— Как-то это все нехорошо, — отметила. — Получается, столько людей погибнет. Сколько у этого мага детей? А внуков?
— Дуся, — тихо обратился ко мне Даниил, положив руку на плечо.
— Они ведь ни в чем не виноваты. Это Димитрий убил возлюбленного Лады. Его потомки не виноваты, — уверенно заявила, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
Медлить нельзя, ведь дорога каждая минута. Нужно хоть что-то делать. Да, с гончей нам не справиться. Она не из этого мира, и наша магия на нее не действует. По крайней мере, ни убить, ни изгнать не получится. Сдержать? Обратно загнать за круг на мельнице? Возможно. Выход? Хотя. Нет. Если дедушка прав, и магия постепенно иссякает, пусть и очень, очень медленно, но когда-то она исчезнет. И тогда даже заклинания Древних магов утратят свою силу. Гончая вырвется на свободу. И так как род Димитрия вряд ли прекратит пополняться, будет еще больше жертв.
— Вот поэтому я и хотел, чтобы ты уехала, — со вздохом признался Ворон.
— Я не нежный хрупкий цветок, — тут же огрызнулась.
— Но бросишься всех спасать, — уверенно заявил маг. — А мне придется спасать тебя, потому что, в худшем варианте, твоя семья от меня даже пепла не оставит.
— Не утрируй, — проворчала, но мысленно с ним согласилась. Стоять в стороне и ничего не предпринять, когда столько людей может погибнуть, не в моем характере. И даже осознание того, что, по сути, я ничего сделать не могу, не остановит.
— Хорошо, но ты всегда должна держаться рядом со мной, — сурово глядя мне в глаза, приказал — никак иначе — Даниил. — Ни шагу в сторону.
— Ладно, — кивнула, соглашаясь. Ура! Меня не запрут в комнате и не отправят домой!
— И ты безоговорочно будешь меня слушаться.
— Угу, — приняла и это.
— Скажу бежать — побежишь. Молчать — ни слова не проронишь. Кричать — так во всю силу легких.
— Да-да, — каждое слово мужчины еще и киванием подтверждала.
— Давно вы женаты? — спросил Виктор. Молодой ведьмак все это время с каким-то странным азартом за нами наблюдал.
— Мы не женаты, — сообщил Ворон, пока я кашляла, поперхнувшись вдохом.
— Да? Встречаетесь? — не удовлетворился ответом мага Виктор.
— Нет, — в этот раз я взяла слово, — не встречаемся.
— Сдаюсь, — заявил молодой ведьмак и с любопытством вперился в меня взглядом.
— Даниил — мой начальник, — произнесла, подобрав приемлемый вариант. Не сообщать же каждому встречному, что мы еще и будущие родственники.
— А-а, — явно разочаровался парень.
— Я понимаю, что всех не спасти, — вернулась к предыдущему разговору. — И кто-то все равно погибнет, но наш долг хотя бы попытаться предотвратить это.
— Наш долг? — прищурившись, переспросил Ворон.
— Митрофан Никифорович, хоть и неофициально, в ответе за Соколиное гнездо, — принялась пояснять. — А ты — не рядовой маг. Как известно, любой универсал, в какой части Земли он бы не жил, состоит на государственной службе, к тому же, в особом подразделении магической полиции. Распутывать подобные дела и защищать мирное население — твоя обязанность.
— А ты? — с иронией полюбопытствовал Даниил.
— Я — как представитель одного из древних родов, — заявила, задрав подбородок вверх. — К тому же, дедушка в Совете магов, и я могу свидетельствовать.
— Так что предлагаешь делать с адской гончей? — проскрипел ведьмак. Видимо, ему надоели наши пустые разговоры.
— Снять проклятие, — не раздумывая ни минуты, ответил Ворон.
Я едва удержалась, чтобы не стукнуть себя по лбу. И как только не додумалась до такого простого решения? Действительно, раз мы не можем повлиять на само существо, то нужно устранить причину ее появления.
— Трудно, — возразил Митрофан Никифорович. — Если проклятие на самом деле завязано на крови. Это тебе не сглаз снять.
— Трудно, но попытаться можно, — ухмыльнулся маг.
— А сейчас, что мы делать будем? — поинтересовался Виктор, поерзав на стуле.
— Сейчас мы будем завтракать, а после нанесем визит Димитрию, — оповестил Даниил. — Все же стоит расспросить свидетеля и непосредственного участника тех событий.
Надо ли говорить, что завтрак я смела в два счета? Пока ждала, когда насытится маг, нетерпеливо постукивала пальцами по столу, сгорая от нетерпения. Никогда не замечала за собой такой тяги к авантюризму. Стоит задуматься? Или просто в моей жизни до сих пор не происходило ничего столь интересного и захватывающего? Детство у меня было розовым и беззаботным, когда все вокруг кажется милым и добрым. И даже постоянные ссадины и ушибы не омрачали мое существование. Подростковый возраст проходил у меня бурно и был наполнен множеством противоречий, нежеланием подчиняться правилам и стремлением к самостоятельности. Но все было так же, как и у остальных сотен и тысяч подростков. Юность привнесла в мою жизнь много запоминающихся мгновений, — хороших и плохих — которые расцвечивали серые, наполненные учебниками и тетрадями, будни. А позже серость заменило постоянство. Работа-дом-работа. Но я ни о чем не жалею. А вот теперь… Теперь почти каждый день происходит что-то интересное и щекочущее нервы. Так можно и адреналиновым наркоманом стать, потому что пусть и опасно, но жуть как любопытно.
Дом Димитрия находился на Садовой улице, параллельной уже известной мне Лесной. Дворы здесь действительно были обильно засажены фруктовыми деревьями. Думаю, когда все сады зацветет, это будет непередаваемо красиво. Еще у ворот, по доносившемуся из дома шуму, стало понятно, что о гибели Павла здесь уже знают. Так как калитка, украшенная металлическим орнаментом, была открыта, мы беспрепятственно попали во двор. И так же — через незапертые двери — внутрь дома. Наше появление не прошло незамеченным. В просторной гостиной, где собрались восемь человек, воцарилась тишина. Шестеро мужчин, неуловимо чем-то похожих друг на друга, впились в нас хмурыми взглядами. Еще один мужчина стоял у окна и даже не обернулся, когда мы вошли. Единственная в помещении женщина сидела в кресле и утирала глаза белоснежным платком.
Первым заговорил, как ни странно, Митрофан Никифорович. Мы с Даниилом здесь люди чужие, и не нам разговоры разговаривать и приказы отдавать. Тревожить семейство в данный момент было неэтично, у них горе все-таки, но расспросить Димитрия нужно. Вдруг он вспомнит какую-то, на первый взгляд незначительную, деталь, которая поможет снять проклятие.
Идея была важной и стоила затраченного на нее времени. К сожалению, жена мага, Анна, свидетелем тех событий не была — в тот день она с сыновьями уехала в город. Сам же Димитрий не спешил отвечать на вопросы ведьмака. На уговоры жены тоже не реагировал, продолжая стоять лицом к окну. Он словно ни слова не слышал. А возможно, и намеренно не слушал. Оживился маг только при упоминании имени Лады. Вздрогнул и тут же обернулся. Не сказала бы, что он красив, но и уродливым его не назвать. Обычный. Таких вокруг сотни, а то и тысячи. Круглое лицо, русые волосы, крупный нос и пухлые губы. Вот только восторженный блеск в синих глазах и широкая счастливая улыбка никак не соответствовали сложившейся ситуации.
— Она за мной придет! — радостно провозгласил Димитрий, мутным взглядом обведя комнату. — Она меня заберет!
— Дорогой? — всхлипнула Анна, поднялась с кресла, но, встретившись глазами с мужем, тут же, как подкошенная, рухнула обратно.
— Кто «она»? — холодно и властно спросил Ворон. На мгновение мне показалось, что взгляд Димитрия прояснился и сосредоточился на мужчине, но спустя секунду все вернулось обратно. — Кто «она»? — повторил Даниил, уже более мягко.
— Лада, — ласково протянул маг. — Моя Лада.
— Кажется, ничего мы у него не узнаем, — подытожил и мои мысли ведьмак, с презрением глядя на Димитрия.
— В его голове такая путаница, что понять хоть что-то невозможно, — потирая виски, пожаловался Ворон. Явно воспользовался своими силами и попытался залезть в голову магу. — Давно это с ним? — поинтересовался у Анны.
— С тех пор, как эта ведьма умерла, — за женщину ответил один из мужчин и тут же представился старшим сыном, Владиславом. — Мы, помню, на следующий день вернулись в поселок, а здесь столько разговоров. И о том, что дочка мельника у нас во дворе померла, и о проклятии, за которое она якобы собственной жизнью заплатила, и о том, что отец ума лишился.
— Он и правда первое время вел себя странно, — продолжил другой мужчина, вероятней всего, второй сын. — То рыдал, то смеялся без причины. Бывало, на несколько суток в лес уходил. Постепенно все образовалось, и он даже начал с нами разговаривать, но…
— Полностью в себя Димитрий так и не пришел, — сквозь всхлипывания произнесла Анна. — С тех пор он так и не магичил ни разу. И дня не проходило, чтобы об этой Ладе не вспоминал, — добавила зло и расплакалась.
Действительно, здесь мы больше ничего ценного узнать не могли. Молча переглянувшись, не сговариваясь, поспешили выйти во двор. Лично мне было некомфортно находиться в обществе радостно лепетавшего Димитрия. Второй сумасшедший маг в моей жизни за столь короткое время. Жуть!
— И что теперь? — спросил Виктор. Передернув плечами, он огляделся по сторонам.
— Ждем гончую, — сообщил Даниил. — Я попробую снять проклятие.
— А сейчас никак? — поинтересовалась. Объект проклятия в непосредственной близости, что ждать-то?
— Нет, заклинание опутывает не только Димитрия, но и почти всех его близких.
— Почти? — тут же выделила интересное.
— Два внука, присутствующих в доме, никакого родства с магом не имеют, — отстраненно, словно обдумывая что-то свое, произнес Ворон. — Подождем, пока соберутся все потомки. Я сообщил в управление о нашей ситуации, к вечеру должен прибыть отряд особого реагирования. Но, если они вдруг задержатся, Митрофан Никифорович, подсобите?
— Чем смогу, — кивнул ведьмак, глянув на Даниила из-под кустистых бровей.
Устроить засаду решили в удачно растущем у крыльца кусте сирени. Спустя полчаса во двор заехал автомобиль, из которого вышли две девушки и парень. Не задерживаясь, они скрылись в доме. И потянулись часы ожидания. Казалось, минуты цепляются друг за друга и отказываются проходить быстрее. Я уже на мобильном все игры испробовала, хотя раньше ими не интересовалась. Успела рассмотреть видимую мне часть сада, окружавшего дом. Понаблюдала, как трудолюбивые муравьи тащат в муравейник лист. Когда пришло время, Виктора отправили за обедом. Бутерброды с ветчиной и не распознанной мной рыбой оказались весьма вкусными. Запивать было предложено травяным отваром, в котором я распознала только ромашку. После незамысловатого, но сытного обеда, меня неудержимо потянуло в сон. И, наверное, я все же задремала, потому что очнулась, привалившись к Ворону, при этом удобно устроив голову на его плече. А солнце уже клонилось к закату. Деревья и кусты стали отбрасывать на землю причудливые тени. Не знаю, почему, мне вдруг стало не по себе. Холод прошелся по спине.
— Уже, — громким шепотом сообщил Даниил и вылетел из куста. Резко остановился и, не поворачиваясь, приказал: — Сиди здесь, — и умчался в дом.
Недовольно заворчала, но осталась на месте. Я же обещала. Тем временем оба ведьмака последовали за Вороном. Как только они вошли внутрь, в доме что-то громко взорвалось. Стекла окон, выходившие во двор, вылетели и осыпались в траву. Наступила тишина. Нет, вокруг меня жужжали насекомые, где-то рядом в клумбе пел сверчок, вдалеке заливался соловей, а вот из дома не доносилось ни звука. Это очень нервировало и пугало, а неугомонное любопытство сжигало изнутри. Что же, что там происходит? Хоть бы одним глазком глянуть. У Дани получилось? Ведь получилось же?
Ответом мне стал пронзительный женский крик:
— Нет!!!
Соловей испуганно запнулся. Даже сверчок умолк. А у меня все волоски на теле дыбом встали, сердце в груди ускорилось, разгоняя по венам кровь. В ушах зашумело, и я никак не могла понять, это снова стало тихо или же я оглохла. Но вот опять ожил сверчок, а из дома послышался рыдающий вой. Эти звуки издавал не зверь, а скорее человек, у которого отняли самое дорогое. Или же человек, испуганный до смерти. Последняя мысль ужалила не хуже крапивы по мягкому месту. Вскочив на ноги, я помчалась в дом. Пусть. Пусть не смогу ничего сделать и как-то помешать исполнению проклятия. Но я не буду сидеть в кустах, когда гибнут люди. Даже если это старый ведьмак, совершивший в своей жизни больше плохого, чем хорошего, или переменчивый, зловредный Ворон. Больше никаких мыслей у меня не было. Правда, мелькнуло беспокойство, что будет с Тором, если я умру. Но как мелькнуло, так и пропало. Бесследно.