— Да.
— Как вышло, что Теплов оказался в этой же больнице?
— В нашем городе их не так много. А у него были серьезные переломы. Не переживайте, Виктор, он даже не знает, что Кристина здесь.
Что? Андрей здесь?! Переломы? Как подать ему знак, как сказать, где я.
Молилась, не зная ни одной молитвы. Просто по наитию посылала в небо самые отчаянные просьбы. Мысленно раскачивала палату, заставляя ее взрываться мириадами фейерверков, лишь бы он заметил и пришел.
— Крис, не бойся, — уха коснулся нежный шепот. — Я заберу тебя отсюда. Потерпи. Не позволю им сделать это с тобой.
Взгляд упал на календарь на стене. Третье марта две тысячи семнадцатого. Но ты же мертв Андрей! Ты мертв!
Живые теплые руки подхватили меня и вынесли из палаты.
Глава 15 Ты замужем/женат?/ Bist du verheiratet? часть третья
— Крис? — взволнованно позвал Витя, и теплые объятия Андрея растворились в холодном дуновении ветра из окна. Я снова очутилась в салоне машины.
Потянулась пальцами к тому месту, где мне должны были просверлить череп. С момента выписки безумно боялась прикасаться к собственной голове. Мне неосознанно казалось, что стоит лишний раз дотронуться, как ее разорвет словно созревший одуванчик, а мне останется только смотреть на разлетающиеся по миру осколки себя.
— Крис, не молчи. Прости, пожалуйста, что напомнил про него…
Он продолжал, что-то говорить, извиняться, клясться, что больше никогда не заговорит о Теплове младшем, а я гладила подушечкой пальца небольшой шрам, под которым засело что-то чужеродное, что-то не мое. Хотелось впиться ногтями и оторвать этот фальшивый кусок.
Взвизгнули тормоза, и машина прижалась к обочине. Витя вылетел из салона, открыл дверь с моей стороны и вытащил меня наружу, крепко стискивая мои запястья. На указательном пальце левой руки блестела кровь.
— Милая, пожалуйста, хватит, — он едва не плакал, целовал мои руки, шептал удивительно нежные и приятные слова, от которых у нормальной девушки бы перехватило дыхание.
Только я не нормальная девушка.
— Что там? Что ты со мной сделал?!
Витя переменился в лице, побледнел, и слишком сильно сжал мои руки, что я вскрикнула.
— Мне пришлось, Крис. Ты умирала. На руках у меня умирала. Что ты помнишь, скажи!
— Ты пришлось в палату и начал рассказывать о близком человеке. Ты же меня имел в виду? Почему я тебя не помнила?
— Давай, ты сядешь. Я посмотрю рану, — ласково попросил парень.
— НЕТ! ОТВЕТЫ! СЕЙЧАС! — место, которое я разодрала, начало саднить и зудеть. Хотелось снова расчесать его, вытащить что-то, что застряло в моей голове.
— Кристина, мне тоже нелегко. Я единственный, кто решил рассказать тебе правду, дай шанс! — взмолился Витя и еще раз попытался усадить меня обратно в машину.
Села. Положила руки на колени. Он еще с минуту недоверчиво смотрел на меня, не решаясь сходить за аптечкой, а я так же сверлила его требовательным взглядом.
Он сдался первый. Принес чемоданчик, вытащил оттуда антисептик и обработал руки. Его пальцы очень осторожно повернули мою голову на сторону, убрали волосы,
— Просто царапина, — чувствовала кожей, как он улыбается с облегчением. — Будет немного щипать.
Одуванчик не разлетелся, а салон машины наполнился резким запахом.
— Как ты? Голова не кружится, что чувствуешь? — он держал меня за подбородок и нервно облизывал губы.
— Все в порядке. Рассказывай. Март этого года. Что случилось?
— Ты упала. Поскользнулась. Я не успел тебя подхватить. Ударилась головой… Потеряла сознание. Пока вез тебя в больницу, очнулась и уже не вспомнила меня. Я виноват, Крис, Но от всего не убережешься. Не мог же я закрыть тебя дома и прятать от целого мира. Не мог, понимаешь?!
Его голос дрожал, срывался. Он винил себя, страдал. Какая же я жестокая. Этот парень настоящий. Любит, заботится, а я требую с него ответы, заставляю говорить о том, что причиняет боль.
— Понимаю.
— Думал, обойдется. Но у тебя случилось осложнение. Сказалась старая травма. Та самая… Я должен был принять решение. Подписать бумаги.
— Почему ты? Почему они не спросили меня?
Глаза Вити забегали, он подбирал слова, видела, как мучается, страдает.
— Скажи, как есть.
— Ты недееспособная, Крис. Как только начались провалы в памяти, тебя признали недееспособной.
— Почему ты? Почему не родители?
— Кристина, прошу, — снова мольба в голосе и взгляде, он не хочет говорить.
— Я тоже прошу, Вить.
— У твоих родителей судимость.
— ЧТО?!
— Их лишили опеки за нападение на Андрея. Они узнали, что он продолжает тебя преследовать, что вы встречались на какой-то даче. В итоге они его избили. Он даже не сопротивлялся. Загремел в больницу. Ничего серьезного, но… Я еще гадал, почему Игорь и Маргарита так форсируют свадьбу. Мы тогда только познакомились. Они все просчитали! Боялись, что тебя заберут в лечебницу, или еще куда-то, когда им официально вынесут приговор. А тут я подвернулся. Дурак с лейкозом. Твой папа с мамой уже пригрозили мне судом. Сказали, что как только истечет срок их судимости, вернут над тобой опеку и на порог меня не пустят. Клянусь, я не знал, что они задумали тогда. Я просто влюбился в тебя, и был рад стать кем-то большим, чем просто парнем. Но я оказался не готов к опеке. Это сумасшедшая ответственность, боже, я же до сих пор твой официальный опекун, — он нервно ерошил светлые волосы и тер глаза. — После того как облажался, Крис, я просто не имею морального права быть рядом. Я допустил все это! Я убил тебя!
— Что случилось? — спросила безразличным голосом.
— Ты не хотела операцию. Я должен был прислушаться, найти другой способ. Возможно, обошлось бы и без шунтирования, но ты сбежала накануне операции. Никто не знает как. Просто испарилась из палаты. Камеры, санитары, охрана — никто не видел тебя. А я сам, черт знает, где был в ту ночь. Напился. Первый раз в жизни напился. Я словно рецидив схватил, каждую клеточку тела дробило. Думал, что болезнь вернулась. Нужно было, чтобы меня вырубили, понимаешь? Моей любимой должны были просверлить голову с моего же разрешения!
Он замолчал, шумно втягивал ноздрями воздух и часто-часто моргал. Я не торопила. Сдерживала себя, чтобы не зарыться пальцами в этих мягких солнечных волосах. Нужно узнать все, мне нужна полная картинка. Не торопила.
— Когда тебя нашли, все лишь усугубилось. Операцию пришлось сделать. И в этот раз ты забыла все, когда проснулась. Родителей, друзей, школу… себя.
— Нашли? Куда я сбежала, — чувствовала, как натянулись нити. Я близко, я уже близко.
— В Личкого. Ты пряталась в одном из таунов, в котором проводили черновую отделку. К счастью, там было отопление и вещи рабочих, которые разъехались в отпуска. Ты как знала! Две недели тебя не могли найти, и для всех сих пор загадка, откуда ты брала еду. Тебе кто-то помогал, Крис, скажи? Ему ничего не будет, клянусь. Просто скажи, кто ухаживал за тобой? Ты не могла сама добраться до поселка, тебе вкололи убойную дозу седативных, а Личково в ста километрах от больницы, где ты лежала. Кто он, милая? Кто-то из местных?
Картинка начала складываться…
— Крис, не бойся. Я заберу тебя отсюда. Потерпи. Не позволю им сделать это с тобой.
— А я тебя помню. Видел этой весной здесь в недостроенном доме. Ты просила никому не говорить, а то Он найдет. Я сдержал слово. Так, ты убила того кто тебя обижал?
Приняла отрешенный вид, благо в последние месяцы это очень легко делать.
— Я не помню, Вить. Ничего не помню.
Кажется, поверил. Поджал губы.
— Жаль. Я думал на Теплова. Но тот после аварии сам в отключке лежал. Как он, вообще, жив остался? Бэху свою разбил в кашу.
— Он жив? — голос зазвенел. Только бы не показывать надежду, только не показывать надежду.
Парень нахмурился.
— Да, — Витя снова как-то странно смотрел на меня. — Конечно, он жив, ты же встречалась с ним.
Глава 16 "Гже ты?/Wo bist du?"