— Художника, — Джордан хмыкнул, с неверием глядя на него. — Нет, Миднайт. Мы не смогли опознать «художника». Пока нет.
Ник нахмурился, по-прежнему глядя на изображение.
Он видел только спину парня.
Кем бы он ни был, он был крупным, с широкими плечами. Он также был высоким. На нём была поношенная светло-серая толстовка без рукавов с поднятым капюшоном и заляпанные краской чёрные брюки, так что Ник не мог видеть его лица.
— У него прикрыт штрих-код или…
— Штрих-кода нет, — Джордан указал на изображение на экране. — Видишь? Ты можешь видеть его левую руку прямо там. Ты замечаешь какой-нибудь штрих-код, Миднайт?
Ник нахмурился, снова сосредоточившись на руке мужчины.
Джордан прав.
Бледная внутренняя сторона его странно мускулистого предплечья была совершенно чистой.
Иисусе. Это абсолютно неслыханно.
Ещё более странно то, что внешняя сторона той же руки, вплоть до плеча, покрыта яркими татуировками. Рука справа, насколько мог видеть Ник, совершенно лишена украшений. На ней не было ни единого рисунка — ни на шее, ни на лице, официального или нет.
Ник задумался, что же находится на тех участках кожи, которые покрывают толстовка и брюки.
— Может, это протезы? — сказал Ник.
Когда Джордан не ответил, Ник взглянул на него.
— На руке. Мог ли он скрыть штрих-код?
Джордан слегка нахмурился, потом пожал плечами.
— Полагаю, это возможно. Я не знаю, почему он не замазал все свои чернила, если на то пошло. Или почему он носит рубашку без рукавов, если только не хочет заявить всем на свете, что у него нет регистрационного номера.
Ник задумался, поджав губы.
Затем он кивнул. Он не мог не согласиться с логикой Джордана.
Сама одежда была чертовски странной. Дело не только в том, что это было ужасно ретро-старомодным, но Джордан прав. Зачем утруждать себя протезированием, когда рубашка с длинными рукавами сделала бы своё дело?
Рубашка, по крайней мере, справилась бы с камерами, если бы не с патрулями сканеров.
И наоборот, зачем кому-то без регистрации носить что-то без рукавов? Парень даже не стал дожидаться темноты. Он сделал это средь бела дня, совершив акт вандализма на частной собственности. Если он был где-нибудь в мире за последние двадцать или около того лет, он должен знать, что его, вероятно, записывают.
В эти дни весь мир находился под наблюдением.
В таком густонаселённом городе, как Нью-Йорк, где всё ещё было достаточно денег и достаточно вампиров, чтобы заставить людей нервничать, это было практически само собой разумеющимся.
— Вам удалось проследить за ним? — спросил Ник. — Когда он ушёл? Вы видели, куда он пошёл?
Джордан поднял на него глаза, поджимая губы.
— Мы работаем над этим, Миднайт, — сказал он холодным голосом.
Сделав вид, что смотрит на часы, он посмотрел Нику в лицо.
— Разве ты не уходишь отсюда? — сказал он, и его голос был резким. — Солнце встаёт, Миднайт. Разве ты не превращаешься в камень, когда становится светло? Я думал, именно поэтому они заставляют таких, как ты, работать только по ночам.
Ник нахмурился, потом невольно взглянул на часы на стене рабочего помещения.
Он забыл проверить время.
Примерно с семи вечера ему пришлось обойти три места преступления до того, что случилось в переулке.
Было уже почти шесть утра.
И снова Джордан не ошибся.
Вместо того чтобы тратить время на пустые слова, Ник коротко склонил голову, обращаясь ко всем присутствующим — даже не задумываясь о том, откуда взялась эта повадка и что именно он имел в виду — и отошёл от стола. Он не сводил глаз с Джордана, который смотрел ему вслед, пока тот не оказался в добрых шести футах от того места, где они все сгрудились.
Повернувшись на пятках, Ник направился к лифту, который должен доставить его на нижние этажи здания.
Несмотря на время, он ещё не мог уйти.
От него требовалось каждый вечер регистрироваться в участке, давать устный отчёт, а затем проходить медосмотр, чтобы убедиться, что он не кормился, пока был на работе.
В конце концов, он был Миднайтом.
Глава 4
Странное хобби для вампира
— Эй! Ты! С чёрными волосами!
Голос уносило ветром. Когда Ник повернулся, ветер усилился, свистя вдоль стены и сотрясая забор у внешних ворот.
Здесь всегда было ветрено.
Из-за скрипучего металлического навеса было ещё тяжелее что-либо расслышать; ветер уносил голос женщины почти сразу же, как только слова слетали с её губ. Ник повернул голову в её сторону, прежде чем сообразил, что мог бы притвориться, якобы не слышал её крика.
Если бы он был человеком, то не услышал бы её.
И всё же лучше поговорить с ней сейчас, чем рисковать; вдруг она распсихуется и позвонит кому-нибудь.
— Всё в порядке, — крикнул он и поднял руку, показывая ей красную букву «V» на внутренней стороне предплечья. — Со мной всё будет в порядке!
Но она уже шла к нему.
Вздохнув немного, по крайней мере, внутренне, он подождал её под тенью навеса, крепче сжимая доску в другой руке.
Она подошла прямо к нему, и он поймал себя на том, что немного удивлён абсолютно деловым и бесстрашным выражением её лица, учитывая, что он только что показал ей свою расовую татуировку. Она нетерпеливо посмотрела на него, как будто запрещать вампирам выходить за пределы главного купола было для неё обычным делом.
Он стоял там, пока она смотрела на него, нахмурившись и поджимая губы.
Он поймал себя на том, что делает то же самое в её отношении.
Что-то в её раздражении вызывало у него желание рассмеяться.
Она была молодой, возможно, чуть за двадцать, что делало ситуацию ещё более странной.
Она выглядела как уличный боец или, возможно, полупрофессиональный боксёр.
Каштановые колючие волосы, коротко подстриженные, с ярко-синими кончиками, которые казались металлическими. Бледно-голубые контактные линзы, по-видимому, под цвет её волос, но, вероятно, также усовершенствованные для работы с данными. Её кожа была смуглой, но её этническую принадлежность вот так сходу и не определишь. Мускулистые руки. Человеческие идентификационные татуировки, само собой. У неё также имелось несколько декоративных тату на предплечьях, в основном персонажи аниме и драконы, насколько он мог судить.
Она действительно была похожа на боксёра.
Она походила на ту категорию людей, с которыми он спарринговал в своей старой студии боевых искусств в Сан-Франциско.
— Какого хрена ты тут делаешь? — сказала она. — Ты что, дурак?
Сильный акцент жительницы Квинса.