал будить, чтобы помочь выполнить намеченное. Предложение было воспринято с радостью. Свободных амини набралось человек тридцать. Вот только кайманов на песчаной отмели и в реке не оказалось…
— Умные твари! — усмехнулся Кокотона, поставил с обеих сторон от переправы наблюдателей и занялся восстановлением переправы.
— Конечно, пострелял в них, они ж не глупые, вот и убрались!
— Зато мешать не будут! — перебрасываясь фразами, в которых сквозило разочарование от неудавшейся охоты, амини отложили оружие и занялись строительством переправы.
Кокотона выставил пару стрелков, вооружив их луками вместо привычных громов. К стрелам прикрепили тонкие веревки. Издав густой свист, стрелы вонзились в основы разрушенной переправы на противоположном берегу. Вчерашний переговорщик-почтек и несколько мужчин из беженцев закрепили веревки. Стрелки выпустили еще по стреле. Теперь с каждой стороны висело по паре веревок. Достаточно прочных, чтобы выдержать вес взрослого амини. Двое добровольцев, соорудив из ремней подобие беседки, прикрепили себя к воздушному мосту, закинули ноги и, перебирая руками, начали путешествие на противоположный берег. Когда первопроходцы достигли обрыва, к веревкам прицепилась следующая пара. Всего переправить на тот берег касик планировал двадцать человек.
Оставив вместо себя руководить переброской воинов одного из колчанов, касик пошел в глубь леса, где заготовили срубленные деревья, которые еще ночью амини уложили, рассортировав по отдельным кучам: бревна потолще предназначались для настила и опор, тонкие для перил.
Используя шестикуалей, амини начали подтаскивать строительный материал для переправы. В отряде Кокотоны каждый амини знал основы строительства и возведения военных объектов. Еще в школе для мальчиков от двенадцати лет это был один из основных предметов. Поэтому работа велась слаженно. К вечеру легкий мост, способный выдержать одновременно двадцать взрослых воинов в полном вооружении, должен был быть готов.
Кокотона направился к поварам, проверить хватит ли приготовленной еды, да и запасы проверить не мешало. Провиант был на исходе. Касик решил, что нужно пополнить запасы, приказав десятку амини следовать за собой, направился к реке. Он хотел поискать кайманов, желательно пару, или одного достаточно крупного. Но не успел отойти вниз по реке, как со стороны стройки донеслись крики и беспорядочные выстрелы. Бегом, перепрыгивая через поваленные деревья, охотники бросились к переправе.
К этому времени из назначенных к переброске амини, у оборванных веревок, стояло около сотни воинов. Опоры вырваны с мясом.
— Что произошло?!
— Последние амини перебирались. Когда они были на середине реки, выпрыгнул кайман. Он был такой огромный, что в его пасти поместились наши амини… Смотрите сами… — Кокотона глянул; ниже их, на отмель река прибила огромного каймана, животное лежало вверх раздутым брюхом, а в пасти судорожно дергалось тело.
Касик, не раздумывая, спрыгнул вниз и всадил в голову чудовища весь заряд грома. К нему на помощь поспешили несколько человек с палками. Борясь с ужасом, который вызывал размер животного, люди шаг за шагом приближались к нему — оставалась слабая надежда, что амини еще живы.
Вставив в челюсти колья, попробовали их разжать, амини слабо пошевелился и издал стон.
— Потерпи, брат! — обратился к нему касик. Другая группа воинов с трудом разрезая толстую кожу каймана, вспарывала брюхо животного. Морщась от запаха вывалившихся внутренностей, люди вытащили товарища. После некоторых манипуляций, воин задышал и открыл глаза. В них плескался ужас и изумление — человек не мог поверить в чудо. Его товарища по несчастью тоже освободили от клыков чудовища и, положив на носилки, собирались унести, когда послышались громкие крики сверху и с противоположного берега. Увлеченные спасением, амини не заметили, как к песчаному берегу подплыло несметное количество хозяев реки. На огромной скорости животные проплыли остаток водной глади, которую рассекали, словно нож масло и выскочили на берег. Кайманы уверенно и грозно двинулись на группу спасателей, что вода, что песок — они перемещались уверенно и не обращали внимания на дождь пуль, посылаемых людьми.
Получившие раны, извивались и в бешенстве, разинув пасть, бросались на своих собратьев, сомкнув в последний раз огромные челюсти.
— Отходите!.. — Кокотона и трое воинов, опустошив весь боевой запас громов, схватили куски деревьев, валявшиеся после разрушения переправы небесными птицами орлов, начали их метать и отбиваться от более мелких тварей. Досок было много и кайманово войско не убывало, казалось, река вздыбилась от наступавших животных. Кто-то погибал, не успев коснуться берега, пронзенный копьями, летевшими с обоих берегов, или от пули попавшей в глаз или пробившей жизненно важный орган. Зеленые воды реки стали черными от крови, трупов и кишащих кайманов.
Рядом с касиком, проскочив между ног огромного монстра, выпрыгнул мелкий. Уж как он извернулся, а может быть, Кокотона не заметил, потому что увлеченно колотил по морде наползающую громадину, метясь попасть ей в глаз, но кайман-малыш клацнул и сомкнул пасть на правой ноге касика.
[15] Миктлантекутли — повелитель мира мертвых.
[16] Мецтли — (в мифологии ацтеков — бог Луны) один из спутников планеты.