Потом, делясь впечатлениями и подкалывая друг дружку, народ разошелся, остался только старый знакомый, у которого я выиграл лук. Человек, который сдержал слово. Себе в убыток. Такими знакомствами разбрасываться не хотелось.
— Челеста, у меня идея. Некоторое время ты сможешь быть в полной безопасности, а я устрою свои дела и вернусь счастливым и свободным.
Мое лицо сияло, девушка в ответ бессмысленно улыбалась, ее головка кивала, принимая сказанное, поскольку оно нравится мне. Идеальная женщина.
Она облачилась в молниевое платье и туфли. Это нелепо смотрелось в наших реалиях, но выбора не было. Намек на переобувку в кроссовки Челеста вызывающе проигнорировала, но по настоятельной просьбе укрылась камуфляжной курткой — погода у нас непредсказуема, а на улице осень.
Мы осторожно выбрались наружу из темного закутка у забора. Со стороны это смотрелось, будто мы занимались там чем-то предосудительным. Стрельбище состояло из двух частей: открытой, для хорошей погоды, и закрытой, большую часть которой покрывал навес. Вторая, помимо огромного зала, что тоже был перепрофилирован для стрельбы, включала в себя несколько мелких помещений — кладовок, туалетов-душевых, каких-то других комнат. Мы прошли через них и остановились перед последней дверью, где я попросил девушку обождать внутри.
— Привет искусным стрелкам!
— Здорово, охотник. — Меня узнали. — Странник, так, если не ошибаемся? Погремуху не менял на что-то менее пафосное?
После пожатия рук я обратился к рыжему:
— Уборщик еще требуется?
— Более-менее. Созрел? Или теперь хочешь сыграть на само помещение? Ищи дураков в другом месте.
— Есть кандидатура.
— Во сколько мне это станет?
— Найдется, где голову приклонить?
— Есть каптерка с диваном, вон та дверь справа.
— Тогда ночевка плюс питание. Э-э… хорошее питание.
Собеседник хитро сощурился:
— Насколько хорошее?
— Насколько совести хватит.
— Честно? На одной воде?!
— Если обидите — самих съем.
Рыжий улыбнулся:
— Что же за чудо-клинингового специалиста сватаешь на столь драконовских условиях?
— Замечательного человека, но у него маленькая проблемка.
— Так и знал, что где-то подвох.
— Этот человек не говорит по-русски.
— Средняя Азия?
— Много хуже. Европа.
— Интересненько. И когда же мы сможем его увидеть?
— Много хуже. Ее. Челеста!
Куртку Челеста несла в руках, поскольку та портила общее впечатление, а платье из молний в мое отсутствие разнообразилось сексуальными разрезами в самых неожиданных местах. Ох уж это вечное женское желание выглядеть отпадно. От глагола «падать», что должен касаться исключительно мужчин. Он и коснулся. Из дверей ожидалось корявое чудо-юдо, и появление такой красотки произвело фурор.
— Хочешь сказать… — у парня вылезли глаза, — этому прелестному созданию некуда приклонить голову?
— Если кто тронет — убью, — пообещал я.
— Хорошо, она принята. На твоих условиях. Кстати, меня зовут Руслан. — Рыжий пристально уставился на меня.
— Ольф, — нехотя сообщил я.
— Ольф так Ольф, — кивнул Руслан. — Представь меня. И как с ней общаться?
— Жестами. Она понятливая.
Челесте показали все, она вынужденно кивнула. Я попрощался. Девичий носик хлюпнул, глаза намокли, но она заставила себя принять все как должное. Капитан решил — юнга обязан подчиниться.
— Оставляю под твою ответственность, — объявил я рыжему, чье слово имело в этой компании основной вес, и на чье слово можно было положиться.
— Само собой. Проблем не будет. Она от кого-то скрывается? — догадался Руслан.
Я оставил вопрос без ответа.
Глава 5
Глава 5
Мой курс лежал в Ниццу. Игореха хорошо сработал. Явки, пароли… то есть адреса, состав семьи, увлечения — в полученной папке имелось все.
Главное — два местных адреса. Один — в центре, там жила с семьей сестра следователя. Второй — на полуострове Антиб, рядом с виллами особ королевской крови и дворцами российских олигархов, которые превышали по роскоши и размерам первую упомянутую категорию. Это как Лазоревское на Черном море — относится к Сочи, хотя далеко не Сочи. Но здесь приоритет сдвинут в обратную сторону. Для местных жителей в плане престижа Ницца рядом с Антибом — отстой.
При облете города стало жалко, что маленькая итальяночка не со мной. Ницца мне понравилась. Ей понравилась бы тоже. Я искупался в холодной морской воде — здесь это нормально для осени. В смысле, для приезжих нормально, которые купались в условиях и не столь райских. Море и пляжная галька — как в том же Лазоревском. Только Ницца. Факт купания свершился исключительно для пометочки: был в Ницце, купался. По аналогии: был в Париже, смотрел на город с Эйфелевой башни. Хотя в Париже на башне с девушкой и в Париже на башне без девушки — большая разница. Здесь та же ерунда. Но окажись я здесь с подружкой, вместо дел получились бы приключения. А дела требовали собранности, дерзости и полной самоотдачи.
Об этом думалось, когда летел сюда, но когда зеленые волны обволокли соскучившееся по удовольствиям тело — все забылось. Не хотелось быть одному, когда можно быть не одному.
Из нижнего белья по-прежнему имелись только семейники, что выполняли роль обиходную, ночную и, если приспичит, плавательную. Приспичило. Купаться пришлось в самом безлюдном месте и выпрыгивать в текущем «плавательном костюме» прямо в корабль.
Затем, набираясь сил перед главным действом, я совершил променад по набережной, полюбовался пальмами, поругался на невыносимых мигрантов, не оставлявших в покое ни на минуту. Хотелось подшутить над отдыхающими, которые крутились на колесе обозрения рядом с набережной, их проплывающие лица оказывались в нескольких метрах от невидимо замершего корабля. Если б нашлись соотечественники, так бы и сделал, а сеять панику среди иностранцев, чьих слов и действий не пойму, не решился. Получится не прикол, а чистое издевательство. Ну, не мое это.
Итог прогулки: сюда обязательно нужно приехать вдвоем. Ницца — рай для романтиков.
Вот бы показать этот уютный городишко Полине. Образ статной красавицы вытеснил остальные мысли. Челеста по сравнению с ней — птенец-недомерок, Сусанна — кичевый ширпотреб. Женщина, о которой мечтаешь, обязана быть идеальной во всем, Полина устраивала по всем статьям. Золотая середина: красива без излишеств, чувственна, душевна. И говорит по-русски.
Даю слово однажды вернуться сюда с Полиной. Она будет в восторге. И я, раз уж прибуду с ней и (главное!) буду с ней, тоже буду в восторге. Вот цель, которая стоит всего корабельного всемогущества. И итог размышления: все-таки я неисправимый романтик. И вопрос напоследок: а нужно ли с этим бороться?
Собравшись с духом, я отправился в дом Сусанниных родичей.
По сравнению с соседями-олигархами госпожа Задольская жила скромно. Примерно как тот политик, у которого мы с Челестой побывали в Париже. Ну, чуточку шикарнее. Сделав облет, корабль завис у распахнутого окна второго яруса. Оттуда прямо на меня смотрела… Сусанна.
Нарисованная. Огромный портрет, повешенный в холле.
Вот и встретились. Подмигнув улыбавшемуся холсту, я достал бумажку и тщательно вывел карандашом:
«Вниманию господина Задольского. Только обстоятельное, беспристрастное, всестороннее рассмотрение дела о случайной гибели вашего сына может дать шанс на дальнейшие добрые отношения. С надеждой на понимание и вашу всегдашнюю прозорливость. Очень ценящие справедливость деятельные доброжелатели».
Как-то заумно и одновременно по-детски получилось. Это непринципиально. Важен факт. Скатанную в рулончик записку я прикрутил скотчем около наконечника, и пущенная стрела воткнулась прямо в щурившийся плутовством глаз бывшей подружки.
Мелко, подленько, гнусно… но впечатление произведет. Как говорится, бей врага его же оружием.
И ведь никаких угрызений совести, что поступаю так же, как делал бы противник. Что это: с волками жить — по-волчьи выть? Почему безвариантно выбрался путь запугивания и шантажа? А потому. Голливудские фильмы и компьютерные игры убеждают: лишь герой-одиночка может противостоять системе и выиграть. Как делают ребята с Кавказа, когда у них возникает проблема? Они ищут в системе слабое звено, на него оказывается давление. Цепочка рвется, система дает сбой, результат достигается минимальным напряжением сил. Иду тем же путем.
С другой стороны: я вместе с Добром борюсь со Злом. Тот, кто подставляет людей, кто имеет возможность повлиять на полицию и пользуется этим в неблаговидных целях, разве не Зло? Да его убить мало!