И вдруг все остановилось. Его руки и губы оставили мое изнывающее тело в покое. Отдернули и привели в порядок одежду. В недоумении я хлопала глазами. Потом меня приобнял и поставил на ноги
— Думаю нам пора возвращаться, твоя бабушка волнуется.
Меня пробил озноб. Холод сковал душу. Он меня сейчас оттолкнул. Я только что придавалась такими интимными вещами с практически незнакомцем. Я ведь видела его до этого дня всего лишь раз. Позор! Так горько стало и больно. Лишь качнув головой, я поплелась домой, не особенно тщательно обходя лужи. Дождь давно прекратился и полная луна, выглянув из-за тяжелых туч, освещала нам дорогу к одиноко горящему окну в обшарпанной двухэтажке.
***
Выходные пролетели незаметно. Я все время лежала на кровати, уперев взгляд в учебник, делая вид, что читаю. На самом деле, я все ждала звонка. Выглядывала в окно, надеясь, что он приедет. Когда тоска вгрызалась в сердце и к глазам подступали слезы, я бежала в ванну и давала волю чувствам там. Бабушки словно понимая что, что-то не так, не донимала меня расспросами, а в воскресенье и вовсе ушла погулять, оставив меня наедине с собой.
А он так и не позвонил.
Я знала, что у него нет моего номера. Он его не спросил. Видимо, ему незачем было его знать. Дурочка наивная. Но я так хотела услышать его голос. Мечтала, что он приедет и пригласит меня в кафе или просто погулять. Ну и пусть у меня даже наряда подходящего нет, но в надежде на чудо, я вытащила лучшую свою кофточку и новые джинсы. Но все зря. Он забыл о моем существовании и, по всей видимости, не желал и вспоминать.
Вечером бабушка не выдержала, и приобняла меня, по-матерински поглаживая по голове.
— Все наладится милая. Мы ведьмы просто не умеем быть несчастными. Ты так на мою Анюту похожа, словно. Это она ко мне через тебя вернулась
— Почему ты никогда не говорила о том кто мы? Зачем было скрывать от меня?
— Не хотела, милая. И деду твоему запретила. Мы надеялись, что ты вырастишь, встретишь мужчину, простого человека, и проживешь счастливо жизнь в неведенье. Или за Гриню выйдешь, он парень славный, охотник из наших. Он бы сумел сохранить все в секрете. Но не вышло.
— То есть не повстречай я Мстислава, так бы и не узнала правды?
— Не знаю, я думать забыла обо всем. Радовалась, что ты растешь здоровой девочкой и так сильно мою Анечку напоминаешь
Я замерла, вдумавшись в ее слова. Значит, я для нее дочь вернувшаяся. Не внучку она во мне видит, а тень ее Анюты. А я как же!? Я меня кто любить будет!? Кто полюбит Катерину, дочь убийцы и хилого никчемного оборотня. Да никто! Никто меня любить не станет, потому что для них я ничтожество, пустое место.
Всхлипнув, я поднялась из-за стола и вышла в коридор. Обула потертые кроссовки и куртку. Зажав шапку в руке, открыла дверь
— Доченька ты куда? — испугано поинтересовалась бабушка. — Так ночь почти на дворе. Ни надо никуда ходить.
Но я не слушала ее.
— Я не доченька, бабушка, я твоя внучка. Внучка, слышишь, я Катя, а не Анна. Я Катерина, понимаешь.
Со злости хлопнув дверями, выскочила на улицу и побежала. Куда не знаю. Просто быстрыми шагами прочь.
Глава 6
Я плутала всю ночь. Немного посидела на автовокзале в зале ожидания. Потом отправилась на небольшую набережную города. Оттуда в старый городской сад. Забралась на старую карусель и просидела на ней, чуть раскачиваясь, остаток ночи.
В училище не пошла. Устало перебирая ногами, ходила по улицам пока не увидела знакомое название. Что-то давно забытое, тревожное кольнуло сердце. Улица, на которой живут мои родители. Здесь начинался частный сектор для богатеев. Пройдя вперед, я внимательно вглядывалась в таблички домов.
Нужную, оказалось, найти сложно.
Это был совсем не шикарный дом. Скорее даже простенький на фоне прочих коттеджей. Одноэтажное здание, окруженное железным забором. Во дворе лаял пес. Отойдя в сторону, так чтобы в глаза не бросаться, присела на лавочку. Проходил час за часом. В соседние дома заезжали автомобили. Почтальон разнес квитанции. А заветные ворота оставались запертыми.
На улице холодало. Последний раз я ела накануне и то чай с пирожком. Поэтому желудок сводило болью. В руке у меня была лишь пол литровая бутылка воды, купленная в магазинчике неподалеку. Но я сидела и упрямо ждала чего-то. Наконец к забору, за которым прятался дом моих родителей, подъехала машина. Из нее тут же выскочил маленький мальчик и побежал к калитке. Дернул и она распахнулась. Навстречу ему выскочил милый пес. Хаски.
У этого мальчика была собака моей мечты. Именно ее я просила у папы на день рождения. Слишком дорого сказал он мне тогда. Значит для меня дорого, а сыну, пожалуйста. Злоба сжала сердце в тиски. Вслед за сыном вышла и моя мама. Время ничуть ее не затронуло. Она была все также красива и молода. В изящном пальто и красивой шляпке, обворожительна. Как же ненавидела я ее в этот момент.
— Кирюша не бегай, проходи в дом, — разливался по округе ее заботливый голосок, — скоро папа приедет, будем ужинать.
Сжав ладони, я увидела странные капли на них. Да это мои собственные слезы. А что я хотела увидеть? Покосившийся дом и семью алкашей. Я ведь и так знала, что живут они в достатке и счастливо. Что сына любят, тоже догадывалась. Что же теперь расстраиваться. Мать с сыном зашли во двор, и калитка закрылась, отрезая меня от них.
Прошел еще час, когда остановилась еще одна машина. Из нее вышел высокий крепкий мужчина. Остановился и осмотрелся. Увидел меня, в знакомых чертах я узнала отца. Похоже, и он меня признал. Подавшись вперед, он сделал пару шагов в моем направлении, но остановился и поспешно скрылся за калиткой
Трус. Промелькнуло в моей голове. Мой отец трус. Посидев еще пару минут, я поняла, что ждать мне тут нечего и пора уходить. Куда? Не знала. Но не домой. Просто нужно уехать туда, где никто бы меня не знал. И стать там Катериной Ловец. Только сейчас поняла, что у меня даже фамилия не отца, а деда. Как же мерзко было на душе. В кармане нащупала паспорт, который всегда носила с собой. Там же в нем была небольшая заначка. Хватит ее на билет максимум в соседний город. А оно и к лучшему. Нет денег не смогу вернуться. А там видно будет. Если уж и пропаду, значит, судьба такая.
Встав, я медленно побрела вдоль домов за высокими заборами к дороге. Автовокзал был отсюда далеко, железнодорожный ближе. Вот и пойду туда.
До дороги я не дошла. В проулок на бешеной скорости влетел огромный черный джип. Проскочив мимо меня, он обдал потоком грязной воды вырвавшейся из-под колес. Но в этот раз слова проклятья не вырвались из моего рта. Я, молча, не обращая внимания, на грязь, стекающую с куртки, стояла и смотрела, как из машины выскочил до боли знакомый красивый высокий черноволосый мужчина. Его одежда была дорогой и хорошо пошитой. Наверное, будь у меня такая, я бы огорчилась, испачкав ее. Сообразив, что стою истуканом, обернулась обратно к дороге, когда послышался скрип калитки. На улице показался отец
— Где она? — невероятно зло рыкнул Мстислав. — Я надеюсь, Олег тебе хватило ума завести ее в дом?
Отец попятился и просто указал на меня пальцем. Словно, я собака бродячая. Обернулся и Мстислав. С его лица тут же сошла злоба. Не обращая внимания на мнущегося у забора моего отца, он быстрым шагом направился ко мне. Спустя мгновение, я оказалась в его крепких объятьях. Наплевав на мой потрепанный и грязный внешний вид, он прижимал меня к своей груди, словно боясь, что я исчезну
— Ты где была Катенька? — шептал он на ушко, целуя нежно в шею. — Я ищу тебя со вчерашнего вечера. Я даже в морге был. Где ты пропадала все это время?
Я пожала плечами устало.
— Гуляла
— Где ты гуляла? — сильные ладони зажали как в тисках мою голову и поняли ее вверх — Где ты провела ночь?
Столько тревоги было в его глазах и одновременно с ней и облегчения. Неужели волновался за меня. А как узнал, что я из дому ушла? Бабушка сообщила. Да нет, не могла она, не было у нее его телефона.
— Отвечай же Катюша, где ты была, девочка моя?
— В парке на качелях, — я чуть поджала губы, справляясь с эмоциями, — на вокзале, и просто по улицам ходила. А сегодня весь день здесь просидела.
Меня снова обняли.
— Я чуть с ума не сошел. Заехал к вам поздним вечером, а дома только бабушка твоя сидит и плачет. Телефон твой из рук не выпускает. Рассказала она мне, как ты меня два дня ждала, да как она нечаянным словом тебя обидела, — его губы скользнули по моим векам. Спустились вниз по щечкам, и я ощутила нежный, но требовательный поцелуй. Вздрогнув я, наконец, отмерла и обняла его за талию двумя руками.
— Я занят был, ведьмочка моя, — шептал он между поцелуями, — пришлось из города уехать, а номер твой взять забыл, — снова короткий и жаркий поцелуй прервал его рассказ. — Я подумать не мог, что ты так беспокоиться будешь и ждать меня. Я так виноват перед тобой, маленькая моя. Я виноват.
От таких нежных слов, я раскисла и буквально повисла на нем.
— Ты не должен был приходить или звонить, я сама себе придумала, — попыталась оправдать свое поведение перед ним. — Я сама все придумала. А бабушка… Я для нее лишь тень ее дочери. А я хочу, что бы хоть кто-нибудь любил меня. Понимаешь, меня! Я сама придумала, что между нами что-то может быть. Придумала и поверила. Никто не виноват в моей глупости.
— Замолчи! — шикнул Мстислав на меня. — Я люблю тебя. Тебя моя ведьмочка. Как увидел тогда на дороге, так и разум потерял. Два дня ходил сам не свой, а потом принялся искать. Я переполошил все ведьминские ковены. Поднял на ноги охотников. Даже в своем клане всех девушек перепроверил и ничего. Ты как сквозь землю провалилась.
Его губы прошлись по моему виску и поцеловали веки. Руки обхватили тонкую девичью талию и подняли вверх. Я как маленькая девочка повисла на его шее, удерживаемая крепкими мужскими ладонями.
— Я так отчаянно искал тебя. Нанял десяток профессиональных охотников, отправил по следу своих волков. И ничего, ни единой зацепки, все, что я знал, что ты светловолосая голубоглазая молоденькая ведьмочка с неповторимой задорной улыбкой, которая не покидает твое лицо, даже когда ты пытаешься выглядеть виноватой. Моя ведьмочка.
Меня снова сжали в крепких объятиях, так что, казалось, ребра хрустнули. Но я не возражала, даже помалкивала. Этот мужчина в кратчайшие сроки смог пробраться в мое сердце и плотно там укорениться. Я бы пошла за ним на край света, даже если бы у него ничего не осталось, кроме нательной рубашки. Да я отчетливо понимала, что нужен мне именно он и ничего более.
— Ты представляешь Катенька, что я испытал, когда выслушав отчеты о том, что тебя попросту не существует, потому что никто не видел и не слышал ничего об искомой девушке, ты вдруг открываешь дверь моего кабинета с ведром и шваброй в руках и заявляешь, что тебе тут прибраться нужно!
Оценив ситуацию, я легко засмеялась, вспомнив, как сама опешила, увидев его.
— С веником, — сквозь смех поправила я его. — Я была с ведром и веником, а швабра стояла за дверью.
— Ну, хорошо с веником, — согласился он со мной. — Два месяца ты была у меня буквально под носом. Два месяца эта куча идиотов ходила по моему офису, оставляя тебе грязь на полу, и ни один придурок не заподозрил в тебе мою потеряшку. Ни один. Уволил всех к лешему. Пусть у него учатся следы читать
— А что леший тоже существует? — чуть отодвинувшись, я, прищурившись, вглядывалась в его лицо. Шутит или нет.
— Малыш ты прожила с ним по соседству всю жизнь и спрашиваешь теперь, существует он или нет, — поддел он меня.
— Дядя Семен!? — выпучив глаза, уставилась на Мстислава, ведь сосед-то у нас был один. Так и жили в деревне три дома в ряд: наш, дяди Семена и женки его тети Маруси и дом Грини и мамки его.
— Угу, вот к нему и отправлю всех на обучение. Он лесник грамотный.
Позади нас скрипнули ворота и, обернувшись, я увидела вышедшую маму. Она странно, даже как-то зло, поглядывала в мою сторону. И тут я поняла, что не нужна она мне. Да я пришла сюда в надежде, что они увидят и примут меня. Вспомнят, что у них есть старшая дочь, может даже обрадуются и признаются, что скучали и придумают какую-нибудь вескую причину, того что оставили меня. А сейчас прижимаясь к Мстиславу, отчетливо осознала, что эти люди незнакомые и чужие. А вот бабушка дома ждет и переживает. Ведь у нее-то, кроме меня, вообще нет никого, и уже и не будет
— Мстислав, а поехали домой, — шепнула я ему. — Там бабушка, наверное, с ума сходит!