После того как я заполучила в свои загребущие ручонки артефакты, приступаю к тренировкам! Каждое утро я встаю на час раньше, привожу себя в порядок и иду на опушку леса, которая стала моей тренировочной площадкой. Тут я отрабатываю боевые заклинания, так что поляна, окружённая деревьями, огорожена ещё и мощным барьером! Этот самый барьер не пропускает ничего из заклинаний, не позволяя им спалить деревья и всё в округе, а перед этим попросила прибывших мужчин из другого села сделать мне дорогу препятствий! Надо сказать, она отменная! Просто эксклюзив! Тут и просто упражнения можно делать, и удары отработать, и полосу пройти, боевые и не боевые заклинания отработать. А главное, это место никто не видит и без моего на то желания зайти не может! Я в восторге!
Однако открыто нож с собой не ношу, мало ли что станет: ремень сорвут, одежду стянут. А вот тату ни убрать, ни вывести нельзя. Тем более ту, которую я набила! Казалось бы, простой узор, но он создан, как вместилище ножа, и я могу взять его оттуда. Ах да! Для других, кроме меня, меч и нож будут жутко тяжёлыми, а при потере они просто вернутся через некоторое время! Проверено! Сам ножик прячется в ножны, сделанные по тому же принципу, что и меч, только без пространственного кармана для Нагасы, а так пихай в печать что хочешь!
Конечно, были созданы ещё и пространственные безразмерные сумки с холодильным отсеком, закрывающимся на замок. Кстати, подвалы были организованы как холодильники с парой отсеков для простого хранения продуктов и что-то вроде морозильной камеры. В общем, я богата! Постепенно я перехожу на специальные зелья и снадобья, которые используются в артефакторике и лекарском деле. После этого моё влияние в деревне возрастает настолько, что впору владельцем земель называть, что они и пытаются сделать, но я отнекиваюсь как могу. Не нужна мне такая морока! Тут больше головной боли будет, нежели чего-то полезного! Да и нынешняя жизнь вполне мне нравится, и учиться никто не мешает.
Итак, артефакт готов. Поднеся гвоздик к уху, смотрю, что будет дальше. Артефакт поднимается в воздух, чуть накаляется и простреливает мне мочку уха, заставив слегка поморщиться. Карта будет загружаться по мере пути и анализировать территорию в районе километра до мельчайших подробностей, чтобы можно было увеличить её и передать на другой артефакт.
Несколько лет спустя…
Вечер опускается на небольшую деревушку, где я живу уже некоторое время. Лёгкий прохладный ветерок перебирает волосы, неся с собой свежесть и запах вкусной еды, приготовленной дома заботливыми хозяйками в ожидании своих мужей. В голове играет мелодия из сериала, названия которого я и не помню, но она столь приятна, что невозможно остановить её звуки. Чуть приоткрыв глаза, смотрю на алый закат, окрасивший небесный свод. Отсюда, с холмика, где я расположилась, открывается просто потрясающий вид на поле, где так усердно трудятся женщины и мужчины. Дети бегают между ними, гоняясь за безобидными насекомыми, похожими на бабочек, весело крича друг другу. Маленькая девочка в платьице с корзинкой в руках чуть не потеряла шляпку, защищающую от солнца миниатюрную головку. Мальчик, стоявший чуть в стороне, ловко ловит беглянку и отдает малышке непослушную часть гардероба. Эта милая сцена заставляет улыбнуться и почувствовать себя почти счастливой.
Да уж, сегодняшний день выдался на редкость занятой, учитывая моё привычное расписание. Устало потираю затёкшие руки и плечи, нагруженные больше обычного, да и спина побаливает. Всё же проработать на солнцепёке не один и не два часа — не так уж и мало, а уж головой вниз… И ведь просто решила проверить посадки лекарственных трав! А закончила как всегда прополкой рядов и вырыванием сорняка, довольно кусачего, надо сказать. Зато свою работу выполнила раньше всех, вот и отдыхаю, подставляясь под ласковые вечерние лучи солнца. Так и хочется растянуться на зелёной траве и, закрыв глаза, заснуть. Поддаваясь порыву, опускаюсь на траву, отставляя корзину с растениями в сторону, дабы не задеть её рукой или просто неосторожным движением.
— Асталисия! — выкрикивает девичий голос, отвлекая от мыслей. Через пару минут ко мне подбегает девочка, тяжело дыша, но довольная, что добралась не упав, как это часто бывает, стоит ей начать бегать. — Ты уже всё, сестрёнка? Ну ты быстрая! — хвалит девчушка, получая от меня одобрительную улыбку. — Мы скоро закончим, пойдёшь к нам в гости? — немного подумав, улыбаюсь и киваю, вызывая бурю восторженного писка со стороны непоседы.
— Малия! Не приставай к чужемирке! — они всё ещё называют меня так? Странно, за эти несколько лет все и забыть успели, что я из другого мира. Эх. Как там моя сестра и братик Самуи? — Ох, простите её, — извиняется девушка-дроу, живущая в деревеньке не больше пяти лет из-за состояния здоровья и родственников. Милая женщина воспитывает дочь одна, пока муж уезжает на заработки, но не жалуется, делая всё для своих любимых.
— Ничего страшного, Шагура, — успокаиваю заулыбавшуюся женщину, но всё же дочь получает свою порцию укоризненного взгляда от неё. — Малия — прекрасная девочка, не ругайте её, — мать качает головой, как бы говоря, что я слишком добрая, но слушать её не стала. Поднимаюсь с земли, отряхиваю маленькие соринки, подхватываю корзину с травами, и мы спокойно идём в сторону деревни, что находится недалеко.
Вечер всё сильнее захватывает власть над миром, зажигая звёзды и открывая удивительный ночной пейзаж этих таинственных мест. Уже слышатся тихие голоса проснувшихся ночных птиц. Где-то в стороне шуршит трава, в которой бегают работяги шамши (полёвки), непохожие на наших мышей, даже питаются отнюдь не пшеном. По ноге скользит шерсть кавилы, она же наша лиса, единственное отличие — тут она бывает разного цвета. Не так давно я видела и белую, и огненно-рыжую, и, как ни странно, фиолетовую. После встречи с последней, некоторое время пила настой бутерии (валерианы), думала, что у меня глюки. Фыркнув своим мыслям, захожу в уютную комнатку небольшого домика, где и живёт семейная пара, сталкиваясь с добрым взглядом довольно высокого и с виду грозного мужчины. Он смотрит на меня, а потом на свою жену, целующую его в щёку.
— Привет, милый, — приветствует хозяйка любимого, а после подступает к печке, чтобы поставить разогреваться сытный ужин. Этот странный ритуал происходит каждый раз, как я сюда прихожу.
— Папа! — орёт девчушка, подбегая к отцу и обнимая его крепко-крепко, делясь собственной радостью с дорогим созданием.
— Привет, родная, сегодня у нас гости? — интересуется Гаршас, щуря свои глаза, притворно делая вид, что чуть-чуть недоволен. Девочка опускает взгляд, виновато косится на отца, а после в мою сторону, но решительно кивает и смотрит упрямо, словно её собираются ругать, а она защищать своё мнение. Наблюдаю за этим, стоя в дверном проёме, облокачиваясь на дверной косяк. Хорошая у них семья, немного напоминает мне отношения моих родителей между собой. — И что у нас сегодня на ужин? — дроу подходит к своей жене со спины, пробует вместе с малышкой заглянуть в казан, но получает щелчок по носу.
— Сначала руки мыть, торопыги! — грозно взмахивает половником женщина, хмуря чёрные брови и складывая руки на груди. И мужчина, и девочка смеются шумно, задорно, уходя в ванную, откуда уже через минуту доносятся звуки воды и тихие повизгивания вперемешку с гортанным хохотом. — Садись за стол, я сейчас поесть поставлю.
— Шагура, давайте помогу нарезать салат, — предлагаю свою помощь, от которой хозяйка не отказывается, выдавая нож, доску, миску для салата и овощи с зеленью для вырезки.
— Ну, что у нас тут? — снова интересуется дядя, заглядывая уже в мою миску, где лежит парнэй (огурец, только чёрный), нарезанный полукруглыми дольками, а вслед отправляется и вийран (помидор ядерно-оранжевого цвета). — Ого! Как быстро и ловко нарезаешь! — дивится Гаршас и шустро стаскивает у меня половинку вийрана, за что и получает мой немного недовольный взгляд.
— Сейчас уже за стол садиться, так что нечего еду тянуть! — дроу громко хохочет, делясь добычей с дочерью, довольно хлопающей в ладоши и жмурящейся от наслаждения. — Шагура, вы закончили? — узнаю у хозяйки, ставя в бадью с водой, доску и нож, беря в руки ложку и масло для посоленного вскользь салата.
— Сейчас-сейчас, Асталисия, ты давай тоже заканчивай и садись, — усмехается домохозяйка, ставя на подставку казан с картошкой и мясом, источающий священный запах. — Вот и всё, Малия, достань ложки, — и девочка радостно залезает на стульчик, подставленный как раз для таких случаев.
— Вот, мама! — после того как все наконец уселись, мы заработали принесёнными ложками, жмурясь от наслаждения, ведь еда действительно получилась очень вкусной и сытной. Так и охота съесть ещё, а потом ещё и ещё. Что сделать, к домашней пище я не особенно привычна, а оттого даже такая малость прекрасна.
Вечер в семье Гаршаса постоянно проходит вот в такой лёгкой, тёплой, домашней атмосфере. Наверное, благодаря этому меня сюда так тянет. В кругу этих дроу хочется просто отдыхать, прикрыв глаза. Даже малые перепалки между ними не были чем-то страшным. Наоборот, наблюдать за тем, как любой из них обижается на пустяк, достаточно забавно и даже мило в какие-то моменты. Хорошие они, пусть Гаршас иногда и бывает довольно устрашающим, в особенности, когда берёт в руки свои клинки и идёт крошить противников. Вот тогда становится вправду страшно, и невольно вспоминаются рассказы о кровожадности и жестокости данной расы. Хотя не потрясающе, я тоже бываю очень страшной, если покуситься на моё — обычным синяком навряд ли отделаешься, даже при всём желании.
— Большое спасибо за вечер, — благодарю заботливую семью, что проживает в четырёх домах от меня на противоположной стороне улицы. — Спокойной ночи.
— Пока-пока! — машет ручкой малышка, улыбаясь и обнимая за шею отца, вышедшего на порог дома, чтобы проводить меня. Быстро спускаюсь по ступенькам и машу рукой напоследок, разворачиваюсь в сторону собственного дома.
Пройдя до угла следующего дома, вздыхаю и поднимаю глаза к небу, усеянному звёздами. Как же тихо и спокойно, почаще бы так. Вновь в голове играет музыка, и я бодро топаю в сторону хижины, подпевая на некоторых аккордах. Она играет долго, пока не дохожу до нужного мне дома и не останавливаюсь, осматривая своё нынешнее место жительства. Ветхая лачужка, сломанная беспощадной погодой. Казалось, любой бриз, заплутавший на пустоши, может разнести щепки от неё по миру в дань непоколебимой воле и желанию выстоять сверх отпущенному времени. И всё же этот домик не настолько опасный для проживания, даже если с виду кажется вот такой вот покосившейся развалюхой. Если стукнуть по брёвнам, то можно услышать гулкий звук сухого доброкачественного дерева, пусть и почерневшего от времени. Ступеньки не прогибаются под тяжестью веса, издавая скрипучие звуки, как будто где-то поблизости пищит настырная мышь. Их тут также не водится. Да и дверь, продолжавшая стоять на чуть поржавевших петлях, открывается просто, стоило мне ещё в первый день смазать их вязким маслом и чуть подкрутить болты. Единственное — ставни пришлось снять, потому как они уже сыпались на глазах, а стёкла просто вымыты до скрипучей чистоты, от которой сводит зубы. Проблема была с щелями, всё же жили тут издавна, но и это решилось всего за пару часов тщательной работы с раствором, напоминающим солёное тесто. Крышу менять не пришлось, как и дымоход, которые были просто в замечательном состоянии. А вообще, ветер не гуляет — и то хорошо.
Захожу в домик, чуть топчусь на одном месте, прохожу дальше, включая свет. Комнатка маленькая, совмещает в себе кухню и гостиную, где традиционно и принимаю гостей. Посреди стоит мощный стол из качественной породы тёмно-коричневого, практически чёрного, дерева, что растёт на окраине «пустоши». Раньше его окружали достаточно массивные лавочки, с которыми практически ничего нельзя было сделать: ни сдвинуть, ни просто прибрать. Потом они отправились на улицу, где и используются по назначению, придуманном для них — сушатся травки или какие-нибудь изделия, которые не повесишь. Вместо скамеек стоят стулья, в количестве шести штук: два по бокам с широких сторон и другие напротив друг друга. Все изготовлены вручную на заказ местным резчиком по бревну, достаточно лёгкие, чтобы их можно было переносить; устойчивые, чтобы не свалиться; крепкие, дабы не сломались. После того, как мне их принесли, сделала мягкие снимающиеся чехлы, их, случись что, можно постирать, а то и совсем поменять на новые. С правой стороны стоят шкафы с домашней утварью, а ещё стол для нарезки овощей или мяса, там же размещается полочка для сушки посуды, подставка для ножей, крюк для полотенец и досок под нарезку ингредиентов. На местной «плите» стоит две кастрюли и чайник, поставленный разогреваться. Любимая чашка тут же, чтобы можно было быстро достать.
Улыбаюсь сама себе, проходя к серванту, начиная доставать добавки в чай. Пара ароматных листочков, немного заварки, ложку сахара и залить всё кипятком. Вот и всё, что необходимо для создания поистине красивого напитка, если не считать алкоголь домашнего изготовления и, конечно же, кофе, которого тут и в помине нет и не было. Пыталась пару раз приготовить, но всё время получается та ещё мерзость. Возможно что-то такое и имеется в этом мире, но точно не в наших краях, нужно будет у Денкобы интересоваться. Может он сможет отыскать что-то подходящее? Не зря же он торгует всякой всячиной!
Тихо напевая под нос вспомнившуюся мелодию, пританцовываю практически на месте, легко орудуя ложкой, заваркой, кружкой и чайником, который только закипел. Нет, определённо, чай без маленькой вкусняшки, уже немного не чай — не доставляет того наслаждения, что должен. С такой мыслью ставлю чашечку на стол, направляясь к шкафчику, где у меня традиционно припрятано что-то из ряда выпечки. О! А вот и печенье с муалом (что-то вроде фундука)! Всего пара кругляшков запечённого теста в «духовке», и чай становится ещё вкуснее. Осталось пара штрихов для завершения этого чудесного во всех отношениях дня! Взяв чашечку и печенье в одну руку, цепляю книжку — научный трактат о травах и их свойствах, какого-то заумного учёного местных реалий, что читала с утра — и направляюсь в сторону кресла-качалки, ставшая с недавних пор моим неизменным местом отдыха. Спать на ней тоже удобно: спина не затекает, и после сна нет ощущения усталости, как это порой случается, если заснёшь в том же кресле, пусть и комфортном. Тёплый плед расправлен, и я тихо забираюсь под него, обустраиваясь для неплохого времяпрепровождения.
М-да, что ещё нужно для безмятежного вечера человеку, уставшему от всего? Думаю, больше ничего, а потому с наслаждением и каким-то смаком некультурно отхлёбываю из кружки чай, закусывая печеньем и погружаюсь в трактат. А ведь я никогда не увлекалась этим… Имею ввиду цветами и растениями. По данной чепухе у меня ранее сестра с ума сходила, буквально окапываясь в книгах по лечебным травам и не только. Я не смеялась, конечно, но считала это занятие малость глупым. Сейчас же начинаю немного понимать, отчего сестра так много о них читала. Это вправду интересно — узнавать о свойствах травки с виду кажущейся безопасной, но смешай её с соком иного растения, и смертельный яд готов! Весело. И отчего меня раньше это всё не интересовало? Некогда было…
Шумно отпиваю из кружки, тут же отставляю её на стоящую вблизи тумбочки, беру печенье, не глядя по сторонам, и быстро закидываю его в рот. Вкусное. Чёрт, идеи в голову лезут, какое тут чтение? Чуть раздражённо закрываю книгу, кладу её на тумбу и откидываюсь на спинку кресла, начинающего мерно покачиваться, вгоняя в сон. Прикрываю усталые глаза, кутаюсь посильнее в одеяло, всё же в доме куда прохладней, чем на улице, хоть в данный момент разгар тёплого сезона. Надо бы свет отключить, но так лень. Что-то меня совершенно разморило. Нет, надо встать и выключить, а то проснусь посреди ночи и всё равно схожу выключать, попутно браня себя на все лады. Со вздохом встаю с качалки и, скоро дойдя до стены с выключателем, прерываю ток энергии, погружая комнату во мрак, настолько приятный глазу. Кресло опять встречает меня собственным уютом и, допив парой глотков благоуханный чай, прикрываю глаза, миролюбиво погружаясь в сон.
Итоги пяти-шести лет…
Асталисия Астал
Утро встречает меня в кровати, из которой выходить категорически не хочется! Тёплое одеяло так и уговаривает остаться в постели ещё чуть-чуть, но привычка вставать с первыми лучами солнца, да и моя деятельная натура требуют прекратить нежиться. Сейчас. Немедленно! Быстро поднимаюсь, потягиваюсь всем телом и, подхватив сменную одежду, иду в комнату, обустроенную как прачечная и ванная, на случай, если не хочу или не могу вылезти на улицу и пробежаться до реки, что протекает недалеко. Быстро ополаскиваюсь в маленький лоханке с водой, которая тут же становится чистой, и, надев на себя тренировочную одежду, иду к выходу. Сегодня определённо будет тренировка, ведь я два дня не уделяла этому времени. Возмутительно! Так что, окончив сборы, выхожу на улицу, закрываю дом, чтобы в него не влетели какие-нибудь сущности подозрительного характера, и отправляюсь подальше в пустошь.
М-да. На улице весьма прохладно, особенно тут — в низине, где температура на порядок ниже, чем на самом деле. Чуть поёжившись от прохлады, которая успевает достаточно быстро забраться под лёгкую тренировочную одежду и пройтись по спине, рёбрам и плечам. Замираю на деревянном крыльце, глядя на пустошь, неустанно завораживающую меня в такое время дня и ночи — рассвет или сумерки — когда солнце находится на горизонте, как будто кокетливо выглядывая на мир. Это место не просто так зовётся пустошью, пусть и в дневное время его можно принять за самый обычный луг с цветами. И понять, что же с ним не так, можно именно в такие моменты — когда солнце на горизонте. Некогда зелёная травка становится угольно чёрной, в отличие от той, что растёт около других домов, а сила от земли исходит такой мощи, что многие просто шарахаются от этого места, если забредают откуда-то поблизости. Что им чудится, когда они глядят в сторону чёрного поля, выжженного магией? Неизвестно, как и причину такого странного происшествия. Кто-то говорит, что это дело рук демонического голубого огня. Мол, в давние поры тут проходила сама Богиня Кодея, и что-то разозлило её. Вот и спалила всё пламенем, оставив после себя только чёрную землю. На вопрос: «Что тут раньше было?», отвечают всегда по-разному: то ли город, то ли замок. Однако точно никто не знает. Единственное, что остаётся неизменным с тех пор — домик, в котором я живу, неизвестно как уцелевший, может элементарно построен уже гораздо позже. Селиться в этом чёрном круге никто не решался долгое время. Потом попробовали строить дома и заселяться, но долго ни дома, ни их хозяева в кругу не прожили и съезжали на поляну жизни. А дома через пару месяцев словно сгорали от огня. Для меня это наиболее чем странно, ведь я чувствую себя вполне привычно и неважно, где я сплю: в гостях или дома.
Ещё немного полюбовавшись открывшимся видом, трясу головой и передёргиваю плечами от вновь нахлынувшего холода, продолжавшего свои достаточно небезуспешные поползновения ко мне под одежду. Ничего, не замёрзну, тем более сейчас разомнусь и разогреюсь, но купаться в реке сейчас, определённо, не следует, если потом не хочу глотать Бодроперцовое. Оно такое противное на вкус. Фу. На языке тут же появляется горечь и острота, отчего-то присущие этому зелью. Скорее всего дело во взаимодействии самих трав и их соков, входящих в состав. «Нет, сейчас тренировка, а потом уже зелья и артефакты!» — одёргиваю я себя.
Выйдя на середину поляны, быстрым движением достаю меч, готовясь исполнить свой танец смерти. Секунда, и в голове начинает играть трек, а ещё чрез мгновение срываюсь с места, повинуясь ритму музыки. Перехожу на бег. Резко останавливаюсь, прокручиваюсь на одной ноге, уходя от невидимого врага. Наношу колющий удар и кувырком в воздухе ухожу от следующий атаки «врага». Приземляюсь на одни руки, разрезая «атакующему» ноги, снова прокручиваюсь, словно танцую брейк-данс, ударяю ногами по лицу тех, кто вёл со мной «схватку». Снова совершаю прыжок и колесо без поддержки, заканчиваю элемент приседанием на корточки, но это нисколько не мешает мне окончить следующий манёвр: полоснуть остриём клинка по животу воинов, что осмелились зайти на мою территорию. Это ещё не всё, и я снова кидаюсь в «гущу схватки», рассекая чёрной молнией линию обороны. Оружие выпадает из рук, точнее я сама позволяю ему выскользнуть из всегда цепкого захвата.
Кажется, «враги» рады и ликуют, что они сумели «выбить» у меня меч, но это не так, и понимание этого приходит с моим ещё одним ударом. В этот раз я безжалостно вырываю из его груди сердце, пробивая рукой грудную клетку. Я почти чувствую, как тёплая, чуть вязкая жидкость потекла по моей руке, и губы сами по себе натягиваются в кровавом оскале голодного дикого зверя. Замешательство «оппонентов» недолгое, и они вновь устремляются на меня с оружием. Блокирую рукой удар первого. Бью правой ногой того, кто подходит сзади, тут же лишая его сознания, но на этом моё движение не прекращается. Отталкиваюсь левой ногой, перекручиваюсь в атмосфере, ловко переставляя руки на плечах незадачливого воина, который не может понять моих действий. Колени установлены по бокам его головы. Одно движение рук, и его шея «хрустнула», возвещая об очередной жертве. «Тело» падает, и я тоже должна бы свалиться, но вновь взмываю вверх, думая, кого уничтожить следующим. Жертв-то много. Танец продолжается.
Тренировка заканчивается в тот самый момент, когда солнце полностью выглядывает из своего укрытия, а трава начинает наливаться привычной зеленью. Пора закругляться и идти в дом, до истока нового буднего дня. Не хочется… В край, как сложно заставить себя сегодня что-либо делать. А что? В погребе мясо имеется, продукты тоже, на полях я была позавчера, что-то создавать по артефакторике категорически нет желания, да и вдохновения. Тренироваться целый день — с ума сойдёшь. Собственно, позавтракать и обмыться мне в данный момент очень надо, всё же тренировка! Может позагорать на солнышке? По идее, ко мне и приходить-то сейчас никто не должен. Решено! Сегодня у меня выходящий! Надо только книжку с собой прихватить, чтоб не помереть от скуки.
Дом встречает меня привычной тишиной и лёгкой прохладой, на которую я уже даже не реагирую. Привыкла. Пройдя всё в ту же комнату, быстро скидываю все свои вещи в корыто для стирки, залезаю в лохань для купания и расслабляюсь, ощущая, как вода играет на коже. Приятно. Расслабляет напряжённые мускулы, даря им наслаждение и облегчение. От удовольствия я даже закрываю глаза, но надолго оставаться тут категорически не желаю, охота ведь нормально позавтракать. Кстати, а что, собственно говоря, я буду есть? Запеканки из лаваша с сыром и грибами нет ещё со вчерашнего вечера, а суп просто не хочется из-за природной вредности, цветущей сейчас пышном цвете. Так, поваренная книга, что у меня там ещё увлекательного есть? Быстро подхватив стоящую недалеко от плиты книжечку, листаю странички в поисках чего-нибудь вкусненького. Хрустящий хашбраун? Не хочу картошку. Пельмени со сметаной? Их нет, как и теста, которое нужно замешивать. Эх…. Может омлет какой сделать? Точно! Я же всё хотела попробовать сделать Оякодон! Рис есть, куриное мясо тоже! Где там у меня японская кухня?
Оякодон (японский омлет с рисом и курицей)
Снова достаю всё нужное для приготовления блюда: кастрюля, миска, доска, нож, необходимые продукты. Рис промываю несколько раз и ставлю вариться, а миска быстро моется и отправляется в сушилку. На стол ложится доска и лук, который нужно разрезать пополам и на тонкие ломтики. В глазах неприятно щиплет из-за сока, так что приходится вытирать их рукавом, что делает лишь хуже. Ненавижу лук, пусть в блюде он просто восхитителен! Ну в конце концов заканчиваю! Вздыхаю, отправляя нарезанные кругляшки в тёплую воду, набранную перед тем, как нарезать вредный овощ. Пускай пока полежит и замочится, а я пока сковородку разогрею.
Выливаю на сковороду шесть столовых ложек соевого соуса, сходу, после того как она разогрелась, и выкладываю на неё лук, присыпая сахаром. Через пару минут устанавливаю её же на средний огонь, чтобы лук не прожаривался так скоро, ведь туда ещё филе добавлять. Когда соус начинает закипать, выкладываю порезанное средними кусками мясо. Сейчас надо внимательно следить за ним так как, когда филе побелеет с одной стороны, нужно будет перевернуть мясо и подождать ещё минуты две. Так, а пока взбиваю яйца в однородную массу с помощью вилки, как для омлета, и выливаю в сковородку. Как раз вовремя! Так, закрываю крышкой и смотрю, что у меня там с рисом. Так вроде всё отлично, ещё чуть-чуть подливаю воды, чтобы не пригорело. Рис варится, омлет томится под крышкой на огне, чайник кипятится. Всё под контролем, а поэтому спокойно сажусь на стул, укладывая голову на сложенные руки.
Сколько лет прошло с тех пор, как я тут появилась? Пять? Или шесть? Ведь я год прожила в доме Рартирии и Вириама, а пять лет в собственном домике на пустоши. Сколько же было проблем с этим переездом. Никогда бы не подумала, что для того чтобы сменить место жительства нужно создавать столько шума! Отчего-то Рартирия тогда решила, что мне много всего нужно из одежды и прочего, хотя та же посуда тут была на тот момент, просто Витак — тот самый дух, что встретил меня первым, показал, где всё хранится. Я была просто в шоке от того, как просто пользоваться пространственным карманом, сделанным мастером. Просто находишь нужный пространственный карман, встаёшь напротив, кладёшь руку на печать, сосредотачиваешься на том, что и сколько тебе надо и это всё стоит на столе. Мистика.
А пока Витак показывал мне всё в доме, я потихоньку начала разбираться в поле с травами, с помощью Ликора. Всё это дело было долгим и ужасно муторным, но помогло мне быстро запомнить все растения на поле и потом быстро ориентироваться в посадках. Хотя ругались мы на их счёт с мужчиной долго, потому как его объяснения частенько переходили на научный режим, что меня начинало либо путать, либо откровенно бесить. И в том и в другом состоянии работать я не могла и «зависала», как старенький пет. Не самое лучшее сравнение, но вполне подходящее для меня. В общем приходилось прерывать мужчину, просить объяснить ещё раз, а потом ещё долго ругаться по поводу его заумных теорий. Кошмар. Мне полгода выносили мозг по этому поводу. Но я справилась и осилила растения, хотя потом ещё полгода их зубрила и пыталась запомнить оставшиеся сведения.
Через пару недель после переезда, мои призрачные друзья вознамерились узнать, владею ли я магией. Заставив сделать кучу упражнений, погрузиться в медитацию и почувствовать свою энергию. Под конец этой непонятной пляски, я настолько разозлилась, что чуть дом не спалила, перепугав призраков и при этом восхитив их своей выдержкой. Пилюлей они получили, я с ними неделю не разговаривала, стоически игнорируя всё, что они мне пытались донести. И только получив извинения, решила милостиво сжалиться над сожителями. Рады они были как дети, а мне в принципе всё равно. Вот только обнаружив у меня силы встал вопрос о том, как тренировать мои магические способности, если я не знаю совершенно ничего о магии, кроме того, что у нас рассказывали в книгах фентази. Вопрос стоял вполне конкретный: где взять учебники по начальной магии?
— А вы не можете мне рассказать об этом? — удивлённо поинтересовалась в один такой день, пока духи летали по дому без дела, а я готовила себе поесть. — В самом деле, что за трагедия такая? Маги не могут рассказать основы магии.
— Дело не в том, что мы не можем… Мы не помним. — пожал плечами Ликор, спустившись с поднебесья потолка и посмотрев на меня придельно серьёзным взглядом, что сразу стало ясно, что он серьёзен. — После смерти не все из нас сохраняют свои знания и могут что-то рассказать при вызове. Чаще всего духи помнят лишь некоторые моменты своей жизни, но расплывчато и без имён, лиц. — выдыхает, складывая руки на груди и начиная ходить по комнате из стороны в сторону.
Как-то так получалось. В общем, чтобы изучать манипуляции с магией, надо было хотя бы что-то об этой самой магии знать. Однако это совершенно не помешало Витаку начать обучать меня Рунам и созданию артефактов. Что за странный парень? Сказано ему было, что это опасно, но тот упёрся рогом, что моей выносливости и усидчивости хватит на то, что бы сделать простенький артефакт. Пришлось сдаваться и садиться за рунологию, что прибавило мне головной боли, но развлекло духов по полной. Когда не получалось, раз эдак на двадцатый, я начинала тихо по-русски материться, а он запоминал. Убила бы засранца не будь он духом или же будь я некромантом. Впрочем, личного некроманта-учителя можно было призвать на заднем дворе, но поняв, что эта самая идиотская идея, отложила сей поступок в долгий ящик. Когда-нибудь может быть сделаю. Коли совсем уж доконает-так я решила, но пока держусь! В общем, весело мне.
***
Вздыхаю, вспомнив эти тяжёлые недели, потираю плечи и начинаю мыть посуду после завтрака, складывая чистую в сушилку. Проделывая эти привычные манипуляции, задумываюсь над причиной моего появления в этом странном мире. Чем больше я над этим думаю, тем больше понимаю, что моя смерть никому не нужна. Слишком ценный кадр, даром, что девушка! Со мной практически никогда не было конфликтов. Да и большая часть воинов экстренного реагирования — все мои ребята. Хотя чёрт его знает, этих важных шишек общества. В общем-то чего гадать, ведь этого уже никогда не узнаю. А домыслы…. Это всё пустое. Кстати, о пустом! У меня же какие-то заказы были на клинки и копьё вроде. Надо бы узнать, что с ними. Да, определённо! Прямо сейчас и схожу.
Быстро заскочив в свою комнату, переодеваюсь в лёгкие бриджи и футболку, обуваю сапоги и спокойно выхожу из дома. Путь до кузницы не занимает много времени, потому как дом Тиша находится практически рядом с моим. Высокий мужчина, довольно накаченный — как раз для собственной профессии — с короткими светло-каштановыми волосами ругается с какими-то клиентами. Вот те на! Что такое случилось, что нашего Тиша чуть ли не посылают с заказом?
— Я просил сделать совершенно другое! — кричит господин, чуть ли, не размахивая заготовкой копья перед кузнецом, отчего тот немного нервничает, но с места не двигается. Вот что значит выдержка! Уважаю!
— Доброе утро, Тиш! — восклицаю, нахально встревая в разговор, спасая коллегу по работе от ещё пары непечатных, какие и сама люблю использовать. — Что, снова попались особо трудные клиенты? — усмехнувшись, поглядываю на самих представителей благородных, держащих в руках своё орудие, которое ещё и законченным не было. — От тебя требуют отдать ему дополнительные функции? — кузнец кивает, хмуря густые брови, глядя на то, как я забираю оружие из рук покупателей.
Что странно…. Насколько мне в общее известно, то копье состоит:
пера/ клинка, которое могло смотреться как угодно;
трубки, в которое вставляется древко;
шеи — тонкая часть между тульей и пером;
«яблока» — продолжение на шейке у более поздних представителей;
подтока — стальная оковка на конце древка для упора в землю;
закавыка — вбивали в отверстия тульи для крепления наконечника к древку;
султана — цветные ленты из конского хвоста, подчеркнуто и воинственно развивающиеся на ветру, которые также служили материалом для впитывания крови и предотвращали её течения по древку, что дозволяло избежать скольжения рук.