Но она не хотела… Не хотела, чтобы девятихвостый им как-то мешал… И тут Кушина приняла волевое решение — она запечатает внутри себя половину Кьюби, а вторую отдаст Сеиджи. Да… Он точно сможет… Змея… Свинья… Коза… Кролик… Собака… Крыса…
— Нет! Ты что творишь? — спросил девятихвостый.
— Я… Кха! Провалилась! КХА! — Кушина сплюнула кровь. — Поэтому я применю ту технику!
— Я заберу тебя с собой в желудок Бога Смерти! — прокричала Кушина.
— НЕ СМЕЙ!!! — одновременно прокричали Сеиджи и Девятихвостый.
***
Она совсем? Что она творит? Почему? Я наблюдал как Кушина сложила предпоследнюю печать. Я попытался прервать технику, метнув в неё что угодно.
Время для меня будто замедлилось… Я видел, как она почти сложила последнюю печать. Сюрикены, кунаи… Техники! Она выживет, тем более это всего лишь подсознание. Но если она применит печать Бога Смерти! Тогда всё! Она навсегда останется там! Нет! Я смогу вернуть её, но только при помощи Эдо Тенсей!
И риннегана у меня, пока нет! Но… Она… Мать моего сына, моя жена и женщина, она жертвует собой… Меня обуял гнев… Я сам не заметил, как применил Мангёке Шаринган, вода под Кушиной ожила и её отбросило… Я прервал её на самой последней печати!
— Не смей! Нет! Пожалуйста! — рычал Кьюби. — Только не он! — он атаковал Кушину.
Его хвост остановился прямо перед её прекрасным лицом. Остановился? Почему? Кьюби обернулся в мою сторону…
— Как ты смеешь! Прекрати! Немедленно прекрати!
— Смею что? — не понял я.
Я взглянул на Кушину, она смотрела на меня со страхом, как и Кьюби. Не на меня, на мою левую руку… Да что такое? Я глянул на левую руку и… Чуть не вырубился от потрясения. На ней скомкался рыжий клубок…
— ПРЕКРАТИ-И-И-И-И-И-И! — вскрикнул Кьюби…
Но тут же был связан цепями Кушины. Я понял! Танец души! Девятихвостый, как истинный биджу, перерождается при смерти, но! Если он попадёт в желудок Бога Смерти, или же Шинигами, то на его перерождении можно ставить крест!
Для него это хуже запечатывания, по сути и есть смерть! Он боится смерти, точнее он думает о смерти, как именно о встречи и запечатывании в животе Шинигами! Вот что происходит… Но что мне делать? Завершать технику? Что будет, если я вырву душу девятихвостого из него? Заберу себе? Что станет с Кушиной?
Девятихвостый начал рвать цепи Кушины.
— Сеиджи, решай быстрее что с ним делать! Я долго не выдержу!
А будь что будет! Я потянул на себя и вырвал душу девятихвостого… Тут же подскочил к Кушине…
— С-с-сеиджи? — спросила она у меня.
Я молча направил силу девятихвостого в Кушину… Мир затопило белизной…
***
— Где я? — задала вопрос Кушина. — Девятихвостый? — спросила она, глядя на огромную тушку.
— То, что сделал твой муж, зовётся поглощением души, — сказал скрипучий голос позади неё.
— Ты? — Кушина обернулась. На неё смотрел безжизненными глазами сам Шинигами. — Как?
— А разве не ты меня чуть не призвала? Если бы не твой муж, то сейчас бы он стал новым носителем демона, а ты бы терпела бы вечные муки у меня в животе!
— Я… — сказал Кушина ошарашенно.
Узумаки поклонялись Богу Смерти, или же Шинигами. Он был тем, кто даровал им способность запечатывать, если верить клановым легендам. И теперь уже второй раз за всю свою жизнь она видит его.
— Ч-ч-ч-что мне делать, покровитель? — задрожала Кушина.
— А что ещё остаётся? Душу его я забрал, осталась сила и демоническая природа, поглоти её…
— Н-н-н-но, п-п-п-покровитель… А что со мной будет? — спросила Кушина.
— Станешь буквально новым биджу… Биджу почти что всесильны. Я вижу тебя волнует сможешь ли ты продолжать человеческую жизнь… Да, в определённой степени. Ты меньше будешь нуждаться в еде, тепле. Станешь выносливее, — хихикнул Шинигами. — Хотя куда уж больше… И самое главное — ты не сможешь иметь детей от обычных людей…
— Я? А можно… — перебила его Кушина.
Она хотела ещё детей… Она хотела их от своего любимого человека — Сеиджи, но цена за силу, что она получит…
— Но я не договорил. Твой муж явно необычный человек, он невероятно силён. И вскоре, он станет сильнее. У вас, наверное, получится. Ну ладно, что-то я заболтался, — проскрипел Шинигами. — Поглощай его уже!
— Но…
— Я не могу вернуться в свои чертоги, пока ты не сделаешь это! — прокричал Шинигами, — я не хочу здесь терять с вами время!
— А… Как? — вопросительно глянула Кушина на девятихвостого.
Съесть его? Нет! Она столько никогда не съест! Это невозможно… Вдобавок она станет настолько жирной, что Сеиджи никогда больше на неё не посмотрит!
— Дурында! Не есть его надо, а подойти и поглотить! Протяни свою руку и поглоти его!
Кушина покраснела… И подошла к девятихвостому. Рука коснулась его… Мягкая шерсть лиса создавала прекрасные ощущения. Трудно поверить, что это шерсть демона, что убил десятки тысяч людей! Она решила поглотить и девятихвостый начал уменьшаться. Кушину кольнула боль по всему телу… Знания хлынули в её голову, будто непрерываемый поток горной реки. Наконец, туша девятихвостого исчезла…
— Наслаждайтесь вы оба! — прокричал неожиданно Шинигами. — Наслаждайтесь тем, что получили, людишки!
С противным звуком покровитель клана Узумаки исчез, оставив Кушину одну. Внезапно пространство сменилось. Она осмотрелась и нашла Сеиджи без сознания…
***
Я не знаю сколько времени прошло. Белизна рассеялась… Я обнаружил себя лежачим. Мир… Где я? Всё вокруг было представлено полянкой. Зелёная трава. Солнце сияло на небе, обогревая мир… Недалеко находилось голубое озеро…
Лежал я на чём-то пушистом и мягком… Я посмотрел на обладателя… Хвоста… Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… Стоп, что? Девятихвостый! Я отпрыгнул и оторопел…
— Что-то не так, дорогой? — спросила… Кушина?
Или Кицуне? Женщина передо мной обладала лицом и телом Кушины, за исключением того, что на макушке были лисьи ушки, а из спины выходило девять хвостов.
— Биджу! — я закрыл глаза и открыл, ущипнул себя, даже применил технику воды.
— А вот сейчас обидно было, — картинно нахмурилась Кушина. — Это ведь ты со мной сделал!
— Ты Кушина? — спросил я.
— Что сказал, даттебане! Да я тебя сейчас!
Точно Кушина… Простейшая индикация пройдена.
— Но что с тобой стало? — спросил я, оглядывая свою жену.
Девять хвостов. Как японские Кицунэ…
— Ах да, ты ведь не знаешь! Ложись, мне понравилось, как ты лежишь на моих хво-сти-ках, — улыбнулась Кушина.
То что на меня вылили в следующие полчаса было похоже на слезливую историю. Кушина буквально слезами обливалась, когда вспоминала о сражении с лисом. Стоит отметить, что она умудрялась вплести в свой рассказ — переживания… Вот и выплакалась моя… Лисичка.
— Хм, — кивнул я. — Теперь мне ясно…
— Вот так, теперь я Девятихвостая, Кушина! И я…