— Вас. Мне надо с вами поговорить.
— Пойдём ко мне, — пригласила Раиса.
— Я не знаю вашего отчества, — призналась я по пути к её квартире.
— Андреевна я.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Раиса Андреевна открыла входную дверь и пропустила меня внутрь.
— Садись на диван, я сейчас, — сказала она и понесла пакет в кухню.
Вернувшись, села в кресло и спросила:
— Что тебя привело ко мне?
Я рассказала честно, что навещала сотрудника в больнице и увидела, как она зашла в палату другого отделения. Заглянула в ту палату и обнаружила в ней отца. А сейчас пришла просить её разрешения навещать отца после его выписки.
— Приходи, когда захочешь.
— Раиса Андреевна, он не разрешил мне приходить к вам, чтобы не расстраивать вас. Я не хочу, чтобы он узнал о том, что я приходила к вам. Предложите ему сами, позвонить мне и пригласить в гости.
— Хорошо, — согласилась она. — Но и ты пообещай мне, что когда-нибудь согласишься на проведение анализа ДНК.
— Когда-нибудь соглашусь, — подтвердила я. — Сейчас для нас главное — здоровье отца.
— Выпьешь со мной чаю?
— С удовольствием, — согласилась я, желая потянуть время, и как следует рассмотреть свою настоящую мать.
Она ушла в кухню, а я стала рассматривать комнату, в которой находилась. На полке серванта я заметила фотографию в стеклянной полукруглой рамке. На ней были изображены отец и Раиса Андреевна. Причём не в нынешнем возрасте и не в совсем молодом. Им было, лет по тридцать пять, что свидетельствовало об их никогда не прекращающихся отношениях. Квартира была чистой, ухоженной, но не имела ценной мебели, добротной отделки и приличных штор. Следов пребывания её сына и его фотографий в квартире тоже не было видно.
Вскоре Раиса Андреевна принесла поднос со сладостями и поставила их на журнальный столик. Следом принесла чашки с чаем. За столом мы разговорились, как старые знакомые. Многое узнали друг о друге, о работе, пристрастиях в еде… Она рассказала мне о том, что сообщил ей лечащий врач о здоровье папы. Слёзы навернулись на наших глазах.
— Крепись, девочка. Никогда не плач в присутствии отца. От этого ему будет только тяжелее.
— Ну, мне пора, — сказала я, посмотрев на часы, висящие на стене.
Поблагодарив хозяйку за чай, за разрешение посещать отца в её квартире, я поехала домой.
Через два дня папа сам позвонил мне:
— Раиса Андреевна, женщина, с которой я сейчас живу, сама великодушно предложила мне связаться с тобой по телефону и попросить навещать меня. Она всё понимает, добрейшей души человек.
До отъезда в очередную командировку я дважды приезжала к отцу после работы и подолгу разговаривала с ним. К разговору присоединялась и Раиса Андреевна. Втроём мы пили чай в тёплой домашней атмосфере. Когда я была у него последний раз, она спросила:
— Жанночка, не могла бы ты пожить недельку у нас. Мне необходимо уехать по делам в другой город. Не хочется твоего папу оставлять одного без присмотра.
— К сожалению, мне тоже предстоит уехать в командировку. Я только что хотела сказать вам об этом и предупредить, чтобы вы меня не теряли. Я буду звонить тебе, папа.
— Не делайте проблемы из того, что я останусь один на какое-то время, — решил успокоить нас отец. — Я пока способен за собой ухаживать. Ты, Рая, приготовь мне пищу на неделю, поставь в холодильник и спокойно езжай.
Потом улыбнулся вымученной улыбкой и произнёс, ритмично заёрзав в кресле:
— Да я ещё и сплясать смогу!
Мы засмеялись.
Зазвучала мелодия моего мобильного телефона. Я быстро встала и достала его из сумочки. Звонил Олег. Я прошла в прихожую и включила связь.
— Жаннуля, привет! — произнёс он загадочным голосом.
— Привет.
— Вот, опять сижу одиноко в машине перед твоим подъездом, а тебя то ли нет, то ли ты мне не открываешь. Развей мои сомнения, скажи что-нибудь обнадёживающее.
— Ну, что я могу тебе сказать? Посиди ещё часика два, если хочешь, я появлюсь.
— Почему так долго? — капризным тоном спросил он.
— Мне предстоит дальняя дорога из Москвы тремя видами транспорта.
— Давай, я за тобой приеду.
— Нет, нет, — запротестовала я, — а то мне придётся ждать, когда ты сюда приедешь, а потом ещё столько же времени возвращаться в Железку. Возвращайся лучше домой. Ведь я фактически ночью приеду.
— А кто тебе сказал, что ночь — помеха для влюблённых? — спросил он и затаился в ожидании ответа.
Про любовь говорить в присутствии отца и Раисы Андреевны мне не хотелось.
— Тогда жди, — ответила я.
Вернувшись в комнату, я сказала, что мне надо ехать, уже поздно.
— Понимаю, — сказал отец, лукаво приподняв брови, — дела сердечные ждут.
Я улыбнулась, взяла сумочку, поцеловала отца и, попрощавшись с хозяйкой квартиры, ушла.
Домой я ехала в хорошем настроении. Как ни странно, предстоящая встреча с Олегом радовала меня. В памяти остались приятные ощущения от его проявлений нежности во время последней встречи в больнице. Всю дорогу я думала о нём. Когда я вышла из вокзала в потоке пассажиров, хлынувшем из электрички, Никитин уже ожидал меня.
— Жанна, — негромко крикнул он, помахав в воздухе букетом цветов.
— О! Мы уже дарим цветы! — довольно подумала я и направилась к нему.
К подъезду мы подъехали на машине. Я вышла, а он взял с заднего сиденья пакеты и направился вслед за мной.
— Что это у тебя? — спросила я.
— Будем отмечать моё выздоровление. Я же помню, что кроме яичницы и картошки в мундирах ты не можешь ничего готовить.
— Какая же я умненькая, — довольно подумала я о себе, — как вовремя это соврала.
И тут же вспомнила, что, когда жила с ним, Антоном и Верой в одной квартире в командировке, то готовила пищу.
— Неужели он забыл об этом? — засомневалась я. — Или просто пытается мне угодить? Пусть угождает, только не просит готовить что-либо. Это моё самое нелюбимое занятие.
Напевая что-то под нос, он сразу отправился в кухню. Немного погодя до меня стал доноситься звук выдвигающихся ящиков, открывающихся дверец, шелест полиэтиленовых пакетов, стук ножа о разделочную доску.
— Я тебе не мешаю в своей квартире? — спросила я иронично, входя в кухню.
Олег опешил. Я посмотрела на творения его рук и пожалела, что съязвила.
— Ты на что-то обиделась?
— Вовсе нет, — выкрутилась я. — Тебе помочь?
— Я штопор не нашёл, а он нам понадобится.