Богатырь: Пусть ищет. Сейчас не об этом. Он — твой опекун до двадцати одного года. Тебе двадцать два. И здесь вопрос…
Мавка: Двадцать два? А что это изменило? Может, я паспорт свой в глаза увидела? Завещание деда? Может, охрана меня за ворота выпускать стала?
Богатырь: Пленница?
Мавка: Пять лет уже. Через полгода сбежала. В полицию пришла. Они меня к нему обратно привезли. Через два года еще раз сбежала. Но идти было некуда. Документов нет. Знакомых нет. И нашли меня быстро. Та же полиция. Опять вернули. Третий раз сбежала, уже знала, что найдут. От тоски сбежала. Подышать. И вот… нашла свой цветок папоротника!
Богатырь: Он насиловал тебя? Расскажи…
Мавка: Когда девчонкой увез? Нет. Физически не насиловал. Психологически сломал. Через некоторое время. В шоке я тогда была, напугана и беспомощна. Наивная… То запугивал, то в ногах валялся, умолял. Он ведь руки моей у деда просил тогда, а дед ему отказал. Сказал: исполнится восемнадцать — решать буду сама. Мне и четырнадцати еще не было — начал ездить к нам, да подарки мне дарить. Разговоры со мной разговаривать странные, а у самого аж руки тряслись. Боялась я его!
Богатырь: Он же женат.
Мавка: Мусульманин он.
Богатырь: Варя… ты тогда… Я позвоню? Можно сейчас?
Мавка: Нет. Прислуга ходит. Боюсь, услышат. Как собаки они тут все ему преданы.
Богатырь: Хорошо, я так спрошу. Ты беременна?
Мавка: Что это поменяет, богатырь?
Богатырь: Ничего не поменяет! Я понять хочу. В твоей ситуации… зачем?
Мавка: По вере его нельзя прикасаться к беременной жене. И к кормящей нельзя. Еще одну они в жены тогда берут. Не могу я больше с ним, хоть в петлю лезь. А ребеночек — хоть одна родная душа рядом. Но от одной мысли, что от него — тошно мне! И когда тебя встретила, поняла, что твоего любить буду! И решилась.
Богатырь: Беременна?
Мавка: Я не знаю.
Богатырь: Варя, я проверил кое-что. Наследства у тебя больше нет. Совсем ничего нет в собственности. И вернуть я это тебе не смогу. Там все официально, не подкопаешься.
Мавка: А я знаю… Он меня уговорил все подписать. Обещал отпустить. Не отпустил. Мне и не надо ничего этого, богатырь. Пусть забирает.
Богатырь: Я зайду в гости сейчас. Открыто. Ты не волнуйся. Вдруг тебе нельзя. Хорошо?
Мавка: Страшно…
Богатырь: Не тебе бояться надо. Ему. Оденься. Со мной поедешь.
Мавка: Как это?!
Богатырь: Забираю я тебя. Я же обещал. Доверься мне. Не волнуйся.
Мавка: А что мне делать?
Богатырь: Услышишь, что приехал — смело спускайся вниз. Ты должна оказаться рядом со мной. И отвечать на вопросы мои правильно, то, что мне нужно. Генерала не бойся. До встречи, мавка.
Убираю телефон.
Глава 16 — Вызволение мавки из подводного царства
— Ну, чего там? — пересаживается в машину Иван. — Где наш «кум»?
— Так вот он.
Вдалеке появляется служебная тачка Серёги.
— Ну, поехали! Нравится мне эта сказка… — ухмыляется младший. — Все интересней и интересней.
Заходим мы мирно. Брат показывает корочки охраннику.
— Федеральная служба безопасности, майор Зольников.
— По какому вопросу?
— Уполномочен сообщить исключительно генералу Мансурову. Будете препятствовать?
— Ждите, сообщу генералу.
— Сотрудники ФСБ имеют право на беспрепятственное вхождение в любое помещение, а также разрушение конструкций, препятствующих этому входу. Разрушить тебя, «конструкция»?
Иван сзади взводит курок автомата.
— Никак нет!
— Тогда с дороги.
Борзовато, конечно. В другом случае мы, может быть, даже мирно подождали бы аудиенции. Но право имеем! А боевых действий, судя по всему, не избежать все равно. Поэтому нужно сразу демонстрировать превосходство.
Следующие за нами бойцы по-быстрому разоружают охрану. И остаются на улице контролировать ситуацию.
Внутрь входим только мы втроем. Зольниковы.
Мансуров по пояс обнажен, в одних домашних штанах.
— Я не понял, это откуда ко мне смертники пожаловали?
— Федеральная служба безопасности, майор Зольников. Весь обслуживающий персонал и домочадцев пригласить для дачи показаний.
— ФСБ?… А чего расследуем-то? Запрос о налете я отозвал.
— Расследуем убийство Евгения Акимова.
— Убийство?… Так не работает он у меня давно. Да и ментовская это юрисдикция, не ваша.
— Наше ведомство не обязано уведомлять свидетелей и подозреваемых обо всех частностях текущего расследования. Вот документы на осуществляемые действия.
Сергей кладет на стол перед Мансуровым ордер и постановление.
— Так, я не понял. Я — свидетель или подозреваемый?
— А это мы и выясним в ходе допроса вашей челяди. Пригласите.
— Все здесь уже.
— И охрану.
К двум пожилым женщинам и мужчине в рабочем комбинезоне присоединяется еще шесть человек обезоруженных охранников.
— Это все домашние? Или еще кто-то есть?
— Все.
— Боец, проверь, — киваю я Ивану на лестницу.
— Эй, майор! Зачем так грубо? — подрывается с кресла Мансуров, разговаривает он только со старшим по званию, игнорируя остальных. — Тормозни своего бойца.