— Мне её так не хватает… Как она тут бегала. Прыгала. Топот её ножек. Голосок, — изящным жестом она прикрыла рот маленькой хрупкой прозрачной ладошкой. — Я постоянно слышу, как она меня зовёт и просит достать те печенья с полки. Вы знаете, как Бети очень любила лазить за сладостями, куда ей запрещалось?
Тильда, находясь на грани от того чтобы расплакаться, натянуто улыбнулась выжидая реакции. Ната призналась:
— Я ей помогала лазать на шкаф. Она таскала конфеты и просила меня не говорить никому.
— Вот видите! — хозяйка сощурила глаза от умиления. — Какая моя Бети находчивая и умная. А теперь, — Тильда шмыгнула носом. — Она непонятно где!.. И что с ней, мы не знаем.
Закусывая не накрашенные губы, она замахала своими тонкими руками перед лицом, как заправская актриса. Несмотря на кажущуюся наигранность хозяйки, Ната не сомневалась в правдивости чувств. Сквозь утончённые манеры сквозило горе матери, потерявшей ребёнка. Впрочем, сама Ната ощущала себя не намного лучше. Как разговаривать с воскресшими членами экипажа звездолёта, разбившегося на жутко секретном госзадании, ей было невдомёк.
Почему перед ней сидит Марта Кван и выдаёт себя за Тильду Канн, Ната не знала и, по правде, знать не желала. Встреча вызывала серьёзные опасения. Не нужно иметь за плечами годы следственных заданий или быть искушённым в политике, чтобы понять, что всё это неспроста. Что здесь замешаны высшие секреты. Огромные, страшные и нисколько не касающиеся самой Наты. Без поддержки властных покровителей никто не мог поменять имя. Никакая Марта, свалившаяся из ниоткуда, не могла выдать себя за дипломата, да ещё и Высшего Звена — высшей формы дипломатической власти в Союзе. Звено боялись и уважали. Наверняка, и Тильду тоже. Посему, лучшим решением было помалкивать. Смотреть на действия внезапно ожившей блондинки со стороны, не вмешиваясь.
Тильда с отрешённым видом уставилась в пустоту и таинственно прошептала:
— Бети очень важна для всех… Ах. Для меня она — весь мир. Неужели всё зря? Человечество… И мы не сможем… Без неё… Её НУЖНО найти…
Ната поёрзала. Похоже, этот пугающий шёпот, не предназначался для её ушей. Проболтавшись, Тильда замкнулась и нервно с шумом вздыхала. Желая снять напряжение, Ната сделала вид, что не услышала. У растерянной хозяйки она спросила очевидное:
— Разве они уже не выставили вам требования?
— Кто? — очнулась Тильда.
— Похитители.
— Ах… Нет! От них ни слуху, ни духу. Мы не знаем, что им нужно. И самое страшное… — Тильда прикусила, заставив побелеть свой и без того бескровный палец зубами, не продолжив мысль. Глаза её забегали, будто она боялась подвести громко упоминаемое ею человечество. Тильда тряслась, испуганная последствиями своих неведомых роковых поступков.
Что означал её зловещий шёпот — выяснять было бесполезно, более того, опасно. За пеленой таких вот гостайн в Союзе могли скрываться самые тёмные вещи. Совсем не нужные Нате. С неё хватало загадок и без этого.
Непутёвая мамаша уже не казалась такой непутёвой. Упрекать горевавшую Тильду или кем бы она ни была, Нате казалось неуместным. Уж слишком жалкой выглядела хозяйка. Каким бы странным поведение этой артистки ни казалось, но похищения ребёнка не пожелаешь и врагу. Ната ощутила симпатию. Оставалась надежда на то, что впредь Тильда изменит своё циничное отношение к дочери, раз уж это так важно… Для всего человечества…
Ната неожиданно сама стала подыскивала оправдания мамаше. Возможно, дипломатические дела стоили того, чтоб оставить дитя под защитой киборга-защитника и умчаться решать вселенские проблемы. Возможно, здесь замешано крушение “Молнии”, настолько секретное, что объясняло все поступки загадочной хозяйки.
Тильда наконец ожила и, шмыгая носом, продолжила:
— Она очень важна! Понимаете? Мы всех на уши поставили! Её ищет весь Топал! Но результатов нет. Всё плохо… Очень плохо.
Хозяйка тихо склонилась и дотронулась тёплыми пальцами до руки Наты.
— Я вас прошу. Ната, милая. Найдите её! Она о вас так хорошо отзывалась. Вы ведь не сможете безразлично отнестись к её судьбе. Я вас умоляю! Не стану скрывать, Бети — не обычный ребёнок. Почему? Не могу вам открыть. Но она ключ. Ключ ко всему… Ко многому. Она уникальный ребёнок, Ната! И только вы сможете отнестись к поискам не безразлично, как другие. В Министерстве Порядка этого не понимают. Я уверена. Вы поможете!
Слова утратили наигранность. Тильда говорила всерьёз, без притворства. Никакая искусная лицедейка не смогла бы сыграть горе настолько правдоподобно. С похожей мольбой в глазах.
Ната посмотрела на ладонь хозяйки, и весь абсурд их встречи стал ей понятен. Марта не подозревала, что узнана! Её, наверняка, предупредили о копии Наташи Вин, с которой она служила на “Молнии” и, вероятно, была свидетелем гибели последней. Поэтому Тильда дрогнула в первые секунды знакомства. Она узнала облик Наташи. Просто не подала виду. И, скорее всего, она задумала эту встречу, только преследуя цель уговорить Нату вернуть бесценную дочь.
Вот только Марта не учла того, что Ната видела фото. Притворяться стало невмоготу. Весь цирк надоел до сумасбродства.
— Я найду вашу дочь. Обещаю! — резко сказала она.
В ладони титанового киборга нежная кисть Тильды казалась невесомой. Ната разомкнула хват изумлённой хозяйки и вернула тёплую ладонь обратно на подол белёсого с голубым узором платья.
Не давая загадочной актрисе очнуться от неожиданного жеста, Ната резко встала и направилась прочь, к выходу.
Глава 5. Самый лучший день в жизни!
Сегодня. Да! Именно сегодня настанет самый лучший день в её жизни! Потому что позвонил Бун. Ранним утром, когда она гуляла с Бесси по парку. Бун рассказал, что стащил Сыщика у Ивана, затем поправился и сказал, что не стащил, а изъял, но какая разница, если через сутки они вместе отправятся на место и обследуют всё хорошенько. Наконец она займётся вплотную поисками, как положено посвятит себя розыскам Бети. И Альб даст ей эти дни!
Именно сегодня! Она отбросит всю свою скованность, сбросит оцепенение и чувства неудобства, неловкости! Она пошлёт подальше свои страхи и надуманные ими обязательства. Ведь у неё есть Бун. У неё есть Альб, который всегда прикроет, если что, наряду с Иваном и Германом. У неё есть Бесси. Негодяйка! У неё есть, а может и не есть, но точно одобрит странная женщина с туманным скрытым прошлым, устроившая ей вчера пугающее представление. Именно сегодня Ната сама себе устроит представление! Своё собственное в этом чужом театре жизни…
Бун в конце разговора предложил сходить куда-нибудь вечером вместе. Куда? Ну, а куда ещё?
— Бун, я хочу в театр!
— Я никогда там не был. А что там?
— Я тоже. И мне всё равно, что там! Пошли в театр! Ну же, давай!
— Ты чего так орёшь? Телефон сломаешь.
Согласился. Сегодня, как стемнеет, они идут на представление в огромный Центральный Театр Тетры, а с рассветом — вместе ищут Бети.
Ната сбросила вызов, завизжала, затрясла ладошками, прыгнула с разворотом и ткнула пальцем в ошалелый жёлтый глаз.
— А ты этой ночью спишь одна, зараза такая!
Бесси в ответ, переступив с лапы на лапу, потёрлась о крохотный кулачок, издавая при этом свой жуткий скрежет вместо мурлыканья.
Ната сорвалась с места и понеслась в магазин выбирать себе наряд.
**
До вечера ещё далеко и домашние часы ожидания она убивала на выбор наряда, приведение себя в порядок, смотрины в зеркало и изобретение чего-то вкусненького. Оладьи, конечно, оладьями и детские воспоминания Буна о матери не сбросить со счетов, но Ната хотела приготовить что-нибудь необычное, что-то своё. Ради него — Буна. Незабываемое!
Долой забегаловочную еду и опостылевшие салатики. В далёких уголках памяти хранились книги о блюдах древности, пришедшей в упадок старой цивилизации, забытые со временем. Ната прошлась по сохранённым файлам-страницам ещё в магазине и тут же решилась на один рецепт. Она закупилась мукой, мясом и прочими ингредиентами. Дома вывалила их на кухонный стол, служивший до этого декором, ожидающий случая, если кто-нибудь заглянет в гости. Достала посуду, полную мёртвых жучков и паутины, прогнала ещё живого таракана, вымыла её и замесила тесто. За этим столом никогда не пахло едой.
Краем глаза она поглядывала, чтобы Бесси, что-нибудь не стащила. Пантера выглядела загадочно. С зачарованным видом она выглядывала из-за спины, крутила носом и, ластясь, тёрла ухо о ногу. Похоже, в ней говорили древние инстинкты, часть из которых Создатель решил оставить. Вероятно, возбуждали запахи. Поняв всё же, что подачки не добьётся, Бесси села и просто наблюдала за тем, как из-под рук Наты росли стройные ряды комков теста на подносе. Когда Ната стала избавляться от ошмётков, выбрасывая их в мусорный контейнер, пантера потянулась туда, но тут же получила строгим пальцем по наглой чёрной морде.
С третьей попытки комки стали получаться как надо. Ната с умным видом долго и победоносно вещала кошке о первом своём гастрономическом свершении за шестьдесят лет. Но печальная Бесси не слушала в её долгую речь. Жалким взглядом она провожала то, чем могла нашкодить. Приготовленные комки шлёпались и хлюпали о дно контейнера, который безнадёжно ушёл в мусорный отсек. Бесси обнюхала крышку отсека, рыкнула недовольно, когда раздался звук, возвестивший о всасывании контейнера куда-то вглубь, и, потеряв всякий интерес, потопала на своё место у телевизора. Ната прибралась на кухне и ближе к вечеру принялась за свой наряд.
Она отодвинула подальше рабочие комбинезоны. Пускай пылятся на вешалке ненужные сегодня, осточертевшие рабочие костюмы. Чёрные и серые, никому не интересные. В глубине шкафа нашлись забытые старые платья и стоило их сравнить с новым, купленным утром, чтобы оценить всю прелесть и иметь выбор. Ната потрошила плечики одно за другим и прикладывала к себе каждое старое платье, любуясь в зеркало. Строила, подбирая, лица под каждое. Стараясь себе понравиться, вертела головой, играла глазами, гримасничала, мычала под нос. Мычание превратилось в мелодию. Ната словила себя на мысли, что могла бы сочинить недурственную песенку. Наконец ей приглянулось синее платье с зелёными лентами.
Она вывалила его на кровать, распрямила рядом с красным, сердито массируя пальцем верхнюю губу и кончик носа, пыталась определить, какое же из них лучше. Красное выглядело строже из-за маленького декольте и прямых линий. Синее обвивали две ленты на груди, на рукавах сидели рюшки и крой шёл книзу складками, придавая платью чересчур легкомысленный вид.
Нате всё не нравилось! Она недовольно крякнула, так и не решив задачу. Отложила на потом столь сложный выбор, дала отмашку следующему этапу. Туфли и бижутерия ждали её.
Она переступила свою большую кошку, подскочила к нижним полкам и выгребла обувь. На полу она ещё долго возилась бы с ней, если бы не поняла сразу, вся обувь никуда не годилась. Повсюду валялись босоножки со старомодными застёжками, туфли с задранными носами, вышедшие из моды, потрескавшиеся сапоги, и почти ничего по летней погоде. В каком веке она их покупала? Тут же гневно затолкала всё обратно!
Ната качала головой. До выхода оставалось два часа. Ната сердито мычала перед зеркалом. Она никак не могла решить какие серёжки ей идут. Причёска! Она совсем забыла о причёске! Нельзя просто как раньше сцепить резиночкой, заколкой или уложить по бокам. Ведь сегодня самый лучший день! Ей необходимо срочно в салон! И ногти накрасить. Но ведь она ещё не подобрала бижутерию! И туфли!
Ната обернулась к Бесси и вскрикнула. Пантера уже помогла ей с выбором платья и, довольно щурясь, дожёвывала зелёные ленты, превращая синее платье в измятый комок. Ната с рыком хлопнула себя по бокам, а потом успокоилась и решила, что так оно, пожалуй, к лучшему. Строгое красное всегда в моде. И пускай Бун там себе не надумывает!
Уцелевший красный наряд она бережно спрятала на вешалку, до тех пор, пока не наденет.
Если бы Ната могла запыхаться, то обязательно выдохлась ещё днём. Её шатало непонятно от чего. Она думала, что сейчас упадёт. Чтобы немного привести мысли в порядок, Ната присела на краешек кровати.
“Впервые со мной такое”.
Зажав ладони между колен, она хлопала ресницами, бегала глазами, осматривая устроенный кавардак. Наконец, чтобы прийти в себя, она хлопнула себя по лбу, закрыла глаза, потёрла виски, переносицу и снова огляделась. Квартира предстала перед ней совсем иной.
Её окружала тесная комнатушка-студия с серыми стенами. Пять на шесть метров. Невзрачная и унылая. На каждой стене висело по два шкафчика. Небольшие серые до боли скучные кубы, висящие внутри другого большого серого куба. Все предметы вокруг уменьшенных габаритов, компактные, чтобы было где развернуться. Маленькая столешница складывалась в стену, экономя пространство у кровати.
И как Бесси здесь могло понравиться? Впрочем, неудивительно, что пантера сбежала в ту ночь. Нате самой тут же захотелось сбежать. Из этого гнетущего места, до которого она сама докатилась, и не замечала до сих пор блеклого унылого тона обстановки. Ната потёрла щёку. Ладонь её осталась сухой.
Бесси встала и приблизилась с хмурым скрежетом, который заменял ей мурлыканье. Пантера толкнула мордой в плечо и лизнула у уха. Ната посмотрела в жёлтые круги с печальным видом. Сами по себе круги ничего не выражали, но внутри сквозило сопереживание и желание помочь. Ната обхватила шею своей негодницы и сильно прижалась. Её пальцы и тёмные волосы потонули и смешались с чёрной шерстью. Ладонью она провела по холке и щекой прижалась к твёрдой, но в то же время мягкой и родной лопатке Бесси. Уткнулась и затряслась от рыданий. Рыданий без слёз.
**
К выходу она нервно напялила платье и отказалась искать затерянный где-то на полках короб с макияжем. Он возможно даже испортился за годы, а прикасаться к серым шкафам, чтобы украсить печальное лицо, не хотелось. Она отказалась, сломя голову, бежать в обувной, найдя приличные босоножки на невысоком каблуке, влезла в них, воткнула серьги и махом расчесала волосы перед зеркалом. Точно так же, как и всегда. С пробором посередине. Завела локоны за уши и осмотрела себя.
Из зеркала на неё смотрела уставшая женщина с глубокими впадинами на месте глаз. Шестая серия научилась передавать синяки под глазами? Нет. Ната утратила всякий интерес к безрадостной жизни. К сволочной работе, на которой она выслеживает и порой убивает людей за покрытие своих кредитов и гарантийку. И что в награду? Крохотная комнатушка с серыми стенами? Как она раньше не замечала этой убогости в собственной жизни?