— Я посмотрю, как Майка замечется, когда Сергей в другую влюбится. Скажи ей, Коля, пусть разводится с Валеркой и за Серегу замуж выходит. А то не по-людски как-то!
Витольд подумал, что ничего не меняется, и любые посиделки заканчиваются именно на этом разговоре.
— Вот сам и скажи, раз такой умный, — хмыкнул Сказочник. — И замуж ее никто не зовет. Твоего сына и так все устраивает.
— Твою дочь тоже.
Стрельников собирался встать на защиту старого друга и объяснить дяде Коле, что Сережка мучается такой неопределенностью. А все равно, как осел на веревочке, идет за Майкой. Но стоило ему только открыть рот, как рядом кто-то подергал за брючину.
— Папа, я хочу писать! — заявила Ева. К ней тотчас же бросилась Агата с горшком, засуетилась мамОля. Витольд обвел глазами террасу и вскинулся удивленно:
— А где Мэри?
Глава 9. Часть 2
Никто не знал, куда запропастилась его жена. Вот же только была рядом. Или нет? Со двора не выходила. Чапай позвал громко, но младшая любимая дочка так и не отозвалась.
Истошно заверещала Ева. Витольд краем глаза успел заметить недетский испуг в глазах сына. Он рванул наверх, в светелку. Никого. Потом пронесся мимо столпившихся родственниц, ахающих и причитающих над рыдающей малышкой.
— Ева, а ну-ка, прекрати, — оборвал он дочкин плач. — Я сейчас найду маму, слышишь?
— Леня, — крикнул он сыну. — Пробеги по всем комнатам, не стой столбом!
А сам рванул в пристройку, где располагалась сауна. Даже с порога Стрельников почувствовал нарастающий жар. Ручки на дверях слегка обожгли пальцы. Он бросился в парную, где, распластавшись на лавке, неподвижно лежала Мэри. От такой жары сердце может остановиться запросто.
Витольд заскочил в парилку. Горячий воздух обжег дыхание, золотая цепь, болтавшаяся на шее, мгновенно нагрелась и защипала кожу. Стрельников, подхватив на руки жену, кинулся к дубовой бочке, привешенной под потолком, рванул толстый шнур, окатывая ледяной водой себя и Мэри. Она забрыкалась в его руках и, вывернувшись, набросилась на него с кулаками.
— Тебя кто просил обливать меня ледяной водой? Что за выходки?
— Ты заснула в сауне, — недовольно пробурчал Витольд и зло добавил: — Или хотела свести счеты с жизнью таким способом? На глазах у родни?
— Не надейся, Стрельников! Из-за тебя я точно руки не наложу. У меня дети, мне их поднять надо!
— Это и мои дети тоже, — зло вскинулся Витольд. — И я не позволю тебе так поступить с ними.
— Мама, — издали позвал Леня.
— Все нормально, сынок, — тут же заверил сына Витольд. — Мама немножко перепарилась. Сейчас мы тут посидим недолго и вернемся.
— Я в порядке, Ленечка, — прошелестела одними губами Мэри перепуганному сыну. Она, укутавшись в махровую простыню, свернулась клубочком на кожаном диване.
— Дурак ты, Вит, — поморщилась Маша. — И выводы из очевидных вещей делаешь идиотские. Я люблю подолгу лежать в парилке. Это расслабляет. И что бы ты там себе не напридумывал, мне дороги мои близкие. Никогда так не поступлю, не предам детей, не убью родителей подобной выходкой. Я не ты, чтобы топтать чужие чувства ради собственного облегчения. Зачем ты вернулся? Что затеял?
— Испугался, что могу вас потерять, — признался Витольд, в мокрых штанах и майке усаживаясь рядом с женой. — У меня что-то оборвалось внутри, когда я понял, что оказался у черты. Дальше нельзя!
— Ты давно заступил за эту черту, — тихо пробормотала Маша. — Боюсь, у нас с тобой ничего не получится. Вот приехала сегодня какая-то девушка к Сережке, а я подозреваю, что к тебе. И все тебя покрывают, чтобы меня не расстраивать. Так жить страшно. Ты задержишься на работе, а я вся изведусь, думая, что ты у любовницы. У тебя телефон сядет, а мне всякие страшилки в голову полезут. Где ты и с кем? Не сможем мы начать все заново, не получится у нас.
— Но ты же любишь меня, вчера сама говорила, — опешил от отповеди жены Витольд.
— Люблю, — согласилась Маша. — Как брата. Но если нет доверия, то и любовь уходит.
— Придется мне втереться к тебе в доверие, — хмыкнул Стрельников, схватив жену за руку. Приложил пальцы и глянул на часы. — Пульс чуть ниже нормы. Нужно давление померить.
— Спасибо, профессор, — едко заметила Маша. — Диагноз «усталость» я могу поставить без ваших манипуляций.
— Отдыхать нужно больше, а ты еще на работу устроилась. Характер показываешь.
— Нет, — усмехнулась Маша. — Просто мне работа нужна, чтобы саму себя уважать.
— Получается? — улыбнулся он ласково.
— Да, — легко заверила она. — И самое главное, другие люди видят во мне личность, а не приложение к детям.
— Я никогда так не считал, Мэри. И делал все, чтобы ты с детьми ни в чем не нуждалась.
— Материально да, но как быть с чувствами, Вит? За эти два года мне тысячу раз хотелось, чтобы ты вернулся…
— А сейчас?
— Уже нет. Все отболело. Рана затягивается, так стоит ли заново ее бередить? Мы с тобой по сути родные люди. Просто любовь ушла. Бывает и так. Нужно расстаться по-хорошему, чтобы потом могли спокойно сидеть за одним столом.
— Как же ушла? — вскинулся он. — Ты же вчера говорила.
— Обманула, — передернула плечами жена.
— Мне кажется, врешь ты сейчас, — пробормотал Витольд и добавил упрямо. — Дай мне шанс.
— Я не вижу смысла. Прости, пожалуйста. Как говорит папа, нечего мучить скотину.
— Я прошу тебя…
— Что конкретно ты просишь, Витольд? — тяжело вздохнула Мэри, поднимаясь с кресла. Она словно королева в мантии, прошла в парную, волоча за собой мокрую махровую простыню. Дала понять: аудиенция окончена.
Витольд подскочил, прошел следом, встал в ногах, возвышаясь над ней, головой чуть ли не упираясь в деревянный потолок. Завернувшись в простыню поплотнее, Маша глянула на мужа, прищурившись.
— Выйди, пожалуйста, я хочу немного полежать.
— Мне нужно обсохнуть, — пробормотал он. — И я тебе не мешаю.
— Я нигде не могу остаться одна. Даже в сауне… — пожаловалась она. Не ему, а просто вслух.
— Откуда такая потребность в одиночестве? — фыркнул Витольд, сдирая с себя майку.
— Ты сегодня хорошо спал? — устало осведомилась жена, стараясь не смотреть на голый торс.
— Не очень, — честно признался Стрельников.
— А у меня такой сон два года. Ева страшно боится, что ее могут бросить. Со временем пройдет, но пока тяжело.
— Нужно отлучать от груди и давать успокоительное.
— Гений медицины! — сев на лавке, воздела руки к потолку Маша. — По-твоему, грудное молоко вредно, а таблетки нет? Мы справимся. Она уже может оставаться без меня ночью несколько часов. А там, глядишь, все наладится. Только, будь добр, не мучай меня. Живи как жил. Девочки, работа, конференции…
— Мэри, пожалуйста…
— Я устала, Вит. Мне сил хватает только на детей и работу. Ты думаешь, почему я с Суворовской не переехала? Тебя ждала? Нет. Просто там мне спокойней, чем на Майском у родителей. Не нужно выполнять папины команды и подстраиваться под его образ жизни. Мне так спокойней, — повторила она. — И с тобой то же самое. Я не хочу растрачивать душевное здоровье на твои шашни. Давай разведемся. Пожалуйста!
— Дай мне шанс, — прохрипел Витольд. — Один-единственный. Ради нашей любви, ради детей.
Маша посмотрела внимательно на мужа, стоявшего рядом в мятых брюках и с голым торсом. Занятное зрелище.
— Эта девица к тебе приезжала или к брату? — строго переспросила Мэри.
— Ко мне, — зло фыркнул Стрельников. — Только я не звал ее. Но тебя больше никто не побеспокоит.
— Все врут. Постоянно врут, — прошептала Маша, закрывая лицо ладонями. — Как можно жить в круговороте сплошной лжи? Мама, отец… ну и ты, конечно!
Витольд рухнул перед ней на колени, начал укачивать, будто маленькую.