— Да и с девушкой у меня что-то неопределённое… Не знаю, буду ли делать ей предложение…
— Это отчего же?
— Да не знаю, подойдёт ли мне она для дальнейшей жизни.
Равен кашлянул и добавил:
— Не уверен… Да, что это мы всё обо мне толкуем. А у вас — то как дела, господин Липский?
Мирослав вздохнул, попросил кельнера принести сигарету. Блеснув оранжево-голубым пламенем спички, он закурил Petra.
Они долго молчали, Мирослав сделал ещё пару затяжек, кашлянул, а потом бросил сигарету в пепельницу.
— Дело в том, что я потерял свою любовь.
Равен внимательно посмотрел ему в глаза.
— Вы любили?
— Я и сейчас люблю. Но… эта необыкновенная девушка ушла от меня.
И Мирослав, сам того не ожидая, поведал всё Францу Равену.
Молодой человек задумался.
— То, как вы описываете Виолу… Мне кажется… я видел эту девушку…
— Где, когда? Вы могли ошибиться!
— С ней не ошибёшься. Слишком она на других не похожа. Кроме того — у меня память на лица… Дело в том, что я встречал её…примерно месяца полтора назад. Да точно помню… Виола… У неё ещё итальянская фамилия. Она была с каким-то странным юношей. Я предложил ей страховку — она отказалась…
— С каким юношей? — переспросил Мирослав. — Странным?
— Да, мне показалось — не от мира сего… Как ангел, на святошу похож… Кстати, я вижу его иногда на… площади… Он…
И Равен углубился в подробности.
— Интересно… Можно попробовать разыскать его.
В это время заиграл джаз, и говорить далее стало невозможно. Расплатившись, Мирослав и Равен вышли в холодные сиреневые сумерки.
***
Серо — синее небо болталось и клубилось, постепенно размываясь.
Мирослав осторожно шагал по замёрзшей дороге. Ему казалось, что рядом идёт Виола и что-то рассказывает ему. Такое «общение» с Виолой продолжалось уже больше месяца. Мирослав ходил на службу, играл в карты, жил, будто «гофмановский» автомат, а рядом ходила, сидела, переживала, помогала, советовала, беседовала незримая и дорогая его сердцу Виола, и сердце Мирослава сжималось, а душа плакала.
Он помнил последний разговор с комиссаром Майнером. Тот утверждал, что Виола в Тухомержице. Эта окраина Праги была уже обхожена полицейскими сыщиками и самим Мирославом, но найти семейство Висконти не представлялось возможным. Где её искать, в каком доме? Она как будто ушла в царство небесное, о котором упоминала.
Оставалось надеяться на информацию Равена, и Мирослав часто ходил в те места, где страховой агент видел странного молодого человека.
Встретить похожего на него Мирославу удалось лишь в начале весны.
В эти дни зима ещё время от времени угрожала миру, наполняя его снежными подарками, которые тут же серели, ёжились и таяли.
Вышедшего из магазина Мирослава привлёк уличный гам. Толпа шумела на площади.
Мирослав подошёл ближе. Люди обступили худощавого бледного юношу. На первый взгляд он напоминал того, о ком рассказывал Франц Равен.
Юноша стоял на коленях чуть сгорбившись, испытывая на себе силу увесистых тумаков. Длинные его волосы были спутаны, в них капельками таяли крупинки снега.
— Эй, что здесь происходит? — сурово, но не повышая голоса спросил Мирослав. — За что вы его?
— Он заступился за этих чёрных воришек, которых мы хотели вести в полицию, — произнёс угрюмый бородач.
— Правильно ему дали… по роже! Нечего защищать этих бродяг… цыган, — добавила пискляво — хриплым голосом женщина с корзинкой.
Оказалось — юноша защищал цыган. Слегка помятые взрослые цыгане уже успели дать дёру, а подросток — цыганёнок лежал тяжело дыша.
Мирослав скептически посмотрел на воришку. От них он страдал сам и потому подобных бродяг и попрошаек отнюдь не жаловал.
Но допустить расправу не мог. Кроме того, глаза юноши — светлые, беззащитные вызывали сочувствие, а весь его облик чем-то напомнил ему Виолу.
— Всем разойтись! Быстро! Оставьте их в покое, а то я сейчас вызову полицию. Ну, кому я говорю?! Убирайтесь отсюда!
Приличный вид Мирослава, его решительный и грозный тон заставили недовольно брюзжавшую толпу разойтись. Цыганёнок внезапно ожил и тут же драпанул с немыслимой скоростью.
Подав руку поверженному юноше Мирослав помог ему обрести твёрдую почву под ногами.
— Как вы себя чувствуете? — спокойно спросил Мирослав. — Быть может отвести вас к доктору?
— Нет необходимости, — тихо и ласково ответил юноша, пытаясь стереть грязь с лица, но оно оставалось чумазым.
Мирослав вопросительно смотрел парня.
Юноша благодарно улыбнулся голубыми доверчивыми глазами:
— Чувствую себя хорошо, — ответил он после паузы, как будто обдумывал, что нужно сказать.
Мирослав потащил его за собой. Неподалёку из пасти каменного льва в стене в желобок лилась вода. Ручеёк пропадал в расщелине каменной дороги.
— Прошу вас, умойте лицо. Вы выглядите не лучшим образом, — предложил Мирослав.
Тот послушно погрузил тонкие и хрупкие руки под воду, отчего они сделались как будто прозрачными, набрал горсть воды и мягко облил лицо.
Кое-как умывшись и приведя в порядок одежду парень загадочно посмотрел на Мирослава.
Тот окинул его скептичным взглядом.
— Вы легко одеты. Разве не холодно так ходить?
— Нет, — ответил юноша. — В определённой степени холод бывает даже полезен.
Вздохнув, он добавил, улыбнувшись:
— Иногда я даже ухожу в царство холода и сижу там один, перебирая льдинки, как хрусталики…
Он нёс ещё какую-то чушь, но почему-то у Мирослава не было ощущения, что перед ним сумасшедший — настолько лёгким, ясным и добрым казался ему юноша.
Мирослав решительно взял его за локоть.
— Ладно, пойдёмте. Я провожу вас, чтобы уберечь от нового нападения.
— Не беспокойтесь, они не нападут. Они уже успокоились, разошлись по домам. Путь свободен и лёгок!
— Откуда такая прозорливость? — ухмыльнулся Мирослав, когда они зашагали по дороге.
— Посмотрите на эти тени, — промолвил юноша как будто не слыша вопроса, указывая на тени от деревьев. — Они уходят от зимы, от холода и кланяются приходящей тёплой весне. Она придёт оттуда.