Гадство. Не люблю, когда планы приходится менять. Все-таки, провозилась я слишком долго. Спуститься по пожарной лестнице и спокойно поймать такси, сделав вид, что просто мимо проходили, мы не успели. А значит, придется светить путь отхода, который был предусмотрен на самый-самый черный день. С другой стороны — куда уж чернее, чем нынешний.
Наша крыша — самая высокая в квартале. И самая удобная для игры в прятки: здание на момент постройки планировали оснащать лифтами, и однообразие плоской равнины крыши нарушено несколькими техническими постройками. В одной из таких, расположенной над пустующей шахтой лифта, я и оборудовала маленький тайник. Не то, чтобы я всерьез когда-либо рассчитывала им воспользоваться, но детская привычка дала о себе знать. Были в моей жизни времена, когда убегать и прятаться приходилось помногу и разнообразно.
Комплект неброской одежды: брюки, блуза, плащ, мягкие ботинки на плоской подошве. Револьвер, пара коробок с патронами, немного налички. Все, что может понадобиться уважающей себя девушке на черный день. Обувь и плащ натянула первым делом. Не икона стиля, но все же буду смотреться не так подозрительно, как босиком и с разорванной почти до пояса юбкой. В ботинках сразу стало мокро, но мягкие стельки и тугая шнуровка немного притупили боль от порезов. Подумав, протянула револьвер Каэлу. Мой любимый ствол покоился на дне сумочки, которую я благоразумно прихватила. Так что оружием могу и поделиться. Насмешливая ухмылка была мне ответом. Карни даже не дернулся взять предложенное оружие.
— Не тормози, — я нетерпеливо помахала револьвером. — Ты, вроде, меня охраняешь? Вот и охраняй вооруженным.
— А кто сказал, что я без оружия?
Я смерила карни скептическим взглядом с ног до головы. Да нет, некуда ему оружие спрятать. Пиджак не топорщится ни под мышками, ни в районе пояса. Разве что, кобура на голени. Но достаточно узкие штанины не давали повода предположить, что за ними может скрываться что-либо, помимо тонких кинжалов. Не в футляре же от гитары он пушку таскает, честное слово. Ладно, препираться времени нет.
— Нам туда, — махнула рукой в сторону противоположного края крыши.
С той стороны здания когда-то была еще одна пожарная лестница. Ее сняли, когда пристраивали соседнее здание: зазор был слишком узок. Однако, в проекте соседей в торце здания были предусмотрены окна, и убирать их не стали. И хотя жильцам того дома толку от них было ровным счетом ноль — ни света, ни свежего воздуха — мне эти недоразумения пришлись весьма кстати: здание имело выходы на соседнюю улицу. Спуститься по скобам, оставшимся от демонтированной пожарной лестницы, толкнуть створку окна на третьем этаже, на которой я заранее побеспокоилась испортить защелку… Совершенно плевое дело для щуплой меня. И заметно более сложная задача для гораздо более массивного карни, у которого, к тому же, еще и гитара за спиной. Но он справился. Хотя, в какой-то момент я даже не поверила своим глазам: соседнее здание опоясывали выступающие карнизы, мимо которых даже я протискивалась с некоторым трудом.
Убраться подальше до того момента, как ищейки догадались оцепить квартал, мы успели.
Глава 8
— Во что ты меня втравил? — Кажется, распахивать дверь рабочего кабинета Сэла “с ноги” уже входит у меня в привычку.
Дернувшиеся остановить меня мордовороты сникли под черным взглядом из-под окровавленной шляпы следовавшего на полшага позади Каэла. Вот удивительно: в логово Вернона мы ехали на такси, да и на улице нас куча народу видела, но казалось, никто из прохожих не замечает пятен крови на шляпе карни. Зато на меня косились.
— Сядь, — Сэл дал знак своим громилам, и те испарились, словно облачка в жаркий день.
Я упрямо осталась стоять, глядя на толстяка исподлобья. Еще и руки на груди сложила, для пущего эффекта. Получилось не так внушительно, как у карни, но мне все равно. Вернон печально вздохнул.
— Тебе нужно исчезнуть на какое-то время. Отправляйся за город, заляг на дно в каком-нибудь мотеле понеприметнее.
— И как ты себе это представляешь? Пешком идти прикажешь, или такси взять? — фыркнула я. — К тому же у меня дело нераскрытое…
— Забудь, — резко оборвал меня Сэл.
— Считай, заказ ты выполнила. Долг списан. Вот, — на стол полетела пачка банкнот, перетянутая шпагатом, — это премиальные. Компенсация морального и материального ущерба.
Я деньги брать не спешила, однако, мысленно присвистнула. Судя по калибру купюр и толщине пачки, материальный ущерб равен стоимости всего барахла, что заполняет помещения моего офиса и квартиры, вместе взятых. Или это Сэл мои моральные страдания во столько оценивает? В пачке было заметно больше тридцати тысяч, что предлагал мне разговорчивый жиппи.
— Сэл, тебя собственные охранники по голове не били? — наконец-то подобрала я надлежащие случаю слова.
— Детка, не вые…живайся, — сейчас Большой Босс, как никогда, походил на доброго дядюшку. Доброго и бесконечно усталого от шалостей непоседливого чада. — В деле крутятся люди и силы, с которыми ни тебе, ни мне не тягаться. Не спорь! — оборвал он, видя, что я уже открываю рот для возражений. — Даже охранник-дух, которого тебе неизвестно как хватило ума нанять, не спасет. Попытается — спору нет — но я бы не стал делать ставки на успех.
Я оглянулась на карни. Сама не знаю, чего я ожидала увидеть. Его фирменную насмешливую ухмылочку? Но ее не было. Мне даже показалось, что на лице по шляпой промелькнуло нечто вроде испуга, но, выражаясь словами Сэла, ставок я делать не стала бы. Возможно, просто тень.
— Каэл, ты не мог бы выйти? Мне с Сэлом нужно посекретничать, — попросила я.
Вот теперь усмешка была на месте. Захотелось чем-то в эту наглую рожу запустить, но кроме собственной сумочки, нечем. А сумочка мне дорога. Как память о нормальной жизни, которая, судя по всему, уже закончилась. Карни не двинулся с места, но я продолжала сверлить его ожидающим взглядом. Спустя несколько мгновений такой игры в молчанку, клыкастая усмешка стала шире, и Каэл, тронув край шляпы, развернулся и покинул помещение.
— Так, Сэл, твоих тараканов обсудим позже, а сейчас рассказывай, давай, с чего ты решил, что Каэл — дух, и что он меня охраняет? — я с облегчением приземлилась на стул и закурила. Ступни горели, в местах порезов отчаянно щипало, но вряд ли Сэл поймет, если я сниму туфли прямо посреди его кабинета, чтобы осмотреть свои “боевые ранения”.
— Каэл? — насмешливо переспросил Вернон.
Пожала плечами. Ну да, Большой Босс знает, что я не особо одобряю эту новую моду фамильярничать с карни, но… ведь это же Каэл. Я как-то не заметила, как привыкла к его постоянному присутствию рядом и перестала воспринимать его как карни. Еще немного и, глядишь, мужчину в нем рассмотрю. Содрогнулась от такой перспективы. Кажется, от Сэла ход моих мыслей не укрылся, потому что он сипло захихикал, потрясая толстыми щеками.
— Нейт — один из самых известных и высокооплачиваемых духов. Стыдно быть не в курсе, — наконец-то пояснил свое веселье толстяк.
— Нейт?
— Каэл Нейт, — Сэл продолжал веселиться. — Или ты не в курсе, что у карни тоже есть фамилии?
Честно признаться, я об этом как-то даже и не задумывалась. Ну, наверное, есть, как-то их надо же различать, особенно, с тех пор, как им документы стали выдавать. Имена-то повторяются. Но мне всегда казалось, что фамилии у карни не настоящие, а просто производные от прозвищ. А Нейт звучит как нормальная человеческая фамилия.
— Сэл, я его не нанимала, — призналась я. — Веришь? Он сам за мной увязался, когда… — осеклась, соображая, а стоит ли вообще рассказывать Сэлу подробности того вечера, когда мне вручили голову Пэм в придачу к привету. Решила обойтись без подробностей.
— И тем не менее, он тебя охраняет… — Вернон заинтересованно подался вперед.
— Именно. По крайней мере, он так заявил. И сообщил, что плачу не я. И нехило так охраняет, на его счету уже несколько трупов, — кивнула, с удивлением замечая, что от моей папиросы остался лишь окурок со столбиком пепла, а я так и не сделала больше одной затяжки. Раздраженно погасила окурок в золотой пепельнице, полезла за новой папиросой. В пачке было пусто.
— Эх, детка, детка, — Сэл закатил глазки, подталкивая ко мне пачку с золотым вензелем. Дорогие сигариллы с ароматом степного яблока. Я такое не курю, предпочитаю подешевле, но позабористее, но выбора не было.
— Что “детка”? — возмутилась я.
— Да ничего. Ладно, не бери в голову. Если Нейт лично сказал, что охраняет тебя, то с этой стороны подвоха можешь не опасаться. Будет выполнять свою работу честно и до последнего вздоха. Что примечательно, кто бы ему на самом деле ни платил, вздумай этот наниматель угрожать твоей жизни — ему не поздоровится.
— Священный кодекс духов? — фыркнула я. Ну в самом деле, кто в наше время в такие сказки верит?
— Репутация, — фыркнул Сэл в ответ. — Нейт прослыл самым педантичным занудой в плане профессиональной чести. Именно поэтому он столько и стоит.
— А сколько? — осторожно поинтересовалась я, уже на середине вопроса понимая, что не так уж и хочу знать ответ.
— Сколько, ты говоришь, он с тобой уже возится? Сутки? Этого, — Сэл кивнул на пачку денег на столе, — хватит еще дня на три. Скорее всего.
Вот теперь я присвистнула в голос. Кто бы ни нанял Каэла… Нейта, явно переплатил. Я столько не стою. Даже со всем моим имуществом вместе взятым. Вопрос в том, зачем кому-то выкладывать такую баснословную сумму за безопасность третьеразрядного детективишки. Я решительно не видела причин так заботиться о сохранности моей тушки.
— Сэ-эл, — меня пронзила внезапная мысль. — А если угрожать будут не моей жизни, а скажем… свободе?
Мотель был паршивым. Грязноватый номер с въевшимися потеками от ржавой воды на некогда белой эмалированной раковине, продавленная кровать. Что примечательно — одна, двуспальная. Но чего уж привередничать. Этот мотель оказался первым из трех, что мы проехали, в котором сдавали комнаты для карни. Учитывая, что охотились, по словам Сэла, на меня, мне светиться было не с руки, и комнату снимал Каэл. Хотя бы за руль одолженной Сэлом неприметной развалюхи он сесть не пытался. Выяснись, что карни уже и водительские права выдают, я бы точно решила, что мир катится куда-то не туда.
Вернон удружил, что и сказать. Прослышав, что “весьма влиятельные” люди интересуются неким артефактом, Сэл решил, что это его шанс. Он давно искал выход на этих самых людей, но те не спешили снисходить до местечкового Большого Босса. Что за люди, толстяк говорить отказался категорически, но и так ясно, что кто-то покруче и самого Вернона, и жиппи.
Прослышав об открывшейся возможности, Сэл поспешил порадовать “влиятельных людей” предложением своей скромной помощи. Меня подвело то, что Вернон — хитрый жук. И если можно что-то получить почти задаром, то Сэл не будет Сэлом, если не попытается это сделать. Неожиданно лопнувшее терпение моего кредитора лопнуло не просто так. Он прикинул, что после визита его мордоворотов, я буду готова в лепешку расшибиться, лишь бы отработать должок. И на секретаршу они не зря так давили. Сэл в курсе, что если кто в нашем тандеме и способен в кратчайшие сроки найти денежного клиента, то это Пэм. Я сама же ему и говорила. Поэтому его ребята первым делом нейтрализовали Пэм, а потом, когда я бы осознала всю глубину долговой ямы, в которой оказалась, Сэл предложил бы мне “легкий” выход. К моменту завершения переговоров с потенциальным заказчиком я была бы готова и полна детективного рвения. Но у меня подвернулся клиент с гербарием, а Вернон слишком самоуверенно повел себя с представителем “влиятельных людей”. И получил кучу проблем на свою необъятную пятую точку, из чего сделал вывод, что соваться в это дело ему пока не по зубам. Пошел на попятную, но отозвать меня не успел: я с самого утра взялась за расследование, и поймать меня в офисе оказалось не так и просто — звонил Сэл много раз. Кто сдал меня жиппи, пока не известно. Сэл подозревал, что у него завелся крот, но уверенности не было.
Честно признаться, мне и без жиппи за глаза хватило неизвестных “доброжелателей”, передавших столь странный привет. Посему к плану, предложенному Сэлом: пустить информатора конкурентов по ложному следу, а мне затаиться и переждать пару дней, пока все утихнет — я отнеслась весьма прохладно. Вернон был уверен, что от меня отстанут как только артефакт найдут, а найдут его, судя по тому, как рьяно взялись за дело все, кому не лень, довольно скоро. У меня на сей счет были свои соображения, но озвучивать их я не стала. Также, как и афишировать то, что Сэл и жиппи — не единственные “клиенты”, обратившиеся ко мне с просьбой найти это самое “Лицо бога”. А еще про дневник Крутого Ханни умолчала. И про слова жиппи о бездушнике и шамане. Не думаю, что Вернон, сходу узнавший в Каэле знаменитого духа, не в курсе о “маленькой особенности” карни. Впрочем, шляпу при Сэле мой навязавшийся телохранитель не снимал, может, и не в курсе. Похоже, лично Большой Босс с Каэлом раньше не встречался, а узнал по косвенным приметам. Как я понимаю, то, что дух никогда не расстается со своей шляпой, известно многим.
Мысли лениво крутились в голове — все больше вокруг моего спутника. Красноватый закат уже пробрался в окно с неплотно задернутыми ситцевыми занавесочками в нелепый цветочек. Ветрено завтра будет, вон солнце какое багровое и огромное. Наверняка, и пылевое облако из степи идет. Ветер уже теребит оконную раму, не слишком плотно пригнанную к наличникам, хлопает тяжелыми деревянными ставнями. Хорошо, хоть ставни сработаны на совесть, не дадут задохнуться от набившейся в оконные щели мелкой пыли. Нужно не забыть закрыть их на ночь. Если к утру направление ветра не переменится, застрянем мы в этом мотеле на весь день, а то и на несколько.
Каэл вышел купить чего-нибудь съестного в магазинчике при мотеле, и я решила воспользоваться его отсутствием. Быстро разделась и, прихватив запасную одежду из сумки “на черный день”, скользнула в ванную. Вода пахла степной пылью и даже не текла — сочилась — из крана тоненькой струйкой. Пыль и пот длинного дня смыть удалось, но не скажу, что я себя почувствовала намного чище, чем была до душа. Наскоро вытершись сероватым мотельным полотенцем, поспешно оделась. Дверь в ванную не запиралась, и мне почему-то было безумно неловко от мысли, что в любой момент в номер может вернуться карни и “застукать” меня в неподобающем виде.
К приходу Каэла я успела не только привести себя в вид “подобающий”, но и убедиться в полном отсутствии банального пластыря и дезинфицирующих средств в аптечке номера. Мини-бар тоже оказался пуст.
— Держи, — карни с порога кинул мне бумажный пакет с аптечным зеленым сердцем на боку. Умничка! В пакете нашлось все необходимое: и ватные тампоны, и аптечный спирт, и бинты. Жаль, пластырь он не догадался взять, было бы удобнее.
Сосредоточенно сопя, я принялась осматривать порезы. Всю дорогу при ходьбе в левой ступне кололо, нужно проверить, не осталось ли в ранках осколков. Неудобно было до жути, нога никак не выворачивалась должным образом, и я то и дело норовила завалиться на спину на кровать. Карни вел себя как-то странно, если это слово вообще уместно в его случае. На мой взгляд, он себя всегда странно ведет, просто иногда больше, а иногда меньше. Сейчас он, даже не пытаясь помочь, напряженно дышал, выкладывая продукты на шаткий столик у окна и зыркая на мои мучения из-под шляпы. Когда я в очередной раз придавила посильнее, надеясь выгнать осколок из ранки с потоком начавшей уже останавливаться крови, карни швырнул на стол коробку с печеньем, которую так и не сумел открыть, и выскочил наружу. Загремел ставнями, погружая комнату во тьму. Только сейчас я сообразила, что так и не зажгла свет. Ковылять к выключателю по пыльному ковру не хотелось, пришлось ждать возвращения Каэла. Тот не торопился.
Наконец, с тихим стуком хлопнула дверь.
— Ты уже? — голос карни звучал напряженно и слегка недовольно.
— Нет, конечно. Свет включи, ты же тут темень полную обеспечил. И помоги мне, — попросила, жмурясь от синеватого света одинокой лампочки под пыльным абажуром, свисающей с потолка.
На скулах карни заиграли желваки — так плотно он сжал челюсти. Дышал мужчина через нос, вдохи делал неглубокие, осторожные, зато выдыхал шумно. Подошел, присел на пол в ногах кровати, осторожно взял мою ступню в руки. Крови он боится, что ли? Не очень полезное свойство для телохранителя, тем более элитного. К тому же, не припомню, чтобы его раньше вид крови смущал.
— Посмотри, пожалуйста, там, кажется, осколок стекла остался. Колется, — как можно мягче попросила я. Не хватало еще, чтобы отважный телохранитель в обморок посреди комнаты грохнулся.
Карни кивнул, и, не произнеся ни слова, принялся осматривать ранку.
— Будет больно, — предупредил он сквозь зубы, а в следующий момент крепко сжал лодыжку, не давая вырваться, и подцепил что-то в глубине ранки кончиком когтя второй руки.
И все-таки, я ногой дернула, врезав бедолаге, и без моих пинков побелевшего уже до сероватого оттенка, по челюсти. Услышала явственное клацанье клыков, за которым последовала тихая, но вполне разборчивая ругань.