Келли не отвечала. Не знала, что она должна ответить.
Сиденье стула и подлокотники были покрыты шипами. Шипы на сидении были тупые, но под давящим на них весом все равно болезненно впивались в кожу. А вот шипы на подлокотниках Маргаритку не особо волновали, пока Падший не зафиксировал на них ее руки и не начал опускать пресс, заставляющий остро заточенные металлические иглы войти в кожу. Крик разнесся эхом по студии. Боль от холодного металла, врезающегося в плоть, была невыносимой. Кровь струйками потекла вниз по подлокотникам, окрашивая дерево в красный. Мучитель оперся коленом на ноги девушки, заставляя шипы на сидении сильнее впиться в ягодицы.
В душе девушка проклинала все на свете. Она ненавидела весь мир, всех людей, не понимая, за что судьба подкинула ей такое испытание. Когда ее руки проткнули иглы, где-то в глубине родилась немая надежда на то, что из-за этих ран она истечет кровью и наконец ее мучения закончатся. Смерть начинала казаться не таким уж и плохим выходом. Казалось, что боль становится неотъемлемой частью ее существования. И если бы ей предоставили выбор, сейчас бы она выбрала смерть, лишь бы эти муки закончились.
Находясь в болезненной агонии, она даже не сразу заметила, как к ним подошел Айзек. Падший подозвал его к себе и что-то сказал на ухо. Босс бросил едкий взгляд на Дока, стоящего за пределами съемочной зоны, и недовольно выдохнул.
— Ну же, просто сознайся, ведьма! — на этот раз ответа от нее требовал главарь в костюме инквизитора.
Но Келли так и не отвечала.
— Прошу запротоколировать, подсудимая не сознается в своих деяниях, но и не отрицает их! — Айзек ехидно усмехнулся.
Падший взял со стола неподалеку небольшой пресс и надел его на средний и указательный пальцы левой руки Келли. Он медленно начал затягивать винты, и жалобный крик снова разлетелся по помещению. Раздался хруст, отозвавшийся ломотой по всему телу пленницы. Тонкие кости легко треснули и сломались под натиском пыточного приспособления. Тошнота подкатила к ее горлу и Маргаритка хрипло закашлялась.
Айзек не дал ей возможности прийти в себя после травмы. Он уже взял со стола щипцы. Крик. Главарь без жалости выдрал с мизинца изломанной руки ноготь. Снова крик. За ним последовал ноготь на безымянном пальце. Теперь мучитель встал перед ней и сжал теми же щипцами сосок девчонки. Маргаритка взвыла. Меньше всего ей хотелось, чтобы следом за ногтями последовала часть ее груди. Айзек сжал щипцы сильнее, безжалостно терзая чувствительную плоть ребристыми скосами инструмента, но затем отпустил. Девушка в мгновенье выдохнула с облегчением.
— Ну же! Ты сознаешься в колдовстве? Признаешь свою связь с Дьяволом?
— Да… — Келли простонала еле слышно. Она была готова сознаться уже в чем угодно, лишь бы этот кошмар закончился, — Признаю. Только прекратите…
Один из молодых стажеров Дока, не в силах больше смотреть на жестокую расправу над невинной девушкой, вылетел из студии, забежал за угол и закашлялся, в попытке сдержать рвотные позывы. Гейл нервно закрыл ладонью глаза и покачал головой. Мучители сильно отходили от заявленного сценария, добавляя ему работы.
Айзек наклонился к жертве и медленно снял оковы, фиксирующие ее на стуле, а затем грубо поднял, заставляя встать на ноги. Келли это удалось с большим трудом. Ноги отказывались слушаться, голова кружилась, а сознание плыло где-то под потолком пыточной. Главарю пришлось поднять ее под обе руки, чтобы дотащить до стола в центре.
Он загнул ее на стол, грубо провел ладонью по исколотым шипами ягодицам пленницы, впиваясь пальцами в покрасневшую кожу, оскалился и плюнул себе на ладонь.
— Хорошо, ведьма! А теперь выдавай своих сообщников! Мне нужны имена, все до последнего.
Девушка обреченно захныкала. Верного ответа не было. Ее бы продолжили мучить, что бы она не сказала. Задрав робу, Айзек быстро размазал слюну по члену и вошел в ее задний проход. Келли глухо простонала, царапая целыми пальцами дерево столешницы. Инквизитор двигался резко, не дав пленнице возможности привыкнуть к ощущениям, не позволяя ей расслабиться, чтобы уменьшить боль. Он жестко впечатывал ее в стол, заставляя цепляться за дерево раненными руками, тем самым причиняя себе еще больше боли.
Возбужденный недавними пытками над жертвой, главарь быстро кончил, довольно прорычав. Он снова мельком взглянул на стоящего на входе парня в белом халате, хмыкнул и с целью самостоятельно проверить полученную информацию, повторил действия Падшего, грубо втолкнув девушке во влагалище руку, одним движением сразу по самое запястье. Маргаритка снова хрипло проревела. Айзек всунул в нее кулак так резко и глубоко, что та поперхнулась собственными слюнями и закашлялась. Теперь она впивалась ногтями в дерево так сильно, что те ломались. Сделав еще несколько грубых толчков, парень вынул ладонь и, подхватив жертву за ноги, закинул ее на стол.
— Говори, кто помог тебе наслать проклятье на деревню! — Инквизитор с садистским удовольствием продолжал задавать жертве вопросы, на которые ответов в принципе не существовало.
Палач тоже подошел к столу и помог пристегнуть конечности девушки оковами по углам, а после Айзек, проверив надежность цепей, крутанул ручку лебедки, заставляя доски столешницы разъезжаться и растягивать конечности девушки в стороны. Тупая ломящая боль в суставах заставила пленницу выгнуться, но вскоре это стало невозможно. Дыба делала свое дело, прочно фиксируя Маргаритку и не оставляя ей ни малейшей возможности двинуться.
Главарь оскалился и вынул из кармана сверток, что ранее ему дал медик. Он достал оттуда очередное орудие пытки и жестом подозвал к себе оператора.
Когда тот подошел, Айзек показательно продемонстрировал перед камерой, как работает данное приспособление под названием «груша страданий». Он несколько раз провернул винт, заставляющий сегменты устройства раскрываться. А после вернул их в исходное положение и втолкнул предмет пленнице во влагалище.
По началу Келли это доставляло меньше дискомфорта, чем кулак насильника, но, чем больше тот крутил резную ручку, тем сильнее металлическое устройство раскрывалось внутри нее, впиваясь острыми краями в нежные ткани. И вскоре это ощущение стало невыносимым. Девушка истерически закричала, ощущая как плоть внутри разрывается под натиском стальных лепестков. Из промежности сквозь щели устройства хлынула кровь. Айзек продолжал крутить винт, с садистским удовольствием наблюдая за агонией жертвы.
Гейл, глядя на происходящее, злобно прорычал сквозь зубы. Второй стажер, который все еще ошарашено наблюдал за происходящим, вопрошающе посмотрел на начальника.
— Он же не остановится, да?
Гейл покачал головой и тяжело вздохнул.
— Не остановится…
Док сделал пару шагов назад, выглянув в коридор, где возле стенки стоял второй его подчиненный, и крикнул:
— Готовь операционную! Ну, чего стоишь? Быстро!
Парень растерянно сорвался с места и бросился бегом по коридору.
Айзек продолжал крутить винт. Келли прохрипела и затихла. Кровь из ее промежности хлынула с новой силой. Девушку затрясло, кожа побледнела, а губы посинели. Пленница закатила глаза и сжав сведенные судорогой пальцы, потеряла сознание. Босс довольно докрутил последний оборот, раскрыв пыточное устройство на полную. А после махнул рукой и скомандовал: «Снято!».
Док подлетел к столу практически мгновенно. Айзек стоял возле Маргаритки, крепко держа пыточное орудие за ручку винта. Гейлу показалось, что тот в любой момент готов выдернуть приспособление из девушки прямо так, с разведенными лепестками.
— Нет! Не смей! Убери от нее руки! — Док угрожающе уставился на босса. Айзек оскалился, но винт все же отпустил и выставив перед собой ладони, отошел на шаг.
— Айзек! Ну зачем? Зачем нужно было раскрывать ее полностью? Я же отметил. Этого было бы вполне достаточно! — Врач спешно пощупал пульс девушки и принялся снимать с нее кандалы.
— Эта сука… — Айзек с неприкрытой злостью указал на еле живую Маргаритку, — укусила за член клиента и прописала по яйцам мне! Так что латай ее, а после подвесьте в «темнице».
— Ты сдурел? Ты не видишь, в каком она состоянии? У нее геморрагический шок. Без медицинской помощи она откинется через полчаса от потери крови! Раз, два, три… — врач вместе со своим стажером по счету переложили девушку на каталку.
— А ты здесь на что? Ты же у нас медик, вот и помогай, — Айзек ехидно оскалился, глядя на врача. — Скажи-ка мне, на кой-черт ты ее растянул? Ты думал, что я не замечу, серьезно?
— Да чтобы вот этого избежать! — Гейл махнул головой в сторону кровавой лужи, растекающейся по столу, подвешивая на штативе каталки мешок с донорской кровью и протянув трубку с иглой стажеру.
— Если бы не твоя самодеятельность, нам бы не пришлось так изъебываться. И возможно, сейчас бы ее состояние было более удовлетворительным! Так что можешь считать это полностью СВОЕЙ заслугой…
Стажер трясущимися руками безуспешно пытался ввести иглу. Гейл оттолкнул парня в сторону и сам поставил катетер. Айзек продолжал:
— Клиент высказал свое пожелание: заставить ее молить о смерти, а желание клиента — закон! Так что хватит с нее вкусных завтраков и удобной кровати, латай и подвесь в «темнице». Ясно? Выполняй! — Босс злобно прошипел на врача и пошел к выходу.
— Ну чего застыл? Поехали! — Гейл нервно прикрикнул на стажера и толкнул каталку.
Побег
Келли несколько раз приоткрывала глаза, так и не приходя до конца в себя. Сознание было мутным, мысли даже не пытались выстраиваться во что-то связанное. Боли не было, было только странное тепло в теле и ощущение спокойствия. В глазах все плыло. И лишь слегка приоткрывая их, через несколько секунд она снова проваливалась в никуда. Изредка приходящие к ней посетители выдергивали ее в реальность. Несколько раз к ней приходили новые подчиненные Дока, то проверяя пульс, то меняя бутыль в капельнице. Один раз, открыв глаза, она увидела рыжего, тот усмехнулся и высокомерно заявил, что она так паршиво выглядит, что у него даже не встанет. Еще один раз она мельком заметила босса. Тот смотрел на нее оценивающим взглядом. Видимо, явился проверить, выполнил ли Док его указания.
А на следующий день она открыла глаза и почувствовала всю боль, которая в предыдущий день заглушалась морфином. Действие наркотика закончилось и теперь она в полной мере смогла прочувствовать последствия всех издевательств. Низ живота ужасно ныл, суставы и сломанные пальцы невыносимо ломило, а колющая боль от шипов, что ранее впивались в кожу, усугублялась тем, что девушка была подвешена за запястья возле стены. Только теперь она полностью вернулась в сознание и смогла оценить обстановку.
Помещение и правда напоминало темницу. Стены, сделанные под камень, цепи с кандалами, висящие по периметру. Тяжелая решетчатая дверь из крупных железных прутьев, через которую было видно стены коридора с облезшей краской. Выбивался из общей картины только коммутатор, встроенный в стену возле входа. Такой же, как был в мед пункте.
Девушка с трудом ворочая голову осмотрела себя. На руках были бинты, скрывавшие колотые раны от пытки. На левой руке помимо бинтов был еще и гипс, а из вены торчал мягкий катетер, в который приходила трубка висящей рядом на штативе капельницы с прозрачной жидкостью. Надета на ней была больничная сорочка, скрывающая израненное тело. И все бы было хорошо, если бы она не была подвешена на железных оковах.
На внутренней стороне бедер были слегка подсохшие кровавые подтеки и небольшая лужица крови прямо под ней. Пленница болталась на цепях, почти касаясь пола коленями. Маргаритка попыталась подняться на ноги, но те совершенно не слушались. И, сделав несколько безуспешных попыток, девушка бросила эту затею.
А потом к ней пришел Айзек. Он зашел в помещение и присел на деревянную скамью возле входа, в ожидании наблюдая за измученной пленницей. Вначале Келли висела на цепях, опустив голову и не подавая признаков жизни, в надежде, что посетитель уйдет. Но Айзек продолжал просто молча сидеть напротив нее. И в итоге, не выдержав пристального взгляда этого садиста, пленница все-таки подняла голову и еле слышно заговорила.
— Ну же… Давай… засунь в меня свой огромный ствол и выстрели. Будет тебе эксклюзивный материал.
Босс удивленно поднял бровь, встал с лавки и подошел к Маргаритке.
— О! А ты еще и остришь? В твоем-то положении!
Парень усмехнулся и осторожно сдавил кончики ее пальцев, где раньше были ногти. Келли тихо простонала от боли.
— Что, хочешь умереть? Согласна даже так? — Парень весело скалился, заглядывая в мутные глаза девчонки, — Давай же, скажи это: «Пожалуйста, убей меня!». Это ведь совсем несложно.
Келли тихо прошипела сквозь зубы:
— Просто пристрели…
— Так тоже пойдет! — Айзек весело улыбнулся и молча удалился из комнаты, хлопнув решетчатой дверью. Та с грохотом закрылась.
Девушка уже не могла даже плакать. Отчаяние превратилось в смирение и мысли о смерти приносили ей ощущение покоя.
А потом к ней опять пришел один из новеньких в белом халате. Келли снова прикинулась, что находится без сознания. Парень пощупал пульс на ее шее и отключил капельницу. Забрав штатив с собой он вышел из камеры, слабо толкнув тяжелую дверь. Та звякнула, соприкоснувшись с железной коробкой, но не закрылась. Парень хлопнул дверью не достаточно сильно, чтобы замок защелкнулся.
Только тот завернул за угол и скрылся из вида, Келли ошарашено подняла глаза. Ей не показалось. Дверь действительно была закрыта не плотно. На секунду ее сердце замерло и забилось с новой силой. Давно угасшая надежда пронеслась молнией в сознании и вызвала прилив адреналина. Маргаритка дернулась, рывком пытаясь встать на ноги. Но те по прежнему отказались ей уступить и послушаться. Девушка тихо взвизгнула от отчаяния, что может упустить единственный момент, и попыталась вырвать более-менее целую руку из оков. Казалось, что ее тонкая ладонь могла бы проскользнуть через наручник, но его положение не позволяло этого сделать. При каждой попытке он просто двигался вместе с запястьем. Если бы она могла придержать его другой рукой, тогда наверняка бы смогла вытащить ладонь.
Келли отчаянно с дрожью в голосе заскулила. Что было сил она неуклюже толкнулась ногами от пола, схватившись за цепь, прикрепленную к наручнику и сделав большое усилие, подтянулась и наконец-то встала, держась за массивные звенья. Она прислонилась задом к стене, а слабыми ногами уперлась в пол, чтобы удержать равновесие, и, стиснув зубы, ударила больную руку о стену. Казалось, что из-за гипса оковы были затянуты недостаточно сильно и это натолкнуло на мысль, что сейчас именно он является ее ключом к свободе. Глухо промычав от боли, Келли ударила запястьем о стену еще раз, и еще. Гипс начинал крошиться. И, сделав еще несколько ударов, девушка смогла выдернуть больную руку.