— Огонь! Огонь, парни! — здесь уже было не до разговоров и слаженных залпов. Каждый стрелял по все прибывающим врагам.
— Капитан! Дайте приказ к отступлению! Их слишком много! — орал Джим в свой комм.
— Стоять, всем стоять! Слушать меня! Сейчас мы их перебьем, парни!
От полученных ранений лотусы падали, но их место в строю тут же занимали новые. Причем, все это происходило в полнейшей тишине со стороны врага. Никаких криков, звуков, просто молчаливая масса, надвигающаяся на солдат. Небольшие клинки на левой руке. Действительно меньше тех, что были у «полноразмерных лотусов», однако не менее острые, как оказалось впоследствии.
Ближайшие твари уже были в пятидесяти метрах от передовых бойцов.
— Отделение, слушай мою команду! — истошно закричал Джим. — Выдвигаемся по направлению к тем камням за спиной. Использовать плазменные гранаты для первых линий врагов, и сразу же отступаем в боевом порядке!
Около десятка гранат тут же полетели в толпу пришельцев. Это дало небольшую передышку для стоящих впереди бойцов. Однако, через несколько десятков секунд, из дыма начали появляться новые лотусы.
Джим со своим отделением уже подбегал к камням, когда только-только раздался обреченный голос Абрамса. — Все отступаем к отделению Карсона! Карсон, с тобой мы еще отдельно поговорим!
Люди начали отступать. Но боевой порядок сбился. Кто-то пятился и стрелял, кто-то побежал. Не было огня на подавление, никто не прикрывал товарищей. Перед лицом превосходящих в разы сил противника спасовали все. И командиры, и рядовые. Какими бы опытными они не были после учебки, ничто не заменит реального боя.
Вот один боец упал от метнувшихся в него когтей, вот второй. Через несколько минут уже около десятка солдат никогда не смогут подняться.
Судорожные крики солдат, раздающиеся из комма, обрывались каким-то чавканьем и хлюпаньем.
— Да они их жрут! Они их, сука, жрут, Джим! — напрочь забыв об уставе, плечо Джима тряс его заместитель.
Джим сам не мог поверить своим глазам. Твари, убившие солдат, нагибались над ними и буквально присасывались к трупам. Тут же поспевали другие твари, и это пиршество ксеносов продолжалось с еще более диким зверством.
— Уильямс! Какого хрена нет никакого ответа от транспорта?
— Нас глушат, Джим! Нас глушат! Сигнал ушел, но ничего не получаю в ответ. Остается молиться, чтобы нас услышали, — раздался в комме крик радиста.
— Уильямс, отставить панику. Ориентировочное время реакции транспорта?
— Если все прошло удачно, то сейчас двадцать минут, сэр, — боец пришел в себя и молча смотрел на командира с другого конца укрытия.
Вокруг слышалась стрельба, крики солдат, стоны раненных и умирающих, твари перли на них, а они даже не знали, эвакуируют их или нет.
— Уильямс, живо на те ближайшие деревья. Не знаю как, но заберись на них и дублируй, дублируй сигнал до посинения! Потом отчет мне лично. Исполнять.
Джим не понимал почему он, а не командир Абрамс отдавал приказы радисту. Но эта мысль прошла где-то на периферии сознания. А через мгновение забылась.
Укрывшиеся, наконец-то, за камнями солдаты, приспособились и, казалось бы, вполне успешно сдерживали волны наступающих тупоголовых и медленных врагов, как вдруг среди мини-лотусов появились высокие четырехметровые силуэты…
— 4-
— Терри, используй икс третьи, — заорал Абрамс по комму.
— Сэр, вы уверены? Мы находимся в опасной близости!
— Черт тебя подери, Терри! Выполнять приказ! У нас хорошее укрытие.
Икс третьи были бомбами направленного действия, в несколько десятков раз превосходящими плазменные гранаты по своей убойной мощи. Испепеляя все живое и неживое на своем пути, взрывная волна могла уничтожить и вполне толстую броню танка Корпуса. Одному взводу полагалось только две бомбы, которые могли быть использованы только в крайнем случае. В ситуации, напоминавшей эту, либо, если командир принимал решение не сдаваться и стоять до последнего, — чтобы противники не могли получить ничего и никого в качестве трофеев и пленников.
— Внимание, икс третья пошла! — фраза по комму звучала угрожающе. До сих пор солдаты видели их действие только из хорошо укрепленного бункера на полигоне в учебке. В качестве «мяса» использовалась списанная техника, которая после воздействия бомбы превращалась в лужу расплавленного металла.
Раздался глухой хлопок из подствольника. При всей своей мощи, эта бомба была просто миниатюрной и посылалась во врага из обычного автомата.
А затем небо раскололось грохотом взрыва, и сама земля содрогнулась от страшного оружия.
Заявленный радиус действия бомбы был около ста метров. Стрелявшие гранатометчики старались выстрелить как можно глубже в толпу врагов, с примерной дальностью триста метров до укрытия взвода, но даже это не спасло от убийственной взрывной волны, которая просто сдвинула их валуны на полметра назад, а ближайшие деревья, на одном из которых уже достаточно высоко висел Уильямс, каким-то чудом просто не были сломаны как тростинки.
Уши заложило, воздух из легких испарился, а перед глазами на мгновение наступила тьма. Хотелось забиться в какую-то щель, зарыться в землю и переждать всю эту свистопляску, но Джим знал, что он просто обязан выглянуть и оценить обстановку.
Джим видел открытые рты товарищей по оружию, пытавшихся что-то сказать ему. Он видел дикую улыбку на лице Абрамса, видел машущего с деревьев Уильямса, видел сидевших и ничего не понимающих более неподготовленных солдат. А выглянув, просто ужаснулся картине.
Поле, простиравшееся от валунов до входа в пещеру, где еще недавно была трава, немного не доходившая до колена, представляло из себя самую настоящую пустошь. О присутствии там пришельцев и погибших солдат не напоминало ровным счетом ничего. В голове пронеслась шальная мысль, что вот оно — победили, и сейчас прибудет транспорт, и все оставшиеся бойцы спасутся.
— …порт…не…ал…пов…не…ал…ать…ут, — из комма раздавались обрывки фраз, но заложенные уши не давали расслышать ничего.
Джим попробовал зажать нос и продуть уши резким выходом. Это, определенно, помогло. Стали слышны победные крики стоящих рядом сослуживцев. Затем продул уши еще раз…
— Транспорт не вылетал! Повторяю, транспорт не вылетал! Расчетное время прибытия — полчаса. Я поставил лазерные маяки и целеуказатели, но «Яйцерез» не сможет вести огонь из-за поставленных помех, есть риск избавиться и от нас заодно. Командир Стоунс сожалеет, сэр.
— Уильямс, возвращайся обратно к отделению. Ты с задачей справился, — Джим знал, что это, скорее всего конец, если у пришельцев припасены еще какие-то козыри. Но сейчас его задачей было спасти как можно больше солдат и вынести как можно больше информации и материалов о противнике, раз уж рейд за артефактами не увенчался успехом.
— Сэр, разрешите остаться и вести целеуказание для транспорта далее, — Уильямс был настойчив.
— Хорошо, но по первому приказу возвращайся обратно.
— Слушаюсь, сэр.
К Джиму подошел улыбающийся Абрамс. — Ну что, сержант Карсон? Или, вернее сказать, рядовой Карсон, а? Ты не беспокойся, я обязательно доложу начальству и о твоем приказе к бегству, и о страхе использования икс третьей.
— Сэр, я всего лишь защищал своих людей, сэр. А об иск третьих не сказал ни слова.
— Но ты подумал, Карсон, ты подумал об этом, признайся! Боялся за свою драгоценную задницу! Как бы ее не потерять навсегда, — Абрамс включил комм на частоту взвода. — Всем слушать сюда. Отделение Карсона переходит под мою личную команду. Сержант Джим Карсон временно отстранен от своих полномочий за проявленную трусость и за трусливые помыслы. Доложить о принятии команды!
— Второе отделение, так точно, сэр.
— Четвертое отделение, так точно, сэр.
— Третье отделение, так точно сэр.
Получив ответы от всех командиров, Абрамс проговорил в ответ. — И это будет хорошим уроком для всех, кто решит, что его задница более ценна, чем задница товарищей по оружию. Отбой. Ждем транспорт и гот…
Со стороны пещеры раздался какой-то шум. Скрежет металла, лязг, а затем все увидели, как из невысокой, высотой три метра пещеры, начал выезжать, буквально проламывая макушкой свод, какой-то странный механизм, в сопровождении трех больших лотусов. Дело принимало серьезный оборот. Штука походила на…танк? Но без дула. Округлый корпус, перевернутый вертикально, имеющий внизу нечто напоминавшее ноги паука, в количестве шести штук. Штука не имела каких-то явных признаков наличия оружия, однако было понятно, что это не простая игрушка.
И вслед за этим механизмом и лотусами опять повалили мини-солдаты, сотни мини солдат.
— Гренадеры, Терри! Вторую икс третью! Завалить к чертям эту пещеру! — истошно заорал Абрамс.
На этот раз никто и не думал задавать вопросы. Все было исполнено моментально. Раздался глухой выстрел из подствольника, бойцы видели нечеткий след полета бомбы в сторону пещеры, однако затем произошло неожиданное.
Вертикальный корпус танка раскрылся на несколько частей, будто бутон цветка, а быстрые ноги помогли буквально подбежать к месту падения бомбы, чтобы поймать ее внутрь. Лепестки мгновенно закрылись.
— Он сожрал, он сожрал ее, сэр! — по комму был слышен голос Терри.
— И без тебя вижу. Сейчас и сдохнет к чертям! — воодушевленно закричал Абрамс. — Смотрите!
Но ничего не произошло. Ни взрыва, ни хлопка, ни звука. Танк так и остался стоять на месте.
— Нам хана, — кто-то нескромно прошептал в общем эфире.
И в этот момент трое высоких лотусов с быстротой молнии побежали на укрывшихся за камнями солдат.
Отдавать команду на стрельбу не пришлось ни одному из командиров. Бойцы заорали от охватившей их горячки боя и дружно вспомнили тренировки в учебке — автоматы в режим одиночных выстрелов, выдох, задержка дыхания, огонь. Никаких длинных очередей, никаких лазерных прицелов. Только на упреждение, только в голову и шею.
А, между тем, за тремя лотусами двинулась и остальная масса врагов.
Пятьсот метров. Один из лотусов спотыкается от попавшей в корпус пули, встает, бежит дальше.