Удовольствие в усталых глазах Марго:
— Вот это ответ.
- - — -
— Входите, Борис Борисович.
— Здравствуй. Как жизнь?
Горская разводит руками: сам, мол, знаешь, потому и явился.
Сыч вешает пальто в прихожей и проходит в холл. Дом Горских небольшой, но расположен среди дорогих особняков и обставлен внушительно. Чувствуется, что доход у семьи достаточный.
Хозяйка забывает о горестях и вспоминает о гостеприимстве:
— Кофе?
— Не откажусь. — Он опускается в антикварное кресло, удобно тонет, откидывается. Из окна открывается чудесный вид на проходящую неподалеку улицу. — Лера… Мы с тобой давно знаем друг друга. Скажи честно, что произошло?
— Володька взбрыкнул.
— Переведи.
Валерия Даниловна, серьезная солидная женщина в расцвете лет, вдруг эмоционально всплескивает руками:
— Не знаю, какая вожжа ему попала… пусть и знаю куда. Жили нормально, мелкие его грешки старалась не замечать, думала — перебесится, остепенится. Годы-то. Мы же всё всегда вместе, никто нам ничего просто так не давал. Сами у жизни брали. И всегда вместе.
Сыч смеется:
— Никто не давал, сами брали — в зависимости от контекста это разбой либо групповое изнасилование. Карается законом.
— Перестань, — Горской не до шуток. — Представь, теперь эта мразь меня кинула.
— Меня тоже.
— Тебя? — Валерия Даниловна удивлена, если не сказать больше.
Таких, как Сыч, обманывать — что вверх какать.
— Да, старого приятеля, защитника, спонсора и клиента.
— Поэтому ты… — догадывается хозяйка о причине визита.
— Как это было? — требует Сыч. — Подробно. Спасибо. — Он принимает из ее рук чашку кофе.
Валерия Даниловна садится напротив.
— На днях он вернулся взбудораженный, сказал, что предстоят большие перемены.
— С кем встречался?
— Не сказал. Я не спрашивала. Он был где-то в верхах. Он много где бывает.
— Дальше.
Сычу не до разглагольствований, каждое лишнее слово — как ножом в печень. Чашка в руках подрагивает. Охотничий азарт накрыл с головой. Ружье заряжено, собаки спущены. Осталось найти хитрую лисицу и нажать на спусковой крючок. Содрать шкуру и сделать чучело. И выставить на видное место. Чтоб.
— Володя объяснил мне, что нужен срочный фиктивный развод и за день оформил все бумаги.
— Сбережения?
— Мои остались при мне. Не отдала. Все записанное на него он снял, строившийся для детей коттедж продал. Сказал, нужно много денег, которые затем вернутся в большем размере. Сказочник.
— Может быть, сказочник не он? — подбросил Сыч.
— Тогда Буратино на поле чуде… хм, дураков.
— Думаешь, кто-то мог его обмануть? — Сыч неплохо знал Горского. Потому и доверил собственные средства. На скользкие предложения тот не поведется.
— Легко. Очередная шалава.
Через окно видно, как вдали из такси выходит Алекс и быстрым шагом направляется в сторону дома Горских.
Нет, не Алекс, но человек одет в длинный серый пуховик и шапку, как у Алекса прошлой зимой.
Любопытно, кто это и зачем идет к Валерии Даниловне. А если это…
Охотничий азарт чуть не выплескивается. Горский?! Думает прошмыгнуть незаметно? Оставил дома что-то важное и вернулся? Или Сыча водят за нос, и Лера с муженьком заодно?
Сейчас голубчика повяжут, и все выяснится. Губы уже растягиваются в улыбке…
Даже сюда доносятся скрежет и визг тормозов — сзади на человека несется старенькая «Лада». Дорога скользкая, ее мотает. Человек в сером пуховике оборачивается, старается уклониться, но «Лада» буквально принимает его на себя, а потом и в себя. Лязгнувшая болезненным стуком задняя дверца вновь захлопывается. Поглотив прохожего внутрь, машина исчезает вдали.
— Что это было? — Сыч указывает за окно.
Хозяйка, поздно поднявшая глаза, ничего не заметила. А пальцы Сыча уже выудили телефон.
— Ребята, светлая «Лада» на улице, поехала вправо. Перехватите, — следует распоряжение охране.
Собеседница ничего не понимает. Тревоги в глазах не заметно. Либо это был не Горский, либо она ни в чем не замешана, и его сейчас доставят тепленьким.
Или не его. Тогда выяснится, кто сюда шел и зачем. Пока же нужно исходить из того, что новой информации нет, и следовать прежнему плану.
Сыч возвращается к прерванной теме и участливо кивает убитой предательством еще довольно привлекательной женщине:
— Володя так падок на сладенькое?
— Не то слово, — вздыхает она обреченно. — Анфиски, Олеськи, Аришки, Аленки… Не успевала запоминать.
— Аленка? Это которая? — Невесту цели номер два, которая исчезла в один день с обозначенной целью, зовут именно так. — Неужели с бабой подчиненного закрутил?
Валерия Даниловна гневно машет руками:
— Не говорите мне о ней! Столько нервов…
— Настолько серьезно? — вздрагивают брови Сыча.
— Прямо у меня на глазах такое вытворяли!
— В смысле? — Воображение у Сыча богатое.
— Едва познакомились. На вечеринке. Я в углу скучаю, а он хвать эту козу за ляжки — и обжиматься!
До Сыча доходит.
— Танцевали, что ли? — Он едва сдерживает смех. — А потом?
— Я за ним не следила. Знаю, что он снял квартиру. Мне этого достаточно.