Чем дальше они продвигались, тем легче было понять, что город — это не лагерь для выживания. Это полноценное место для жизни, построенное на уровне, которого не устыдились бы и на Земле. Здесь была великолепно отлаженная система освещения, позволявшая заполнить каждый свободный уголок растениями. Дома и городские стены строились из причудливой смеси камней, подаренных планетой, и металла, который в прошлом наверняка был частью «Альбиорикса». Корабль полностью разобрали, но это и к лучшему, все знали, что больше он не взлетит. Вместо того, чтобы беречь руины, колонисты превратили его в нечто лучшее, нужное всем.
Люди, которые попадались у них на пути, выглядели ухоженными, здоровыми и красивыми, иногда даже загорелыми. Альда знала, что ее спутников это удивит. Но она-то чувствовала, что и это не люди! Все эти красавцы и красавицы были отличными синтетическими копиями, не более того. Настоящие люди все время оставались в домах и общих залах. Это могло бы насторожить, если бы Альда не чувствовала: они не страдают. Они в сознании, и их вполне устраивает то, что здесь происходит.
Колония процветала, на это указывали не только основные условия жизни. Здесь звучала музыка, здесь то и дело попадались рекламные экраны… Здесь была реклама как явление! Получается, у жителей колонии было время и на работу, и на отдых, и кто-то этот отдых им продавал. Все признаки здоровой экономики налицо!
Но как? Как такое можно было построить на камнях?!
Они поднялись на одних из самых высоких уровней — на предпоследний, кажется, но не на самый верх. Здесь дома были куда больше и солиднее, каждый из них был окружен небольшим цветущим садом. Хозяйка Горы проводила своих гостей к небольшому особнячку, построенному из серебристого металла.
— Вот, этот дом я на ближайшее время отдаю вам, — улыбнулась она.
— Благодарю, — кивнула Лукия. — Мы можем провести переговоры здесь же?
— Естественно, в доме есть все необходимое.
До этого Амелию сопровождала внушительная свита, однако в дом вместе с ней проследовали немногие. Альда заметила, что по-настоящему близко к ней держится только высокий смуглый мужчина с темными волосами, одетый почти так же богато, как она. Он вел себя, как ее муж или брат, человек, тоже наделенный властью, и тем более странным было то, что Хозяйка Горы не представила его.
Они прошли в просторный зал, занимавший почти весь первый этаж особняка. Альда обратила внимание на то, что стол был сделан из дерева, а стулья — из металла. Похоже, дерево тут считалось настоящей драгоценностью, да и не удивительно.
— Думаю, мы можем начать, — заявила Хозяйка Горы.
А вот Лукия не спешила:
— Прямо так? Вы ничего не хотите изменить?
— Вас что-то не устраивает?
— Я бы не назвала это так. Скорее, мне непривычно. Я еще не проводила переговоры через роботов. Но судя по тому, что я здесь увидела, на Семирамиде это — обычная практика.
Ловко! А ведь Альда даже не успела предупредить ее, что тут все без исключения — роботы. Лукия каким-то образом догадалась об этом сама. Но стоило ли ждать меньшего от семнадцатого номера?
Хозяйка Горы тоже была удивлена. Ее красивое лицо не выдавало этого, однако долгая пауза говорила о многом. Наконец Амелия спросила:
— Как вы это вычислили?
— У меня большой опыт. Ваши машины совершенны, не спорю. Я никак не могу объяснить уже то, что вы их массово создали, а в таком качестве — тем более. Однако, обладая должными знаниями, разницу между роботом и человеком увидеть можно.
— Что же это за знания?
— У машин зрачки не реагируют на свет, — пояснила Лукия. — Морщины на коже появляются не совсем анатомически правильно. Некоторые плохо передают выражение лица, и оно кажется кукольным. Кожа не краснеет при трении или большой физической нагрузке, хотя должна бы. Дальше продолжать?
— Нет, думаю, этого достаточно.
— Повторюсь: это отличные роботы. Нам есть чему у вас поучиться. Но поучимся уже после того, как узнаем, для чего они вам.
Амелия окинула собеседницу задумчивым взглядом. Она, пожалуй, владела своим телом-машиной лучше всех. Наблюдая за ней, Альда начинала подозревать, что Хозяйка Горы не так молода, как предполагает ее робот.
— Это очень любопытно, — указала Амелия. — Я, признаю, готовилась вести переговоры по-другому. Более скрытно. Но теперь я начинаю понимать, что с вами это не сработает. Как много вы знаете об «Альбиориксе»?
— Все, что осталось в архивах Земли, но это не так уж много.
— Вам ведь наверняка хочется узнать, что произошло с кораблем дальше? Вряд ли в архивах это есть.
— Этого там и не может быть, — подтвердила Лукия. — Здесь не вопрос желания. Нам важно узнать, что случилось. Я вижу, что вы прошли огромный путь. Но каким был этот путь? Почему именно таким? Это поможет нам лучше понять колонию для дальнейших переговоров.
— Я не люблю сразу открывать все карты, однако сейчас мне придется сделать исключение.
Альда сильно сомневалась, что Хозяйка Горы действительно готова раскрыть всю правду и отдаться на милость переговорщиков. У нее наверняка есть способ защитить колонию — и не один! Но пока она поддерживала стратегию дружелюбия.
— Вы, полагаю, знаете, что потенциально обитаемые планеты доставались кораблям методом жеребьевки, — продолжила Амелия. — Никто не знал наверняка, какая из них действительно пригодна для жизни, а какая — ошибка ученых. Все понимали, что вторых попыток здесь не будет, и оставалось лишь положиться на удачу.
— Значит, «Альбиориксу» достался этот Кеплер? — уточнила Лукия.
— Нет, нам досталась планета, расположенная чуть дальше. Но корабли, отправлявшиеся в это путешествие, были не лучшего качества. Многие разбились уже в прыжке — мы знали об этом, наши компьютеры безжалостно записали их последние крики о помощи. Но нам повезло, мы преодолели прыжок без последствий. Однако дальше «Альбиорикс» решил нас предать, если можно это так назвать. Двигатели корабля начали отказывать. Капитан оказался перед рискованным решением: либо положиться на удачу, кое-как дотянуть до выделенной нам планеты и рухнуть на нее, либо попробовать приземлиться цивилизованно на ту экзопланету, что оказалась ближе всего к нам. Это и был Кеплер.
— Но Кеплер и во времена первого «Исхода» считался плохо подходящим для жизни, — заметил Киган.
— Да, и мы знали об этом. Стоило ли многого ожидать от планеты, оказавшейся в приливном захвате? Если бы у нас был выбор, мы бы никогда не предпочли этот Кеплер. Но выбора у нас не было.
Расчет капитана корабля оправдался: «Альбиориксу» хватило мощности двигателей на вполне сносную посадку. Получилось настолько хорошо, что экипаж уберег все: оборудование, образцы растений, даже личные вещи.
Но на этом хорошие новости закончились. Надежды переселенцев не оправдались. Сколько бы дронов они ни отправляли на исследование планеты, как бы далеко те ни залетали, подтверждались пока только худшие из теорий. Дожди на Кеплере прекращались редко и ненадолго. Земля была твердой и безжизненной. На поверхности вода не скапливалась, уходя в подземные реки и озера, так что даже с этим были проблемы. Да тут воздуха, пригодного для дыхания, не оказалось! Какая жизнь могла ожидать людей на такой планете?
— Люди держались, сколько могли, но когда капитан корабля покончил с собой, это едва не привело к трагедии.
— Покончил с собой? — нахмурилась Лукия. Видимо, для нее, тоже капитана, такое решение было совсем уж безумным. — Человек, который провел корабль через такое приземление, сломался?
— Не сразу, — указала Амелия. — Он искал решение до последнего. Но ведь именно он выбрал эту планету, а не предпочел лететь к той, которая была нам предназначена! Некоторые открыто обвиняли его в этом, а он винил себя еще больше. Ему казалось, что он обрек людей, лишил их будущего, и теперь их всех ждет только долгая, мучительная смерть. Когда закончатся ресурсы корабля, все завершится. Поэтому он сам себя судил — и приговорил к смерти.
— Плохой выбор. Это могло привести к катастрофе.
— И почти привело. Люди и без того поддавались унынию и отчаянию. Теперь они лишились лидера, которого уважали несмотря ни на что. Им показалось, что надежды нет. Это могло привести к анархии, безнравственности и неизбежной смерти, потому что без особых усилий с нашей стороны планета убила бы нас.
— Но что-то изменилось?
— Нашелся человек, который заменил капитана и повел за собой колонию, — пояснила Амелия. — Мой прадед, Сальваторе Саргос. Именно его усилиями удалось избежать хаоса. Когда есть сильный лидер, люди идут за ним — к цивилизации, не к погромам.
— Кем был ваш прадед в экипаже «Альбиорикса»? — уточнила Лукия.
— Главой технического отдела. Поэтому, когда он говорил, люди верили ему. Сальваторе признал, что дела наши плохи. Но он, в отличие от капитана, не забывал, что на корабле хватает техники, которая поможет нам наладить жизнь на этой планете. Он указал, что ресурсов «Альбиорикса» хватит еще на несколько земных лет обитания только на этом корабле. В это время он направил рабочих роботов и людей в скафандрах исследовать недра Кеплера. Они видели, что на поверхности планеты ничего нет. Но это не означало, что планета совсем уж пуста. Сальваторе видел, что вода уходит вниз. Он считал, что это может привести к процессам, которых на Земле просто нет.
— Его расчет оправдался?
— Полностью, — кивнула Амелия. — Под землей им удалось найти несколько видов руды, минералов, а главное, новый вид кристаллов. Позже я покажу их вам. Сальваторе предполагал, что раньше на Кеплере была жизнь, но потом что-то случилось, и планета дошла до такого состояния. Как бы то ни было, теперь колония могла воспользоваться остатками той жизни, чтобы получить строительные материалы и источники энергии.
С тех пор все в колонии были при деле. Пока одни поддерживали жизнь на корабле, другие приступили к разработке шахт, а третьи — к строительству города на каменной горе. Сальваторе тоже не ограничился ролью лидера. Он дни напролет проводил в лаборатории, создавая новые станки, придумывая машины, а главное, совершенствуя рабочих роботов.
Город, построенный на Кеплере, был целиком и полностью его заслугой. Именно Сальваторе просчитал, как можно выращивать сады без солнца. Он же предложил систему двойников.
— В то время это было вынужденной мерой, — рассудила Амелия. — Те, кто вынужден был иметь дело с поверхностью планеты, — вести строительство или работать в шахте, — долго не жили. Сальваторе придумал, как соединить управление роботом напрямую с человеческим сознанием. Это было непривычно, зато работало и спасало жизни.
Результат превзошел все ожидания Сальваторе. Оказалось, что когда тело находится в специальной защитной капсуле, гравитация и воздух Кеплера меньше влияют на него, помогая сохранить здоровье. То есть, поселенцы могли жить полноценной жизнью — с помощью роботов.
Это ускорило строительство и заставило техников бросить все усилия на усовершенствование андроидов. Город был закончен, но всю работу по уходу за садами и бурению шахт отныне предстояло вести с помощью роботов-двойников.
— Понятие двойников появилось уже во времена Сальваторе, — сообщила Хозяйка Горы. — Тогда это, конечно, были прототипы, однако основные принципы нашей жизни стали понятны. Достигнув зрелого возраста, каждый житель Семирамиды получал своего личного андроида, сделанного по его образу и подобию. Тогда это были скорее куклы, сегодня — все больше люди. Настоящие люди ухаживают за своими двойниками, улучшают их, это вполне нормальное явление.
— А в своих телах люди вообще живут? — полюбопытствовал Киган. — Или они просто хранятся в холодильниках от рождения до смерти?
Лукия бросила на него предостерегающий взгляд. Он, похоже, забыл, где они находятся! Однако Амелия не была оскорблена его словами.
— Люди живут, и люди здесь — хозяева всего. Просто использование двойников помогает продлить жизнь, в этом сомнений нет. Однако каждый человек заботится о своем теле. Есть специальный комплекс упражнений, который нужно выполнять каждый день, есть обязательные прогулки, приемы у врача. Ну и конечно, семьи по-прежнему создаются людьми, а не роботами. Хотя, признаюсь, условия жизни на Семирамиде все-таки плохо влияют на нас. Сегодня около шестидесяти процентов женщин в колонии способны к деторождению. Это наша большая беда, которую мы надеемся исправить — в том числе и с помощью извне. Принимая Семирамиду как свой дом, мы все равно никогда не хотели ограничиваться только ею. Когда город был построен, а быт — налажен, Сальваторе сразу же начал думать о сотрудничестве с другими колониями. Он придумал план, который передал моему деду, тот — отцу, а мой отец — мне.
— Получается, на Семирамиде наследственное правление, а не избирательное? — спросила Альда, хотя и так знала ответ.
— Да, но, прошу, не ищите в этом тиранию или нечто подобное. Наследственное правление было необходимо, потому что знания о главных технологиях колонии передавались внутри семьи. Сальваторе считал, что один человек удержит власть лучше, чем толпа или даже группа людей, назначенных толпой. Я склонна с ним согласиться. Так появился титул Хозяина Горы. Сегодня он принадлежит мне. Я могу говорить за свой народ, и все соглашения, заключенные со мной, не будут нуждаться ни в каком ином обсуждении.
Она и правда была здесь единственным лидером, даже мужчина, сопровождавший ее, оставался лишь тенью Амелии. Но вряд ли эта власть действительно строилась на одном лишь уважении к заслугам ее предков. Скорее всего, Сальваторе гарантировал наследственную передачу власти. Его потомки могли быть хранителями особых кодов, схем, чертежей… чего угодно! Поэтому никто не претендовал на их могущество.