Следующая часть — это место, куда я попал. Хорошо, если воронка выбросила меня куда-то вне стен академии, но оставила в моём мире. А если нет? Если я попал куда-то ещё, в другую вселенную? А если это мир Хаоса или Инферно?! Проверить это можно только одним способом.
Заранее приготовившись к боли, я потянул в себя окружающие потоки маны.
— Однако, — задумчиво сказал я, когда итог вышел совсем не тем, какой я ожидал. — Это куда же меня занесло?
Мировые природные токи маны были, образно говоря, «дикими». Тут стоит немного отойти от ситуации, в которой я оказался, и привести определённый пример, который должен помочь с объяснениями. Каждое существо подстраивает окружающий мир под себя. Так мебелью гномов и гоблинов будет сильно неудобно пользоваться оркам и наоборот. Эльфы в своих парках и аллеях создают тропинки комфортными под себя, прочие расы посчитают, что это дебри, а не нахоженные дорожки. В домах да и просто в городах людей гномы с эльфами чувствуют себя очень неуютно из-за специфичной архитектуры. И так далее, и тому подобное. Накладывая на магию всё вышесказанное, можно по мировым потокам маны узнать, кто пользуется ими. Например, демоны или драконы, люди или феи, некротические создания вроде личей и вампиров или светлых созданий, например, ангелов. Год за годом, век за веком, тысячелетие за тысячелетием маги подстраивают мировые энергетические каналы под себя, шлифуя их своим мастерством и волей, «отсекая» лишнее, дробя для удобства и так далее.
Или не пользуются совсем.
В этом мире, ну, или месте, куда меня занесло, потоками маны никто не пользовался несколько столетий по самым скромным подсчётам. А то и пару тысяч лет. Мировые энергоканалы вокруг меня изрядно захирели. Ко всему прочему они «покрылись» коркой, сквозь которую мне не пробиться в текущем состоянии. Придётся довольствоваться каплями магической энергии, которая просто обязана «сочиться» из «трещин» в коре. Или найти природный источник. Рядом с ним каналы не должны иметь «броню». А ещё я мог рассчитывать на небольшой внутренний резерв. К сожалению, совсем небольшой после перенесённого шокового переноса через Астрал в другую вселенную.
— Как минимум здесь нет демонов и хаоситов. Да и некротварей, пожалуй, тоже стоит сбросить со счетов, — пробормотал я себе под нос после изучения ситуации с мировой магией. — Уж эти-то слишком зависимы от магии и никогда бы не забросили мировые энергоканалы.
Местность, где я оказался, напомнила мне фермерский край на юго-востоке империи. Там лето достаточно жаркое и дождливое. Зима холодная и снежная, осень и весна чётко разделяют холодный и тёплый сезон и длятся, примерно по два месяца. В тех краях полно лесов и полей, тысячи рек, речушек и ручьёв наполняют водой землю. Гор нет, даже холмов крупных не найти, так, холмики встречаются да древние курганы на месте старых сражений и городов, которые напрочь стёрлись в памяти разумных. Болот так же немного, почти все они охраняются и контролируются магами из-за редких пород растений и животных, которые идут на стол алхимикам и артефакторам.
Сам я из степей с юго-востока империи. Рек и ручьёв там мало, зато простора — не обойти! Зимой выпадает немного снега и несильно пощипывает лицо морозец. Летом порой суховей превращает ковыль на корню в жёлтое сено. Самым страшным были пожары, которые уничтожали всё живое на многие дни пути. Один из таких лишил мою семью большого стада баранов и почти всех лошадей. Чтобы не умереть с голода и не идти в рабы к баям, семья направилась в империю. Хотя наши степи и считались её частью, но между собой мои сородичи говорили чужакам так: ты не в империи, империя вон там. Разумеется, говорили не сборщикам налогов и не воинам-имперцам, и уж тем более боялись даже взглядом оскорбить имперских магов.
В империи несколько месяцев семья жила очень тяжело, не каждый день родители могли найти себе пищи. Более-менее досыта ел лишь я и только потому, что много мне не требовалось. Повезло, что кроме меня детей в семье больше не было. И дважды повезло, что на тот момент мне уже исполнилось полных три года. То есть, я мог есть всё то же, что и родители. Будь грудничком, то умер бы, наверное. Хотя, скорее родители остались бы в степи, пойдя в рабство к баю, ради меня.
Через некоторое время отцу удалось найти работу в кожевенной лавке. В степи он в одиночку выделывал шкуры животных, превращая те в замечательные меха или кожи, которые стоили дорого. У него будто особый дар был к этой работе. С простыми инструментами он мог превратить посредственную шкурку во что-то великолепное. Бай, на чьей земле мы жили и платили ему налог, принимал выделанные отцовы шкуры, как плату за налоги.
Сначала отец трудился простым рабочим, на которого сваливали самую грязную и тяжёлую работу. Потом хозяин увидел, что он умеет и знает больше, чем его, так называемые «мастера» и поднял его наверх. Спустя ещё несколько месяцев отец занимался выделкой самых дорогих и тонких кож. К этому моменту в нашем доме всегда было вдосталь овощей, хлеба и мяса. Время шло, я рос, наша семья богатела. Отец накопил денег, чтобы купить собственную кожевенную лавку и в течение нескольких месяцев сильно потеснил конкурентов на этом рынке товаров.
А потом родителей не стало.
Я так точно и не узнал, кто их убил: натравили убийц из мести кожемяки, которых обошёл отец; безумный или пьяный маг случайно накрыл магией наш дом; аристократы устроили дуэль в бедняцком квартале и наплевательски отнеслись к окружающим; имперцы-фанатики решили убить их из-за того, что цветом кожи и разрезом глаза отличались. Мне повезло (или не повезло), что в тот час отсутствовал дома.
В один момент я стал сиротой и изгоем. Не стало денег, не стало крова, исчезли добрые соседи. Последние первыми утащили то, что осталось целым в разрушенном доме. Обобрали даже мёртвое тело матери…
На этой мысли я сжал кулаки и скрипнул зубами. Когда я немного повзрослел и получил достаточную силу, я навестил их и проклял тех из них, кто ещё был жив. Я не пожалел никого в семьях мародёров, кто снимал украшения и уцелевшую одежду с тела моей матери. Простил разграбленные сундуки, но не осквернённое тело близкого человека. Чуть позже я ходил в храмы и просил прощения перед ликами богов за этот проступок. Увы, мной двигала месть и юношеская горячность. В том возрасте любой поступил бы точно так же, если рядом не окажется кого-то, кто сумеет разъяснить и остановить.
От отца мало что осталось. Он прикрыл собой свою любимую, приняв самый страшный смертельный удар, который превратил его в кучу костей и кровавого рваного мяса. К сожалению, спасти маму он всё равно не смог.
Я не раз делал попытки узнать имена виновников этой бойни, но сильно не преуспел в этом деле. Единственное, что сумел узнать, что к убийству могли приложить руку члены некоего течения среди аристократов империи, которые ратовали за чистоту крови и создали девиз «империя для имперцев». И то, это мог быть ложный след. Стража даже не стала никого искать. Что им до каких-то степняков из бедного квартала. Одни погибли — другие приехали.
Мне мог помочь имперский оракул или те немногие архимаги, что знали в совершенстве магию времени и имели в слугах сильнейших духов Астрала, которым было по силам заглянуть через много лет в прошлое. Но, демоны побери, кто такой я и кто оракул? Мне нужно было совершить нечто легендарное, то, что привлечёт ко мне внимание императора или архимагов. Или стать таким самому.
Я решил не ставить на что-то одно и приступил к выполнению сразу двух задач. В конце концов, если я получу жезл архимага, то сам смогу напрямую обращаться к оракулу. А не получится, то за время, что потрачу на данную попытку, я сумею — должен — получить достаточно связей и возможностей, чтобы попросить помощи у кого-то из сильнейших чародеев империи. Но эти планы появились много-много лет спустя.
Наверное, стоит немного рассказать о той жизни, которая меня ждала после гибели родителей. Тогда мне испольнилось уже шесть лет, и неумехой я не был. Скорее всего, благодаря этому и выжил. Сначала примкнул к шайке малолетних преступников, потом взялся бродяжничать, пока не был замечен странствующим магом, который увидел во мне неинициированного мага. После активации чародейского дара он сделал меня своим учеником. Увы, дальше он учить меня не собирался, вместо этого скинул все мелочные хлопоты в магическом деле и всю бытовую работу. Позже я узнал, что это достаточно распространённая практика среди части носителей магического дара. Обычно годам к шестнадцати-семнадцати ученика отдают в магическую школу или другому учителю, который хочет учить. С одной стороны — это паршиво, самые лучшие годы теряются и ученику никогда не стать не то что архимагом, но даже старшим магом. С другой же, маги, что следуют такому правилу, набирают учеников из самых бедных слоёв населения, которым за счастье иметь постоянную крышу над головой, лечение, сытную еду с запросом на деликатесную, хорошую одежду. Такие мальчишки рады уже этому, а мысль, что лет через пять-десять они станут учиться на настоящего мага и вовсе прибавляет сил тогда, когда их уже нет.
Чуть позже мне повезло оказаться в имперской магической академии, куда моего наставника пригласили читать курс лекций. И вот там я сумел остаться, когда мой хозяин — ставший бывшим — покинул стены данного замечательного заведения. Сначала пришлось потрудиться уборщиком, попутно хватая любые крохи знаний, какие только получалось. Для кого-то исчерканный лист бумаги или пергамента, выброшенный в помойный ящик был мусором. Но не для меня. Различные реактивы, эликсиры, ингредиенты и прочее я собирал по каплям и крупинкам из использованной тары. Позже с их помощью ночами учился ритуалистике, зельеварению, артефакторике и многим другим дисциплинам. Ничего серьёзного я не мог получить, так как всё, что даже в теории могло нанести вред посторонним или оказаться в крошечных дозах в чужих руках, утилизировали студенты-дежурные. Но я радовался и такой малости.
Больше всего я был счастлив, если удавалось остаться на одной из лекций. Специально тянул с уборкой, а потом прятался за задними рядами, изображая испуг неумехи-уборщика, который не желает попадаться на глаза преподавателю. На первых порах в моей памяти сохранялось, дай боги одна десятая из всего, что видел и слышал на парах. Невозможность записать лекции очень тормозила мою учёбу. Но уже через пару месяцев я научился запоминать почти всё, и как только лекция заканчивалась, я торопился в кладовую, где вводил себя в особое состояние-транс, в котором переносил на бумагу информацию из памяти.
Ещё я воровал конспекты и шпаргалки, но однажды был пойман и получил серьёзную трёпку. И ладно бы просто побили. Мне к такому было не привыкать. Вот только меня не только отлупцевали, но ещё и дополнительно к побоям прокляли. С проклятьем я проходил неделю, пока не нашёл рецепт, как от него избавиться. М-да уж, пожалуй, эти семь дней я не забуду никогда. Обращаться к кому-то за лечением я не стал, так как боялся, что потянув за проклятье «врачи» вытянут и кражи, следом за ними узнают про мои дела и заглянут в кладовку, где у меня лежит то, что не должно. Там набралось некоторых ингредиентов столько, что никто не поверит, что это всё взято из сотен колб, коробочек и мешочков, отправляемых в мойку и чистку после практических работ. Посчитают, что я стащил их, как стащил конспекты у студентов. И никто не станет заморачивать с артефактами правды ради какого-то низового уборщика.
Через полтора года я знал и умел, как абитуриент из хорошей семьи, где родители нанимали репетиторов своему чаду и не жалели золота с серебром для его уроков. Теперь я за несколько монет писал задачи первокурсникам, продавал им же конспекты. Студентам со старших курсов я перегонял алкоголь и выращивал кое-какие грибы и травы, запрещённые к свободному распространению в академии. Под их личинами (личины накладывали они сами, я ещё не умел) посещал лекции, которые у них вызывали тоску, а лектор был «зверюгой», способный попортить крови за не посещаемость. Обычно садился где-то посередине аудитории и вёл себя тихо-тихо, чтобы преподаватель не заинтересовался странным заклинанием на мне и не опознал магическую личину. Для меня такие поручения были самыми желанными. Ведь я не только получал деньги, но и информацию на уроках. С появлением денег я получил возможность покупать в магических лавках ингредиенты, амулеты, магические инструменты, книги и записи, получить которые в академии я не мог. Сейчас мне по силам было заплатить за лечение или снятие проклятия магу, практикующему частную практику в городе.
Дополнительные знания я брал в библиотеке, в старых «мусорных» архивах, где требовалось регулярно убираться, травить грызунов с насекомыми. В них все заклинания давно выдохлись, а обновлять никто не торопился: опытные маги следовали принципу «каждый шаг по золотому», а студентов в такие места отправляли только мне в помощь, как допфизическую силу. Профессора им запрещали пользоваться магией и не допускали к восстановлению чар в подобных местах. Да те и сами не горели желанием что-то делать просто так, беря пример со своих старших собратьев по ремеслу.
Когда я тайком дважды прошёл вступительные экзамены, то понял, что готов заявить о себе приёмной комиссии. К этому моменту я не только имел солидный багаж знаний, но и сумел втереться в доверие к части студентов и преподавательского совета, которые поручились за меня. Недруги появились позже, когда я получил студенческую мантию и стал частенько ставиться преподавательским составом академии в пример другим учащимся. Многие откровенно завидовали, другие бесились от моего социального положения. Хотя на территории ВУЗа официально все ранги, статусы и чины были отменены, но кастовая система всё равно существовала. Несколько представителей «золотых» фамилий были готовы меня убить, так как считали для себя позором сидеть в одном помещении с бывшим чернорабочим академии. Впрочем, плевать я на них хотел.
Я не могу передать словами те чувства, когда я получил ключ от студенческой комнаты и понял, что стал кем-то большим, чем уборщик.
Ещё к этому моменту у меня появилась ЦЕЛЬ! Однажды в архивах я нашёл упоминание древнего ритуала, который в наше время считается сказкой. Не знаю, что меня подтолкнуло тогда под локоть, чтобы я взял из сундука обрывки пергаментов и спрятал под одеждой. Несколько ночей я разбирал написанное на них. Причём, то, что было вторым слоем, так как старые записи соскоблили уйму веков назад, чтобы использовать пергамент повторно. Если бы не сохранная магия, то к этому времени даже памяти от обрывков не осталось. Потом отнёс их назад и стал искать дальше сведения. Из того, что попадало мне в руки, девяносто процентов было информативным мусором: сказки, слухи, мифы, «одна бабка на базаре как-то сказала» и так далее. Мне понадобилось несколько лет, чтобы собрать материал, проанализировать и создать несколько рабочих схем. Итогом стала магическая матрица, аналог мифического кольца Лорда. Её я сегодня между двумя экзаменами наложил на себя. Так она должна была укорениться в моих каналах перед следующим этапом. И тут — такое!
«Ублюдки, какие же ублюдки!», — вновь заскрипел я зубами от злости, да что там — бешенства на своих «золотых» однокурсников, что разрушили всё то, к чему я шёл годами. Шесть лет официального обучения и почти два года «учёбы» уборщиком были посланы под хвост самому вонючему демону.
Всё указывало на то, что моя работа окажется достойной внимания императора или кого-то из императорской семьи. Буквально из ничего — нужен лишь сильный источник магии — империя получала саморазвивающийся и самообеспечивающийся форпост. Источников же хватало в пустошах и на Проклятом континенте, который всё никак не могут подмять под себя сильные государства. Всё упирается в огромное расстояние до него и невозможность использования телепортов.
Да что там эти пустоши и далёкий материк! По факту, это всё ерунда. Матрица позволяет трансфигурировать бросовые материалы в те, дефицит которых испытывается всеми странами. Адамант, разве что, не получится создать из камней и воздуха. Зато адамантий, мифрил, орихалк, все виды магических сплавов вполне по плечу. Главное, чтобы источник потянул их создание. На втором месте стоит факт того, что при развитом «очаге» он станет втягивать в себя окружающие каналы маны и изменять магический фон. Это особенно актуально в пустошах, где из-за «неправильных» мировых энергопотоков и фона постоянно рождаются чудовища, которые потом лезут из пустошей к людям. Ну, и к эльфам с орками, да гномам с прочими нелюдями. Единственно кто рад их встречи, так это орки и маги всех рас. Первые не прочь подраться и сожрать поверженного врага. А вторые очень ценят потроха тварей.
За такое открытие мне светила страничка в золотой Книге кланов. Я даже про месть на некоторое время позабыл, когда понял, что смогу написать имена родителей в документе, который известен на всю империю. В степи существует поверье, что души предков будут жить до тех пор, пока их помнят, и перерождение получат самое лучшее. Даже с возможность родиться заново при жизни своих близких родственников, так как пространство и время в мире живых и в Астрале течёт совсем по-разному. Так что, попав в золотую Книгу, они окажутся в памяти сотен тысяч на века и могут родиться на моей памяти. Всё потому, что разум множества разумных способен на то, что не достичь никакими ритуалами. Даже архимагам не всё под силу, что могут подсознательно создавать миллионы обычных смертных неодарённых. Магосфера и инфосфера в таких случаях идут бок о бок. По слухам, не всегда даже боги могут серьёзно повлиять на симбиоз этих двух величин и материй.
И всё пошло прахом из-за нескольких высокородных ублюдков.
Остаётся надеяться на то, что матрица «очага» сумеет прорасти на одном из местных магических источников. Если это случится, то у меня появится шанс однажды найти дорогу в свой мир. К сожалению, я вряд ли успею туда вернуться до того, как профессор Ал Дайнел восстановит мою работу. Как бы я не таился и не скрывал, но к нему в руки попало достаточно материала, чтобы за два-три года пройти по моим следам и выдать нужный результат. Если он, ко всему прочему, обратится ещё и в СБ, то этот срок уменьшится в полтора, а то и два раза. Сам я за два года точно не сумею построить портал в родное измерение, будучи в такой вселенной, где нет магов и все мировые энергоканалы не разработаны (а мои собственные ещё и повреждены). Тут два десятилетия смотрятся быстрым сроком с такими-то начальными данными.
Глава 2
Часа мне хватило, чтобы накопить маны на среднее лечение. Ох, и больно же мне оно далось. Меня всего скрутило. Показалось, что во внутренности плеснули крутого кипятка, который потом за несколько секунд разошёлся по сосудам.
— Аргрх! — зарычал я и вцепился пальцами в землю. Раны и царапины зажили, синяки сошли полностью, слабость пропала, и голод с жаждой ослабли. Осталось только чуть-чуть потерпеть сильную боль в энергоканалах тела.
Но это того стоило.
После лечения, кажется, даже голова стала соображать лучше, и настроение взлетело вверх.
Следующие два часа я отвёл для диагностики организма. Ведь то, что мир похож на мой родной ещё не значит, что он мне подходит. Немного другой состав воздух, слегка отличное от привычного притяжение, то же солнце может светить в другом спектре, болезни, от которых местные жители защищены иммунитетом, а я нет. Первый час я копил ману для простого медицинского магического плетения, которое ставило особую метку на состоянии организма. Повторное применение этих чар показывало то, насколько сильны изменения. Вот только применить во второй раз я его не успел — меня отвлекли.
Сначала я услышал далёкий рокочущий звук, который доносился сверху. С неба. Первым делом после этого я упал на землю и накинул на себя самое простое маскировочное заклинание в надежде, что если звуки создают живые существа, то есть немалый шанс, что они меня не заметят. Ну, разве что, у них личные природные способности помогут меня найти. Такие таланты работают на внутренней мане и не нуждаются во внешнем питании.
Рокот накатывал, заставляя всё сильнее нервничать и с испугом считать минуты, когда маскировка развеется. Наконец, я увидел тех, кто был источником рокота. В первую минуту мне показалось, что это планировала стая крупных птиц. Потом заметил блики от стекла или начищенного металла, слишком правильные, гладкие и одновременно далёкие от природного расчёта формы.
Я насчитал сорок два странных объекта в небе, двигающиеся двумя группами.
«Может, тут гномы живут? — стал строить я догадки. — Они любят механизмы создавать, компенсируя свою слабость в чистой магии. А тут явно очень сложный механизм, это видно даже моему неискушённому взгляду. Ни эльфам, ни людям такое не по плечу. А уж про орков с гоблинами и вовсе промолчу».
Вспомнилась шутка про орка, который был назначен вождём племени фокусником и для тренировки получил два стальных шара, после чего был заперт в пустом шатре на ночь. А на утро оказалось, что «фокусник» умудрился один шар сломать, а второй потерять.
От воспоминаний отвлекло появление в небе ещё трёх похожих механизмов. Они зашли со стороны солнца и атаковали строй своих более крупных «собратьев», который мгновенно был сломан. В ровный рокот вмешался странный частый треск. Очень похожие звуки можно услышать, если очень быстро провести палкой по штакетинам забора. Ещё я заметил, что треск сопровождался едва заметными вспышками на крыльях аппаратов.
Неожиданная атака и правильно выбранный приём подхода со стороны яркого солнца помогли «мелким» снять хорошую жатву. Два вражеских механизма задымились, клюнули носами вниз и на огромной скорости с неприятным звуком стали падать на землю. Ещё один «большой» взорвался в воздухе и развалился на множество дымящихся кусков. От взрыва пострадал ещё один механизм по соседству. У него вдруг густо задымилось утолщение на правом крыле. После чего аппарат замедлился и стал снижаться, оставляя за собой шлейф чёрного дыма. Вроде бы досталось ещё одному «большому», так как его скорость так же упала, но ни дыма, ни огня я не заметил на нём.
Удача быстро оставила «мелких». Сняв обильную жатву в самом начале нападения, они быстро стали жертвами «больших». Два из них упали на землю горящими и дымящимися шарами. Ещё один хоть и задымился, но сумел выскочить из небесной драки и пролетел надо мной. Но что-то серьёзное у него было всё-таки повреждено. Он вдруг резко опустил нос, накренился на одно крыло и стал на огромной скорости снижаться. В какой-то момент от передней лобастой части отлетела крупная деталь… а, нет, не деталь — человек или другой разумный гуманоидного типа! На моих глазах из его спины вылетел ком… хм… чего-то, что надулось белым куполом над ним. Падение резко замедлилось, но всё же недостаточно быстро. Высота оказалась слишком небольшой, чтобы непонятный купол не дал бы разбиться своему владельцу.
Неизвестные механизмы уже давно улетели, даже звук их затих, а я всё лежал и мучился с выбором того, что же мне делать дальше. Осторожность советовала идти в лес и спрятаться там в самом глухом месте, чтобы в тишине подождать момента, когда часть каналов в теле восстановится и мои магические возможности возрастут на порядок. Орихалковый душеспас в этом мне изрядно поможет, без него восстановление затянется на несколько лет дольше. Любопытство и трезвый расчёт толкали меня к месту падения летуна. Там я могу получить хоть какую-то информацию и, возможно, имущество. Например, одежду, так как от моей остались жалкие обрывки, которые последний нищий в империи побрезгует надеть на себя. В итоге победило любопытство, в поддержку которой высказались банальная жадность и чувство голода с жаждой. Может, у выпавшего из летающего устройства есть сухой паёк или фляга с питьём?
Мне повезло, что я не забыл до конца те навыки и опыт, что сумел получить за время своего бродяжничества. Например, не умей я ориентироваться на природе — а это совсем не так происходит, как в городе — то поиски упавшего летуна могли затянуться надолго. Или вовсе не сумел бы его найти. А так я совсем не сбился с направления, выйдя практически точно к телу. К тому же, не пришлось искать его в траве. Место падения выдал большой кусок белой материи, что слегка трепыхался на лёгком ветерке. Кажется, я понял, что это было и зачем. При помощи этого полотнища местные жители могли безбоязненно падать с большой высоты. Не магия, конечно, но тоже сойдёт. Хотя как по мне, проще раскрыть в себе чародейский дар, чем придумывать подобные штуки.
Первым делом я осмотрел мертвеца. Может статься, что наши виды настолько непохожи, что никакое переодевание и знание языка не спасёт меня от разоблачения. И тогда мне останется забиться в какую-нибудь дыру, чтобы в тишине и безопасности дождаться восстановления энергоканалов в теле, одновременно надеясь, что не поврежусь разумом в одиночестве. Если повезёт, то рядом сумею найти природный источник маны. Ну, а если удача отвернётся от меня, то на его поиски придётся отправляться через полгода, год или два, то есть тогда, когда достаточно окрепну, чтобы суметь дать отпор местным жителям с их механизмами. Заодно докажу (ну, или проверю) насколько настоящая магия превосходит чистое техническое развитие.
К счастью, отличия между нами оказались минимальными. При жизни мертвец был человеком и если бы не одежда несколько странного покроя, и не знание, что я нахожусь в другом мире, то принял бы его за обычного имперца. Очень надеюсь, что в этом мире так же есть люди моего архетипа и живут они не в другом полушарии. Так я без проблем вольюсь в общество, а заклинания из ментальной магии помогут мне стать своим. Ещё и друзьями-приятелями обзаведусь, кои будут с пеной у рта уверять чиновников и стражу, что я их лучший друг детства.
Роста летун был выше среднего в сравнении с имперцами, но всё равно ниже меня на полголовы, чуть уже в плечах, из чего вытекали некоторые неудобства с одеждой. С трудом, но я сумел натянуть на себя рубаху, надеваемую через голову и штаны с необычайно широкими штанинами от колена до пояса. Сапоги на меня налезли с трудом и лишь без портянок, при этом пальцы на ногах пришлось сжать в «кулак». Пройдясь туда-сюда, я выругался под нос и снял их. Лучше дальше идти босиком, чем заиметь потёртости, что с моими урезанными магическими талантами будет крайне неприятно.
Всё, что нашёл в карманах мертвеца, я внимательно осмотрел и выбросил, оставил только большой лист сложенной бумаги, покрытой с двух сторон мелким шрифтом, сообщающий, что его изготовили механическим способом. Пригодится для… в общем, пригодится. Ещё оставил маленький складной нож с рукояткой, покрытой странным материалом — не кость, не металл и не дерево.
Следующим моим шагом стала подготовка к магическому ритуалу. В моём родном мире за такое можно было угодить под суд с тяжёлыми последствиями, если не иметь высокородного происхождения или связей среди тех, кто находится рядом с троном. Ритуал был из запрещённых некромантских, с его помощью я могу получить знание родного языка покойника. А если повезёт, то и тот, который он знал вторым. Но нужно спешить пока тело свежее и всё ещё хранит в себе слепок души, а аура только-только стала разрушаться.
Моей энергии не хватило, пришлось её «занимать» у орихалкового душеспаса. Не очень правильно так поступать, но выбора у меня не было. Знание языка этого мира могло сыграть важнейшую роль в самом ближайшем будущем.
Из неприятных побочных эффектов ритуала была сильная головная боль и головокружение. Когда я направился прочь от раздетого мертвеца, то походка моя была как у завсегдатая трактира, просидевшего в питейном заведении с вечера до утра. Когда на моём пути встретился мелкий овражек, заросшей высокой пахучей травой, не жгучей и без колючек, то я рухнул в него, как на перину. Здесь я был виден только сверху, а резкий запах растений должен — надеюсь, ага — перебить мой собственный и мимо проходящий зверь не заметит меня. Спустя несколько минут я кое-как устроился насколько сумел удобно и погрузился в дрёму. Нормальным сном назвать это состояние было нельзя. В таком полуобморочном состоянии я провёл остаток дня, вечер и ночь. Утром меня разбудил холод и обильная роса, промочившая на мне одежду насквозь. Постукивая зубами, я сделал разминочный комплекс, после чего оценил своё состояние.
К сожалению, особых подвижек в лучшую сторону не было. Синяки со ссадинами почти зажили, но они волновали меня меньше всего. Из-за того, что вчера воспользовался помощью астрального духа, сегодня всю ману из меня он забирал себе. Внутренний резерв пуст, нет даже нескольких капель энергии на то, чтобы сконденсировать воду и напиться. А так как жажда меня мучила сильно, то пришлось собирать росу с травы и утолять её ей. Занятие, скажу я вам, хуже не придумаешь. Ко всему прочему, вместе с водой в рот попадал всяческий мусор, в том числе и крохотные насекомые.
«Заодно и поем», — горько усмехнулся я, чувствуя во рту микроскопические хитиновые тельца.