***
Виола возвращалась из поездки в булочную. Забитый пассажирами трамвай еле полз среди заснеженных опавших листьев.
Девушка совсем озябла. Она шевелила пальцами, чтобы не замёрзли и, прислонившись к холодному стеклу, рассматривала ворон, медленно расхаживающих между деревьями. В её душе рождалась песенка, которую она варьировала на все лады. Потом она подумала о Мирославе, который уже должно быть воротился со службы и ждёт её дома. От этой мысли на душе стало тепло.
Но на стук никто не ответил. Открыв ключом, что дал Мирослав, Виола занялась хозяйством — разожгла плиту, стала готовить ужин.
Когда темнота окончательно укутала город, Виола с тревогой стала поглядывать в окно. Мирослава не было.
Тогда она робко постучала в квартиру напротив — к старой Катарине.
— Вы разве не в курсе? — спросила Катарина, шамкая беззубым ртом. — Приходили жандармы — он арестован!
— Какие жандармы, постойте? Разве Мирослав в чём-то виноват?
— А мне откуда знать? Тут под окнами околачивались двое сыщиков. Я сразу их заметила — посторонние люди. Уж мне — то полицейских не знать! И как только он показался во дворе они его тут же взяли и увели. Вероятно в департамент к себе, а куда же ещё…
В волнении Виола вернулась в квартиру.
«Это не может продолжаться долго. Это какое-то безумие. За что полиции арестовывать Мирослава? Может по ошибке? Тогда он должен вернуться!»
Томительно долго тянулось время. Виола ждала, смотрела на полыхающий огонь. Решила поужинать, но кусок не лез в горло.
Долго сидела в комнате у окна, глядя на налипающий снег на синем окне. Внезапно ей показалось, что чьи-то пальцы прикоснулись к стеклу — показалась бледная рука.
Виола вздрогнула, словно обожглась. Сквозь окно на неё смотрели холодные глаза. Снег рассыпался по длинным прядям волос.
Глава 3. Арест
Мирослав действительно был задержан полицией. Полицейских сыщиков в почти одинаковых чёрных пальто он узнал сразу. На шляпах лепились снежинки, и когда Мирославу предложили последовать в департамент, сыщики отряхнули шляпы.
— Но за что? Я не сделал ничего худого, — пытался объяснить Мирослав.
— Не беспокойтесь. Всё узнаете в комиссариате. Если вы не виновны — сразу же будете свободны.
Добирались в наёмном экипаже. Мирослав переживал из-за того, что его будет ждать и искать Виола, а он не имеет возможности сообщить ей о случившемся.
Когда они вошли в серое здание на город уже навалилась ночь.
В кабинете с крашеными зелёными стенами, при свете лампы, среди кипы бумаг сидел худой человек в потёртом чёрном пиджаке, полы которого блестели. У него был один искусственный глаз, а другим он с издевкой смотрел на собеседника. Рядом в полутени сидел толстячок — секретарь и скрипел пером.
— Я имею честь говорить с Мирославом Липским, чиновником департамента…?
— Да, я Мирослав Липский. Хотелось бы узнать на каком основании я был задержан.
Хозяин кабинета холодно посмотрел на него:
— На том основании, что вы убийца. Ваш плевок в сторону законов общества и привёл вас к аресту.
Мирослав чуть не задохнулся от такой наглости.
— Вы что, с ума сошли? Кого и когда я убил по-вашему? Разве что мух летом. А может мышей, которых полно в подвале. Помнится, я ставил на них мышеловку!
— Ну — ну, вы не ёрничайте! Вам лучше сразу сознаться!
— В чём? Мне признаваться не в чем…
— А вы подумайте. И может быть вспомните, господин картёжник. И чем быстрее вы сознаетесь в преступлении, тем больше шансов у вас облегчить своё дальнейшее существование.
Мирослав вскипел:
— Да кто же убит? Вы можете сказать, в конце концов?
Человек со стеклянным глазом ухмыльнулся криво, глянул в раскрытую на столе папку и проговорил:
— Вы убили барона Эрнеста фон Габора. И прошу вас в этом сознаться немедленно.
Мирослав в изумлении открыл рот.
— Как, барон убит?
— А как будто вы не знали! Ну что, будем признаваться, Мирослав Липский?
Мирослав смешался. Потом проговорил сдавленным голосом:
— Если это так, то мне жаль барона. Но к его смерти я не причастен.
Человек со стеклянным глазом улыбнулся:
— Я гляжу вам нужно всё хорошенько вспомнить… Камера освежит вашу память…
И он кивнул конвоиру, стоявшему с винтовкой в руках.
— В камеру его!
***
За мутноватым стеклом, закрытым решёткой, был виден лишь кусочек серого неба.
Мирослав лежал на деревянных нарах, на грязном матрасе, набитом соломой. В камере стоял кислый дух — смесь запаха пота, мочи и старой одежды.
Снизу слышалось храпение. Это спал его собеседник — старик со слипшимися волосами и спутанной бородой. Он задушил свою жену в припадке пьяного бешенства и теперь ожидал суда. Его присутствие было особо неприятно Мирославу, но он даже радовался оттого, что остальные нары пусты, ведь, по слухам, бывают соседи и похлеще. Ещё двоих преступников — воров увели вчера и похоже навсегда.
Немытое тело время от времени чесалось. Настроение было унылое, мысли путались.
Мирослав заставил себя собраться. Итак, его обвиняют в убийстве барона Габора.
Вчера его вызывали на допрос. Вели по длинным серым коридорам мимо железных дверей. Конвоир — немолодой мужчина с винтовкой иногда подгонял его лёгким ударом приклада в спину.
Помнится, Мирослав злился — перспектива вновь увидеть мерзавца со стеклянным глазом бесила его.
Но за столом в знакомой комнате с зелёными стенами теперь сидел пожилой крупнолицый человек с седеющими вьющимися волосами, зачесанными назад. Нос с небольшой горбинкой, под ним — аккуратные усы.
Его спокойный сдержанный взгляд слегка успокоил Мирослава.
— Садитесь! — махнул большой рукой хозяин кабинета. — Для начала я представлюсь. Комиссар уголовной полиции Фридрих Майнер. Я курирую это дело. Итак, вы господин Мирослав Липский?
— Я! — ответил Мирослав с некоторым вызовом. — И я готов заявить протест против моего задержания. Я здесь уже трое суток! На меня вешают какое-то убийство, которого я не совершал.
Бросив усталый взгляд, комиссар долго листал какие-то бумаги, внимательно вчитываясь в отдельные фрагменты.
— Господин комиссар, поймите, я не виновен, — напомнил о себе Мирослав тихим голосом.
— Не торопитесь, — буркнул комиссар не отрываясь от чтения. — Моя задача не упечь вас за решётку, а выяснить истину. Ладно. Изложу вам вкратце дело. Барон Габор был убит. И это произошло после вашего свидания с ним. В тот день вы встречались с бароном?
— Да.
— Где это произошло?