— Стой! — Эрвин схватил меня за предплечье. — Маки, перед тем как мы зайдём туда, я хочу, чтобы ты знал одну вещь.
— Э-э, какую? — поведение напарника меня не на шутку озадачило.
— Внутри мужчины могут предлагать тебе алкоголь. Но не бери у них ничего — это только для того, чтобы затащить тебя в туалет клуба и там…
— Твою мать! — существовала такая специфическая громкость разговора, как «крик шёпотом», и сейчас я её использовал. — Ты думаешь, это смешно?!
— Да, — напарник издал глупое «гы-гы». — Ладно. Ты там что-то говорил про тихое…
— Именно, — я присел на колено и снова осторожно выглянул из-за угла. Охранник с хромированной мордой прикуривал от указательного пальца. — План такой. Я отвлеку их чем-нибудь, например, притворюсь пьяным, подойду к тем замечательным деревцам и сделаю вид, что собираюсь на них…
Над ухом оглушительно загрохотал пулемёт, на голову и за шиворот посыпались горячие гильзы. Громилы рухнули на асфальт, растерзанные и разорванные крупнокалиберными пулями.
— Да какого ж хуя, Эрвин?! — заорал я. — Что ты вообще творишь?!
Напарник довольно оскалился:
— Ты такой медленный и скучный. А теперь ещё и смешной. И вообще, чего расселся? Давай скорей! — он фыркнул и добавил: — Тормоз… — из-за чего я едва не разрядил дробовик прямо ему в затылок.
Скаут достиг лестницы первым и задержался на пару мгновений, пока я осматривал трупы, но в ответ на вопросительный взгляд напарника я мог лишь пожать плечами: у первого охранника ноги были как у маленькой девочки, зато у второго, с хромированным лицом, натуральные ласты.
Эрвин открыл дверь, и я первым просочился внутрь, держа оружие наперевес и готовясь к встрече с десятками вооружённых громил. Вибрации от пола и стен передались всему телу. Музыки по-прежнему не было слышно, но всё здание содрогалось от низких частот.
Внутри клуб выглядел чересчур роскошно — удивительный контраст с тем сараем, что я видел снаружи. Позолоченные колонны, дорогое дерево, кожаные диваны, изящные статуэтки из чёрного дерева, стены, увешанные шкурами диких животных, этнические орнаменты. Дым стоял столбом: возле гардероба курили девушки в разноцветных латексных нарядах, которые ничего не прятали, а наоборот, открывали взглядам, подчёркивали, поддерживали и придавали форму.
Первой нас заметила девица в чёрном корсете и головном уборе монахини, из-под которого выбивались фиолетовые дреды. Она замерла прямо посреди фразы, да так и осталась с открытым от удивления ртом, демонстрируя наращённые клыки и раздвоенный, как у змеи, язык.
Затем на нас обратила внимание ещё одна — перетянутая розовыми ремнями, с пирсингом в самых неожиданных местах и в латексной маске с прорезями для глаз, рта и умилительной рыжей косички на самой макушке. Девушка повернулась к нам, это увидели остальные, последовали её примеру — и в помещении установилась мёртвая тишина.
— Приветик, — Эрвин остановился и опустил оружие. На его роже расплылась настолько сальная улыбка, что, казалось, воздух в помещении стал каким-то липким.
— Пошли, — вполголоса позвал я напарника, но тот ожидаемо пропустил это мимо ушей.
— Надо же, сколько красавиц.
«Ох, сейчас будет жарко…»
— Как вас зовут, прелестницы?.. Всех, кроме тебя, ты стрёмная, — девушка в розовом противогазе и зелёном латексном белье выдохнула с облегчением. Это очень напомнило сипение Дарта Вейдера.
— Идём, нас ждать не будут, — процедил я сквозь зубы, готовясь к худшему. И не зря — Эрвин бросил пулемёт на пол и потянулся к брючному ремню:
— Вот, как мы с вами, дамочки, поступим…
Перепуганные девчонки подались назад.
— Эрвин, твою мать! Ты забыл, где мы?.. А если охрана? — впрочем, всё это было бесполезно. Сила воли у Эрвина-психопата была никакая, и сопротивляться своим желаниям он не мог и не хотел.
— Заткнись к хренам! — огрызнулся напарник. — А то займёшь их место!.. — я повернулся для того, чтобы дать бывшему подчинённому гневную отповедь, но моментально отвёл глаза, для надёжности прикрывшись ладонью. К сожалению, стереть воспоминания об увиденном я не мог:
— Чувак, господи…
— У них пушки, — негромко сказала одна из девушек. — Что будем делать?..
— Эй, вообще-то пушка только у меня! — поторопился выкрикнуть я и понял, что сказал совсем не то, что хотел. — В смысле, мне ничего от вас не надо. А у него пушки нет и…
— Да, мой друг прав, пушки у меня больше нет, — развёл руками Эрвин, стоявший со спущенными до колен штанами. — Зато есть граната!.. — он действительно сжимал в кулаке тёмно-зелёный шар. Девушки побледнели. — Подходите, тут дел на две минуты!..
— Эрвин, ты!.. — фразу на полуслове прервал характерный щелчок вытаскиваемой чеки.
— Маки, заткнись!.. Так! Ты! Да, ты, с пирсингом и татуировками! Да не ты, а ты… А, вы же здесь все с пирсингом и татуировками. Чёрт, какой сложный выбор. Короче, идите сюда кто-нибудь!
— Вы вообще в курсе, чей это клуб? — выкрикнула девица — та самая, в ремнях и маске.
— О, да, — кровожадно усмехнулся Эрвин. — Ещё как в курсе.
— Вы трупы!
— Пока нет, но пальцы начинают неметь. Подходите, я не собираюсь ждать всю ночь!
Никто не пошевелился, девушки смотрели на психа с гранатой и меня, стоявшего рядом с ним. Молчание затягивалось.
— Ай, в жопу вас! Всё приходится делать самой! — девушка в ремнях растолкала подруг, подошла, виляя сочными бёдрами, к Эрвину и, судя по его короткому «Ой! Нежнее!» не стала мешкать. — Кольцо вставь, сладкий.
— Не-а. С ним ощущения не те. Приступай!
«Да чтоб тебя…» — от звуков за спиной хотелось провалиться под землю. Щёки горели. В моей жизни хватало отвратительных моментов, но это был явный перебор. Хотя, с другой стороны, что плохого? Сомневаюсь, что эти девчонки шли на кулинарные курсы и забрели в клуб по ошибке. Скорее всего, этот вечер уже был проплачен кем-то, так что, была ли разница, кого им обслуживать?.. Однако голос внутреннего циника заглушал другой, вопивший, что это неправильно, постыдно и надо всё немедленно прекратить.
Девушки затихли, потушили сигареты и изредка кидали взгляды на происходившее позади меня. Я заскучал и принялся слегка притопывать ногой. Ситуация совсем как в лифте, когда кто-то громко испортил воздух, а все вокруг старательно делают вид, что ничего не заметили.
Неожиданно двери в дальнем конце холла открылись, впуская громкую музыку и толстяка в белом костюме, с которым сильно контрастировали чёрные волосы и красная рожа.
— Эй! Письки! Какого хрена вы здесь столпились?! Быстро в зал! — и тут он заметил, что что-то не так.
Немая сцена.
Переменившийся в лице толстяк смотрел на меня и за меня, я смотрел на него, а девчонки переводили взгляды туда-обратно.
Жирдяй прервал молчание первым: сдавленно выругался и ломанулся обратно, но я вовремя вскинул дробовик. Гром выстрела, пороховая вонь, рухнувшее на пол тело. И раздавшиеся за спиной странные звуки — стоны и приглушённый кашель.
— Нет-нет, дорогая, всё до капельки!.. Вот. Умница.
— Козёл!.. — процедила девушка. Звякнула пряжка ремня, и я позволил себе оглядеться. Эрвин сиял.
— Проваливайте отсюда! — он вставил чеку, махнул рукой на девушек и подобрал с пола пулемёт.
Красоток не пришлось просить дважды, и они пронеслись мимо нас, цокая каблуками и обдавая запахами пота и духов.
— Ох!.. — глубоко вздохнул мой напарник. — Маки!.. Какой же классный вечер. Какой же! Классный! Вечер! — он взревел, как разъярённый тираннозавр, в два прыжка пересёк холл, перешагнул жирный труп, распахнул пинком двери и скрылся в темноте, где скрежетала, стучала и жужжала, как неисправный трансформатор, электронная музыка.
Пришлось поторопиться, чтоб поспеть за ним. К счастью, путь бывшего скаута можно было легко отследить по лежащим людям, разбитой мебели и опрокинутым подносам — в противном случае я очень быстро потерял бы его в здешней толкучке и темноте. Стробоскоп, лазеры и вспышки били по глазам, от басов тряслось всё тело, и я носился по залу вслед за Эрвином, который явно что-то искал и не находил. Внезапно передо мной вырос здоровенный мужик в белом костюме — и пока я пытался понять, друг это или враг, громила схватил меня за одежду и замахнулся. К счастью, я его опередил и на одних рефлексах врезал прикладом по морде. Синие в ультрафиолете зубы вспорхнули в воздух красивым веером, а человек упал и секунду спустя я потерял его из виду.
Похоже, мы пришли вовремя: вечеринка как раз набрала обороты. Старые богатые мужики сидели на диванах, потягивали напитки и вяло переговаривались. Рядом с ними на полу стояли на четвереньках латексные девчонки и парни, и их головы ритмично и бодро двигались в такт музыке. Алкоголь лился рекой, на танцполе не хватало места, словно я попал в метро в восемь утра. В центре небольшого круга лысый жирдяй в рубашке, трусах и одном носке лихо тряс всеми своими складками и лил какое-то дорогущее бухло из пузатой бутылки то на огромные груди двух голых девиц, то себе на голову.
В попытке настигнуть Эрвина я протолкался к круглому подиуму, в центре которого стояло огромное чучело белого носорога. Вокруг здоровенного зверя зазывно извивались и ласкали друг друга освещённые яркими лазерными лучами лучами полуголые парни и девушки. Я вертел головой и подпрыгивал на месте, стараясь не упускать напарника из виду, но отвлёкся на бесплатное шоу: давешний толстяк вскарабкался на сцену, ухватился за рог чучела, повернулся к танцполу спиной, оттопырил жирный зад, похлопал себя по нему — и сочно проблевался прямо на морду вымершего гордого животного. Это зрелище было настолько прекрасно в своём неприкрытом цинизме, что я на мгновение застыл. Если б это произошло в арт-галерее, а не в закрытом клубе для фетишистов, то стало бы лучшим перформансом года. С каким-нибудь природоохранным подтекстом и банальным названием, вроде «Цивилизация против природы».
К несчастью, я напрочь потерял напарника и, пока выискивал снова, ко мне пристал ещё один охранник — его тоже пришлось угостить прикладом по зубам. Затем на моей шее неожиданно сомкнулись женские руки, из-за чего я с перепугу чуть было не прострелил башку чьей-то дочке, выбравшей в жизни не ту дорогу.
Миленькая. Блондинка с кукольным личиком и очень умными глазами, одетая в школьную форму. Благо, она быстро рассмотрела, что пристаёт не к топ-менеджеру одной из корпораций, а к бомжеватому деду с дробовиком, и быстро растворилась в толпе. Зато я увидел напарника: он поднимался, раскидывая и расстреливая охранников, по узкой лестнице, в конце которой располагалась дверь с неприметной светящейся табличкой «Chillout». Пулемётная пальба казалась частью трека, а вспышки — светового шоу, поэтому на него никто не обращал внимания, и праздник продолжался. Я поспешил на помощь, локтями прокладывая дорогу через непролазную чащу потных пьяных тел, и как раз вовремя: очередной костюмированный хмырь с бульдожьим лицом стоял внизу и целился в Эрвина из пистолета. Однако выстрелить не успел: я на ходу перехватил ружьё за ствол и с размаху опустил приклад прямо на блестящую от геля для укладки макушку. Тошнотворный звук скрыла музыка, а я взбежал вверх по ступенькам, пока тело падало.
— Фух, шумно там, правда? — спросил запыхавшийся Эрвин, когда мы ворвались внутрь и захлопнули дверь. Я не поверил ушам, когда музыка осталась за дверью — у чилаута была прекрасная звукоизоляция, из-за которой показалось, что я оглох.
— Э-э… — я огляделся, и волосы на голове зашевелились от ужаса.
Просторное полутёмное помещение, на стенах деревянные панели и голографические картины, изображавшие африканские пейзажи. За пустующей барной стойкой — красиво подсвеченные полки с алкоголем и пара хромированных пивных кранов.
А прямо перед нами за составленными в круг столами сидели, изумлённо глядя на нас, «костюмы». Навскидку их было около двух десятков. Кто-то более крупный и быдловатый — очевидно, боец, кто-то поинтеллектуальнее и поменьше — капо. А тот, что сидел в самом центре, — с почти прозрачными водянистыми глазами, седыми волосами, ухоженным лицом престарелой кинозвезды и золотыми запонками — вероятно, управлял всеми присутствующими.
— Привет! Мы как раз к вам! — Эрвин лучезарно улыбнулся, вышел в центр и откашлялся. — Простите, ради бога, за беспокойство, мы с Маки… — я механически, как послушный зомби, сделал несколько шагов вперёд. — Да, мы с Маки хотели бы сделать заявление. Так вот, все вы!.. — Эрвин перешёл на крик и поднял пулемёт. — Скажите! Привет! Моему! Маленькому! Другу!..