— Ты, парнишка, мне показался умным и расторопным, так что полезай ко мне в окно. Мне с тобой обговорим наши действия по перевозке Мони на операцию! Вы же, двое, пока отойдите немного в сторону, или спрячьтесь вон за теми кустами, что никто из домочадцев вас бы не видел! Там и подождите своего друга подождите, он скоро к вас вернется!
Парень, умник и грамотей, ловко перескочил оконный подоконник. Как только он оказался в спальне Ивана, он тут же начал с громадным любопытством и восторгом в глазах осматриваться вокруг. Иван же, со стороны наблюдая этого парня, хорошо понимал, что этот мальчишка впервые оказался в такой богатой обстановке барского дома. Находясь в его спальне, парнишка себя чувствовал себя не вполне уверенно, но этого он старался не показывать. Наоборот, сейчас парнишка всеми силами старался Ивану показать, что подобная обстановка дома дело для него не совсем новое! Парнишка слегка расслабил плечи, руки засунул глубоко в карманы расклешенных брюк, его лицо превратилось в маску полного безразличия ко всем вещам, что находились в спальне. Но Иван же хорошо видел, как этот парнишка себя с трудом сдерживал, насупив брови и руки он засунул в карманы, чтобы не взять в них какую-нибудь вещь и поинтересоваться у Ивана, что же это такое. К тому же получилось так, что борясь сам с собой, со своим интересом, детским любопытством он инициативу встречи передал в руки Ивана.
Тогда Иван, чтобы незаметно для этого паренька, чтобы не усугубить возникшей проблемы, простым жестом руки пригласил его следовать за собой. Они практически через всю спальню прошли к кровати, стоявшей в алькове, скрытом от глаз. На кровати под простыней лежал Моня, он, широко разметал на постели свои руки и ноги, сейчас Моня спал на спине. Паренек, гонец от бандитов, на несколько минут замер перед спящим Моней. Он стоял, внимательно рассматривая те части тела пахана, которые не были прикрыты простыней. Особое внимание этого парня привлекала, бинтовая перевязь живота пахана. В самом центре этой перевязи находилось ярко красное пятно, которое по своей конфигурации было очень похоже на чернильную кляксу.
— Так, значит, вы его уже прооперировали? — Поинтересовался парень.
Иван Фролов еще раз внимательно осмотрел этого парнишку, который и был года на четыре — пять его моложе. Этот парнишка только начинал свой путь в мире советского криминала. Но его поведение, простоватое выражение его лица, вызывало у Ивана симпатию к его личности. Но наука Михаила о том, чтобы он никогда не спешил раскрывать свои истинные мысли или чувства перед незнакомым человеком, и на этот раз взяли верх. Поэтому Иван решил пока не раскрываться перед этим симпатичным пареньком, но и дальше продолжать проявлять свою сдержанность в отношениях с ним.
— Ночью была проведена операция по удалению пули из тела Мони. Она прошла успешно. — Сказал Иван, обращаясь к пареньку. — Сейчас Моня нуждается только в одном, в отдыхе и в питании. Его нужно содержать в таком месте, где бы его никто не нашел, и особо много бы не беспокоил! Доктор, делавший операцию, ему порекомендовал в ближайшее время, как можно меньше пить. Можно только влажной тряпочкой смачивать ему губы. Не очень много есть, дать зарасти его порванным кишкам. Через неделю Моню нужно перевести на другое, более насыщенное питание. Доктор, много раз мне повторяя, говорил о том, что профессиональный врач должен наблюдать Монин курс выздоровления. Я же со своей стороны хочу вам, ребята, посоветовать, предостеречь от одной ошибки. Нельзя делать так, чтобы врач осматривал бы Моню в том месте, где вы его прячете!
Паренек слушал Ивана, затаив дыхание. Время от времени он утвердительно кивал головой, как бы соглашаясь с высказываемым мнением Ивана. Одновременно иногда он высовывал свой язык изо рта, облизывая пересохшие от внутреннего волнения свои губы. Тем самым этот паренек как бы косвенно подтверждал мысль Ивана о том, что ему первый раз в жизни поручили такое ответственное задание, как организация нового убежища для пахана Мони, и его перевозка в это новое место!
— И последнее, — продолжал говорить Иван, — я хотел бы вернуться к нашему разговору о враче, с которым вы уже контактировали по вопросу о возможности проведения операции для Мони! Кто из вас с ним встречался, кто именно вел с ним разговор о возможности проведения такой операции? И насколько вам знаком этот врач, который пообещал Моню прооперировать в районной больнице?
— Мы все трое к нему ходили на работу! И мы все трое говорили с ним на эту тему. Он нас хорошо знает, и мы знаем о нем! Лида очень небольшой областной городок. Мы родились и живем в этом городке. Так что мы знаем едва ли не всех жителей этого городка, а они, наверняка, слышали о нас!
— То есть, иными словами, этот врач знает каждого из вас троих?! — Как бы в задумчивости переспросил Иван Фролов. — Извини, но тогда мне кажется, ребята, что вы совершили большую глупость, ошибку, обратившись к этому врачу. Ты уверен в том, что этот врач вас не выдаст, не пойдет и не заявит в милиции о том, что обращались к нему с просьбой прооперировать местного пахана, раненого в перестрелке с этой же милицией. Причем, в той перестрелке, насколько я слышал, погибло очень много милиционеров!
Подумав, паренек ответил:
— Я не уверен, не могу твердо сказать, что этот врач этого не сделает!
— Вот видишь, какая получилась глупость, вы начали разговор с человеком, с которым было бы лучше вообще не разговаривать на эту тему!
— Но он же, как и мы, родился в этом городе?! Зачем ему идти в милицию, там говорить о том, что мы к нему приходили и просили помочь человеку, попавшему в беду!
— Для твоей информации, хочу тебе, парень, рассказать о том, что любая операция, которая должна проводиться врачами районной больницы, регистрируется, информация о ней передается в районное отделение НКВД. Так, что могло бы случиться и такое, когда этот врач начал бы оперировать Моню в районной больнице, то в операционную могла заявиться милиция, чтобы всех вас там арестовать!
— Но этого теперь не случится! Моня прооперирован вам! Так что мы об операции теперь можем не беспокоиться!
— Ты плохо знаешь, что это такое Наркомат внутренних дел СССР! Если ты когда-либо попал под подозрение оперативных работников этого наркомата, то они постараются сделать все возможное, чтобы начатое дело довести до завершения! Они не остановятся до тех пор, пока ты не окажешься в тюрьме! Единственная возможность того, чтобы этого не случилось с тобой или твоими приятелями — это ликвидировать врача, с которым вы трое контактировали!
— Как это «ликвидировать врача»? — Переспросил парень, а лицо его посерело от ужаса.
— Ты, что, паря, в своей жизни еще не убивал людей, не сидел в тюрьме, не был на зоне? — С явным любопытством поинтересовался Иван. — Это может означать только одно, что ты в должной мере не владеешь ножом, носишь его за поясом, лишь ради баловства, чтобы время от времени им похвастаться перед своими друзьями сверстниками!
Иван замолчал, немного подумал, а затем продолжил свою мысль:
— Ты знаешь, паренек, хорошо, что мы друг с другом встретились! Эта наша встреча позволит тебе и твоим дружкам сделать первый шаг наверх в воровской жизни! Я попытаюсь тебе более или менее объяснить, что вы должны сделать для того, чтобы пересилить себя и сделать этот шаг. Если ты не хочешь этим вечером быть арестованным, чтобы выйти из тюрьмы лет через десять, пятнадцать, сегодня ты должен решить проблему этого врача максимум через два часа! Подожди меня, я сейчас тебе принесу одну небольшую вещь, которая облегчит выполнение этой задачи.
С этими словами Иван Фролов покинул спальню, но уже через минуту он снова вернулся с небольшим свертком в руках. Подойдя к столу, на него он положил этот свой сверток, а затем осторожно его развернул. Перед глазами парня показались два тонких ножа с отличной заточкой, два новеньких дамских пистолета «Вальтер РРК» с двумя запасными обоймами каждый. У парня глаза аж загорелись, когда он увидел такой дорогой подарок. Руки парня сами собой потянулись к пистолетам, но Иван тут же пистолеты прикрыл материей.
Некоторое время он задумчиво смотрел на парня, а затем тихим голосом принялся тому объяснять, что и как он должен сделать:
— У тебя есть перчатки? — Поинтересовался он у парня. — Нет, тогда возьми мои перчатки! — С этими словами он на сверток с оружием бросил тонкие кожаные перчатки, которые достал из комода. — А теперь, парень, наберись терпения, и внимательно меня выслушай! Да, между прочим, а как тебя зовут?
— Сашка!
— Сашка, ты говоришь?! Хорошее это имя, Александр! А теперь внимательно выслушай меня. Сегодня ты, Сашка, должен любой ценой избавится от врача предателя. Если ты этого не сделаешь, то энкеведешники уже сегодня арестуют сначала тебя и твоих дружков! Затем они придут за Моней, который с такой дыркой в животе вряд ли выживет в тюрьме! А уж затем придут ко мне, арестуют меня и владельца этого дома, который не имеет никакого к городскому криминалу, но он еврей! Произведя аресты местных воров, они перейдут на аресты в еврейской среде, а это местная торговля и местное ремесло. В конце он перейдут на политические аресты. Так что, Саша, ты понимаешь, что вы втроем наделали, со своей просьбе о помощи раненому пахану, обратившись не по адресу?!
В заключение своего пространного выступления Иван Фролов сверток с оружием протянул Александру. Сашка поплотнее затянул концы этого сверка, и быстро засунул его за пазуху своей рубахи.
— Ну, что ж, Саша, кажется, мы с тобой обо всем договорились? Надеюсь, что мы хорошо поняли друг друга! Поверь мне, парень, я бы не хотел просить тебя, убить человека! Но сегодня, Саша, в твоих руках находится судьба сотни или тысячи человек, которые, возможно, сгниют в тюрьмах, навсегда исчезнут из нашего мира! Так что все решай сам! А теперь нам настало время расставаться, может быть и навсегда, а может, когда-либо снова встретимся! Теперь ты, Саша, зови своих товарищей, а я разбужу Моню, подготовлю его к переезду! — Сказал Иван.
— В новом убежище нашего пахана никто даже не будет искать! — Каким-то охрипшим и деревянным голосом похвастался Александр.
— Ну, и замечательно! Там Моня быстрей поправится, а затем с вашей помощью начнет командовать ваш местный криминалитет! Так, что счастливого тебе пути, Саша!
И Иван Фролов протянул Александру свою руку для рукопожатия на прощанье. Александр крепко пожал Иванову руку, затем подошел к открытому окну, чтобы тихим голосом позвать своих товарищей.
Для транспортировки Мони, эти сметливые уркаганы заранее притащили с собой большую транспортную тележку на двух больших колесах с резиновыми шинами. На транспортную телегу парни заботливо сначала положили большую и мягкую перину, а затем уже на нее уложили Моню, который пока еще находился в тяжелом забытьи из-за некачественного наркоза. Своего пахана парни аккуратно накрыли теплым одеялом, после чего тележку покатили к воротам.
Иван Фролов стоял в воротах с разведенными створками, наблюдая за тем, как по дороге от дома медленно удалялась транспортная тележка, на который возлежал раненый, пахан Моня. Трое парней, окружив тележку с трех сторон, осторожно ее катили по дороге, выбирая наиболее ровные участки, чтобы окончательно не растрясти раненого человека. Скоро они повернули в переулок налево, который вел и заканчивался на берегу реки Лида.
— Видимо, они собрались дальше плыть по реке, увозя Моню из города! — Подумав Иван.
Когда тележка окончательно скрылась из его глаз, то он закрыл ворота, не забыв засов вставить в специальные пазы. В тот момент его мысли снова вернулись к размышлению о том, что же ему дальше делать в этом городе, в котором вдруг стало так опасно. Раньше он думал о том, что проживая в доме Мориса Берныньша, он как бы окажется вне присмотра советской милиции и НКВД. Но разговор-допрос служанок, а также только что выслушанный рассказ Сашки о враче, все перевернуло с ног на голову. Оказывается, что этот дом, да и сам Морис Берныньш уже давно находятся под колпаком НКВД. Теперь же к этому дому Иван, своим в нем присутствием, протянул еще одну ниточку, криминального характера. Так что теперь он не удивится тому, что сегодняшним днем или вечером оперативники НКВД посетят этот дом, чтобы получше в нем разобраться, как именно он связан со шпионажем и с криминальным миром?!
Этой информацией Иван пока еще не поделился с Морисом Берныньшем, хозяином дома. Но в нем росло предчувствие того, что им обоим следует, как можно быстрей, покинуть стены этого дома, отправляться в бега. И, возможно, им было бы лучше всего следовало бы бежать по направлению к Балтийскому морю!
Иван Фролов, убедившись в том, что ворота плотно прикрыты, направился к дому. Через распахнутое окно своей спальни он вернулся во внутреннее помещение дома. Ему очень не хотелось самому себе признаваться в том, что ему не хотелось возвращаться в свою спальню через гостиную, где сейчас должны были спать на полу обе девчонки служанки. Он прямо-таки ощущал себя виноватым в том, что вынудил их рассказать ему о себе всю правду! Ведь, если говорить честно и открыто, то их признание очень походило на то, что он их сломал, заставил стать предательницами своего дела! Во время этого проклятого допроса они как бы нашли общий язык, девчонки правдиво рассказали о том, что Мориса Берныньша НКВД использует в качестве их прикрытия. Они даже показали тайник, где прятали свои рации для регулярной связи с Москвой. Иван Фролов понимал, что у него не так бы сильно сегодня болела бы душа, если бы одна из этих девчонок ему бы не проговорилась:
— Ты, парень, что творишь? Ты, что не понимаешь, что скоро начнется большая война! Что немецкие войска нападут на нашу родину! Что они оккупируют часть ее территории. И тогда мы со Светой станем одним из ручейков радиосвязи честных людей с Москвой!
Сказав эти слова, Нина тотчас же заткнулась, ушла в себя! И, сколько бы с ней Иван потом не бился. Она больше не произнесла ни слова, с неприкрытой ненавистью в глазах поглядывая на него!
Сон не возвращался, снова через окно Иван Фролов вылез во двор, полез на сеновал, где он снова предался своим мучительным размышлениям о том, что же ему делать в ближайшее время? Он, по-прежнему, понимал, что с его стороны было бы величайшей глупостью отправиться в Москву там заняться выяснением обстоятельств своего ареста. В этой Москве его, наверняка, ждали, ведь НКВД никогда не простит ему побега с двумя трупами бойцов охраны, но теперь оставаться в Лиде он тоже не мог! В свое время Михаил ему рекомендовал, что в случае обострения обстановки с его положением, то он должен покинуть Советский Союз до тех пор, пока страсти НКВД по нему не утихнут, некоторое пожить в какой-нибудь соседней стране.
— Я нигде не могу найти свою прислугу! Что ты с ними сделал, Вальдемар? — В этот момент послышался тихий и какой-то грустный голос Мориса.
Приподняв голову, Фролов увидел Берныньша, который стоял в проеме распахнутой двери сарая с сеновалом.
— Они связаны по рукам и ногам! Должны спать в гостиной первого этажа! — Ответил Иван.
— Но их там нет, Вальдемар! Я только что был в той гостиной. Там увидел матрасы, разбросанные по полу, повсюду разбросаны кровавые бинты, какие-то рваные обрывки веревок. А в одном месте я увидел большие пятна крови! Ты, Вальдемар, что ли бил этих несчастных девочек?! — Не произнес, а простонал Морис.
Но Иван Фролов уже его не слышал! Одним прыжком он спрыгнул с сеновала. Очень быстро добежал до окон гостиной, ударом кулака разбил стекло в одном из окон. И, отшвырнув в сторону оконную штору, стал всматриваться в гостиную, но внутри он только смог увидеть сбившееся в кучу постельное белье. Ни одной живой души в гостиной уже не было. Иван, с громким стоном сожаления, отпрянул от окна. Осмотрелся вокруг, за его спиной уже стоял Морис Берныньш, его лицо пылало самым настоящим гневом.
— Ты, Вальдемар, настоящий подлец! Ни один настоящий мужчина никогда не согласится пытать слабых женщин?! Такого себе не может, не должен был себе позволить ни один настоящий…
— Помолчи, Морис! У нас с тобой сейчас нет времени на распри! Понимаешь, Морис, твоя прислуга, это не простые девочки, в чем ты меня пытаешься убедить! Повторяю, Морис, твои любимые девочки никогда в своей жизни не были служанками. Они прошли специальную подготовку, стали агентами НКВД. Их основная задача, в случае начала войны с немцами, организовать узел связи в твоем доме. Они, как радистки, должны ретранслировать радиосигналы с далекого Запада на Москву, а между своим основным делом, шпионили за той Морис!
— Что за глупость ты говоришь, Вальдемар! Такие красивые девочки не способны ни на что подобное!
— Заткнись, Морис! Беги в гараж и быстрей заводи свой автомобиль. Выводи его из гаража! Мы должны покинуть дом сию минуту, иначе будет поздно! Я не хочу, я никогда не соглашусь, снова попасть в руки в НКВД! И тебе, Морис, не советую этого делать!
Пистолет, внезапно появившийся в руке Вальдемара Косински, наиболее всего убедил Мориса Берныньша в серьезности и опасности их положения. Наконец-то, и до его сознания дошло, что им угрожает реальная и смертельная опасность. Но прежде чем бежать в гараж за машиной, он негромким и спокойным голосом обратился к Ивану:
— Вальдемар, ты гораздо моложе меня, ноги твои быстры! Как можно быстрей, ты сбегай в мою спальню. Там, на кровати лежит большой кожаный портфель! В нем хранятся очень важные для меня документы. В спальне ха шкафом встроен сейф, а в нем — все мои деньги. Код сейфа — «война», это слово пишется с прописной буквы. Забери, пожалуйста, документы и деньги, без них мы с тобой пропадем в этом мире! Так что, Вальдемар, беги в мою спальню, а я пока займусь автомобилем, буду выводить его из гаража!
Портфель, как и говорил Морис, лежал на кровати в его спальне. Сейф тоже оказался на своем месте, за одежным гардеробом. Но он так и не открылся, когда Иван первый раз набрал слово «война». Тогда Фролов по одному пальцу размял пальцы правой руки, начал снова набирать кодовое слово. Тут в его память прозвучали слова Мориса о том, что это слово набирается с прописной буквы, тогда Иван сбросил набранное слова, и принялся пароль к сейфу набирать по-новому. Послышался щелчок замка, дверца сейфа гостеприимно распахнулась! Его полки были забиты валютой, североамериканскими долларами, британскими фунтами и швейцарскими франками. Прошло несколько минут, прежде чем Ивану удалось все эти банкноты запихать в портфель с документами. Сам портфель раздулся до невероятных размеров, того и гляди, что он вот-вот лопнет.
Иван Фролов уже почти бежал, спускаясь по лестнице со второго этажа. В этот момент во дворе дома, вдруг послышались какие-то странные звуки. Как парню показалось в этих звуках выделялись какие-то чужие голоса, хотя кроме него и Мориса в доме никого уже не было. Иван замедлил свой спуск по лестницы, вслушиваюсь в эти странные звуки. К сожалению, эта лестница была построена в той части дома, где никаких окон не было. Ивану снова показалось, что среди чужих голосов временами был слышен голос Мориса Берныньша.
В этот момент кто-то из незнакомцев появился на первом этаже. Причем, это был не один, а, по крайней мере, два человека. В тот момент Иван застыл на середине лестницы. Он опасался спускаться ниже, на первый этаж, так как не видел, где именно находится те два человека, голоса которых услышал. Перегнувшись через перила этой лестницы, Ива попытался высмотреть, что это за люди появились на первом этаже, но пока он ничего не видел. Потихоньку он начал все сильней и сильней злиться на Мориса, почему тот голосом ему не подскажет, что это за люди появились в доме и на дворе. Только в этот момент в голове Ивана мелькнула отгадка того, что Морис молчит. Он, видимо, молчал из-за того, что не желает его жизнь подвергать опасности. Это в свою очередь могло означать только одно, что они все-таки не успели вовремя покинуть этот опасный дом!
Иван Фролов осторожно портфель переложил в левую руку, а в правую руку взял свой «Вальтер» с полной обоймой. Очень осторожно он спустился на первый этаж, где ни единой живой души в тот момент не было. В этот момент из гостиный послышался чужой голос:
— Эй, ты, жирная еврейская свинья, что в этой комнате твой товарищ пытал наших девчонок? Если подойдешь к окну, то сам и увидишь порванное и окровавленное постельное белье, которым он им затыкал рты и связывал руки. Так, где твой товарищ? Почему ты молчишь? Словно сам не видишь, что этот парень бежал, бросив тебя на произвол судьбы! Поэтому, господин Берныньш, хочешь молчать, то здесь можешь и помолчать, но в своих подвалах мы заставим тебя говорить!
Видимо, в этот момент в Ивановой спальне появился второй человек, который очень тихо и на ухо первому что-то начал рассказывать. Иван нагнулся и в угол при выходе осторожно на пол поставил портфель до безобразия забитый документами и иностранными деньгами. «Вальтер» ловко перебросил в левую руку, а в правую взял финку. Сейчас он был готов к бою, теперь нужно было дождаться выгодного момента, когда можно было бы начать этот бой!
— Ты чего боишься? Шепчешь непонятное мне в уши! Говори громче, ничего не бойся. Нас должны всякие бояться, а не мы — всяких! — Прогромыхал тот же самый голос, который, вероятно, принадлежал командиру этой группы. — Так ты мне говоришь, что этот парень прячется где-то в этом доме. Ну, что ж, может быть, ты и прав! Так мой тебе совет, не дрейфь, бери карабин наперевес. Пройдись-ка с ним по всем помещениям этого дома! Увидишь, где того парня?! Так сразу же стреляя в него! А я же пока повожусь в этой комнате, может быть, тут я найду кое-что, что мне позволит этих московских мочалок отправить под расстрел. Ишь, чего москвичи придумали, своих людей по нашей наводке, ставят для того, чтобы вести за нами наблюдение под предлогом подготовке к войне. Так что ты, дорогой товарищ, иди выполняй мой приказ, а я займусь своим делом!
На этот раз Фролов хорошо слышал, как по направлению к нему, шел чужой человек. Шел он неаккуратно, его сапоги довольно-таки поскрипывали на паркетном полу. Но этого чужака выдавал смрадный запах давно немытого тела, махорочный аромат был настолько сильным, что Иван с большой точностью мог бы определить, где сейчас находился этот энкеведешник. Он стоял за дверь, ведущую в вестибюль с первого, дышал равно через нос, готовый в любую секунду нанести смертельный удар ножом, чтобы тут же укрыться за другой дверью. Какое-то чувство внутри него только что ему подсказало, что этот командир группы захвата НКВД своим громким голосом, предметом разговора пытается его ввести в заблуждение в отношении своих истинных намерений.
Фролову не стоило особого труда догадаться о том, что этот командир энведешник в чем-то оказался настоящим подлецом! Он своего подчиненного запустил вперед в основном для того, чтобы отвлечь его, Ивана Фролова, внимание. Он же сам будет следовать вплотную за своим подчиненным и, как только Иван на него нападет, завяжет с ним борьбу, то у него тогда появляется возможность убить Ивана без особой угрозы своей жизни!