— Дед кем был, охотником? — ну этот вопрос хотя бы без придури.
— Ну да, он птицу приносил обычно и так, то кабанчика, то косулю. Мы потом мясо по соседям продавали. Да и богачи, что в нашей деревне дачи содержат, тоже хорошо за дичь платили. А вы откуда знаете, что охотник он?
— Потом, я все объясню тебе потом, — взгляд его зеленых очей словно сканировал. — Как все с тобой занятно, ведьмочка. А может охотница?
Вытащив из кармана большой сенсорный телефон, он кому-то позвонил. Лицо его в этот момент сделалось пугающе злым.
— Серый, — рыкнул он невидимому собеседнику, — завтра с женой, чтобы были у меня с утра.
Ему видимо что-то ответили, потому как его и без того не доброе лицо, стало совсем бешеным.
— Не явишься, глотку перегрызу! Я тут дочурку твою повстречал, тебе придется долго передо мной объясняться, и так, чтобы я проникся, — и все телефон был отключен и небрежно брошен на панель. Жуть.
— А вы откуда отца моего знаете? — прошептала я, находясь все еще под впечатлением
— Мне больше интересно, почему ты меня не знаешь? — глухо прорычал он, — Почему скрыли тебя? С кем ты жила все эти годы, после смерти охотника? Кто заботился?
— С бабушкой жила, — испугано пролепетала, вообще не понимая, что творится.
— Нет, мужчина… кто вам помогал, кто семью тянул? — допытывался он. — Жених, муж — кто о тебе заботится?
Почесав голову, я обескуражено уставилась на Мстислава Вячеславовича. То ли я дурная, то ли он не в себе. Но раз звонил отцу и знает его фамилию, то видать проблема во мне.
— Мне девятнадцать лет всего, нет у меня женихов и тем более мужа. Сами мы жили, вдвоем. Сами друг о друге заботились с бабушкой.
— Вдвоем значит, — процедил он сквозь зубы, — охотница и ведьма.
— Нет, ну соседи помогали, мужскую тяжелую работу выполняли, — уточнила я.
— Например, дрова наколоть? — предположил он
— Нет, дрова я сама колола, а Гриня…
Договорить я не успела, Мстислав резко дал по тормозам и остановился.
— Что ты делала? Руки покажи, — не дожидаясь от меня реакции, он схватил мою ладошку и перевернул. Стало стыдно, ручки мои уже давно не нежные, с мозолями.
— Убью, — тихо выдохнул мужчина и осторожно уложил мою руку на свое колено, — покалечу так, что ползать будет. Псина поганая
Умом я понимала, что расправой грозят не мне, но любопытство прямо душило.
— Мстислав Вячеславович, а может, объясните, что за странные расспросы и что вообще происходит?
— Объясню, но чуть позже, — глухо отозвался он и накрыл мою руку своей.
К дому подъезжали молча. Навигатор выдавал чудные советы и водил нас кругами, пока я не выдержала и не сообщила, что мой дом — это вон та потрепанная временем пятиэтажка, со спящим бомжем на крылечке. Мой начальник поморщился, но промолчал.
Не дожидаясь пока мой сопровождающий заглушит машину, я принялась усиленно с ним прощаться, попутно дергая ручку двери, пытаясь выйти. Но она не поддавалась.
— Кто сейчас дома? — задал Мстислав Вячеславович очередной вопрос, не обращая внимания на мои попытки покинуть его машину.
— Бабушка, — буркнула я, сконфуженная своей беспомощностью — Помоги выйти, пожалуйста, — взмолилась я
— Успеешь, и не дергай дверь, она заблокированная
— А, как это? — не поняла я, что значит заблокированная. Сломалась что ли? Все же недостатки безденежной жизни сказывались. У нашего жигуленка заблокированными двери никогда не были, вот сломанными это да, ну иногда у них еще замок клинило.
— Так это, — передразнил меня мужчина, — сейчас открою, не спеши.
Что-то пикнуло, какая-то штучка на двери выскокнула. и я в очередной попытке открыть дверь, чуть не выпала наружу. Вот только на этом мои беды не закончились, потому как припарковался мой шеф так, что выйти я могла лишь в глубокую лужу. До сухого места было не допрыгнуть. Вот же. Недолго думая, я вылезла из машины, погрузившись по щиколотку в холодную воду. С утра уже был крепкий морозец, и скоро тут все льдом покроется, ну а пока лишь ледяная вода
— Стой, куда в воду! — выскочив, шеф ринулся за мной. — Совсем бедовая девчонка. Простынешь же сумасшедшая.
Я заскочила в подъезд, минуя сладко спящего бомжа, Мстислав Вячеславович не отставал.
— Ведьмочка, — рыкнул он мне в спину, — я тебе зонтик к руке примотаю, а на ноги калоши приклею, чтобы не носилась под дождем, да по лужам. Все ноги же промочила, безголовая.
— Да вам-то, какое дело? — наконец вспылила я. — Хочу и бегаю. Мое здоровье, мне его и гробить!
— Поговори мне тут еще, — одернул меня этот несносный мужчина. — Какая квартира?
Ответить что-нибудь резкое не успела, так как прозвучал щелчок открывающейся двери, и перед нами в синеньком в красный горошек халате и в кошмарном платочке на голове предстала моя бабушка. Окинув картину под названием, мокрая я и мой красавец шеф невозмутимым взором, бабуля выдала неожиданное.
— Ну, это должно было рано или поздно случится, — и, вздохнув, добавила, — но я не ожидала, что это будете вы, господин Лютый, что-то часто к женщинам из нашего рода стали волки приглядываться. Вы нам так всю кровь изведете.
Все абзац и занавес, кажется и у моей бабули разум помутился и крыша протекла.
— Ба, ну какие волки-то, а? Но ты та хоть куда, а?
— Молчи Кать и проходи, переодевайся твой ужин на столе.
Меня пропустили в квартиру. А вместе со мной прошел и шеф, царственно окинув бабулю взглядом, он, не разуваясь, прошагал на кухоньку и приземлился на мой стул перед мне же поставленной тарелкой борща. Вот это наглость!
Завернув в ванну, я быстро переоделась в домашнюю футболку и бриджи, и сполоснула руки. На кухне меня ждал шеф и бабуля. При этом наш незваный гость таки нагло поедал мой ужин. Перед ним бабуля уже поставила тарелочку с салом и солеными огурчиками.
— Кушайте — кушайте, Мстислав. У нас гостей практически не бывает, так и с внучкой побаловать некого. Как поживает ваш батюшка. Слышала, годы берут свое, и он отошел от дел стаи и теперь вы во главе.
— Да передал мне дела пару лет назад. Я передам его приветствие от вас, думаю, он будет рад услышать, что вы еще в добром здравии Клавдия Никаноровна.
Вот так дела. Знакомцы значит. А почему я ни о чем не знаю?
— Ба, — протянула я, все еще толкаясь в проходе на кухню, — а он вообще кто?
Я ткнула указательным пальчиком на ужинавшего мужчину, не вежливо конечно, но я у себя дома, так что можно и понаглеть.
— Не сейчас внученька, позже объясню.
Мда где-то сегодня я это «позже объясню» уже слышала
— Ба, — снова проконючила я, — а почему мне сегодня все и всё обещают разъяснить потом когда-нибудь и, похоже, желательно не в этой жизни? Что вообще происходит?
Бабуля насупилась, поморщилась и поджала нижнюю губу.
— Ой, вот только не надо бабуль придумывать для меня отмазки, говори уж как есть.
— Это серьезный разговор Катюш, мы оставим его на потом, — попыталась отделаться от моего любопытства бабуля.
Так. Я нагло прошла на кухню, налила себе в тарелку борща, все же есть хотелось. Уселась на соседний стул рядом с Мстиславом Вячеславовичем и успела ухватить последний кусочек сальца с тарелки. Отправив пару ложек в рот и прожевав, я в приказном тоне заявила
— Я сегодня сама серьезность, так что вполне готова к серьезному разговору, выкладывайте, что происходит в этой квартире. Чего ради высокое начальство заботится о поломойках. Везет меня домой и еще и нагло истребляет оставленное мне сало и ест с моей любимой тарелки моей любимой позолоченной ложкой мне же налитый борщ. Что здесь творится?
Неожиданно Мстислав засмеялся
— Она очень на вас похожа, Клавдия Никаноровна, такая же безрассудно смелая!
— Она просто не понимает, с кем говорит, альфа, не серчайте на мою девочку, она даже не догадывается кто вы.
— Вот и расскажи мне ведьма, — голос мужчины стал суровым и тяжелым — как так получилось, что она ничего не знает? Почему я о ее существовании ничего не знаю?