— Типа того, — кивнул я.
— Все бабы — твари продажные, — ящер, к которому перешел ход, облажался под хохот остальных и был слегка расстроен. — Только деньги подавай, а как до дела доходит, не найдешь.
— Пятьсот, — Ррег даже внимания на реплику товарища не обратил. — И две сотни, чтобы слетать туда и обратно.
— Идет, — я достал карточку, провел над татуировкой на кисти ящера. — Долго?
— Три стандартных минуты туда, три — обратно, а остальное от тебя зависит. Больше часа ждать не тебя никто не будет, в ваши дела не влезаем, — предупредил мутант. — Если нужна поддержка, могу дать двух парней. Вон, Вварка возьми, он кишки только из рыбы плохо умеет доставать, потому что она маленькая. А человек — большой.
— Нет, справлюсь, — самонадеянно махнул я рукой. Три стандартные минуты — пятнадцать земных, не так уж далеко, если что, псионы придут на помощь.
— Дело хозяйское, — ничуть не расстроился Ррег. — тогда вот он с тобой полетит.
И показал на хлипкого на вид парнишку.
— Керрк, летишь с господином.
Керрк уходом за транспортным средством занимался, наверное, все свободное время. Похожий на половинку дыни антиграв хоть и был стареньким и потрепанным, но выглядел аккуратно. Ящер вырастил второе кресло рядом со своим, махнул мне рукой, мол, садись, и активировал дронов. Те сноровисто покрыли корпус летательного аппарата какой-то блестящей смазкой, зависли перед аппаратом, готовясь расчищать путь при необходимости.
— Чтобы пыль не приставала, — обьяснил мутант, прыгая в свое кресло и проводя рукой в воздухе по голографической панели.
— Слушай, я тебе должен что-то? — на всякий случай спросил я. — А то Ррегху уже заплатил.
— Это нормально, — успокоил меня Керрк, осторожно отстыковываясь от мачты. — Ты, наверное, больше среди людей живешь, с нашими мало знаком?
— Ну да, в основном и мало.
— Мы друг друга не обманываем, — без всякого пафоса сказал мутант. — Раньше, тысячи лет назад, обманщика могли диким скормить, а потом привыкли, поняли, что, когда честно друг с другом, лучше получается. Мы, наоборот, удивляемся, почему вы, люди, так друг друга ненавидите и пытаетесь кинуть.
— Сам удивляюсь, давно уже, — признался я. — Может, когда вас выводили, улучшили что-то?
— Ага, — Керрк рассмеялся, точь-в-точь как человек, — просто вы, люди, слишком нежные. И от еды вам плохо, и от воздуха грязного, и вода слишком теплая или холодная, в пустоте без скафов и минуты не продержитесь. Вот и пытаетесь как-то это компенсировать. Особенно когда есть с кем сравнить, вроде нас.
— Ты еще скажи, что ящеры людей любят, — подколол я водителя. Судя по его настрою, он ни капли не обижался.
— Привыкли, — водитель уверенно вел машину на север. — Говорят, когда первых наших выводили, с ними как со скотом обращались, но это давно было. Мы не обижаемся, на слабых ведь не обижаются. Но помним. Ученые постарались, память у нас хорошая. Здесь, на планете, людей нет почти, только на островах пришлые вроде вас, а на других, где люди и мутанты рядом живут, говорят, между ними дружба и согласие. Так?
— Можешь быть уверен. Это что за остров? — показал я на виднеющийся слева берег.
— Туда мы не полетим, он для людей победнее. Не все могут за общие сутки сорок тысяч выложить. Тот, куда мы летим, такой же как ваш, для богатеев.
Я с интересом поглядел на ящера. Все, что он говорил — и про людей, и про социальное расслоение, было совершенно без злости, так, факты констатировал. Даже с юмором, настроение легко было прочитать.
— А вот и он, — мутант показал на приближающийся пляж. — Высадка только в центре. Жду общий час, если захочешь, чтобы дольше, надо доплатить.
— Пять сотен хватит? — я достал карточку. Час — он и в Африке час, то есть, тут всего в полтора раза нашего длиннее.
— Ого, почти полный гражданин, — удивился мутант, — тогда понятно. А что за путь, господин?
— Да так, — уклончиво сказал я. — Ищу тут храм Отступницы, дождешься меня, туда слетаем. Может, добавить?
— На сутки я твой, господин. Могу даже на это время назвать бот твоим именем.
— Обойдемся, — я вылез из половинки дыни. — Будь на связи.
И на всякий случай прицепил на ящера метку. Мы хоть и доверяем друг другу, но я же человек.
— Пятый блок, господин, — халдей, получив от меня сотню, готов был родную мать продать, или кто там за нее у пластилиновых, — туда ее увели. К нам даже не зашли.
В местный пивбар я заглянул не просто так — увидел знакомую деревянную бутылочку. Однако, напиток моей новой вотчины и тут оказался популярен, только стоил раз в пятнадцать дороже, чем в мире моего первого торгового партнера. Представляю, во сколько обойдется посетителям новая, улучшенная версия. Да и от Трис пришла весточка, что у нее все в порядке. Но от помощи, раз уж я рядом, она не откажется.
— Сколько их было?
— Трое. Одного я знаю, он у нас часто бывает, а остальные по виду тоже из Центра, — официант плеснул еще чамби в опустевший стаканчик. — Отличный выбор, господин. Что еще желаете? Есть развлечения на любой вкус, и ящеры, и к-ранги, и даже люди. Желание клиента для нас важнее всего.
— Я подумаю, — пообещал я. — Сначала — дела. И это, если решишь их предупредить, не стесняйся. Я не против. Где этот пятый блок?
— Вон там, — пластилиновый человечек махнул пластилиновой ручкой, — прямо возле пляжа.
— Отличное место, — я поднялся, провел карточкой над столом, — сразу видно, люди солидные, отдыхать умеют. Пойду, может и мне там чего обломится. Дай-ка мне бутылку, а то неприлично просто так в гости заваливаться.
— Конечно, господин.
Возле купола-бунгало скучал ящер, в строгом соответствии с ролью охранника демонстрирующий выпирающие бицепсы, трицепсы и квадрицепсы.
— Тебе туда нельзя, — предупредил он, преграждая вход.
— Уверен? — я посмотрел сквозь бутылку на вечно заходящее солнце. — Мы подружимся, обещаю.
— Да, господин. Там люди из Центра, двое из них — хеис. Для твоего же блага, господин.
— Могут побить, и даже ногами?
Ящер промолчал, но судя по его виду, случись что, до ног может и не дойти.
— Зачем тогда их охраняешь?
— Не их, господин, от них. Чтобы остальные отдыхающие не пострадали.
Я показал ему изображение девушки.
— Не стоит тебе в это ввязываться, господин, — ящер сделал шаг в сторону. — Но если пожелаешь…
Нижний этаж был разделен переборками на несколько частей. В той, куда я попал, стоял диван, а на диване сидели двое, оба — лысые, без одежды. Очень близко. И одного пола.
— Ну что, голубки, не пускают вас на групповушку?
Левый вытаращил глаза, а правый вскочил, как был — с болтающимися причиндалами, и бросился на меня. Вскакивая, он хлопнул в ладоши, растягивая между ладонями какую-то энергетическую слизь, на вид противную, но судя по насыщенности — почти безобидную. Этой штукой он собирался, наверное, меня задушить, руки пошли навстречу друг другу, сопля сложилась в кольцо и чуть отделилась от заклинателя. Будь нападавший чуть дальше, может, пришлось бы мудрить, завязывать ему эту штуку вокруг его же горла. А так — с места пробил пенальти в ничем не защищенную паховую область.
Как там Пашка говорил — усилить удар? Гравитационная схема, в отличие от направленной, не уменьшает площадь соприкосновения, а наоборот, увеличивает, сохраняя силу удара на единицу этой самой площади, так что лысому будто мячом попали куда не нужно, он как резко ко мне рванул, с такой же примерно скоростью и продолжил двигаться, только в обратном направлении. Впечатался в спинку дивана, попытался заорать, но лишние звуки совершенно ни к чему, пришлось его парализовать. Одаренность на нем при рождении потопталась только слегка, наложенной схемы должно минут на двадцать хватить.
— Достал ствол — стреляй, — напомнил я второму азбучную истину. Этот дятел вообще одаренным не был, и вот чего полез, спрашивается, с голой жопой против танка. Продолговатый предмет в его руке потек, металл тоже может быть жидким при комнатной температуре, надо только знать, как на него воздействовать. Это в мире-ноль от таких воздействий научились страховаться, используя специальные стабилизированные органические сплавы, а тут, судя по ошеломленному виду второго лысого нетрадиционала, о таком не слыхали, поэтому он второй рукой попытался свое оружие вернуть в первоначальное состояние. Так оно и застыло, сковав обе руки.
Оранжевые искорки пробежали по импровизированным наручникам, первый, вот ведь упорный, пытался освободить второго. При его способностях, минут сорок, не меньше. Если сил хватит. Но лежачих и сидячих не бью, оставил их как есть — голых, беспомощных, но сопротивляющихся. Бутылку им на диван бросил, чтобы было чем заняться, если вдруг смогут друг друга спасти.
Переборки в блоке были сделаны кое-как, со сканированием через них спокойно справился даже мой такт-костюм, пси-способности не понадобились. Низ полушария состоял из пяти помещений — прихожей, где я нарушил интимную обстановку хозяев, еще трех таких же секторов, и центрального круга. Как раз там определялись два живых существа, причем одно из них наверняка с развитыми полушариями. Что-то мне подсказывало, что собрались они не просто так побеседовать.
Проход открывался обычным наложением рук, небольшой импульс, и стена разошлась, пропуская меня к месту действия.
Трис спокойно сидела на полу, скрестив ноги. Злодей, молодой лысый паренек, валялся рядом, крепко спеленутый силовым коконом. И чего я, собственно, заявился, может у них тут любовь такая?
— Он сам виноват, — девушка виновато на меня поглядела. Потом, для подтверждения слов, поднялась, подошла к парню и с размаха заехала ему ногой в пах. Тот жалобно взвыл, но как-то устало, наверное, не в первый раз за сегодня вот так получал. — Поднял руку на ас-ариду. Хорошо, что не ударил, не пришлось убивать.
— Ты чего с ним поехала?
— Обещал что-то интересное показать, тварь. Теперь он это интересное показывать только для смеха будет. Ты смотри, трясется. Может смеется над нами?
Чего это он? Подошел и тоже ему врезал, от души. Десантный силовой кокон только тому что внутри не дает активность проявлять, а то, что снаружи, может делать со спелёнатым все что угодно. Но не для этого я лежачего бил, уж если одаренный, то изволь сам себя лечить и от таких вот воздействий защищаться. А тут — полная пассивность. Искорки по ладоням пробегали, но и только.