— Хватит, — крикнул Ари, — мы изложили все, что было необходимо рассмотреть. Пришло время принять вызов. Я голосую против пятнадцати процентов. — Он повернул направо, где сидел Диггер, но Джим покачал головой.
— Сейчас я отдаю свой голос. Я голосую «за».
Голосование прошло. Боксер, Микс и Типпер также проголосовали «за». Решение зависело от Диггера. Джим переводил взгляд от него на Ари и обратно, надеясь, что тот примет правильное решение.
Вздохнув, Диггер посмотрел на свои руки и сказал:
— Нет.
Значит, вот оно что. Джим стоял, мечтая лишь об одном — наброситься на Ари и бить его до посинения. Он свирепо посмотрел на своего Преза.
— Надеюсь, что ты счастлив. — И направился к выходу из комнаты.
— Подожди, — крикнул Боксер, повернулся к другу и неловко поежился. — Если мы должны сделать это таким образом, то нужно составить план. Как ты сказал. Мы должны добраться до Вайоминга и обратно до того, как «Диаблос» придут за ответом.
— Не то, чтобы кто-то еще задумывался над этим, — сказал Типпер, — но практически невозможно добраться туда на грузовике, который может везти оружие, провести переговоры с «Diamondbacks» и вернуться сюда вовремя, чтобы успеть противостоять «Диаблос». Даже если бы вы уехали прямо со вчерашней встречи, мы не смогли бы достаточно быстро все исправить.
Гнев Джима стал сильнее, когда он понял, что Типпер был прав. Им придется сделать свой первый шаг с оружием, которое у них было, и его было немного.
— Так, что полагаю, мы отложим поездку. Нам нужен каждый член клуба здесь, когда «Диаблос» придут на охоту.
Ари провел рукой по лицу, но Джим знал, что это того не беспокоит, его глаза блестели, и он слегка улыбнулся.
— Все будет хорошо. У каждого в клубе есть оружие. Мы надолго отпугнем этих ублюдков, чтобы получить больше.
Джим надеялся. Ему это совсем не нравилось, и, не смотря на то, что он должен был находиться здесь на случай, если что-то случиться, все, чего Уэйд хотел — вернуться домой.
— Я ухожу ненадолго. Вернусь позже. — Он распахнул дверь и направился к своему мотоциклу, закуривая сигарету и быстро затягиваясь. Боксер уже догонял его, и Джим не хотел говорить с кем-либо еще, чтобы не сорваться.
— Эй, Уэйд, постой! — крикнул Боксер, подходя к Джиму. Остановившись рядом с ним, он тихо заговорил: — Это плохо, приятель.
— Ни хрена, — Джим покачал головой. — Я не подписывался, чтобы рисковать своей жизнью ради всего этого проклятого города.
— Я тоже, — вздохнул Боксер. — Что нам теперь делать?
— Держи ухо востро, и, начиная с этого вечера, никто не ездит один и без оружия. — Это было лучшее, что они могли сделать, но этого было недостаточно. Ему нужно было время, чтобы подумать и найти лучшее решение. — Я побуду некоторое время дома. Вернусь вечером. Вы должны предложить всем вернуться сюда снова к тому времени, чтобы мы могли как-то объединиться. — Он бросил сигарету и завел мотор. Боксер нехотя отсалютовал ему, и отошел. Джим что-нибудь бы придумал, если бы мог поехать в какое-нибудь уединенное место.
ГЛАВА 13
Постукивая ручкой по столу и слушая монотонное бормотание профессора о соотношении между эндокринной и легочной системами, Сьюзен думала о том, когда же она, наконец, найдет время — и мужество — встретиться с отцом. Ей нужно было идти прямо с занятий на работу, а после работы она опоздала в больницу. Несмотря на то…
Возможно, это и есть ответ. Сьюзен нутром чувствовала, что мать и сестра не захотят ночевать в больнице. Они уйдут, понежатся у себя в доме и крепко уснут, в то время как ее отец, скорее всего, будет страдать и чувствовать себя очень одиноким. Ну, и что с того, что уже за полночь? В больнице можно проспать весь день, если хочешь. Он мог бы провести с ней ночь, пытаясь все исправить.
Внезапно это прозвучало блестяще. И ужасно. С остальными членами семьи у нее был предлог не смотреть фактам в лицо. Она могла держаться в стороне, избегать реальности неминуемой смерти отца и не говорить о болезненных вещах. Если их не было рядом, ей приходилось смотреть на отца и видеть, насколько он на самом деле болен.
Сьюзен вздохнула и посмотрела на часы. Урок должен был закончиться через десять минут, но профессор, судя по голосу, только что приступил к обсуждению. Она очень устала, так как не спала всю ночь после ухода Джима, и была готова заснуть за своим столом. Девушка также не могла опоздать на работу и дать своим коллегам больше причин думать о ней хуже. Как только первый студент встанет, чтобы уйти, она уже будет за дверью.
К счастью, у ее профессора, похоже, тоже были кое-какие дела, и он закончил занятие. Она выскочила из класса и, протиснувшись мимо остальных, направилась к своей машине. Ей нужно было несколько минут, чтобы прочистить голову, прежде чем она попытается позаботиться о ком-то еще.
Если не считать проблем со здоровьем отца, Сьюзен никак не могла перестать думать о прошлой ночи с Джимом. Она прокручивала в голове разговор, который они вели столько раз, что она не могла сосчитать, прежде чем, наконец, заснула прошлой ночью, и все еще не знала, что и думать. В этот момент Сьюзен решила, что все началось со спора и закончилось благополучно. Он обнимал ее, и его успокаивающие слова утешали девушку больше, чем она могла себе представить.
Никто за всю ее жизнь не давал ей такой уверенности, даже родители. Особенно ее родители. И она всегда была таким замкнутым человеком, что никогда не была так близка к тому, чтобы плакать перед кем-то. Прошлой ночью Сьюзен проглотила слезы, но доказательство того, как близко она подошла, было написано на ее лице, даже после того, как он ушел. Джим должен был это видеть.
Но Сьюзен не смутилась. Мужчина не думал о ней плохо и не отгораживался от нее. Он действительно втянул ее в это. Что-то изменилось прошлой ночью. Они поделились болезненной информацией, личной борьбой, и у них был момент. Сьюзан чувствовала, что прошлой ночью они вышли за рамки сексуальных отношений. Разговоры и эмоциональные всплески вывели их из категории друзей с преимуществами в нечто гораздо более приближенное к настоящей близости.
Теперь она застонала. Сьюзен сама призналась, что испытывает к нему чувства. Прошлой ночью она сказала себе, что говорила только из страха и принуждения, но сегодня, Сьюзен знала лучше — ее признание было реальным. Джим начинал ей нравиться, хотя она по-прежнему практически ничего о нем не знала.
Сьюзен могла пересчитать по пальцам одной руки все, что знала. Он был крутым парнем на мотоцикле, который был яростно предан всем своим крутым друзьям на байках. Он все еще был расстроен из-за внезапной и жестокой потери жены, и это повлияло на его поведение по отношению к другим. Джим играл жестко и быстро, потому что был полон страсти во многих областях своей жизни. А еще он был нежным и теплым, и ему нужно было то же самое в ответ от кого-то в его жизни, кто заботился бы о нем.
«Когда я решила стать таким человеком?» — девушка нахмурилась. Может быть, ей нужно было спасать людей. Вот почему она стала парамедиком и хотела стать хирургом. Может быть, она берет Джима в качестве проекта, который нужно вылечить или исправить? «Это было возможно, но я так не думала». Она чувствовала себя настоящей, более реальной, чем все, что она когда-либо чувствовала по отношению к мужчине.
Вопрос был в том, перерастет ли это в нечто большее? Все зависело от Джима. Он, казалось, был способен на эмоции, и был верен своему клубу, как сказал, но не особо решительно. И если бы Сьюзен действительно хотела разобраться во всем, она бы подумала, что прошлая ночь была знаком того, что он вернул ее чувства.
"Не будь дурой", — одернула она себя. То, что какая-то часть ее хотела, чтобы это было правдой, еще не означало, что это так. Сьюзен припарковала машину на стоянке и схватила спортивную сумку. Обычно она предпочитала принимать душ дома по утрам, но сегодня у нее не было времени, и девушка не хотела оставаться одна.
Эрик был на кухне, помешивая остатки еды в микроволновке.
— Эй, Сьюзен! — он окликнул ее, когда она проходила мимо.
Девушка помахала в ответ.
— Привет, напарник. Я быстро. — Сьюзен исчезла за стенами женской раздевалки и начала раздеваться, бросив сумку перед одной из душевых кабинок. Одним из преимуществ душа здесь была горячая вода. В своей квартире она иногда ждала пять минут, чтобы нагреть ее как следует. Сегодня Сьюзен не наслаждалась массажем грубых брызг, спеша помыться и выйти. Сегодня был день, чтобы быть занятой и держать свои внутренние размышления в узде.
Она быстро надела форму, расчесала волосы и собрала их в конский хвост. Сьюзен была не в настроении разбираться с этим. Девушка расправила плечи и посмотрела на свое отражение.
— Ты — сильная женщина и можешь справиться со всем, что бросит тебе этот мир. — Ее отражение уставилось на нее. Да, конечно. Но она была настроена решительно, бросила спортивную сумку в шкафчик и шагнула в толпу коллег, как будто каждая унция уверенности в мире содержалась в ней.
Возможно, если она будет играть эту роль в течение следующих десяти часов или около того, то все еще будет чувствовать себя уверенной, когда доберется до палаты отца.
ГЛАВА 14
Джим не задержался дома надолго, разочаровавшись в своих попытках найти лучший способ справиться с «Диаблос». Вместо этого он позвонил Боксеру и спросил, не могли бы они встретиться в казино резервации. Час спустя они оставили байки в дальнем конце гигантской парковки и направились к роскошному входу в казино "Кроссвинд".
— Почему мы здесь, Уэйд? — спросил Боксер. Он выплюнул большую черную массу на тротуар, и Джим ударил его в живот.
— Избавься от жевательной резинки. Это отвратительно. — Джим отбросил сигарету. Лицемер. — Мы поговорим с Буллзаем.
Лицо Боксера потемнело.
— Зачем нам говорить с Буллзаем? В прошлый раз, когда мы были здесь, он выгнал нас.
— В прошлый раз, когда мы были здесь, Ари был пьян в стельку. Поэтому нас и вышвырнули, — напомнил Джим. — Нам придется потратить кучу денег, Боксер. Это самый крупный бизнес в нашей платежной ведомости. Мы, вероятно, можем засунуть, по крайней мере, четверть наших счетов в Буллзая. Мне нужно убедиться, что он на борту.
— Ты ведь тоже ищешь оружие, не так ли?
От этого вопроса Джим нахмуриться.
— Я думал об этом. Мы влипли, приятель. Мы не сможем заполучить ничего из того, что могут дать «Даймондбэки», пока не приручим зверя. «Диаблос» не нужны потери, поэтому они будут держаться от нас подальше, пока мы не вооружимся. Это означает, что мы должны сделать все возможное, чтобы защитить себя.
У клуба не было огневой мощи, но у них было достаточно того, чтобы временно дополнить ряды «Когтей». Джим мог бы предложить неплохую сделку — увеличить процент в обмен на какое-нибудь оружие. Он не спрашивал Ари, и все, в конце концов, вернется бумерангом, но в данный момент это был лучший выбор для клуба.
После этого он сделает ставку в большой горе и поговорит с Роджером, владельцем. Джим был уверен, что они смогут поработать с ним, чтобы получить оружие, одолженное за единовременную плату. Роджер был сообразительным бизнесменом и всегда искал хорошую сделку. Если бы он мог получить лишние десять тысяч и все же продать оружие, он был бы более чем счастлив помочь.
Когда они вошли, Джим помахал охраннику, и человек с длинными черными волосами, заплетенными в косу, торжественно кивнул. Они не остановились, проходя мимо рядов ярких, мигающих, звенящих машин, и Джим, закуривая очередную сигарету, поблагодарил власть имущих за политику в отношении курения. Они направились прямо к задней части бара, где всем заправляла красавица Крик Уокер. Он улыбнулся девушке, чувствуя себя не в своей тарелке в ее обществе; кожа девушки была безупречна, а блестящие черные волосы заплетены.
— Уэйд! Я давно тебя не видела. — Ее глаза блеснули. Она была там тогда, когда Ари вынесли два здоровенных охранника, и остальным пришлось последовать за ними. — Как дела?
— Хорошо, бизнес процветает, и мы на грани смерти. Но мне нужно кое о чем поговорить с Буллзаем. Он здесь? — Уэйд поднял бутылку "Бада", которую она передала ему, и бросил ей десятку.
— Я не уверена, что он хочет тебя видеть, Уэйд. — Она подмигнула Боксеру. — Но ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
Боксер покраснел, а Джим закатил глаза.
— Пойдем, Крик. Скажи ему, во сколько заехать за тобой сегодня вечером, и достань мне Буллзая
Она рассмеялась глубоким, соблазнительным смехом и оглядела Боксера с ног до головы.
— Что ж, большой парень, если хочешь, заходи за мной около восьми, и я составлю тебе компанию, пока Буллзай будет бушевать из-за моего предательства.