— А члены этого твоего сопротивления не могут нам помочь разобраться с Ориксом?
— Нет, — отрицательно покачал головой побратим. — Они не могут раскрыть себя перед Алориэлем.
— Понятно. Ладно. А что потом?
— Что потом? — переспросил Эль.
— Что мы будем делать, после того как убьем Орикса? — я едва поборол в себе желание вместо «после того как» сказать «если сможем».
— Уедем, — без колебаний ответил мне Эль. — Нам нужно исчезнуть, иначе нас убьют.
— Это и ежу понятно, мы — единственные, кто может связать Алориэля со смертью Орикса. Но куда мы поедем?
— Куда угодно, лишь бы подальше от Лагарика.
— В Эвиленд?
— Нет. Мне там будут… не рады, — и побратим снова механически коснулся ладонью культи. — Но нам помогут, если мы выберемся из дома Орикса.
— Это твое сопротивление? — с иронией спросил я.
Побратим кивнул.
— Мы убьем Орикса и встретимся с моими друзьями. Они дадут нам денег, припасов и лошадей, и мы уедем из Лагарика.
— Неужели Алориэль думает, что мы купимся на его сказку об убежище? Или он считает, что Дидра сможет заставить нас вернуться? Или он поручи ей убить нас… — сам себе ответил я.
— Я не знаю, но будь настороже, — ответил побратим. — Мне пора, пока Дидра меня не хватилась.
Эль решительно поднялся и зашагал к выходу. На самом пороге он обернулся и тихо проговорил:
— А хуже всего то, что главе этого заговора кто-то помогает. И от этой помощи за версту пахнет магией Северных земель…
Глава 14. Кукловод
Я со свистом втянул в себя воздух. Единственная магия, которая осталась по ту сторону Великих гор — это черная магия, магия некроса и не-жизни.
Каждая мать с детства пугает своих непослушных детишек чудовищными некромагами[2], а жуткая память о кровавых зверствах, творимых ими во времена Первой Великой войны[3] до сих пор заставляет людей содрогаться от ужаса.
Сотни лет некромаги не лезли в дела своих соседей по этому миру, и вот они снова решили сунуть свои мертвые руки в дела живых. Если хозяин Орикса и Ваалура обратился за помощью к таким страшным союзникам, это действительно могло грозить нам всем большой бедой.
— Но, я не понимаю, — сдавленно выдавил я, пытаясь обрести утраченное, было, равновесие. — Зачем некромагу ему помогать?
Эль лишь едва заметно пожал плечами.
— Его… призвали, — наконец, тихо ответил он, а я снова подавился собственным дыханием.
— Что?.. — просипел я, заходясь в нервном кашле, и пытаясь осознать то, что сказал мой побратим
Согласно преданиям, для того, чтобы обрести свою мощь, некромаги заключили сделку то ли с Оксом, то ли со своим кровавым божеством Летомом. Он даровал им неслыханную силу в познании магии смерти, и некромаги решили стереть с лица Вергилии все прочие расы. И у них это почти получилось, в Первой Великой войне, но Всемогущий им помешал. Он разделил наш мир пополам Великими горами, и изгнал некромагов к северу от них, тогда как все остальные народы остались жить к югу, и в нашем мире на какое-то время воцарился мир. До тех пор, пока оставшиеся расы не развязали новую войну, едва ли не более страшную, чем первая, но на этот раз Всемогущий вмешиваться уже не стал.
И теперь, чтобы некромаг мог пересечь Барьер, поставленный Всемогущим вдоль хребта Великих гор, его должен был кто-то призвать. То есть, житель Юга[4] заключал с некромагом Сделку — некромаг выполнял его заказ взамен на оговоренную плату. И некромаг мог применять свою разрушительную магическую силу только в рамках заключенного соглашения, после выполнения которого он был обязан вернуться назад, на Север. Если же некромаг пытался колдовать вне рамок полученного задания, у него ничего не получалось — древнее заклятие Всемогущего сдерживало его силу.
Но если эта Сделка оказывалась нарушена не по вине некромага, то он обретал на землях Юга свободу, т. е. мог без ограничения колдовать в своих целях, а это было пострашнее любого стихийного бедствия.
Подобных случаев в Лагароне было известно всего несколько. Во-первых, некромага еще нужно было уметь призвать, во-вторых, они не очень-то охотно откликались на такой зов. Согласиться некромаг мог лишь в двух случаях — если предложенная плата оказывалась достойной (что мало вероятно), либо если в процессе исполнения задания могла появиться возможность обмануть заказчика и, пересечя с его помощью Барьер, вырваться здесь на свободу. Зачем им было это нужно? Чтобы завершить дело предков и поработить Юг…
И все подобные вызовы оканчивались плачевно, потому что связываться с некромагами — всё равно, что заключать сделку с Оксом.
Например, около двухсот лет назад тогдашний король, узнав, что его собирается убить его собственный кузен, призвал некромага для того, чтобы тот защищал его жизнь. Что король пообещал некромагу взамен, уже неизвестно. Но, как оказалось, заключая Сделку, король не слишком хорошо обговорил ее условия, и вышло, что некромаг был обязан защищать короля лишь от покушений кузена и его сторонников. И когда на короля во время охоты напал дикий зверь, некромаг просто… не вмешался. Король был мертв, черный маг обрел свободу. В тот раз погибло много сотен людей, прежде чем удалось прогнать его обратно за Великие горы.
А в другой раз, совсем недавно, около десяти лет назад, брат нынешнего эльфийского князя призвал некромага, чтобы избавиться от своего венценосного родственничка, но общими усилиями эльфийских магов им удалось изгнать черного колдуна восвояси.
Сколько бы раз некромаги ни были призваны на нашу землю жадными до власти богатеями, ни одна подобная Сделка добром не заканчивалась и, каждый раз некромагам удавалось вывернуть все наизнанку и заставить жертву нарушить условия заключенного договора, как бы тщательно он ни составлялся.
И думать, что сейчас дело закончится иначе, было глупо. Кто-то призвал некромага. Вне всяких сомнений кто-то могущественный и влиятельный. Каковы были условия их Сделки, и как быстро некромагу удастся из них выпутаться, остается только гадать, но то, что это рано или поздно произойдет, не вызывает никаких сомнений.
На самом деле мы, южане, мало что знаем о некромагах и их северном государстве Балтикус, и большая часть простого народа вполне довольствуется внушенными Святой Церковью Всемогущего страшилками да жуткими легендами, родившимися в горниле Первой Великой войны.
Почему-то нам оказалось легче подписать Договор с совершено иными расами, чем с такими же людьми, только верящими в иного бога и использующими другую магию — мы, люди Юга, верим (не все, конечно, но большинство) во Всемогущего и используем природную магию, а некромаги Севера верят в загадочного Летома и обращаются к некросу[5] — первородной силе Смерти. Кто такой Летом, никто у нас, тут, на Юге, так доподлинно и не знает. Церковь Всемогущего умело обрубает все ползущие из-за Великих гор слухи, заставляя народ довольствоваться лишь тем, что Летом — кровавый, языческий бог, и верующие в него после смерти попадут в Темную Бездну.
Я снова растянулся на постели и, заложив руки за голову, принялся пялиться в потолок. Дела… Жаль, друзья Эля не знают кто тот самый главный кукловод, которому мы обязаны за все свалившиеся на нас неприятности, но, если учесть, что в деле оказался замешан некромаг, это уже и не важно…
Я вздохнул. Я никогда не расспрашивал побратима о прошлом, но, думаю, если Эль все же решится когда-нибудь заговорить, ему будет, о чем рассказать…
Глава 15. Секретное оружи е
Иногда умственное напряжение выматывает намного больше, чем физические нагрузки, и я сам не заметил, как ко мне незаметно подкрался сон. Но, стоило мне только заснуть, как я тут же провалилось в кошмар.
Мне приснилось, что я иду по узенькой дорожке, выложенной человеческими черепами, а вокруг меня бушует море раскаленной лавы-крови. Внезапно впереди из багрового сумрака выросла чья-то фигура. Я подошел ближе, и понял, что это Эль, только в моем сне у него было две руки.
Он воздел вверх правую руку, и мне в грудь уперлась его раскаленная ладонь.
— Ты не должен идти дальше, Изгой.
Эль стоял посреди тропинки, и обойти его не было никакой возможности. Но я знал, что мне надо двигаться дальше. Там, впереди, за алой пеленой сомнений скрывались ответы на все мои вопросы, а значит, чтобы пройти, мне придется скинуть побратима в бушующую вокруг кровавую лаву.
— Почему?
— Я не могу сказать.
— Эль, опять ты начинаешь эти свои игры! — даже во сне я почувствовал, как во мне просыпается раздражение.
— Ты не должен идти дальше, Изгой, — снова, как заводная кукла повторил Эль и начал давить мне на грудь, медленно подталкивая меня назад.
В груди начала разрастаться боль от ожога его ладони, и, не выдержав, я вскрикнул и отскочил назад.
— Эль, что происходит?! Уйди с дороги!
— Ты не должен идти дальше, Изгой, — снова последовал неумолимый ответ, и побратим, нет, совершенно чужой сейчас мне эльф, продолжал надвигаться на меня.
В моей душе вспыхнула ярость, я размахнулся и со всей силы ударил Эля кулаком по лицу. Эльф, не ожидавший нападения, сделал шаг в сторону, его нога подвернулась, и он беззвучно скрылся в огненной пучине.
— Эль! Нет! Я не хотел! — воскликнул я, подскочив к тому месту, где всего секунду назад стоял мой побратим. Но был поздно — я знал, что Эль мертв.
Но я должен был идти дальше, и, собравшись с силами, я вновь начал двигаться, и путь мой был бесконечен — узенькая тропка из черепов и кровавая гиена по сторонам. Но вот впереди начали вырисовываться контуры еще одной фигуры. Я понял, что это и есть конец пути, то, к чему я так стремился. И я побежал, но фигура по-прежнему оставалась безмерно далекой — расплывчатый силуэт, скрытый в багровой дымке.
У меня больше не осталось сил бежать. Я остановился и, задыхаясь, закричал:
— Кто ты? Кто?! Отвечай!
— Я — т… — моих ушей донесся хриплый, низкий голос, практически тут же скрывшийся в раскатах безумного хохота.
Фигура взмахнула руками, и черепа под моими ногами превратились в прах, а я полетел в бездонную пропасть лавового мира. Когда раскаленная кровь коснулась моей кожи, я закричал…
— Эрик! — кто-то тряс меня за плечо.
Я резко сел на кровати и чуть не стукнул лбом склонившуюся надо мной Дидру.