- Ты что, собрался фотографировать меня голую?! - Элис смотрела на меня огромными глазами, полными удивления, смешанного со страхом. - Это невозможно, Макс!
- Почему? - слово «невозможно» меня позабавило. Она что, правда думает, что её возмущение меня как-то остановит? Наивная…
- Да потому что! Это… это неприлично…
- Детка, да это самое приличное из того, что я планирую, поверь мне, - я подмигнул Элис, - остальное гораздо… неприличнее… Так что давай даже не будем начинать бесполезные споры. Иди за очками и шарфом, если они тебе нужны, хотя можно и без них. И помни про слово «нет».
Произнося последнюю фразу, я добавил в голос немного металла, чтобы напомнить Элис, кто в нашей ситуации принимает решения, а кто просто подчиняется. Она посмотрела на меня как на врага народа и молча пошла в дом, но через несколько минут вернулась, держа в руках большие тёмные очки и светло-синий шёлковый шарф. С каким-то странным выражением, которое я не смог сразу расшифровать, посмотрела мне в глаза и вдруг сказала:
- Я понимаю, что день… Но я не отказалась бы от бокала холодного вина. Организуешь? Раз уж ты… главный?
- Без проблем, - я легко поднялся и, слегка озадаченный, отправился в дом за вином. Нашел в холодильнике бутылку неплохого красного сухого, прихватил бокалы и вернулся на берег. Вопреки моим скромным надеждам, Элис по-прежнему в купальнике, но волосы убраны под затейливо завязанный шарф. С каким-то отрешённым видом она сидела прямо на песке и смотрела на море. Я налил вина нам обоим и протянул ей бокал, усаживаясь рядом.
- Зачем тебе такие фотографии? - негромко спросила Элис, не поворачиваясь и маленькими глоточками отпивая вино. - Рассматривать на сон грядущий?
- Ну почему же, - я оценил очень неплохой букет и с удовольствием сделал несколько глотков. - Во-первых, я хочу послать их своим друзьям и партнёрам по клубу, так сказать, подразнить и порадовать. Во-вторых, мне просто приятно будет их иметь в своём телефоне, и, в-третьих, это моя скромная слабость — коллекционировать красивые фотографии в стиле ню.
- Каким друзьям? - она ощутимо напряглась, сразу выцепив главную для себя информацию, - тем, которые… с которыми….
- Именно тем, с которыми, - я ухмыльнулся. - Я их фото потом тебе тоже покажу, всё по-честному.
Элис промолчала, потом поставила пустой бокал на песок, встала, повернулась ко мне и спросила, глядя в глаза:
- Ты ведь всё равно заставишь меня, да?
Я кивнул. Потом посмотрел на её нервно закушенную губу, полные слёз глаза, подошёл и, подняв её лицо за подбородок, нежно поцеловал в пахнущие вином губы. К моему удивлению, она не стала сопротивляться, а даже позволила углубить поцелуй, и вот уже я целую её, как сумасшеший, прижимая к себе как можно крепче, отрываюсь на секунду, чтобы нежно прикусить кожу на шее и усышать судорожный вздох, и снова впиваюсь ртом в её губы. Руки нашаривают завязки на спине, и вот верх от купальника уже отлетает в сторону, а мои ладони сжимают её попку. Усилием воли заставляю себя оторваться от Элис и отступаю на пару шагов. Она стоит в одних цветных стрингах от купальника с обнажённой гшрудью и припухшими от поцелуев губами. Заставляю себя подумать о телефоне, достаю его, чувствуя, что еще немного, и ни о каких фотографиях я просто не вспомню. Блин, как оголодавший подросток… Но мне нравится!
Навожу камеру на Элис и делаю несколько снимков, потом жестом прошу снять трусики, и она, хмурясь, выполняет мою просьбу.
- Ляг на спину, детка, - хриплым голосом прошу я, - и подними руки, подложи их под затылок, немного выгнись в груди…. Вот так, да! Боже…
Сделав несколько снимков, я не выдерживаю, опускаюсь на песок рядом с Элис и сжимаю рукой её грудь. Резким движением сжимаю сосок и с силой выкручиваю его так, что она выгибается и громко вскрикивает от боли, но я тут же втягиваю пострадавший сосок в рот и нежно зализываю, ласкаю языком, успокаивая. Потом, выпустив изо рта, делаю несколько снимков набухшей, торчащей тёмно-красной горошины. Затем нежными поцелуями покрываю всю грудь, живот… Не выдержав, да и, честно говоря, не слишком стараясь себя контролировать, отбрасываю телефон и стягиваю уже давно ставшие тесными в некоторых местах шорты. Не утруждая себя прелюдиями или предварительными ласками, одним сильным движением вхожу в неё, мимоходом заметив про себя, что не встречаю никакого сопротивления: она уже готова, влажная и горячая. Сделав несколько сильных резких толчков, выхожу, ложусь на спину и взглядом показываю Элис, чтобы она села сверху. Она перекидывает через меня ногу и медленно, слишком медленно, опускается, окутывая мой член своей горячей влажностью. О да, да, да! Она опирается на руки рядом с моими плечами, и её великолепная грудь царапает меня твёрдыми сосками, заставляя стискивать зубы, чтобы нее кончить раньше времени. Положив ладони на талию, направляю её движения, и через какое-то время начинаю замечать, что она дышит всё тяжелее, движения становятся всё быстрее и глубже, и вскоре мы почти одновременно проваливаемся в водоворот оргазма, и её громкий стон сливается с моим рычанием. Боже, как же хорошо!
Протягиваю руку и помогаю Элис подняться с песка, ненадолго прижимаю к себе и шепчу куда-то в макушку «спасибо».
Потом, уже сидя на террасе, вспоминаю о фотографиях, выбираю несколько и отправляю Киру, своему лучшему другу, с которым на связывает очень и очень многое. Через пару минут получаю ответ: «Хороша!». Ещё через минуту: «Это она, неужели ты не видишь?» Озадаченный такой реакцией, пишу: «Кто «она»?» и сразу же получаю ответ: «Наша хостес в клуб, Макс, не тупи!»
С минуту перевариваю информацию и понимаю, что Кир, как всегда, прав. Мы давно искали в наш маленький (ну, уже не очень маленький, если честно) клуб по интересам хостес, то есть хозяйку. Ту, кто мог бы принимать гостей, развлекать их по мере необходимости беседой или ещё чем-нибудь, поить кофе-чаем-коньяком и так далее. Кандидатур было много, но не получалось так, чтобы она устраивала всех, причём самыми капризными были именно мы с Киром. Так как помимо способностей принимать гостей, хозяйка должна разделять наши интересы и иногда участвовать в наших играх. И Элис, действительно, идеально подходит. Как я сам-то не сообразил. Чтобы принять решение, нужно было заручиться согласием ещё двух учредителей, и я снова начал рассылать сообщения. Ответы пришли быстро. Иван отписался в свое обычнй манере: «Я за, у меня от такой крошки уже стояк». Миха был более сдержан: «Сочная краля, берём». Я тут же написал Киру, что всё согласовано, и что как только мы вернёмся, я тут же представлю Элис всей компании.
Единственная мысль, которая меня не посетила, это спросить Элис. Я вас умоляю!…
Алиса
Я сидела в удобном плетеном кресле и задумчиво смотрела на море, думая о том, как прихотливо порой сплетаются нити судьбы: еще три дня назад я жила себе совершенно спокойно, ничуть не беспокоясь о будущем, веря в его стабильность и предсказуемость, а сейчас сижу на террасе на берегу Средиземного моря в компании собственного шефа, по совместительству любовника, и бог ведает, кем он ещё теперь мне приходится. Лучше не думать — психика целее будет. И перспективы у меня, как бы так поделикатнее выразиться, ... туманные, скажем так. Я не привыкла обманывать саму себя, поэтому абсолютно честно могла признаться — с Максом мне хорошо. Как с мужчиной, как с любовником: я за последние сутки испытала больше оргазмов, чем за предыдущий год. Наверное, если бы его устроила просто связь со мной, я бы даже и не возражала, хотя недавно даже помыслить о чём-либо подобном не могла. Максим Сергеевич….и я. Бред какой, прости Господи!
- Элис, я хочу пригласить вечером в гости нашего соседа, ты не против? - прервал мои неторопливые размышления появившийся на террасе Макс.- Вполне себе симпатичный мужик, итальянец.
- А зачем нам гости? - я с недоумением посмотрела на Макса. - И когда ты успел с ним познакомиться?
- Ну, гости… - Макс задумался и покрутил рукой в воздухе, - гости… Это весело, интересно и полезно. Вот. А познакомился недавно, практически только что: он подошёл спросить, нет ли у нас штопора. У него сломался.
- А у нас есть? - я, честно говоря, даже не подумала изучить предоставленную нам кухню, как-то не до того было.
- Конечно, - Макс вытащил из кармана штопор и продемонстрировал мне. - Так я его приглашаю? Он говорит по-английски, так что языковой барьер нам не грозит. Посидим, выпьем.
- Мне не нравится честное выражение твоего лица, - подумав, сообщила я Максу, - почему-то мне кажется, что ты задумал подлянку. Поправь меня, если я ошибаюсь, но что-то подсказывает мне, что я абсолютно права. Макс?
- Ты ошибаешься, детка, - физиономия Макса стало ещё честнее, как у пионера с пропагандистского плаката советских времён.
С этими словами он предусмотрительно сбежал, оставив меня наедине с тяжкими размышлениями и предчувствием колоссальной подставы.
Итальянец скромно поскрёбся в нашу дверь часа через два, и я минут пять выслушивала чрезвычайно эмоциональный спич по поводу того, как он рад познакомиться с такой прекрасной синьорой, какой дивный нынче вечер, как все мы счастливы и так далее. От вынужденной улыбки скоро заныли скулы, а гость начал вызывать смутное раздражение. Макс стоял рядом со мной, по-хозяйски обняв за талию, и тоже старательно наслаждался монологом. Через какое-то время итальянец иссяк, и Макс пригласил всех на террасу любоваться морем и пить принесённое гостем вино. Я отделывалась ничего не значащими фразами и старательно пыталась не замечать раздевающих взглядов гостя. Когда почти стемнело, первая, а за ней и вторая бутылка опустела, Джанни (так звали нашего внезапного знакомого) предложил пойти искупаться. Макс с немного фальшивым энтузиазмом его поддержал, сообщив, что купание в темноте в тёплой морской воде — это нечто невероятное. После двух бутылок неплохого вина гость уже не так сильно раздражал, иногда даже казался симпатичным, тем более, что на внешность ему грех было бы жаловаться: достаточно высокий, мускулистый брюнет с жаркими тёмными глазами. Просто мечта юных барышень.
- Пойду за купальником, - сообщила я мужчинам, когда все сошлись во мнении о пользе ночного купания, - подождёте меня?
- Зачем тебе купальник, детка? - бархатный голос Макса обволакивал, великолепно вписываясь в тёплую плюшевую темноту южного вечера. - Ты такая красивая, не лишай нас удовольствия… Пожалуйста…
Всё это он проговорил по-английски, чтобы наш гость не почувствовал себя выброшенным из общей беседы.
- Да, синьора, да! - Джанни горячо поддержал своего новообретённого приятеля и даже руку прижал к сердцу. - Вы прекрасны, не прячьте вашу красоту от нас, прошу. - Тут он попытался прижаться к моей руку жарким поцелуем, но я спрятала руку за спину и посмотрела на Макса, даже не пытаясь скрыть своё возмущение.
- Ты хочешь, чтобы я купалась голой? С двумя мужчинами, одного из которых практически вообще не знаю? Ты в своём уме?
- Ну вот и узнаешь получше, - мурлыкнул Макс, подходя сзади и обнимая сердитую меня. - Элис, детка, ну расслабься и просто получай удовольствие. Смотри, какой он красавчик, мачо просто. Думаю, он тебя не разочарует. Я даже в этом не сомневаюсь.
- Синьора Элис, - Джанни подошёл ко мне, держа в руках бокал вина, - синьора, вам не стоит меня опасаться, я восхищаюсь вами и хочу доставить вам удовольствие. - Он помолчал. - Много-много удовольствия. Синьор Макс не возражает, я уверен, вам будет очень хорошо.
Он протянул мне бокал, дождался, пока я выпью вино, забрал его из моих дрожащих рук и, наклонившись, прижался губами к шее, затем стал покрывать поцелуями лицо, шепча что-то уже по-итальянски. Макс по-прежнему стоял сзади, обнимая меня за талию, но вскоре его руки скользнули выше и начали расстёгивать пуговички на блузке. Я попыталась вырваться, но… Вы когда-нибудь пробовали сдвинусь с места шкаф? Нет? Вот и не пробуйте, всё равно не получится. Джанни тем временем оторвался от моих губ и присоединился к Максу в нелёгком деле расстёгивания пуговиц. Я стояла и пыталась осознать, что вообще происходит: почему я позволяю двум мужчинам (двум!) раздевать меня. Почему не вырываюсь, не кричу, не скандалю? Смирилась? Да, наверное. Как сказал когда-то кто-то, несомненно, очень мудрый, «не можешь изменить обстоятельства, измени отношение к ним».
Мужчины наконец-то справились с блузкой и быстренько стащили её с меня, следом отправилась лёгкая юбка и я осталась в нижнем белье. Макс бережно спустил с моих плеч бретельки и очень медленно, смакуя, освободил грудь, сначала одну, потом вторую. Потом расстегрул застёжку и отбросил бюстье в сторону. Джанни восторженно выдохнул и опустился передо мной на колени. Я напряглась, но в этот момент Макс обхватил мои груди ладонями и начал большими пальцами ласкать соски, зная прекрасно, как это на меня действует. И не ошибся. Я запрокинула голову и негромко застонала, почти не обращая внимания на Джанни, который ловко стянул с меня трусики и сейчас осторожно гладил кончиками пальцев мои бёдра, живот, лобок. На секунду представила, как выгляжу со стороны, но картинка, к моему изумлению, вызвала не негодование, а возбуждение: два красивых мужчины и маленькая женщина между ними. Наверное, на трезвую голову я никогда бы не позволила себе ничего даже близко напоминающего то, что сейчас происходило на берегу, но голова кружилась, тёплый ветер ласкал кожу, тело горело под умелыми руками, и я проваливалась в сладкий чувственный дурман.
Я не видела, когда мужчины разделись, просто в один прекрасный момент почувствовала, как Макс… или Джанни… разводит в стороны мои бёдра и горячий язык скользит, лаская и доводя до грани, зател отпуская и снова дразня. Как горячие губы терзают грудь, прикусывая соски, и я удивляюсь, как Макс может одновременно ласкать мою грудь и вылизывать меня внизу…. Как меня приподнимают, осторожно ставя на колени, и я ласкаю ртом два члена, стараясь доставить удовольствие своим мужчинам. Как меня ставят на четвереньки и я чувствую одновременно члены во рту и в горячей киске. Потом всё теряется в чувственном тумане, мне кажется, что оргазмы сменяют друг друга, слышу стоны и рычание мужчин, затем снова, кажется, пью вино… Затем всё гаснет и я очень смутно помню, как захожу в воду, поддерживемая , кажется, Максом, а Джанни споласкивает меня, обливая прохладной водой, потом несёт меня к дому и, нежно поцеловав на прощанье, оставляет одну. Дальше — только тёплый и мягкий сон. И обо всём, что было сегодня и за что мне будет невероятно стыдно, я подумаю завтра….
Макс
Утро добрым не бывает… Не знаю, кто это сказал, но это был очень мудрый человек. Солнечный лучик, пробравшийся сквозь оказавшиеся недостаточно плотными шторы, заставил меня повернуть голову и тут же тихонько застонать от расколовшей череп головной боли. Блин, это что вчера такое было? Я вообще могу выпить достаточно много без тяжёлых последствий для организма. Тем более что вчера, насколько я помню, мы пили просто вино. Но его было… В общем, много его было. Так… Аккуратно встать и добраться до кармашка сумки, в котором лежит спасительный аспирин.
Добыв вожделенную таблетку, я кинул её в стакан с водой, который после ряда мучительных телодвижений смог раздобыть в кухне. Выпив поистине живительную влагу, я прислушался к организму и понял, что жить буду. А вот насколько хорошо и долго, зависит от того, убьёт меня Элис за вчерашнее или нет. Потому как, несмотря на все сделки и договорённости, вчера я поступил, скажем так, не очень хорошо: бессовестно напоил и развёл на секс втроём. О, да! Как же она была хороша! Никаких барьеров, только страсть и желание. Я был прав, предполагая, что её холодность – лишь маска. От воспоминаний у меня даже головная боль прошла.
Тут в соседней комнате раздались тихие шаги и я невольно напрягся: скандала отчаянно не хотелось. Элис вышла из своей комнаты, молча прошла мимо меня, не сказав ни слова, и так же молча закрылась в ванной. Я встал и пошёл в кухню варить кофе, ведь так или иначе, рано или поздно, но поговорить нам придётся, и о вчерашнем в том числе. Дверь ванной щёлкнула, когда аромат кофе уже наполнил кухню, и Элис молча протянула мне чашку. Сочтя это добрым знаком (во всяком случае, скандала, кажется, не будет), я налил ей и себе кофе и вышел на террасу. Мы молча пили получившийся чуть более крепким, чем обычно, кофе и молчали.
- Сердишься? – первым не выдержал я. – Ну прости, просто если бы я заранее сказал тебе о своих планах, ты бы ни за что не согласилась, верно? Ну вот… А мне хотелось, чтобы ты убедилась, что в сексе, выходящем за общепринятые традиционные рамки, нет ничего плохого, а даже наоборот…
- Макс, - она по-прежнему не смотрела на меня, - не суетись. Я знаю всё, что ты сейчас скажешь, поэтому не напрягайся. И я хорошо помню условия сделки, так что не переживай. А то, что я не себя в зеркало смотреть не могу без отвращения – это исключительно мои личные проблемы.
- Почему? – я выбрался из своего кресла (правда, с некоторым всё же трудом) и сел на пол возле её ног. – Почему, Элис? Ведь тебе же было хорошо, я точно знаю. А про нас я вообще молчу: Джанни потом полночи прыгал от восторга и восхищения, про себя я даже не говорю.
- Вот… именно поэтому, - Элис посмотрела на меня измученными глазами. – потому что мне было…хорошо…а должно было быть плохо… я вела себя как шлюха…я отвратительна сама себе… боже…какой ужас….
- Детка, - я взял в ладони её подрагивающие руки, - послушай старого умного дядю Макса, - тут она слегка улыбнулась сквозь неудержимо подступающие слёзы, - дядя Макс плохого не посоветует. Так вот, ты вчера была восхитительна, и вела себя не как шлюха, хотя я совершенно не считаю это оскорблением, а как свободная раскрепощённая женщина, умеющая получать от жизни удовольствие. Что плохого в том, что вчера трём взрослым людям было хорошо? Секс – это тоже инструмент для получения удовольствия, для того, чтобы расслабиться, чтобы дать волю своему телу и своим инстинктам, сбросить груз, выйти за общепринятые рамки. Недаром ведь древние так уважительно относились к сексу, и к оргиям в том числе, между прочим. Почему древним грекам было можно, а нам нельзя? Про римлян я вообще молчу – рядом с ними мы детский сад, младшая группа. Ну вот скажи честно – тебе было плохо с нами? Именно с нами, не со мной?
Элис помолчала, глядя куда-то мимо меня, потом очень тихо сказала:
- Нет, мне было хорошо… и это ... Макс, мне стыдно….Что обо мне подумает Джанни? Что я…
- Он уже думает, и я даже знаю, что именно. Он вчера мне все уши прожужжал, какая ты восхитительная, чудесная и прочее. Я даже приревновал слегка, - я весело подмигнул Элис, которая, слава Всевышнему, кажется, решила обойтись без истерики. – Поэтому прекращай заниматься самоедством и просто радуйся жизни. Между прочим, мои партнёры единогласно одобрили твою кандидатуру на очень интересную должность, - я постарался перевести разговор на более животрепещущую тему, заодно отвлечь Элис от ненужной рефлексии.
- Какую должность? – она настороженно посмотрела на меня. - Ты меня пугаешь, Макс. Как-то тебе пока не очень удавались сюрпризы, не находишь?
- Всё прекрасно, не волнуйся, просто я хочу предложить тебе работу, так сказать, по совместительству. А для основной твоей должности наймём тебе ассистента, ибо с завтрашнего дня ты будешь официально значиться не секретарём, а «личным помощником руководителя». А для мелкой офисной работы возьмём тебе девочку на побегушках. Или мальчика, если хочешь.
- А поподробнее можно? – она не сводила с меня настороженного взгляда.
- Можно, - я вернулся в кресло и устроился поудобнее, сдвинувшись в тень. – Помнишь, я тебе говорил, что у нас с друзьями есть небольшой клуб, так сказать, для людей с нетривиальными сексуальными интересами? Никакого насилия, никакой жести, просто клуб… по интересам. Помнишь?
Она кивнула, и я продолжил, на ходу соображая, как попривлекательнее и помягче обрисовать ей будущую работу.
- Так вот, клуб есть, но нам самим некогда заниматься всякими организационными вопросами и особенно быть, так сказать, принимающей стороной. Мы больше любим быть участниками, а не хозяевами. И мы давно уже ищем хостес, то есть хозяйку-администратора, которая и гостей встретить сможет, и беседу поддержать, и развлечь. И при этом она не будет против иногда принять участие в какой-нибудь нашей игре, естественно, при общем согласии. И я вчера отправил своим партнёрам, они же наиболее активные члены клуба, хм… во всех смыслах...твои фотографии, и они пришли к выводу, что ты – именно то, что нам нужно. Зарплата плюсуется к твоему основному окладу, но уже неофициально, как ты понимаешь. Поверь, цифра тебя не разочарует. Плюс к этому, не возбраняются подарки. Что скажешь?