— Дорогой, скажи ему! — повернулась Масаки к Иссину.
Тот молчал, серьёзно смотря на меня. Наверное, сам данный спор был для него просто абсурдным, ведь перед ним сейчас сам Айзен, который покинул Общество Душ, забрав с собой Хоугиеку. Он хотел со мной поговорить отдельно, не давая Масаки ничего понять. Но вот как все вышло.
— Послушай, Куро… — решил он таки подыграть своей жене. Все равно, пока Масаки в таком состоянии, нам с Иссином не поговорить.
— Лейтенант Хорикита Наоми. Чёрные розы. Шесть часов. — произнёс я слова, которые никому кроме Папочки ничего не сказали. Зато этот самый «Папочка» аж побледнел.
Ого, как удобно обладать компроматом на разных людей — кто бы мог подумать что Айзен знает имя первой любви Иссина, причём, знает и обстоятельства при котором тогда ещё Лейтенант третьего Отряда согласилась пойти с ним на то раковое для Иссина свидание, закончившиеся горячей ночью в двоем.
— Я даю тебе своё благословение, сын мой. Можешь жениться хоть сегодня, хоть на десятерых, и я тебя поддержу. — вот тебе и воздалось за свою ложь, Иссин. Не фиг было гнать, что у тебя никогда никого не было до моей матери.
— Благодарю, Отец.
— Иссин, что это значит? И кто такая Хорикита Наоми?!
Удачно стравив родителей, я, довольный проделанной работой поднялся к себе в комнату, по пути не забыв обнять Юзу, и погладить по голове Карин. Милашка Юзу почти плакала от радости, когда увидела меня, но пока мы с Масаки спорили, не решилась нас перебивать. Карин, кстати, недовольно шипела, но все же позволила себя гладить — тоже соскучилась по мне.
Моя комната встретила меня столь долгожданной тишиной — я уже давно поставил звуконепроницаемый барьер у себя в комнате. Да и не только его. Вошёл, убрал всякие печати и барьеры, в том числе и те что не позволяют без моего приглашения войти сюда а перенаправляют почти в точно-такую же комнату, и лёг на кровать.
Не то, чтобы мне было особо что скрывать, просто, иногда я увлекался, и используя свою особую способность — Апгрейд, что мне досталась заместо той что теперь у Широ, я слишком увлекался, и теперь у меня есть реальная Тетрадь Смерти, и другие опасные для жизни игрушки.
Ни о чем практически не думая, ибо в этом не было особого смысла, я просто закрыл глаза, и уснул — на улице уже ночь.
Разумеется, тот факт что я уснул не мог помешать мне наблюдать за тем, что происходит в моем Доме, или в любом другом месте. И наверное это и послужило причиной последующих событий.
Масаки и Иссин начали спорить. Не серьёзно — слишком уж они друг друга любят, но мнение на счёт моих развлечений у них расходилось кардинально — Масаки не была против шалостей, поскольку это было неотъемлемой частью ее «сыночка», но против того чтобы признавать его достаточно взрослым и разрешать по разным девушкам ходить, она была кардинально. Иссин же наоборот, понимал желание получать женское внимание, свойственное каждому мужчине, и не препятствовал этому, в то время как мои выходки он воспринимал как некую глупость, и хотел чтобы Масаки прежде всего занялась этим. Это переросло в спор, каким-то образом умудряясь не доросли до ссоры.
В процессе, обоим моим сёстрам надоело на это смотреть, и они решили покинуть их. Карин решила вернуться в свою комнату, бросив взгляд на мою, когда проходила рядом. Юзу же решила прокрасться ко мне, и лечь рядом со мной — посчитала что я сплю и ничего не узнаю. Я не видел в этом ничего плохого, поскольку моя самая милая сестра спала со мной на удивление часто — ещё два года назад она пробиралась ко мне раз в неделю, и ещё раз я сам приглашал ее.
Бедная девочка, осторожно, боясь меня разбудить легла рядом. Я не показал виду что я заметил, и просто продолжал спать. Но тут произошло то, что не позволило мне и дальше наблюдать за всем что происходит в Доме — мои родители, оставшись наедине, начали «мириться». Причём, так, что стоны из комнаты ниже прекрасно были слышны и в моей. Если я сейчас покажу что не сплю, или проснусь, получится очень неудобно, потому я решил продолжать спать.
На моей памяти, такие бурные постельные Игры у моих родителей получаются раз в месяц, или около того. Они даже не понимают как шумят, потому и не стараются сдерживаться, и мои сёстры, вместе со мной, давно уже привыкли к этому.
Услышав стоны, Юзу, прекрасно понимающая, не смотря на свой юный возраст, что там происходит, вся раскраснелась, и посильнее сжалась в кровать.
Прошло уже порядка пяти минут, а стоны все не прекращались, а даже наоборот, становились все сильнее и интенсивнее. Юзу ворочалась, пыталась закрыть голову подушкой, но ничего не помогало.
И в какой-то момент, она просто не выдержала. Медленно, боясь что я проснусь, она опустила руку вниз, прямо к своим бёдрам. Несколько секунд она не двигалась, а потом начала медленно водить рукой по своему сокровенному месту. Девочка даже не ушла в другую комнату, а наоборот, подсознательно подалась в мою сторону, и наши тела уже касались. Теперь уж точно нельзя показывать что я проснулся, иначе Юзу месяц будет прятаться от меня, и хрен я смогу ее убедить что все в порядке.
И ведь не получится отправить мысленный приказ остановиться — мало того что я обещал не использовать на своих сёстрах подобные силы, так ещё и сам же поставил на них множество защитных слоёв. Особенно ментальных… И то, что мне не очень хочется ее останавливать тут не причём! Не причём, я сказал!
А меж тем моя маленькая принцесса продолжала. Закрыв рот рукой, чтобы подавить свои стоны, она уже активно действовала, уже даже не опасаясь меня потревожить.
Минута. Две минуты. Она уже стянула нижнюю часть пижамы, полностью оголяя все выше колен.
В какой-то момент, я даже перестал убеждать себя что это моя сестра — да и это не совсем так — и просто получал удовольствие от ее миленьких стонов. Наверное, в тот момент когда я сам того не понимая обнял ее, сердце пропустило удар не только у неё, но и у меня.
В голове была мысль — не делать этого, покуда я столько времени считал ее своей сестрой. Но я просто мысленно вздохнул — если бы я этого действительно хотел, я бы просто убрал у себя возбуждение, или как-нибудь ещё себе помешал, так что незачем себя обманывать.
— Ха?! — если когда одна моя рука ее обняла, она молча запаниковала, то когда вторая моя рука пошла по ее руке в сокровенное место, она удивлённо подала голос.
— _ — _—_ — _—_ — _—_ — _—_ — _—_ — _—_ — _—_ — _—_ — _—_ — _—_ — _—_—
«Уснула…» — констатировал я, лёжа рядом с ней.
Весь процесс я так и оставалась с закрытыми глазами, дышал равномерно и спокойно, и разумеется, ничего кроме ласк не было. Поди пойми, лунатик ли я, или что это вообще было. Но факт в том, что она так ни разу и не обратилась ко мне, лишь только в самом конце тихо произнеся сокровенное «братик». Ну а после, попыталась было встать и убежать. Так сказать, поматросить и бросить. Я ее крепко обхватил, и не позволил с собой поступить так жестоко. Если бы она ушла, то уж точно незнамо как себя накрутила, и мне пришлось бы разгребать.
Но теперь есть другая проблема… я ее не отпущу. Если уж на то пошло, то моя маленькая, любимая Сестренка автоматически входит в топ пять моих любимых женщин — не считаю моих матерей из разных Миров, тем-более теперь. Где-то на уровне Вейлы… нет, она на первом месте, так что чуть ниже — на уровне Хинаты и Эйны, наверное. И проблема в том, что есть ещё одна зараза, которую теперь я не могу оставить — она тоже моя любимая младшая Сестрёнка. И как на их с Юзу обольщением отреагируют Масаки с Иссином? Если они не дадут своё благословение, сердце Юзу будет разрываться между подчинением родителям, и желанием быть со мной…
Решив оставить все это на потом, я закрыл глаза, и просто заснул… на сей раз полностью, без наблюдения за происходящим дома. Лишь, перед самым провалом в темноту, я покрепче обнял Юзу. Вряд ли, когда она проснётся то не попытается сбежать из моей спальни, но это совсем уж неизбежное.
Глава 223. Признание
Проснувшись Юзу я рядом не обнаружил. Но удивлён я не был — я прекрасно почувствовал как она стараясь меня не разбудить поднималась с кровати… в третий раз — первые две попытки я пресёк ещё на стадии планирования, покрепче ту обняв.
Поскольку с сегодняшнего дня мне опять нужно было в школу, я сразу стал одеваться, хотя времени у меня было больше чем требуется.
Внизу, у плиты готовила Масаки, а Юзу с Карин ей помогали — первая по собственной воли, потому что ей нравится готовить, а вторую заставляют это делать, «потому что женщина должна уметь приготовить все что захочет ее любимый мужчина», как говорит Масаки.
Сегодня, Масаки, как и обычно после таких ночей, просто светилась от хорошего настроения. Карин, которой вчерашние Игры наших родителей вряд ли дали спать, была хмурой, а хорошее настроение Масаки ещё больше ее бесила. А вот Юзу… вот ее поведение я так и не смог увидеть, поскольку после моего прихода она стала красной как помидор, и встала как вкопанная, не в силах даже нормально говорить.
Ее поведение показалось странным не только мне. Карин мигом раскусила что с ней что-то не в порядке. Масаки сегодня была менее внимательна, потому сразу не заметила.
Пока мама не заметила состояние Юзу, я решил как можно быстрее уйти из дома — будет не очень приятно объяснять ей, чего это ее дочь так на меня реагирует. А с Карин можно и потом разобраться.
По пути в школу так ничего и не произошло — так, встретил парочку Янки*(грубо говоря, японские гопники), которые выразили своё почтение, и все. Это же можно сказать и про уроки — для большинства это будет странный день, но для меня это самая обычная повседневность.
Рукия, кстати, сегодня в школу не пришла, наверняка все ещё разбирается со своей семейством, в частности, с Сой Фон — она, как бывший Капитан Омницукидо не могла не сделать выговорю и не показать на ошибки Рукии.
Остальные же — Тацуки, Иноуэ, Чад и Исида, в школе присутствовали, хоть и очень уставшие. Японцы вообще относятся к школе слишком серьёзно — пропуск школы для них — это что-то из разряда смертного греха. Только всякие бандиты и хулиганы могут спокойно позволить себе такое. Ну и я, конечно, тоже.
Все, кто был со мной и вернулся, вели себя как обычно. Я был рад что на них это не сильно повлияло. Особенно я радовался за Тацуки, которая также вела себя как и всегда… Так было ровно до того момента, пока у меня не хватило глупости попытаться опять пошутить на счёт нашей свадьбы и того, что она принадлежит мне. Ее ответ заставил меня понять — я создал чудовище… Она показала мне свой план по нашей семейной жизни, который включал в себя и то, как пройдёт наша свадьба, когда и как я приду просить у ее родителей ее руки. И сколько детей какого пола у нас будет. И даже место Гарему нашлось! Причём, для всех о ком я рассказал Иноуэ, плюс те, кого я наметил себе в цели из этого Мира. Я впал в шок, но хотя бы понимал как к этому пришло. А вот мои одноклассники… бедные, наверное, заработали себе психологическую травму на эту и все последующие жизни вперёд.
Время до конца занятий пролетело на удивление быстро, и вот мы уже возвращаемся каждый к себе домой… ну, так должно было быть. Со мной ко мне домой шли ещё две девушки — Тацуки и Иноуэ. К счастью, похоже, Тацуки шутила на счёт своего «плана»… к несчастью, она сама решила попросить «моей руки».
Это мне никак не вредило, модно даже сказать помогало, так что я просто забил, с мыслями что я в ответе за тех, кого приручил. Иноуэ же, похоже, также прислушалась к моим советам, и решила помочь Тацуки, вступив с ней в мой Гарем. И вовсе тот факт что она и без Тацуки вошла бы в него, тут не причём.
Дома меня ждала моя семья. Немного более спокойная Юзу, которая также не могла и слова нормально выговорить пока я рядом и все время пыталась спрятать своё лицо, но хоть не встала как вкопанная — особенно помогло то, что она ушла в другую комнату, чтобы накрыть на стол. Карин, которая взглядом обещала мне все пытки Мира, если я не расскажу ей что сделал с Юзу — а когда расскажу, пыток станет в два раза больше. И родители — Масаки как и утром довольная всем, и Иссин что все ещё не получил возможности со мной наедине поговорить.
— Прошу, позвольте нам выйти замуж за Куро! — сделала глубокий поклон Тацуки, зажмурив глаза от страха увидеть ее реакции. Иноуэ повторила за Тацуки, но не закрыла глаза.
Время они подобрали идеально — мы как раз закончили есть, и Масаки впервые за долгое время похвалила еду Карин и Юзу. Сейчас степень ее удовлетворенности достиг пика.
Сразу за этим послышался шум разбитой посуды, и нет, это была не Масаки к которой обращалась Тацуки, а Юзу, которая мыла посуду в другой комнате, но и там все было прекрасно слышно. Все сразу посмотрели на мою маленькую сестренку, на что та лишь извинилась, сказав что не смогла удержать скользкую тарелку, и после улыбаясь продолжила делать мое дело. Но именно что ее поведение было обычным, а мы с Карин прекрасно знаем что сегодня она ведёт себя как угодно, но не обычно. Взгляд Карин обещал мне умножить пытки в пять раз…
— … — обескураженная Масаки пыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться. Получалось не очень. — Я конечно ожидала чего-то подобного от тебя, Тацуки-чан, но, не так же скоро… — тут она бросила взгляд на меня. — Вы ещё слишком молоды… И почему ты сказал это во множественном числе?
— Я прекрасно знаю это. Но я хочу провести с ним как можно больше времени, потому и прошу вашего разрешения. От своих родителей я его уже получила. — все ещё не поднимая голову, ответила Тацуки. — А касательно того, почему я сказала «нам» — это потому что я прошу не только за себя, но ещё и за Иноуэ.
Послышался ещё один звон разбитой посуды с на сей раз кружка с чаем упала. Теперь и всем остальным стало понятно на что это у Юзу такая реакция. Взгляд Карин намекал на бесконечные пытки, по сравнению с которыми то что со мной делали ещё когда у меня не было раздвоения личности было лишь прелюдией.
— … — Масаки ни говорила ничего почти минуту. — Прости, мне послышалась какая-то глупость. Пожалуйста, повтори.
— Нет. Вы поняли меня правильно. Я и Иноуэ уже вошли в гарем Куро, и просим у вас разрешение жить с ним.
— Тут я оспорю. — решил я таки поправить. — В мой гарем я беру только после первой совместной ночи, и с Иноуэ у меня такой ещё не было. — тут я прислушался — нет, теперь посуда не ломалась, но причина этого в том, что Юзу благоразумно решила пока лучше отойти от неё подальше.
— Куросаки Куро… — тихий голос Масаки наверное мог бы заморозить кого на тридцатой ступени и ниже. — Ты…
— Я. — кивнул я, улыбнувшись самой чистой улыбкой на которую только способен… разумеется, изрядная доля злорадства и чёрного веселья там была. На что-то более светлое и чистое я не способен. — А вообще, я говорил вам, что собираюсь создать гарем множество раз. А вы не верили. Вот, получите и распишитесь.
— Куросаки Куро, ты идиот! — заорала Масаки. — Кобель! Разве я так тебя воспитывала?! Ладно, я могу принять что ты спал с Тацуки, к этому все шло уже давно. Но почему Иноуэ?! Эта бедная, чистая девочка была опорочена моим собственным сыном…
— Знала бы ты, мама, сколько бедных и чистых девочек я опорочил, в обморок бы упала. — хмыкнул я. — А вообще… — тут я замялся, думаю, стоит ли говорить сейчас о Юзу. С одной стороны, это лишь усилит гнев Масаки, но с другой, вряд ли будет лучший момент.
Мой взгляд непроизвольно переместился к Юзу. Никто, кроме, опять-таки, Карин, которая была более спокойной чем остальные, этот жест не заметил. Ну а я сразу понял что сейчас Юзу лучше не упоминать. Пусть, внешне она от себя не отличалась, но если настроить мои глаза на ауру… думаю, мои пытки от Карин будут лишь первой, самой лёгкой частью моего наказания. Юзу мне это хотела устроить.
— Нет ничего страшного в том, что у меня будет два, три, или больше жён. Вон, они сами на это согласились. — таки закончил я. И что-то подозрительный взгляд Карин, что переводит своё внимания с меня на Юзу и обратно, мне не нравится. — Да и, пусть я и являюсь твоим сыном, думаю я уже достаточно большой, чтобы самому решать подобные вопросы.