Ежась от ощущения мертвенно ледяных камней под ногами, Йонге выбрался в коридор. Еще шесть таких же темных, полукруглых входов в казематы, одна из тяжелых решеток опущена, другие подняты. Может, как предполагал Сайнжа, похитители держали здесь будущих участников испытаний? Куда угораздило запропаститься сегеронца, когда он позарез необходим товарищам по оружию?
— Эй, — вполголоса позвал Йонге, и надеясь на ответ, и опасаясь быть услышанным не теми людьми. — Руди? Авелин? Кто-нибудь?
Возникшее за скрещением прутьев смутное блеклое пятно рывком приблизилось и превратилось в помятый, встревоженный, но все равно аристократически безупречный лик магистра Павуса.
— Далине? Тебя тоже угораздило?..
— Вы с Жози пропали, мы разыскивали вас по городу, — Йонге метнулся к решетке, вцепился попытался поднять — бесполезно. Прутья глубоко уходили в выемки между камнями, а наверху решетку удерживали тяжелые противовесы. — Бля, Дориан. Мне тебя не вытащить, а магия...
— А магии нет, — магистр просунул сквозь проем между прутьями собственное запястье, перехваченное сдерживающим браслетом. — Но те, кто определил меня на здешний постой, сказали, наши испытания завершены. Мол, наберись терпения и скоро обретешь свободу. Два таких мрачных, несловоохотливых парня, здоровенных и до ужаса смахивающих на разжалованных храмовников. Но сдается мне, вовсе не они затеяли эту игру на выживание. Они только подручные, а вот где скрываются мастера?.. Кажется, Йонге, тебе придется пройти этой темной тропой и посмотреть, кто встретит тебя в финале. А я посижу... подожду у моря погоды, — он испустил невеселый смешок.
— Дориан, а ты не знаешь, что с... — начал Йонге.
— С остальными? Жози Монтилье проиграла и умерла. Бык... — Дориан оглянулся через плечо. — Бык здесь. Когда меня привели, он уже был здесь.
— Что с ним? — магик прижался к решетке, пытаясь разглядеть что-то в сумраке камеры, окликая кунари: — Эй! Бык! Подай голос, скажи что-нибудь ободряющее! Как ты там, дружище?
— Он рискнул собой, чтобы я остался жить, — тихим, лишенным всяких эмоций голосом, сказал магистр. — Теперь он истекает кровью, а я ничем не могу помочь. Даже не решаюсь его разбудить. Все думаю, если он умрет, пусть умрет спокойно, во сне. Его затолкали в какой-то пресс и сломали рога. Теперь он Бык без рогов, хотя какое это имеет значение...
— Дориан! — рявкнул Йонге. — Дориан, какого хрена! Никто больше не умрет. Где-то рядом должен бродить Рудольф. Я отыщу его, и мы выкарабкаемся. Только не впадай в отчаяние, а то за компанию я тоже начну паниковать и орать. Тогда мы точно сгинем здесь. Никто нас не найдет, никто не отомстит и не набьет морды этим говнюкам. Дориан, я иду дальше. Обещай, что присмотришь за Быком и не натворишь глупостей. Обещай, ты, магистр недоделанный!
— Обижаешь, очень даже доделанный, — интонации мэтра Павуса заискрились отблесками былой язвительности.
— Тебя обидишь — дня не проживешь, — Йонге нехотя отступил от решетки. — Никуда не уходи, ладно? Мы вернемся, сломаем решетку и вызволим вас оттуда. Ты только береги Быка. Он ведь у нас такой трепетный.
— Постарайся не опаздывать к ужину, Далине, — строго потребовал магистр. — И это... Не давай им шанса угробить тебя. Ты мне еще пять корон золотом должен.
— Четыре.
— Пусть четыре. Но должен ведь?
— Должен, — шепотом согласился Йонге, поворачиваясь спиной к камере и решительно направляясь к короткой лестнице, на ступеньках которой шипела масляная лампа. — Я, похоже, задолжал теперь всем и каждому и никак не могу расплатиться.
Лампу Йонге намеревался прихватить с собой, но вовремя сообразил — так он бросит магистра и Быка в подвале без единого источника света. Магик перешагнул ступеньку, толкнул дверь и увидел размашисто намалеванную на полу голубую светящуюся стрелу. Надо полагать, знак оставили специально для него.
Шагая вдоль стрел и болезненно кривясь, когда под босыми ступнями оказывалось что-то острое, Йонге миновал длинный пустой коридор с наглухо заколоченными дверями по обе стороны. Коридор раздвоился, стрела указывала налево. На всякий случай Йонге еще разок окликнул напарника, уже не боясь нарушить сторожкую, обманчивую тишину покинутого особняка. Никто не отозвался — ни друзья, ни враги. Пожав плечами, магик последовал указующему знаку и вскоре уперся в низкую дверцу. Чья-то рука размашисто намалевала на ней приглашение, «Войди».
— А я ведь и войду, — буркнул Йонге. Позеленевшая от времени бронзовая ручка не двигалась, магик налег плечом, дверь неожиданно легко поддалась, и он оказался внутри. Запоздало рванулся придержать створку — но та с неожиданной силой захлопнулась. Сыто лязгнул врезанный в толстые доски потайной замок.
Сидевшая у влажной каменной стены женщина встрепенулась, ожгла Йонге полубезумным взглядом. Сморгнула, затрясла головой и угрожающе замахнулась обломком кирпича. Широкоплечая женщина с тяжеловатым, мокрым от пота лицом со следами запекшейся крови, прямые рыжие волосы, ярко-голубые глаза...
— Авелин! — обрадованно заорал Йонге. — Капитан Авелин, бля, провалиться мне на этом месте, ты живая! Не надо кидаться! Ты меня не помнишь, да? Далине, магик Йонге Далине из Киркволльского круга! Лет шесть назад меня поймали храмовники у Живодерных ворот, ты еще не дала им пересчитать мне ребра с зубами! Монна Авелин, наместник там с ума сходит, город лопатит, думает, вас шлепнули за милую душу!
— Еще нет, как видишь, — Авелин медленно опустила руку с кирпичом и нахмурилась, вспоминая: — Далине. Ты в конце концов сбежал, да?
— И подался спасать мир в Инквизицию, — Йонге в недоумении огляделся. Они с Авелин явно угодили в подвал для хранения припасов, откуда вынесли все шкафы, полки и сундуки, оставив голые кирпичные стены без окон. Высоко над их головами на цепях покачивались масляные лампы и квадратные решетчатые рамы, в которые было вставлено множество кувшинов, стеклянных, глиняных и даже расписного фаянса. Еще внимание Йонге привлекли два зарешеченных люка в стене, запертых на большие висячие замки. — Во имя всех демонов, что за хрень тут творится? То есть мы уже в курсе про испытания, мы нашли мертвых Сэру, Дагну и дверга Огрена, знаем, что все началось лет семь назад с Владычицы Эльтины и продолжилось книгами Варрика... но что конкретно происходит здесь и сейчас?
— Еще не знаю, — Авелин одобрительно хмыкнула. — Успели провести дознание и раскопать кое-какие из истлевших скелетов? Молодцы. А сюда как попали?
— Выслеживали типа, который вроде как намечался в очередные игроки. Угодили в ловушку, — Йонге извиняюще развел руками, мол, признаю, спасители из нас еще те. — Кстати, я видел Дориана и Быка. Обоих здорово потрепало, но они вместе и держатся. Торчат внизу, в запертой камере.
— По здешним правилам, либо нам сейчас предложат вырвать друг другу глотки, либо мы ждем новых участников, — капитан стражи заерзала, устраиваясь на камнях поудобнее и обхватив колени изодранными руками. — Я находила записки с указаниями, Огрен слышал голос из магического кристалла. Сядь, Далине, не мельтеши. В ногах правды нет, как и вообще на этом свете, и спешить нам некуда.
— Ага, — магик задрал голову, рассматривая донышки кувшинов. Подергал замки на решетках, заглянул внутрь — пустые круглые трубы, никуда не ведущие и заваленные битым кирпичом. По углам бывшего склада громоздились здоровенные бочки высотой по пояс человеку. Сдвинуть их у Йонге не получилось, на стук доски отзывались глухим звуком наполненной емкости. — Интересно что в них?
— Уверена, какая-нибудь гадость, заготовленная специально для нас, — Авелин насторожилась, прислушиваясь и схватив верный кирпич. — Вот и свежая рыбка на подходе, помяни мое слово...
Дверца распахнулась, в нее головой вперед влетел Рудольф, тут же ушедший в перекат и врезавшийся прямиком в не успевшего отпрыгнуть Йонге. В дальнем торце подвала кусок стены сдвинулся с места, уплыв вверх. В открывшийся проем ввалились два человека, один из которых тут же запутался в собственных ногах и упал. В упавшем и скорбно заохавшем парне Йонге признал давешнего Трепача. Второй пленник, седовласый мужчина почтенных лет, сложенный, как опытный воин, был ему напрочь незнаком.
Но зато он явно был знаком Рудольфу Веберу и монне Авелин. Капитан стражи с рычанием вскочила на ноги, Серый Страж пригнулся, готовясь к рукопашной.
Одна из ламп ослепительно вспыхнула, разбившись и осыпав людей мелким стеклянным крошевом. Изнутри выпал ограненный в виде слезы большой кристалл, обратившийся к замершим пленникам спокойным, ровным голосом наставника, утомленного выходками шкодливых подопечных:
— Приветствую. Каждый из вас прошел долгий, извилистый путь, прежде чем оказался здесь. Некоторые не были званы, других пришлось долго разыскивать. Предатели и преданные, любимчики удачи и утратившие себя в суете дней. Добившиеся желаемого и по собственной глупости выпустившие из рук драгоценный подарок судьбы. Давайте узнаем, научились ли вы чему-нибудь. Возмездие или спасение? Месть или жизнь? В бочках, что расставлены по углам, тлеет двергский взрывчатый порошок. В кувшинах спрятаны ключи. Вас пятеро. Убежищ всего два, и в каждом уместится только один человек. Выбирайте, леди и господа, ибо время коротко.
Из стены выпал камень, открыв маленькие, изящные песочные часы, заполненные серым порошком, немедля устремившимся вниз. Рудольф, шипя сквозь зубы, ринулся на седого, сбил его с ног и, вцепившись в горло, принялся лупить головой об пол. Авелин ринулась было поддержать Стража, сплюнула и сгребла Йонге за рукав:
— Хрен с ними, сами разберутся! Ищем ключи!
— Мы не дотянемся! — вырвавшись, магик бросился в дальний угол. Осматривая подвал, он приметил там какие-то засыпанные пылью и грязью шесты. Схватил один, перебросил второй Авелин, мимоходом пнув так и валявшегося на полу Трепача: — Вставай, говнюк, и помогай, сдохнешь ведь нахрен!
Седой вывернулся, перехватив инициативу и умудрившись заехать Стражу локтем по зубам. Они катались под ногами, рыча, как пара схватившихся диких зверей. Авелин замахнулась шестом, расколотив сразу три кувшина, и завизжала — из разбитых сосудов ливнем хлынуло битое стекло и какая-то вязкая жидкость. Капли угодили на плечо Авелин, разъедая толстую кожу ее жилета. Крича, Авелин смахнула их и снова замахнулась. Йонге ударил со своей стороны рамы, его осыпало градом осколков, застрявших в волосах и посыпавшимися за шиворот, однако он успел заметить что-то тяжелое, шлепнувшееся на пол.
— Ключ! Авелин, ключ!
— Вижу! — капитан грохнулась на колени, разыскивая отлетевший ключ. — Лупцуй дальше! — она потянулась за ключом, но очухавшийся Трепач успел раньше. Не колеблясь, Авелин врезала ему ногой в живот. Размахивая палкой и уклоняясь от осколков, Йонге мимолетно позавидовал — у стражницы остались сапоги, а вот ему приходилось скакать босиком по усеявшей пол россыпи острых осколков и шипящих лужиц едкой щелочи. Подвывая, Трепач на четвереньках устремился вперед, обхватив ноги Авелин и попытавшись завалить ее на пол. В них врезались обменивавшиеся сокрушительными тумаками Рудольф и седой, сверху с хрустом и звоном сыпалось битое стекло. Йонге наотмашь двинул кого-то шестом по спине, даже не разобрав в суматохе, кого именно, и, неловко подпрыгнув, ударил по качающейся раме. Выпавший ключ стукнул его по макушке — именно туда, где набухал синяк. Магик бросился за ключом, его сбили с ног, он проехался физиономией по усеянному бритвенно острыми осколками полу, ощутив, как резануло щеку. Авелин пыталась открыть замок найденным ключом, отбиваясь от брызгающего слюной и неразборчиво орущего Трепача. Стоявший на одном колене Рудольф поймал шею противника в захват и, скалясь, душил его, оттягивая голову назад. Седой хрипел, пытаясь сгрести Стража за плечи и швырнуть через себя. Песок в часах неумолимо стремился вниз.
Наконец нашарив тяжелый ключ, Йонге бросился к люку. Со второй попытки загнал бородку в скважину, повернул и трясущимися пальцами сорвал открывшийся замок. Люк тяжело отодвинулся в сторону, лязгнув о каменную стену. Кулак Авелин вошел в соприкосновение с носом Трепача. Залитого кровью парня отбросило назад, а капитан стражи рыбкой нырнула в распахнутый черный зев. Йонге замешкался, в растерянности кусая губу. Оставались сущие мгновения, внутри бочек уже что-то зловеще шипело и потрескивало, но Рудольф! Руди!
— Руди! — в отчаянии заорал магик. — Руди, брось его! Сейчас же!..
Страж рванул изо всех сил. Лицо седого перекосило, изо рта выплеснулась ослепительно яркая кровь. Тошнотворно хрустнули сломанные позвонки, Рудольф отшвырнул дергающееся в агонии тело, вскочил и ошарашенно огляделся, словно не понимая, как сюда попал.
— Сюда! — Йонге сгреб напарника за шиворот, ткнул под ребра, вынудив сложиться пополам и пихнул в сторону открытого лаза. — Лезь!
— А ты?
— Лезь! — Йонге показалось, у него лопнули связки. Уловив заполнившее русло менталисити отчаяние компаньона, Страж впихнулся в тесный лаз, распластавшись по округлой стене. Йонге сунулся внутрь, Рудольф ухватил его за плечи и рывком затащил внутрь.
Они лежали, тяжело дыша, стиснутые объятием каменных стен, словно еще не рожденные близнецы в материнской утробе. Йонге уткнулся лицом в грудь напарника, губами ощущая частый, захлебывающийся стук колотящегося сердца.
Под собственной тяжестью решетчатый люк неспешно захлопнулся.
Мир затопила яростная белая вспышка, по перепонкам в ушах ударило сокрушительной волной сжатого воздуха. Босые, израненные ноги нестерпимо обожгло горячим, Йонге задергался, беззвучно вопя и извиваясь, пытаясь убежать от раскаленных клыков нестерпимой боли. Извернувшись, Рудольф крепче притиснул его к себе. Снаружи трещало и грохотало, сыпались выпавшие из облицовки камни, рот и нос наглухо забила сухая, рассыпчатая пыль. Воняло сгоревшим деревом и углем, и еще паленым, ошпаренным мясом. Йонге задыхался, хрипя и развевая рот в попытках втянуть хоть немного воздуха, но, казалось, глотал вонючий, сжигающий легкие изнутри дым из литейной. Из воспаленных глаз катились слезы, он был уверен, что оглох до конца жизни, рядом корчился Рудольф, и жизнь превратилась в сплошное, нескончаемое мучение.
Деталь восьмая.
Кто-то настойчиво дергал Йонге Далине за штанину. Раз за разом упрямо тянул за кожаные складки, пока усталый, измотанный разум не сообразил — наверное, можно покинуть убежище в кирпичной трубе. Отталкиваясь локтями, хрипя и кашляя, магик задом наперед выбрался из лаза и беспомощно стек по стене, точно набитый требухой мешок в форме человеческого тела.
Его вынудила очухаться Авелин. Капитан городской стражи едва удерживалась на ногах, пошатываясь и обеими руками хватаясь за стенку. С ног до головы ее осыпала мелкая серая пыль, въевшаяся в каждую складку одежды и морщину на лице. Из уха на шею бурой неровной струйкой вытекала кровь, всклокоченные рыжие волосы торчали во все стороны. Она беззвучно задергала губами, явно что-то говоря. Трясущимися ладонями Йонге пошлепал себя по ушам — мол, оглох, ни хрена не слышу. Авелин кивнула, странно дернулась и переломилась в поясе, блеванув зеленоватой липкой желчью и каменной пылью.
Ноги Рудольфа задрыгались. Вернувшийся к жизни Страж грузно вывалился наружу, споткнулся о каменный завал и шмякнулся на колени, часто тряся головой. В убежище он ударился виском, и белые пряди его волос теперь окрасились в пыльно-алый.
Протерев ладонью лицо и сплюнув хрустящую на зубах кирпичную крошку, Йонге огляделся. Тот, кто затеял взрыв двергского порошка, на удивление тщательно рассчитал силу и направление. Потолок в подвале не рухнул, но лишь частично осыпался, обнажив толстые деревянные перекрытия, да еще обвалилась одна из стен, превратившись в гору битого кирпича и камня. Из-под завала выступала присыпанная пылью нижняя часть человеческого туловища, похожая на расколотую и поверженную статую. Вспомнив о втором человеке, тоже не успевшем добраться до укрытия, магик чуть пристальней зашарил взглядом по сторонам. Округлое нечто в дальнем углу вполне могло оказаться оторванной головой, а валявшийся у них под ногами предмет, что прикидывался вымазанным в грязи и пыли треснувшим бочонком — ребрами разорванной грудной клетки.
Припадая на обе ноги, Рудольф доковылял до двери, обильно иссеченной царапинами прилетевших в нее камешков, и надавил на створку. Та не поддалась. Носком грязного сапога Авелин пнула сидевшего Йонге в бедро и настойчиво ткнула пальцем куда-то за спину магику. Торопливо обернувшись, Йонге увидел светлый дверной проем.
Подняться на ноги удалось с третьей попытки, но зато он сумел сохранить равновесие. Авелин, оторвавшись от поддерживающей стены, беспомощно замахала руками и завалилась набок. Серый Страж подхватил ее и поволок за собой, жестами призывая напарника идти или ползти следом. Выкашливая забившуюся в горло густую пыль и спотыкаясь, Йонге поковылял навстречу манящему призраку свободы.
Узкая лестница в десяток высоких ступенек обернулась тяжелейшим восхождением по обледеневшему склону Морозных гор во время землетрясения. Магик несколько раз упал сам, больно приложившись ребрами и локтем, и однажды был сбит с ног сверзившимся Рудольфом. Единственной радостью стало возвращение едва различимых звуков, отдаленных и неразборчивых, словно Йонге затолкал в каждое ухо по здоровенному комку пакли.
Оступаясь, падая на карачки, ломая ногти в попытках цепляться за стену и поддерживая друг друга, они одолели бесконечно длинный подъем. Ввалились на полусогнутых ногах в пустую пыльную комнату и рухнули вповалку. Хрипевший как загнанная до полусмерти лошадь Рудольф упрямо пополз куда-то. Вскоре Йонге расслышал его отдаленные и глухие, будто Страж пытался докричаться до них с другого края земли, настойчивые призывы:
— Тут вода!.. Давайте, поднажмите, я нашел воду!..
На это раз встать не удалось — ноги подломились, Йонге пополз на четвереньках. В твердой уверенности, что вокруг расстилается бесконечный простор Священных равнин.
Все дороги где-нибудь да завершаются. Эта закончилась, когда Йонге протаранил лбом стену в обрывках шелковых обоев. Рудольф сгреб напарника за плечо, разворачивая в нужную сторону, и что-то гаркнул прямо в ухо.