— Пришлось пугнуть маленько… — Агеенко извлек из стола и показал угрожающего вида пневматик.
— Поверил? — Алекса внешним видом не проведешь. От огнестрела отличает мгновенно.
— Еще как.
Придется запрашивать Москву, просить помощи у тамошних. А это значит становиться обязанным. Ответные просьбы, как правило, подванивали.
— Можно поинтересоваться, чем на жизнь зарабатываете? — Алекс обвел взглядом квартиру.
Обстановка не кричала о больших доходах. Все как у всех, что-то в большую сторону, что-то в меньшую: мебель, обои, техника. Так живут миллионы.
— Владею маленьким бизнесом, — прозвучало в ответ. — Если понадоблюсь — обращайтесь. Может, починить чего…
Анатолий протянул визитку.
После сообщения о мелочной мести к Кириллу уважение к нему упало. Бегло глянув, Алекс сунул визитку в карман.
— Непременно.
Взгляд при этом сказал другое: вряд ли.
Алекс прощается. На этот раз тиски рук холодят сталью.
— Последний вопрос. Где вы были и что делали вчера вечером? И кто может это подтвердить?
- - — -
Неточность — вежливость снайперов? Не тот случай. И все же какая-то пара сантиметров в сторону — и Кириллу каюк. А так только шишка. Но он уже не в обиде.
— Это же Генка с пятого, — радостно восклицает старший несостоявшийся убивец. — Его ник.
Они только что посмотрели ролик.
— Хочешь с ним поговорить? — лебезит второй, младший.
Они с Кириллом уже друзья. Ну, почти. Кирилл написал им расписку.
— Конечно.
Он собирается встать, его останавливают.
— Не, не надо. Ван момент. Вот. Генка. В сети — СуперГендальф-33.
«Привет, — пишет Кирилл. — Ты дома?»
«А чо?» — Генка.
«Открой, разговор есть».
«Спускайся через минуту». — СуперГендальф-33 думает, что переписывается с соседом сверху.
Кирилл отодвигает клавиатуру.
— Пока, пацаны. Совет на будущее — прекращайте опасные игры. Доиграетесь.
— Само собой, начальник! — хищно щерится старший, пряча расписку поглубже.
Младший с облегчением и улыбкой глядит на старшего.
Кирилл уже мчится на пятый.
— Ты Генка? — вопрошает он вихрастое привидение, способное спрятаться за шваброй.
Это та дверь, где раньше не открыли.
— И?
— Ты снимал вчера похищение?
— И?
Словарный запас парнишка бережет.
— Почему стал снимать?
— А чо?
Кирилл начинает злиться. Но боль в груди напоминает о главном.
— Это была моя жена.
«Была» режет ухо не только собеседнику.
— В натуре? Чо, правда, похитили?
— Что ты видел? Почему стал снимать?
СуперГендальф-33 пожимает хлипкими плечами:
— Мужик за рулем позвонил куда-то и маску надел. Показалось прикольно.
— Мужик? Точно? — Грудная клетка не вмещает беснующийся орган.
— Вроде.
— Как выглядел?
— Просто мужик. Сверху плохо видно.
— Цвет волос? Стрижка? Толстый или худой?
— Средний. В чем-то теплом. Вязанная шапка. Может, и женщина. Но мне показалось, что мужик.
— Какую маску?
— Детскую, новогоднюю. Смешную такую. Хрюша или Степаша.
— Почему же на ролике только крыша машины?
— Он сначала на обочине стоял. Там все было видно. Он позвонил по телефону, надел маску и подъехал к подъезду. Я и снял, как выскочила баба в одном халате, — Генка осекся, глядя на побелевшего Кирилла, но продолжил, — и прыгнула внутрь. Машина укатила. Все.
Пауза. Наконец, Кирилл очнулся:
— Если вспомнишь что-то еще — позвони. Хорошо?
- - — -
Суббота, глава 4