Если честно я, пусть и предполагала что-то подобное, но не могла поверить, что Мирр, после всего
что я сделала, вместо очередных проклятий опять почувствует интерес.
Снова стало грустно и стыдно.
Что он такой замечательный, а я…
А я должна ему все-таки сказать правду. Я не представляла нас вместе — слишком много между нами, в том числе лет — но, несмотря на мое неприятие некромантов и их особенностей в целом, этот, в частности, заслуживал хорошее отношение.
— Мираклий… — сказала, откашлявшись. И не потому, что болела. Но тяжелее всего признавать собственные ошибки, — Наше расставание… у нас не вышло бы ничего. Мы были слишком молоды…
— А сейчас прям можно списывать уже, — хмыкнул мужчина.
— … и слишком подвержены общественному мнению. Ну ты помнишь — фея и некромант и все такое. Ой, ладно, я была подвержена, — покаялась почти.
— Подожди-подожди… ты что пытаешься до меня донести? — он подобрался весь, как будто приготовился то ли умертвить, то ли поднять кого-нибудь, — Ты мне тогда прислала письмо, что встретила настоящую любовь всей своей жизни…точно я его содержимое не помню, слишком быстро вспыхнуло, — он чуть поморщился, будто недовольный своей прошлой несдержанностью — ну да, для некромантов хорошее самообладание было залогом выживания. Окружающих, — Я ведь вижу — ты не замужем ни за какой своей любовью… Вот и подумал… При чем здесь общественное мнение?
— При том, что я поддалась давлению… что мы вроде как не смотримся вместе и не будет нам счастья… а потом твои родители… Они объяснили, что такие отношения навредят и твоей карьере, и возможности стать во главе рода — а я ведь помню, насколько важно для вас приобщиться к источнику силы… И я решила… — выдохнула все разом и сумбурно.
А Мирр отпрянул.
Чуть ли не прижался спиной к противоположной стене и уставился на меня с совершенно новым выражением. Ох не нравилось мне это выражение….
— То есть ты… якобы во благо? Ты и мои родители… сами решили за меня, что мне нужно и хорошо? Я конечно думал порой о том, что у тебя в роду черные ведьмы, которые делают
человеческие куколки себе в развлечение, но даже не мог предположить, насколько это правда.
— Мирр, я… — всхлипнула. — Прости…
— Про-стить… — губы его некрасиво искривились, а за спиной начала собираться Тьма… Но он справился с собой.
Хотя нет, не справился, потому как подошел теперь уже ко мне и вцепился в подлокотники, нависая надо мной и заставляя вжиматься в кресло, и пророкотал:
— Ну какой Бездны ты не сказала мне, Тилль…
— Какой Бездны здесь происходит! — проорало что-то сбоку и сверху. Громко так проорало, и, кажется, взмахнуло острым топориком.
Не сказать, что мы отлетели с некромантом друг от друга, но определенное расстояние создали. И в изумлении уставились на боевого мага — хорошо хоть тот переоделся, то есть палочку отложил, много розовых рюш в моей кухне не поместились бы. Альбус стоял, подбоченясь, и сверля нас обоих бешеным взглядом.
И я только и успела подумать, что пора бы сменить замки… и запирающие заклинания. И дом.
Королевство может тоже придется… Как Мирр задвинул меня за спину и, с явным вызовом, нарываясь, сказал:
— А вот тебя, боевичок в юбочке, это не качается. Это наше с Тилль личное дело.
Ой.
Всё.
Глава 15
— Потенциальная опасность для мирных жителей… применение смертельной и боевой магии в нерабочее время и в нерабочей обстановке… нарушение кодекса некромантов и устава боевых магов, — бубнил мужчина, трепеща ноздрями от гнева. — Альбус дин Ворхельм! Хватит улыбаться!
Или я посажу тебя за неуважение к судье!
Я не мог.
Перестать улыбаться не мог.
Даже из уважения к судье.
Пусть даже главный судья — мой приятель, и сам вызвался приехать в отделение Ордена, где мои же подчиненные держали меня и некромагишку подальше от мирных жителей. До утра держали — в разных камерах, подавляющих магию. И глаза отводили. Хоть я на них не смотрел
— сам себя бы за такое поведение посадил. Просто эти удальцы успели первыми.
Так что остаток ночи я провел на узкой неудобной лавке.
И все равно продолжал улыбаться. Пусть за это мне грозило какое-то наказание… опять. Виктуар вытащит. Хотя, я уверен, дело обойдется штрафом.
Ай, все не важно!
Важно то, что, когда вчера вечером в какой-то момент боя между нами сошлись две мощные
энергии, и громыхнуло так, что и брюнетик, и я оказались отброшены друг от друга и оглушены, феечка бросилась помогать мне, а не ему.
Надо мной склонилась. И в испуге за мои плечи потрясла…
Ну как, потрясла.
Попыталась, но что она сделает своими хорошенькими маленькими лапками с такой горой мышц?
— Альбус! — снова рявкнул судья. Похоже, я опять начал улыбаться, — Что произошло-то?!
— Я защищал свою женщину, — заявил высокомерно.
— Э-э…
Вот не понравился мне шок на лицах присутствующих.
А что не так?
— Твою женщину? В смысле… она у тебя есть?
— А я похож на последнего девственника королевства? — рявкунул.
— Да я не в том смысле, — усмехнулся приятель, — Так… И от чего защищал?
— От приставаний!
— Мираклий дин Риордан хотел её… — судья запнулся и покосился на молчаливого некроманта, который наблюдал за нашим разговором нехорошо прищурившись.
— Поцеловать может! Не важно! В любом случае, не стоило торчать в одной комнате с Тилль наедине!
— Это все, конечно, похвально, но… — кажется, судья никак не мог сформулировать, что же его так смущает.
И тут его перебили.
Брюнетик, кладбище его забери!
— А Тилль-то знает, боевичок, что она — твоя женщина?
— Ах ты ж…
— Стоять! — рявкнул пришедший в себя судья, — А то я повешу антимагические артефакты обоим!
Или заставлю сожрать! Думал, что ночь за решеткой приведет вас в чувство, но не похоже… Вы взрослые мужчины, призванные служить на страже порядка — и устроили такое! Ладно дин
Риордан — он молод и пока еще только начал свой путь. Но от главы Ордена боевых магов, пусть и временно отстраненного, я подобного не ожидал!