— Студгородок изучил.
— Я не о том.
Кажется, меня ожидает беседа мерзкой тематики и содержания. Я привык выслушивать от людей длинные лекции, которые, якобы, должны были научить меня быть обычным человеком, но нравоучения Норы от них отличались. И не в лучшую сторону — весомость своих доводов она часто подкрепляла рукоприкладством.
— Можно спросить прямо? Вы направили меня на кафедру контаминации, чтобы я завёл друзей и зажил обычной жизнью студента?
— Конечно. На базовой кафедре отсутствуют постоянные группы, так что ты будешь оторван от людей и предоставлен сам себе. Здесь же станешь частью сплоченного коллектива.
— Я одиннадцать лет, пока учился в школе, был частью «сплоченного коллектива», однако больше чем парой приятелей не обзавелся.
Я специально использовал термин «приятель». Большинство используют это слово для тех, кто чуть-чуть не дотягивает до почетного «друг». Но вот я, будучи одиночкой, так называл людей, отвечающих двум критериям: я знаю как их зовут и с ними хоть раз перекинулся парой слов. От того я никогда не знакомлюсь с кассирами и курьерами — обширные связи мне ни к чему!
— Я не требую становиться душой компании. Мне от тебя нужно умение общаться с людьми, а не звание короля выпускного. Девушки и пары друзей будет достаточно. Хоть этого ты можешь добиться?
— Может я лучше найду лекарство от рака?
— Ты от меня такой мелочью не откупишься! — Нора, наконец, обернулась в мою сторону и сурово сдвинула брови. — Будешь вливаться в коллектив!
— Что я вам такого плохого сделал?
Я невольно стал давить из себя слезы. Для парня это, безусловно, недостойное поведение, но моё жизненное кредо: лучше немного попрать свои принципы, а потом ничего не делать, чем проявить твердость и страдать невесть за что.
— Я знаю, что тебе нужно менять свой социальный статус. Сейчас модно быть циничным нигилистом, противопоставляющим себя обществу, но проблема в том, что это — мода. А ей всегда следуют те, кто больше всего хочет быть этим самым обществом признан.
— Звучит парадоксально. Вы сами до этого дошли или где-то прочитали?
— Сама, разумеется. По долгу службы мне постоянно приходится общаться с людьми, так что материала для анализа у меня предостаточно.
Общаться? Когда сертифицированный государственный убийца успевает этим заниматься? Или я сужу о работе фельдъегерей поверхностно?
Нора поднялась, но от края так и не отошла, продолжая смотреть вниз. Словно она человек, страдающий боязнью высоту, но желающий пощекотать себе нервы.
— Дай отчёт за две недели, — сделав короткую пауза, попросила она.
— Прямо… здесь? — я огляделся. На крыше мы были одни, но это не исключало, что нас могли услышать. Многие студенты обладали выдающимися способностями даже по меркам эсперов.
— Мне лень тащить тебя в изокуб.
Я и сам не хотел сидеть в герметичной комнате, подвешенной в полуметре над полом: толстая дверь с рукоятью в виде штурвала, жужжащие под потолком лампы и оксигенатор в углу — в целях герметичности, в изокубе не было даже вентиляции. Такое место, по логике создателей, исключало любую возможность технического или экстрасенсорного прослушивания.
— Как вам будет угодно, — кивнул я. — В группе двадцать пять человек — четырнадцать девушек и одиннадцать парней. Староста — Вера Решетникова. Негласный лидер мужской половины — Илья Перевалов, женской — Лилия Ольховская. Потенциальный делинквент один — Владимир Кондратов… Вроде всё.
— А Нонна Нивина?
— Нет, она не склонна к преступной деятельности. Просто несдержанная особа, придерживающаяся образа хулиганки.
Можно было дать и более расширенный портрет, но дальше бы пошли домыслы и предположения.
— Неплохо, — похвалила меня Нора. — Но как я говорила — лучше, если ты будешь изучать коллектив изнутри.
При общении лишь четверть информации приходится на слова, а остальную легко получить следя за лицами, жестами и позами. Даже такой отщепенец как я, сидя на задней парте, мог получить эти недостающие три четверти. Данным познанием я тут же с Норой и поделился.
Фельдъегерь нарочито громко хрустнула пальцами. Дурной знак. Неужели попытка поумничать опять приведёт меня к трагическому, но закономерному итогу? Время уносить ноги, пока не поздно.
— Я свободен?
Опять хруст… Я изобразил раскаяние на лице и впервые оно подействовало. Нора с какой-то тоской окинула меня сверху донизу и широким царским жестом махнула в сторону двери.
— Иди уже… Но не думай, что я на этом закончила. Я ещё смогу исправить тебя.
Ни медля ни секунды я выскользнул с крыши. Закинув на плечо оставленную в аудитории сумку, я вышел из здания и впервые со времени беседы выдохнул. В нуарных детективах, после такой встречи, главный герой, стоя на тротуаре в свете фар проносящихся машин, эффектно зажигал сигарету и делал глубокую затяжку. Падающие капли дождя подсвечивались тусклым уличным фонарем, а осенний ветер играл полами пальто… Как жаль, что я не курю — мне сейчас сильно не хватало чего-то, что могла бы стать кульминацией всей сцены с Норой.
— Как тебя зовут?
Голос раздался за моей спиной так громко, резко и, самое главное, неожиданно, что совсем не мужественно отпрянул. Паулина Яманкан, полчаса назад устроившая склоку с Норой, стояла возле выхода оперевшись о стену.
— Э… Герман… а что?
Отлипнув от стены, Яманкан приблизилась, и я инстинктивно напрягся. Не выглядела она как человек, который хочет спросить дорогу или узнать который час.
— Я видела, как ты беседовал с курирующим нашу кафедру фельдъегерем. Вы знакомы? — тон вопроса был дружелюбным, но меня хорошим отношением очаровать невозможно.
— На собеседовании она была одним из членов комиссии.
Даже зачисление автоматом в Университет не избавляет от формальностей. Одна из них — собеседование с участием руководителем кафедры, чиновника от РАН и психолога. Сущая чепуха. Однако именно эта комиссия была моим прикрытием.
— Она была в комиссии? Странно. Впервые слышу, чтобы на собеседовании присутствовал фельдъегерь.
— Мне сказали, что учёный из РАН заболел и подменить его было некем, — ответил я заготовленной ложью.
— Как необычно.
Девушка улыбнулась, но по тону и мимике я не понял, поверила ли она.
— Какая у тебя способность?
Одно из главных правил для студентов запрещало говорить о ней с посторонними. В узком кругу, конечно, студенты делились такой информацией. Да и Ректорат понимал, что пытаться контролировать это бесполезно. Однако то, что он смотрел на подобные вольности сквозь пальцы, в любой момент могло обернуться наказанием для особо зарвавшихся.
— Мне пора.
Разговор требовалось закончить хоть и грубо, но быстро, так что я обрубил возможность его продолжить. Моя жизнь одиночки никак не связана с этой особой и налаживать с ней отношения смысла нет.
— Не будут тебя задерживать. Извини, что отвлекла.
Яманкан развернулась и скрылась в корпусе. А я, немного постояв в одиночестве, пошел к Мучительнице.
Глава 2. Слишком соблазнительное предложение
Я приложил телефон к автомату по продаже еды, и на поднос упал запечатанный сэндвичем с курицей. В стакан, сверкая в лучах летнего солнца, налился апельсиновый сок и я, держа свой нехитрый обед, пошел к столику в самом углу, где было поспокойнее. В столовой всегда шумно и многолюдно, несмотря на то, что многие предпочитали тратить половину обеденного перерыва на то, чтобы спуститься в долину, где кафе и закусочные были несравненно лучше.
Флегматично жуя, я принялся листать на телефоне новости, которые можно было охарактеризовать одним предложением: у нас в стране всё не шибко не валко, но в других странах определённо плохо… Ах да, в топе отобранных редакцией новостей была статья о том, как эспер из Финляндии научил четырёх своих собак петь акапеллу. Как интересно! Журналисты, спасибо что держите в курсе столь важных событий!
Быстро разделавшись с сэндвичем, я стал наслаждаться кисло-сладким, как и моя жизнь, вкусом апельсинового сока. В этот момент я почувствовал на себе пристальный взгляд. Как можно непринужденнее, я оторвал глаза от экрана и увидел, что через пару столиков от меня сидит Яманкан, в компании миленько щебечущей девушки, и смотрит на меня.
Мне стало неуютно. На её лице была тёплая улыбка, адресованная собеседнице, но взгляд был холоден. Чем-то она сейчас напоминала удава, который примеривался к беззащитной мышке, решая: съесть её сейчас или оставить на потом. Будь на моем место парень стандартного мышления и мотивации, он бы уже пришел к выводу, что приглянулся ей и она ищет повод пофлиртовать. Но мой жизненный опыт так часто стучал меня лицом по шершавому асфальту, что я не питал иллюзий на такой исход. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом она отвела глаза. Я махом допил остатки сока и вышел из столовой.
Сегодня я больше Яманкан не видел… Как на следующий день. Столик, за которым она обедала был пуст, да и её подруга куда-то пропала.
Наступили выходные. Везунчики, что жили на берегу Чёрного моря ещё в пятницу вечером уехали на маглеве соединяющем Университет и Сочи, а остальные с утра разбрелись по кинотеатрам и кафешкам. Кто-то просто прохаживался по улицам, парочки поганых влюблённых лежал на зелёных газонах, а любители спорта арендовали снаряжение и отправились в горы. Однако были те, кто просто заперся дома… как я.
С самого утра я просто валялся с планшетом в кровати и читал. В магазин идти не надо было, поскольку ещё в пятницу закупился на все выходные, отчего периодически ходил к холодильнику, забивая желудок вкусными, но вредными полуфабрикатами.
Изредка я открывал новостные сайты, но на выходных поток новостей замирал. Лишь изредка проскальзывали тревожные слухи, что экстремисты из Фронта освобождения эсперов — или просто ФОЭ — вновь отказались вести переговоры с правительством. Все восемь лет, что он существует, они ни разу не сменили своей программы и требовали только одного: признания за эсперами всех прав обычных граждан. Но власть на такое, разумеется, пойти не могла, даже не смотря на то, что Фронт словами не ограничивался. В последнем теракте с их участием, кортеж министра здравоохранения расплавили вместе с ним и шестью охранниками. Впрочем, тот сам виноват: предлагать стерилизовать эсперов, а не тратить деньги на антифертильные импланты — ни разу не умная мысль.
Понедельник не принёс ничего нового. Опять Мучительница, опять жара, опять скрип ручек по бумаге и равномерные взмахи лопастей вентиляторов под потолком. На лекции по биологии нас предупредили, что на эжемесячном экзамене будут вопросы, связанные с научной монографией профессора Каргопольского об источнике силы эсперов. Я решил заранее скачать её на телефон и с удивлением узнал, что электронной версии у неё нет. Работа носила статус «для персонального использования», так что прочитать её мог только в библиотеке. Делать всё равно было нечего, так что после последнего звонка я пошел не домой, а прямиком в библиотеку Университета. Трехэтажное здание, украшенное окантовкой из барельефов, построили почти вплотную к Мучительнице, так что далеко идти не пришлось.
Получив от библиотекаря копию монографию, я пошел в читальный зал. Он хоть и занимал почти весь последний этаж, но посетителей в нём почти не было. Камеры в телефонах, как только ты пересекал порог библиотеки, автоматически отключались, так что читать приходилось по старинке — шурша страницами и вдыхая книжную пыль. Пара одногрупников просто переписывали текст монографии, чтобы изучить её дома, но мне торопиться было некуда и я решил прочитать всё прямо здесь.