То что Паранова распирает от вопросов понял бы и слепой, вопросы, догадки и сомнения проступали на физиономии лейтенанта первомайскими транспарантами, однако беглого взгляда на бороздившего лужи начальника хватило, чтобы отложить расспросы на более удобное время, скажем, когда Красильников примется за очередное пиво или достанет фляжку.
Игорь действительно разозлился бы ни на шутку, осмелься напарник в данную минуту открыть рот. Дело не в раздражении и даже не в личной неприязни — Красильникова захватила собственная версия. Тень, зародыш версии. Мысль об уничтожении потенциальных рожениц вспыхнула внезапно, спалив мрачные размышления о будущем, новых сапогах и высоком начальстве. Капитан не успел толком её переварить, как выложил напарнику. Теперь этот розовощёкий теоретик наверняка считает, что Игорь допился до чёртиков.
«И пусть думает, — отрезал Красильников, — мне с ним детей не крестить! Я-то, по-моему, на нужную тропку шажочек сделал. Теперь бы не оступиться».
Чутьё никогда не подводило опытного сыскаря, за то, собственно, до сих пор и терпели в органах. Вот и сейчас словно кто-то невидимый похлопывал по плечу, приговаривая:
— Верно, капитан, верно. За коготок ты ухватился, теперь только птичку не упусти.
Хорош коготок! Меньше муравьиного носа. Почерк у маньяка больно неразборчивый, расплывчатый какой-то почерк. Ненависть к женщинам, готовым по возрастным и физическим параметрам к деторождению. Хм… Слава Богу можно отмести педофилов и любителей старух. Сумасшедший педик? Ненависть к конкуренткам? Месть за собственную неспособность продолжить род суженого? А может ревность? Симпатично. Надо бы пошерстить соответствующий контингент — особенно склонных к насилию и больных на голову.
— Паранов.
— Да.
— Завтра с утра, мухой в районный психушник. Найдёшь главврача, скажешь, что от меня. Соберёшь данные на всех гомосексуалистов — его пациентов, лечащихся, лечившихся и даже вылечившихся. Понял?
— Думаете…
— Я не думаю, а отдаю распоряжение, товарищ лейтенант. Вам ясно?
— Ясно, но подобная информация… Вы понимаете… По закону, он может…
— По закону, напомнишь, что дело его племянника — гражданина Мерковича — до сих пор хранится у меня в сейфе. Достать его — одна минута, и гражданин Меркович вместо столичного ВУЗа отправится годика на два в республику Мордовию шить тапочки или сколачивать ящики Ясно?
— Так точно. Товарищ…
— Молчи, Паранов, не сбивай с мысли.
Первая версия, как правило, почти всегда заводит в тупик. Нет, педиков стоит отработать и капитально отработать, хотя бы для профилактики. Что ещё, товарищ капитан? Импотент? Сомнительно. У импотентов фетиш — половые органы, потом всё прочее. Оставим в запасе.
Людоедство? Хм… Экзотика. Хотя стоит покопаться в архиве. Не было ли подобных случаев лет десять пятнадцать назад в районе или области?
Ещё, что может быть ещё? Возраст! Преступник ненавидит мать, не может отомстить за что-то, потому дублирует её образ. Интересно. Можно и в эту сторону глянуть.
— Товарищ капитан.
— Что ещё?
— Мы пришли почти. Видите наша машина?
— Пришли, так пришли. Смотри, перед начальством завтраком не похвастайся, отличник.
Красильников ухмыльнулся, он заметил потрёпанный «уазик» и допотопный «Урал» с коляской ещё минут десять назад. Заметил и позабыл на время — не хотел отвлекаться. Версия оперялась и росла. К чёрту областных полковников (тем более приехавших на место преступления на машине отдела), перетопчутся.
Может братва?
— Паранов, после обеда к архивариусам, поднимешь всё на убитых. Найдёшь пару схожих моментов, запомни, схожих, жди звёздочки.
— В каком плане схожих, товарищ капитан?
— Ты тупой или где? Связи, бизнес, знакомства… Чёрт возьми, постель!
— Извините, товарищ капитан, но я не совсем…
— Отличник, мать твою! Имели, скажем, общего учителя физкультуры, покупали презервативы в одном ларьке, в разное время встречались с одним хахалем, первая, скажем, в детском саду с ним на горшке рядом сидела, а последняя после недавней дискотеки перепихнулась. Сечёшь?
— Ясно, но это же гора работы!
— А для чего тебе, голубь ясный, в отделе компьютер поставили? Дерзай! Кстати, где твоё начальство? Я кроме наших жлобов никого не наблюдаю.
Лейтенант уже видел, как на поле суетятся двое знакомых криминалистов, а чуть поодаль застыл пузатый участковый с позеленевшим лицом. Он бормотнул что-то в своё оправдание, но Красильников отмахнулся:
— Запомни, салага, начальство на дерьмо глядеть не любит. Им подавай образцово-показательный случай, когда преступник до приезда оперов явку с повинной написал и рыдает над убиенным. Привет, стервятники! — крикнул он криминалистам и уже без всякого стеснения приложился к фляжке.
— Хороши опера, — исследователь трупов и мест преступления по фамилии Фролов протянул капитану руку, — последними заявились.
— Так нас же служебные машины не возят, — беззлобно огрызнулся Красильников. — Личных приобрести не удалось — взяток не берём. А уж общественный транспорт, извини дорогой, под свой график не подгонишь. Что у нас с клиентом?
— С клиенткой, точнее говоря. Как обычно: перелом шейных позвонков, рваные раны на шее, вскрытие брюшной полости. Сам посмотри, труповозку теперь до вечера не дождёшься.
— Ну что, отличник, познакомимся со спящей красавицей, — Игорь подошёл к накрытому брезентом телу, откинул край.
Участковый подковылявший было к операм, поспешно отвернулся, да и самому Паранову стоило немалых усилий остаться на месте и сохранить (как он надеялся) маску хладнокровия. Он постарался выбрать меньшее из зол и сосредоточил взгляд на привлекательном некогда лице, отмеченным теперь, той особой печатью, отличающей живых от мёртвых. Бледная, похожая на резину кожа, посиневшие губы, фарфоровые шарики глаз упёрлись в прозрачно-голубые весенние небеса. Лейтенант допустил главную ошибку — глянул на труп ни как на основную улику, а как на человека, ещё вчера о чём-то думавшем и мечтавшем, с кем-то дружившим, кого-то любившим. Ещё вчера она ломала голову, подбирая кофточку в тон недавно купленной юбке, закусывала губу перед зеркалом, накладывая макияж, ждала звонка от приятеля, и вот — встретила утро растерзанным куском мяса на грязном поле. Чудовищно! Одно дело рассматривать бесстрастные фотографии, копаться в жизни абстрактной жертвы, читать отчёты из лабораторий, и совсем по другому чувствуешь себя, глядя в жуткие застывшие глаза, чувствуя запах ещё тёплой крови. К горлу лейтенанта подступил комок. Он с ненавистью посмотрел на деловито рассматривающего тело Красильникова. Алкаш проклятый! Ни капли жалости, вид такой, словно газету читает.
Игорь поймал взгляд напарника, ухмыльнулся:
— Тебе никак соринка в глаз попала?
Паранов часто-часто заморгал, гоня проступившие слёзы. Этого только не хватало! Теперь со свету сживёт и по всему отделу прославит! Однако капитан, то ли разомлевший на весеннем солнышке, то ли укушенный какой-то особенной мухой, предпочёл закрыть тему влажных глаз и побледневшей физиономии напарника. Мало того, он протянул лейтенанту заветную фляжку.
— Глотай без разговоров, — предупредил Игорь возможный отказ, — не хватало, чтобы ты ещё заблевал место преступления. По убийствам на стажировке не выезжал?
Лейтенант с трудом проглотил омерзительное пойло, если и стошнит, то скорее не от вида мёртвого тела, а от содержимого фляжки.
— Я в основном на бытовухи попадал… , — с трудом выдавил он, — как-то так выходило. А что я пил?
— Хм, мой фирменный коктейль — две трети «Арсенального крепкого», треть водки. Убойная вещь, главное не переборщить. Отошёл?
— Вроде бы.
— Тогда работаем. Фролов, подгребай сюда! Не у тёщи на блинах!
Криминалист нехотя откинул сигарету, зашлёпал по раскисшему полю, стараясь обходить особо грязные участки, что впрочем не давало результатов: распаханное по осени поле представляло из себя сплошное глиняное месиво.
— Чего тебе?
— Как чего! Результаты осмотра выкладывай.
— Мне выездной лаборатории пока не выделяли.
— Рассказывай, что обнаружил.
Паранов во все глаза смотрел на Игоря, оказывается склочность начальника вовсе не улетучилась и не растаяла на весеннем солнышке. Чудеса! Как это только удалось избежать разноса?!
— Ты глухой, Красильников? — Фролов поначалу воспринявший происходящее за шутку, теперь зыркал исподлобья, — Или допился до чёртиков?
— Товарищ капитан, — Игорь поигрывал фляжкой, ловя солнечные лучики, — вы находитесь на месте происшествия, аналогичное преступлениям, порученным группе под руководством капитана Красильникова, то есть меня. Будьте добры соблюдать субординацию, не вынуждайте докладывать о вашем поведении и промахах вышестоящему начальству.
— Каких же это промахах?!
— Не организована прочёска места происшествия на предмет сбора предполагаемых улик. Не привлечён к оперативной работе представитель местных ОВД. Труп сдвинут с места до начала осмотра. Мне продолжить?
— Сволочь ты Красильников!
— Редкая сволочь, — улыбнулся Игорь, — давай, Фролов, не тяни.
Криминалист брезгливо глянул сперва на испорченные грязью туфли, затем на Красильникова. Капитан продолжал улыбаться. Криминалист покраснел, сжал кулаки, но всё-таки удержался от избиения нахального опера.