— Почему ты так хочешь помочь совершенно незнакомому существу? — вместо ответа спросил Макс.
— Людям нужно помогать, — убежденно озвучила заученную с детства истину. — Если я могу помочь, то должна это сделать.
— О, узнаю слова Милорада, — прокаркал ворон, явно веселясь.
Развлекать ворона, убеждая его в правильности своих слов, у меня пропало всякое желание. Нет уж, достаточно. Я в любом случае попрошу дедушку поискать Вадима. Надежнее и мне спокойней. Проигнорировав шпильку Максимилиана, одним глотком допила чай и поспешила к Агнешке. После обеда на прием к ведунье записано четыре клиента. Не знаю, к счастью или нет, но проблемы и вопросы этих людей прошли мимо моего сознания, а поручения Агнешки я выполняла, не концентрируясь на своих действиях.
К концу дня мне нестерпимо хотелось поскорее оказаться дома. Лечь спать и проснуться уже утром. А там и дедушка приедет. Но время, как это обычно бывает, словно издеваясь, тянулось медленно и печально. А последнее распоряжение ведуньи вогнало меня в уныние. К завтрашнему утру нужно насобирать трав, список которых занимает три стандартных листа. И собирать эти травы нужно обязательно в темное время суток, при свете молодой луны. Зато завтра мне дадут выходной на весь день.
До восхода луны у меня было достаточно времени, чтобы съездить домой, переодеться и приготовить ужин мужу. Дозвониться Тору мне удалось уже на выходе из дома. Все это время его мобильный был вне зоны действия сети. Отключен, скорее всего. Такое бывает, когда любимый находится на переговорах с клиентом. Моим известием о ночном сборе трав Тор был возмущен. Все грозился связаться с моим новым начальством и выказать свое недовольство. Еле его успокоила и уговорила ничего не делать. В ответ выслушала сердитое ворчание и напутствие держать мобильный телефон всегда под рукой и в случае малейшей опасности звонить ему или братьям.
Когда я добралась до небольшого леса, притулившегося к городу с восточной стороны, солнце уже село и бледный серпик луны уже висел над горизонтом. Прошедший утром ливень в этой местности не уронил даже капельки, земля под ногами сухая и местами с трещинами. Лес встретил меня настороженной тишиной, заставив вздрогнуть от не самых приятных воспоминаний. Возможно, нужно было взять с собой кого-нибудь в сопровождение, например, Святозара. Да, по правилам, травы необходимо собирать в одиночестве, но брат мог бы следовать за мной на расстоянии. Но нет, я же взрослая, самостоятельная, смелая… до глупости. Подумаешь, лес. Тем более что этот — пригородный лесок — знаком мне с детства. Здесь мы с дедушкой играли, ходили в поход, организовывали шумные выезды на шашлык. Это не тот лес, выбранный для испытания в честь магического совершеннолетия. Здесь самый страшный зверь, которого можно встретить, это пушистый зайка.
Лунного света хоть и было достаточно, чтобы не спотыкаться, для поиска трав приходилось подсвечивать карманным фонариком. Сбор продвигался медленно. Основная трудность заключалась в том, что большинство отмеченных в списке растений мне были неизвестны, и время от времени приходилось сверяться с травником, который я заблаговременно скачала из сети на телефон. А еще очень часто доводилось заглядывать в инструкцию, дополнительно выданную ведуньей. Одно растение нужно было срезать обычным серпом, другое — серебряным, одно сверху вниз, другое — наоборот, одно слева направо, другое справа налево. Именно такие детали занимали наибольше времени. Спина и ноги уже зверски болели, а я не добралась даже до половины списка.
Спустя два часа от начала сбора я готова была уже на четвереньках ползать. Утешало только одно: осталось найти последнее в списке растение. Багульник. И этот багульник отчего-то упорно от меня прятался. Даже в интернет с телефона вышла — благо сеть ловила и в лесу, — чтобы поинтересоваться местами обитания данного растения. Почерпнутая информация, правда, мне мало чем помогла. Багульник любит болотистую местность. Низины, где наибольшая влажность.
Мысленно перечисляя все известные мне ругательства, я продвигалась в сторону Чертового оврага. К сожалению, ни реки, ни ручья в пригородном лесу нет. Зато есть длинный и глубокий овраг. В детстве он мне казался настоящей пропастью, на дно которой не проникает солнечный свет. Был ли овраг создан природными силами или же в его сотворении поучаствовала магия, доподлинно неизвестно. А Чертовым его прозвали, потому что рядом с ним постоянно что-то да случается. Нехорошая слава у этого места. Но это единственное место, где влажней всего во всем лесу. Вот уж действительно, солнце не достает.
Пробираясь сквозь участившиеся кусты, я больше всего боялась споткнуться и, не заметив, ухнуть в этот самый Чертов овраг. Не думаю, что в подобном случае обойдусь без травм, если вообще повезет шею не свернуть. И как по закону подлости, в тот же миг обо что-то споткнулась и кубарем покатилась по земле под ближайший куст. Поцарапалась, ушибла руку и разодрала брюки. Жива осталась, слава Пресветлой. С кряхтением поднявшись на ноги, побрела обратно, так как мешок с собранными травами выронила, когда споткнулась о преграду. Поваленное дерево или корягу, скорее всего. Так я думала. Ошиблась. В корне.
На ковре из прошлогодней листвы лицом вниз лежало тело, отсвечивая белизной в свете луны. Оторопело застыла на месте, не веря собственным глазам. Во рту резко пересохло, к горлу подкатил ком, а в ушах зазвенело. Дрожащими руками навела луч фонарика. Мужчина. Обнаженный. Переступив с ноги на ногу, все же решилась и опустилась рядом на колени. Протянула руку и коснулась плеча мужчины. Холод тела неприятно обжег пальцы. Понимая бессмысленность своих действий, все-таки попыталась нащупать на шее мужчины пульс. Не нащупала. Только со мной могло подобное случиться. В пригородном лесу, ночью, я наткнулась на… труп.
Запоздалый страх от осознания того, что в темном лесу я одна, а рядом мертвец, ледяной рукой сжал сердце. От охватившего меня ужаса дыхание перехватило, а из головы мигом исчезли все мысли, оставив звенящую пустоту. Не знаю, сколько времени я оставалась неподвижной, стоящей на коленях рядом с мертвым мужчиной, но когда где-то на ближайшем дереве ухнула сова, вынырнула из своеобразного оцепенения. Отшатнувшись, отползла подальше и принялась судорожно выворачивать карманы в поисках мобильного. Несколько раз выронив из рук телефон, в конце концов, непослушными пальцами набрала номер. Каждый гудок вызова отзывался в голове пульсацией, а щелчок соединения прозвучал как взрыв.
— Дежурный слушает, — отозвался телефон усталым мужским голосом.
— А-алло, — после пары секунд заминки, выдавила онемевшими губами. — П-полиция? Здесь мужчина. Мертвый.
— Представьтесь, пожалуйста, и сообщите где Вы находитесь, — тон дежурного вмиг стал серьезным, из него сразу пропала усталость и недовольство бренным миром.
— А? Евдокия, — пролепетала, немного растерявшись. А дальше, как смогла, объяснила, где нахожусь, хотя сидя посреди леса это было затруднительно сделать.
Сообщив мне, что наряд следственной группы уже выехал, полицейский не завершил разговор, а начал меня расспрашивать. Нет, не о трупе, как я сначала подумала. Обо мне. Полное имя. Год рождения. Семейное положение. Место жительства. Место работы… Это был мой первый звонок в подобное учреждение. Порядок подобных разговоров мне был неизвестен, но не думаю, что моя личная информация в данной ситуации стоит на первом месте.
Дежурный не прерывал со мной разговор, пока не прибыл наряд полиции со следственной группой, среди которой так же находился представитель магической полиции, выделяющийся серым мундиром. И тут все завертелось. Вокруг тела мужчины замельтешили люди с какими-то приборами, фотограф раз за разом щелкал вспышкой, фиксируя каждую деталь с разных ракурсов. Меня тоже не оставили без внимания. Историю о том, как я оказалась в лесу и как обнаружила мертвеца, пришлось повторить раз шесть, причем каждый раз разным полицейским. Голова уже шла кругом, осталось одно желание — упасть где-нибудь и не вставать минимум сутки.
Когда меня перестали дергать и задавать бесконечные одинаковые вопросы, небо, проглядывавшее сквозь верхушки деревьев, начало сереть. Утро подкралось незаметно. Эксперты, закончив плясать вокруг трупа, принялись собирать свое оборудование, освободив доступ к телу коронерам. И как-то так получилось, что в тот момент мой взгляд был направлен на мертвеца. А его перевернули в мою сторону лицом.
— Вадим, — пораженно выдохнула, чувствуя, как немеют ноги. Огорчение и обида затопили все внутри от осознания, что искать мне больше некого. И спасать тоже уже некого. — Не успела.
Следователь, ранее представившийся майором полиции Крысиным Сергеем Викторовичем и последние полчаса не отходящий от меня ни на шаг, живо заинтересовался моими словами и реакцией. Он как будто только этого и ждал, вопросы из него полились нескончаемым потоком. Пришлось рассказывать, откуда я знаю пострадавшего. В этот раз следователь был более придирчив, его интересовала любая мелочь. А еще отчего-то мое лицо. Он так и впился в меня взглядом своих карих глаз. К сожалению, никакой дополнительной информацией о Комарове, кроме имени, места работы и его отношениях с Ольгой Климовой, я не владела, и каким бы большим не было мое желание помочь следствию, ничего более сообщить не могла. Поведала все, что знала. Описала внешность Ольги. В подробностях воссоздала визит девушки в Агентство магических услуг к ведунье, суть ее визита, поведение, реакции, эмоции. Поделилась собственными — о Максимилиане умолчала — соображениями насчет смерти Вадима. Но Сергей Викторович все равно остался недоволен моими ответами. Все буравил и буравил меня взглядом. И почему-то от этого взгляда я остро ощущала себя виноватой в гибели парня.
К концу допроса я чувствовала себя выжатой как лимон. Усталость грузом навалилась на плечи. Ужасно хотелось домой, под уютный бок мужа. А потом приехал дедушка. И Святозар. И Тор. И я позорно разревелась. Громко. Со всхлипываниями и трением глаз грязными кулаками.
Когда поток слез и соплей прекратился, — все это время я самозабвенно рыдала на груди у мужа, — поведала родным всю историю с самого начала. Тор хмурился, а в конце выказал своё недовольство в не совсем цензурном виде. Ему не понравилось, что я влезла в дело, которое изначально меня не касалось. Слова любимого поразили. Честно говоря, прожив с ним бок о бок столько лет и думая, что хорошо его узнала, была неприятно удивлена. Святозара во всей истории заинтересовала детективная составляющая. Брату хотелось узнать, куда и почему пропал парень, причину его смерти. Он даже начал выдвигать собственные версии событий. Дедушка же внимательно меня выслушал, потрепал по голове и пообещал во всем разобраться. И незамедлительно приступил к выполнению своего обещания. Сначала он побеседовал с Сергеем Викторовичем, чем последний был явно недоволен, после — подошёл к представителю магической полиции. Когда дедушка вернулся к нашей застывшей в отдалении группе, он был хмур и задумчив.
— Что? — не вытерпела я, уворачиваясь от вознамерившегося обнять меня мужа. — Что ты узнал, деда?
— Позже, Евдокия. Отдохнешь, приведешь себя и мысли в порядок, тогда и поговорим.
Конечно, меня такой ответ не удовлетворил, но все, что мне оставалось — сердито сопеть молча. Если дедушка что-то решил, его не переубедить. Следователь, Сергей Викторович, попросил меня подписать какие-то бумаги — их, перед тем как дать мне на подпись, внимательно изучили Святозар и Тор, — и наставительно посоветовал в ближайшее время не покидать город. У меня сложилось впечатление, что в смерти Вадима Комарова отчего-то подозревают меня. Поинтересоваться у майора, верно ли моё подозрение, не успела. Он, смерив нашу семью суровым взглядом, разрешил уезжать, чем дедушка незамедлительно и воспользовался.
Приехали мы, к моему удивлению, не в особняк, а к нам с мужем домой. Меня отправили в ванную, а сами мужчины решили обосноваться на кухне. Поймали меня на попытке подслушать, наградили грозными взглядами и все равно отправили в ванную, но уже под конвоем — муж, виновато улыбаясь, сопроводил к самой двери. Чистую и благоухающую цитрусовым ароматом геля для душа меня все втроём уложили спать. Мои возражения в счёт не брались, а заверение, что вот никак не усну, развеялись прахом после демонстративного щелчка пальцами деда. И я послушно провалилась во тьму.
Несмотря на магически наведенный сон, спала я отлично и, проснувшись, чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. На кухне меня ждал завтрак. А точнее, уже обед. Время вон сколько… М-м-м, как в детстве. Блины с вишневым вареньем. Дедушка всегда готовил именно это, когда я была чем-то расстроена. Помимо воли, несмотря на солнце, щедро льющееся из окна, вкусную еду и хороший сон, мысленно вернулась к ночным событиям. Настроение тут же скатилась к минусовой отметке.
— Хватит об этом думать, Евдокия, — дедушка подошёл неслышно и положил руку на плечо, легко сжал.
— Как ты узнал, о чем я думаю? — поинтересовалась с подозрением. — Маги изобрели что-то для незаметного чтения мыслей, а я об этом ещё не знаю?
— Нетрудно догадаться, милая. — Дед обошел стол и занял стул напротив. — Отчего ещё у тебя мог так резко исчезнуть апетит, — заявил и кивнул на тарелку, на которой сиротливо остался лежать надкушенный блин, — особенно, если взять во внимание то, что это твоё любимое лакомство.
— Как тут не думать, — вздохнула, откинувшись на спинку стула. — Поговорим? — полюбопытствовала, надеясь на положительный ответ.
— Поговорим, — согласился дедушка и впился в меня взглядом. — Нехорошее это дело, Евдокия, тёмное. Много непонятного и странного.
— Что… что ты имеешь в виду? — спросила шепотом — во рту вдруг пересохло.
— Арсений, маг из отдела расследований магических преступлений, сказал, что парень, Вадим, умер вчера в шесть вечера от магического истощения. Других следов, свидетельствующих о насильственной смерти, не обнаружено. Дело закроют из-за отсутствия состава преступления.
— Как закроют? Как нет состава преступления? — возмутилась, подпрыгнув на стуле. — А как же…
— С этим ничего не сделать, таковы законы, — наградив меня строгим взглядом, отозвался дедушка. — Но это дело меня заинтересовало. Если все, как ты рассказывала, то Вадим уже должен был находиться в коме. Как, в таком случае, он оказался в лесу? Да ещё и без одежды. Куда пропал и где находился все это время? А ещё меня очень интересует то, что показали карты гадалки. Я о таком феномене лишь единожды читал в старом фолианте, да и то упоминание.
— То есть? — я затаила дыхание.
— Я не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины, — важно кивнул дедушка, подтверждая мои ожидания. Миг, и эмоции на его лице уже изменились. Замерла насторожено. Что-то не нравится мне эта хитрая ухмылка. Ох, не нравится. — Как тебе новая работа?
— Работа как работа, — ответила как можно безразличней. Та-ак, главное — сохранять спокойствие. Если заметит фальшь в моих словах, то точно придет в агентство, чтобы проверить, не обижают ли там его внученьку.
— Все устраивает? — прищурившись, полюбопытствовал родственник, оправдывая мои подозрения. — Рабочее место? Коллектив? Максимилиан не достает?
— Нормально все, — пожала плечами. — Коллектив, на первый взгляд, я же только-только, и то не со всеми познакомилась, приветливый и хороший. Думаю, сработаемся. А Максимилиан… не достает. Кстати, а что там за история с ведьмой? Расскажешь?
Дедушка еще с минуту молча сверлил меня взглядом, а потом, улыбнувшись, покачал головой. Снисходительно и понимающе.
— Это не моя история, — ответил. — Пусть Макс сам тебе рассказывает. Очень он любит на жизнь пожаловаться. Мужику почти четыреста лет, пусть и в теле птицы, а ведет себя хуже малолетнего мальчишки.
Я едва не поперхнулась чаем, который только отпила. Сколько?!
От последующих вопросов, а их у меня возникло сразу и много, дедушку спасло появление на кухне Святозара и Тора. И брат, и муж сегодня не пошли на работу, объясняя это беспокойством обо мне. Подобная забота, конечно, умилила, но внутри неприятно царапнуло. Как по мне, то это уже слишком. Зачем жертвовать собственными планами и временем, со мной ведь ничего страшного не случилось? Но как объяснить это тем, кто уперт как баран, в своей опеке?
Дедушка и брат ушли только вечером, весь день находясь рядом и развлекая меня разговорами на отвлеченные темы. О Вадиме Комарове и о том, что я нашла его труп, упомянуто не было. Наоборот, родные аккуратно подбирали каждое слово. Это не ускользало от моего внимания и безумно раздражало. Носятся со мной, как с фарфоровой куклой. Хотя, их можно понять. Учитывая мою прошлую истерику. Да, тогда для меня подобная ситуация не прошла так легко.
Мне было восемнадцать, и я училась на первом курсе университета. Время вдали от семьи и ее опеки, наполненное заботами и весельем. Да, как бы ни было тяжело, у меня были друзья, которые не позволяли унывать и отчаиваться. В тот вечер мы с подругами планировали пойти в клуб. В наш город приезжала нашумевшая в столице музыкальная группа. Отец одной из моих одногруппниц и подруг смог достать для дочери билеты, которые еще задолго до дня приезда музыкантов были раскуплены в кассах и забронированы через интернет-сайт. Восторга от возможности вживую увидеть и услышать любимую группу было столько, что он затмил все мысли. О том, что через неделю нужно вносить очередную плату за съемную квартиру. О том, что холодильник практически пуст и через пару дней мне не будет что есть. О том, что единственные сапоги экстренно нуждаются в ремонте. А денег катастрофически мало. Все забылось, сметенное волной восторга, ведь для меня тоже нашелся билет. Пропуск в Рай, как казалось тогдашней мне. Но все обернулось адом. Или еще хуже.
Вечер ничем не отличался от обычного похода в клуб, если только беснующейся у входа в развлекательное заведение толпой и криками фанатов, у которых не было возможности попасть внутрь. За тем, чтобы никто посторонний не проскользнул в клуб, следила специально нанятая охрана, среди которой было несколько магов. Билеты, созданные с добавлением магии, также служили еще одним способом защиты: их подделать невозможно. Нас, трех девушек, после предъявления синих с позолоченными буквами бумажек беспрепятственно пропустили. Громкая музыка, мерцание света, запах духов, сигаретного дыма и алкоголя. Сотни счастливчиков, разразившихся восторженным визгом, когда на сцене, утопавшей в лучах прожекторов, появились четверо исполнителей. И никто не заметил одну единственную фигуру, прячущуюся в тени у стены. Как намного позже я узнала — Анжела Гиреева, маг-друид, эмпат.
Анжела была обычным подростком: любящим развлечения, шумные компании, ненавидящим школу и учителей. Пятнадцать лет, пусть и для мага, переломный момент в жизни. Как так получилось, что девочка влюбилась в человека, никто не знал. Они не были лично знакомы, ни единой встречи. До Анжелы не было случаев, чтобы маг «запечатлелся», всего лишь слушая песни, влюбился в голос. И не было случаев, чтобы маг сошел с ума из-за неразделенной любви. Да, именно это и произошло. Девушка влюбилась в солиста группы. Невозможность быть рядом с объектом обожания из-за расстояния, отсутствия личных денег и любого контакта. Скрывая от своих родных и друзей истинные чувства, Анжела медленно приближалась к краю. К краю пропасти, из которой нет возврата.
Полиция выяснила, что в тот день Гиреева не пошла в школу, дождалась, когда родители и старшая сестра уйдут на работу, и взяла деньги из отцовского сейфа. Девочка отправилась на местный автовокзал и купила билет. Как ей, несовершеннолетней, удалось пройти в клуб мимо охраны, тоже осталось неизвестным. У нее был билет, но никто из двух смен охранников не помнил ее лицо, хотя раньше на память никогда не жаловались. Возможно, все прошло бы нормально. Одна песня сменялась другой, фанаты лучились довольством, выступление подходило к концу… Все изменилось в тот момент, когда солист группы объявил о своей скорой свадьбе. Вот тогда все и взорвалось. В буквальном смысле этого слова. Крики. Визг. Дым. И запах, запах горелой плоти. И медленно стекленеющие глаза одной из моих подруг, упавшей рядом.
Чтобы пережить случившееся, мне понадобилось больше полугода. Визиты к психологу, успокоительные и антидепрессанты. Ночные кошмары и вздрагивания при любых громких звуках. Проснувшись после одного из жутких снов, я просто приняла все случившееся, как и советовал психолог. Это произошло как щелчок. Раз, и все выключилось. Хотя я подозреваю во всем деда, ведь осознание и принятие пришло именно после его визита и того странного чая, который он заставил меня выпить. Что это был за чай, дедушка так и не рассказал, но после него мои эмоции как бы притупились. Да, меня расстроила смерть Комарова. Да, меня напугало то, что я обнаружила труп. Но не более того. Дедушка все выяснит и объяснит. А испуг? Испуг уже прошел. Так что родственники и муж беспокоятся напрасно.
5.
Новое рабочее утро встретило меня оглушающим звоном будильника и отсутствием Тора рядом. После себя муж оставил короткую записку, в которой извинялся, что не успел предупредить заранее, у него выезд на объект за город, вернется поздно вечером. Что-то в последнее время нам редко удается побыть вдвоем: то у меня какие-то дела появляются, то у него, как не командировка, то такие вот выезды. Но на грусть и вздохи о несправедливости бытия у меня не было и минуты. Вчера я не только не подготовила одежду, но даже не заглянула в холодильник — ужин тоже готовил дедушка — проверить, есть ли продукты, чтобы сделать обед на работу.
Как и опасалась, из дому я вышла на десять минут позже необходимых, чтобы вовремя успеть на маршрутку. Да еще и по своей глупости надела туфли на высоком каблуке. Но, к огромному моему удивлению, в маршрутку успела заскочить в последний момент. Конечно, о сидячем месте пришлось только мечтать, но утешалась мыслью о своевременном приходе на работу. Как по секрету сообщил Лиан, пусть меня и приняли, но именно эта неделя, до возвращения директора, для меня испытательная.
Упиваясь тихой радостью, я наблюдала в окно автобуса за проплывающим мимо пейзажем. В следующее мгновение маршрутка резко затормозила. Меня бросило вперед, а руку, которой держалась за поручень, обожгло болью из-за напрягшихся мышц. Еще один рывок, и меня отшатнуло назад. Спиной я в кого-то врезалась, а спустя мгновение, когда меня обняла чья-то рука, поняла, что от дальнейшего падения меня удерживает мужчина. Дежавю.
Богиня, как же страшно оборачиваться. Только не Ворон, только не Ворон, только не…
— Осторожнее, — выдохнул над ухом голос. Не смогла сдержать стон облегчения. Слава тебе, Пресветлая! Объятия незнакомца стали сильнее.
— Отпустите, пожалуйста, — попросила, затаив дыхание. Это уже переходит все границы приличий. — Спасибо.