— Максим, да я слышала о тебе. Женя не говорила мне что ты вернулся.
Макс еле заметно выдохнул, видимо женщина не в курсе о его косяках.
— Наверное ей не до этого, — не сразу нашелся с ответом он. — Тамара Игоревна как Женя?
— Делает вид что нормально, — тихо ответила мама девушки, а на лице отразилось страдание. Но она быстро собралась и удивила Максима следующим вопросом, — Не прогуляешься с нами?
— Конечно, если вы не против, — он то и не надеялся даже что его подпустят к племяннику.
Ребенок закряхтел в коляске и женщина приоткрыла накидку, поправила малышу пустышку, сказав:
— Вот оно наше счастье, посмотри.
Макс неуверенно наклонился к люльке и заглянул под капор. Он почувствовал как защемило в груди, когда увидел сопящего младенца с полуоткрытыми глазками, так похожего на Игната на детских фотографиях. Раньше Максиму не приходилось иметь дело с детьми, тем более с такими маленькими, он как-то вообще о них не думал. Но этом малыш, его семья, частица брата которого больше никогда не увидит. И сразу же почувствовал какую-то близость к ребенку, странное необычное волнение, захотелось тронуть маленькую щечку, чтобы проверить не холодная ли она, не замерз ли младенец.
— Сколько ему Тамара Игоревна? — спросил мужчина, продолжая, смотреть не отрываясь, до тех пор пока женщина не закрыла мальчика накидкой и продолжила прогулку.
— Почти четыре месяца, — ответила она спокойно, а ему стало не по себе от того что, не знает даже таких мелочей.
Тамара Игоревна шла несколько минут молча, будто обдумывала что-то, а потом произнесла голосом пропитанным горечью и болью:
— У меня душа болит за дочку. Женечка делает вид что держится, но это только вид, — женщина замолчала, Макс понял что она пытается подавить слезы.
— Тамара Игоревна, ей нужно время…
— Нет, нет Максим, ты не понимаешь, — тяжело вздохнула Тамара Игоревна, — Я тоже много лет назад потеряла мужа и знаю что это. И весь мой мир был в дочке. Но Женя… Она сидит и смотрит в одну точку, даже не слышит что рядом навзрыд плачет малыш. И пока я ее не затормошу, она не реагирует, а пом говорит что не слышала. Но как не слышала то, он же рядышком в кроватке?
Женщина не выдержала и все же всхлипнула, Макс понимал что ей нужно выговориться и не знал какие слова подобрать в утешение. У него у самого внутри водоворот агонии, от которого хочется согнуться пополам.
— Это так страшно Максим, Женя как будто не с нами. Стыдно сказать, но я боюсь оставлять Кирюшу с ней одного. Нет не потому что она может сделать ему плохого, просто дочка забывает что он рядом, беспомощный.
— Тамара Игоревна, я бы поговорил с ней, только боюсь я последний человек на земле, которого Женя будет слушать, — задумчиво произнес Максим, он действительно не знал как может помочь. — Но я постараюсь что-нибудь придумать.
— Ох, боюсь как бы не стало хуже. Если бы ты только видел ее глаза, — женщина утерла ладонью слезы, — Они безжизненные, она словно смотрит сквозь меня. Бедная моя девочка, она так любит Игната, что никак не может признать что его больше нет.
Макс на секунду прикрыл глаза и сжал кулаки, каждое слово Тамары Игоревны резало на живую. Его вина и так была безмерна, но все же еще росла и росла. Он бы отдал все на свете, чтобы вернуть брата, а Жене мужа и отца племяннику. А как черт возьми, душит эта беспомощность, тупик о который хочется биться головой. И теперь тревога за жену Игната, точно не даст ему покоя. Нужно что-то сделать, только вот что?
6 ГЛАВА
Я докоснулась ладонью до горячей батареи, и держала до тех пор, пока не стало невыносимо горячо. Чувствую отдаленно что-то, значит жива. Так почему мой разум ускользает далеко? Туда где спокойно, и нет боли. Еще раз коснулась пальцами огненного металла, действительно обожглась. Мама не говорила что дали отопление, или же я не слышала. Я возвращалась в реальность ненадолго, и как только осознавала то, что произошло, накрывала невыносимая волна боли. И тогда я трусливо сбегала в мысли в которых все хорошо и мы вместе. Посмотрела в кроватку, пустая, прошлась по квартире нет никого, видимо мама гуляет с Кириллом. Я не хотела вешать на нее все домашние дела и заботу о сыне, но ничего не могла с собой поделать. Приходила в реальность на немного, и снова замыкалась в себе. Понимала что мама ужасно переживает, и сделала бы все, чтобы изменить это, но моя горечь в сотни раз сильнее силы воли. Выглянула в окно, действительно гуляют, только вот не одни. Сразу угадала Максима. Боже, как же он похож на Игната. Как этот негодяй посмел подойти к моей семье, после все что сделал? Воспоминания захлестнули мучительным потоком. Выбежала из квартиры, даже не одевшись, злость и отчаяние душили своими ледяными руками.
— Мам, — окликнула ее я чуть выйдя из подъезда. Мама удивленно посмотрел на меня, а Макс тут же помрачнел.
— Женя ну что ж ты раздетая, заболеешь ещё, — возмутилась мама, направляясь с коляской ко мне.
— Ма, идем домой, — строго произнесла я, стараясь не смотреть на брата мужа.
Максим хотел помочь поднять коляску по ступенькам, но я одним взглядом прибила его к месту. А потом попросив маму подождать в подъезде подошла к нему, с ненавистью зашипев:
— А тебе говорила держаться от нас подальше! Что было непонятного?
— Я просто хотел узнать как вы, — ответил спокойно мужчина.
— Не твоего ума дела! — воскликнула не в силах унять раздражение.
— Твоя мама волнуется за тебя, — начал было он, чем еще больше разозлил. Кто ему вообще дал права об этом говорить?
— Игнат тоже переживал за тебя, и где он теперь? — наверное от этих слов больно было только мне, стоило произнести его имя, и снова внутри извергался вулкан, выжигая все живое.
— Я каждую минуту виню себя в этом, что ты еще хочешь услышать от меня? — зарычал Макс сжав кулаки.
— Ничего! Ничего не хочу слышать, не хочу видеть тебя и знать! Не смей, слышишь не смей приближаться к нам! — отрезала я и бросилась к подъезду дрожа всем телом.
Позже дома я лежала на кровати свернувшись в клубок, и глотала беззвучные слёзы. Прижав к сердцу рубашку мужа вдыхала его запах, и выгорала изнутри. Как же хочется чтобы он был рядом, отогнал этот мрак. Каждой клеткой своего тела я дико тосковала по-любимому, это было невыносимо. Сходила с ума, от необходимости видеть Игната, вся жизнь без него потеряла смысл. Понимала что у меня сын и нужно полностью посвятить себя ему, но сейчас моя боль сильнее всего. Нужно подождать время лечит, так говорят, а что в действительности? Сколько ещё ждать чтобы время вылечило обливающуюся кровью душу, и разбитое сердце? Да и эта боль часть меня, жестокое напоминание о том кого я потеряла, хотя и напоминать мне не нужно, я никогда его не забуду. Постепенно этот ад отступает на второй план, а родной запах отдаляется, и вот меня уже здесь нет. Я далеко в глубине своего разума, с мужем и с сыном, мы счастливы.
— Почему ты так долго! — отругала я Игната, теряясь в его руках.
— Прости задержался на работе, — отвечает он нежно целуя в висок, и по моему телу пробегает волна блаженства.
— Я очень соскучилась.
— А я еще больше.
Прижал к себе ища мои губы, а я расслабилась ожидая долгожданный поцелуй. Донесся плач Кирилла и муж отстранился посмотрев на меня, а я ответила спокойно:
— Все хорошо, с ним мама.
Он сделал утром мне кофе, как я люблю, и разбудил поцелуями. Кирилл ещё мирно сопел в колыбели. Муж подошел к кроватке, наклонился и коснулся губами щеки сына, а моё сердце наполнилось трепетом умиления.
— Я провожу тебя, — поднялась с кровати наслаждаясь ароматом крепкого кофе.
— Не нужно, отдыхай, — отмахнулся Игнат. Но я все равно встала, и прошла на кухню.
Долгий поцелуй в прихожей, и мне до жути не хочется его отпускать. Отчего-то в душе нарастает болезненная пустота, от которой жутко щемит под ребрами.
— Женечка…
— Да любимый, — смотрю как муж открывает дверь.
— Женя… Женя… Женя.
— Ну что такое Игнат, — взволновано спросила я, не понимая зачем он повторяет моё имя.
— Женя, Кирилл плачет не успокаивается, займись им, — и вправду донесется плач сына, и Игнат отчего говорит голосом мамы.
Открываю глаза, и вправду меня трясет мама. Зажмурилась, не хочу вставать.
— Ма, а Игнат уже ушел на работу? — спрашиваю я уверенно. А она в ужасе смотрит на меня, не зная что ответить.
— Женя Кирилл плачет, я не могу его успокоить.
— Давай его мне, — поднялась и прижала к груди сына, осыпая мокрое личико поцелуями, и тихо прошептала ему на ушко, — Не плачь моя жизнь, папа скоро придет.
Макс не особо разбирался в бизнесе, но пришлось вникать, потому что отец попросил его заняться делами. В то время как сам находится постоянно с мамой, она плохо себя чувствовала, несколько раз на дню вызвали скорую помощь. И работа в компании отца, помогала ему немного отвлечься, но все же Максим волновался за Женю. Ее мать сказала что девушка в плохом состояние, она замкнулась в себе, и редко выходит из этого состояния. И он хотел бы помочь, только не знал как. Жена брата ясно дала понять чтобы он не приближался к ним, и естественно не примет его помощь. Но и смотреть как девушка загоняет себя тоже не мог, мужчина должен что-то сделать ради брата, ради племянника. Да еще кому как не ему знать, что такое замыкаться в себе, в таком состоянии да еще под давлением обстоятельств, человек способен на все. Макс когда-то сел так на наркоту, хотя у него была совсем другая ситуация. Может стоит посоветоваться с профессионалами, возможно есть какие-то антидепрессанты или что-то подобное, что поможет Жене. Только вот как уговорить на это её?
7 ГЛАВА
Холодный осенний ветер хлестал меня по лицу, шла преодолевая этот не унимающийся шквал. Я пробыла на могиле мужа допоздна и не заметила что уже смеркается. В какие-то моменты мне стало казаться что у меня не осталось больше слез, лишь острая боль внутри. Но стоило посмотреть на фотографию Игната, которую недавно установили на крест, как меня вывернуло наизнанку. С нее он смотрел на меня, а я захлебывалась от рыданий, не в силах смириться с тем, что его больше нет. Остановилась на мосту и посмотрела на реку под ним, темная вода отражала в себе несколько появившихся на небе звезд. Когда-то отсюда я любовалась осенней природой, любовалась деревьями переливающимися на солнце желто-красными отливами. Обожала слушать как листва в парке шуршит под ногами, с трепетом вдыхала влажный воздух. А теперь все стало настолько безразлично, что просто не хочется жить. Я сгорала от того что любимого больше нет, а жизнь вокруг продолжается как прежде, убивала эта жестокая несправедливость. Продолжала смотреть на реку эта черная пучина словно притягивала взгляд проникая в саму душу. Не знаю, сколько я так простояла погруженная глубоко в свои мысли, пока не вздрогнула услышав рядом голос:
— Красиво правда?
Не сразу повернулась к говорящему, словно его вопрос дошел до моего разума спустя какое-то время. Махнула головой в знак согласия и посмотрела на парня лет восемнадцати. Он был худой и громоздкие наушники висели на его шее, а голову скрывал капюшон.
— Ты странно смотришься стоя на мосту и так внимательно глядя вниз, — выдал молодой человек, после чего серьезно спросил:- Прыгать надеюсь не собралась?
Он говорил дружелюбно, немного с наглецой, так будто с ровесницей. Хотя возможно я и выглядела так, после смерти Игната, очень похудела, мама говорит — "Осталась кожа да кости, и стала похожа на подростка". Но разве может иметь значение внешний вид, года тот ради кого и хотелось только жить, больше никогда тебя не увидит? Нет! Мне было плевать как я выгляжу, это совершенно безразлично, как и все остальное. Единственные кто держит меня на этом свете это сыночек и мама.
— Не собралась, — ответила отстранена после длительного молчания.