Луиза уставилась на него, разинув рот, но ничего не сказала. Ее муж.
В ее душе широко разверзлась бездна, и она стояла на краю, одинокая и неуверенная. Ее голова была забита всем тем, что она не могла ему сказать. Всю правду, которую она не могла сказать, потому что он стал ей дорог. Она не могла сказать ему правду. Не может рисковать.
— Ты в порядке? — спросил он.
Решительно, она отогнала все эмоции, бьющиеся внутри нее. Ей потребовалось много времени, чтобы угомонить их. — Да.
Адам долго и пристально смотрел на нее. — Может быть, пойдем в сад и покончим с делами?
— Конечно. Давай.
Адам смотрел на свою жену, пока она наблюдала за чем — то подобным Северному Сиянию, только в версии планеты Эстер. Ослепительные полосы зеленого, синего и серебряного играли в небе над головой. Луиза смотрела наверх, широко раскрыв глаза от удивления. Адам зачарованно следил за ней. Он находил ее в миллион раз интереснее, чем то шоу, которое природа устраивала снаружи. Она сидела на пассажирском сиденье рядом с ним, слабый свет транспортной панели освещал ее лицо.
Ледяные ветры выли и ударяли по крепкому транспорту класса «скаут», который они позаимствовали, но в остальном ночь была прекрасной. Ну или хорошая, если учесть что за планета Эстер.
— Расскажи мне о своей семье, — попросил он.
Ее глаза метнулись к нему. — О моей семье?
— Хм.
— Они давно умерли. Я была единственным ребенком в семье. Да и рассказывать особо нечего.
— Ты действительно была принцессой. Бьюсь об заклад, они тебя ужасно избаловали.
Она рассеянно улыбнулась ему.
— Перебирайся ко мне на колени, — сказал он, схватив ее за руку и потянув к себе. Идеальное место для поцелуев.
— Места нет…
— Конечно, есть. Еще один рывок, и она встала, бросив на него недоверчивый взгляд. Он откинулся на спинку сиденья, чтобы она могла протиснуться между ним и консолью, сидя боком на его коленях. — Видишь. Теперь ты можешь положить голову мне на плечо и смотреть на сияние. И шея не будет болеть.
— С моей шеей все в порядке, — сказала она, но действительно прижалась к нему и положила голову ему на плечо. Ее тепло было чудесным, а ее запах наполнял его чувством правоты. Его женщина. Его жена. Нет другого места, где он предпочел бы быть.
— Спасибо, — сказал он, его пальцы нашли и погладили изгиб ее бедра под плотными рабочими брюками.
У них не было времени переодеться после того, как они выполнили все задания, которые она приготовила для них в саду. После того как он разбил пятый по счеты горшок с рассадой, она дала ему задание поднимать и переносить тяжести. Все в саду обожали его жену, а некоторые ботаник даже слишком. Несколько угрожающих взглядов в их сторону, заставили их угомониться.
— Где ты раньше работала? Адам осторожно поддел пальцем мешковатый джемпер жены. В один прекрасный день он купит ей одежду, которая будет впору. У его жены было красивое тело. Глупо его скрывать.
— Я работала в магазине одежды, — сказала она. Я уже говорила тебе.
— Да. Точно.
— Что насчет тебя? Что именно ты делал в армии?
— Обычная рутина, а потом занимался пилотированием. Ничего интересного. Он давно уже научился не вдаваться в подробности спецопераций — чем меньше сказано, тем лучше. Кое — что из того, что они делали во время сбора разведданных, должно остаться в прошлом. Да, они спасали жизни, но и забирали их. Для общего блага или чего — то еще — не имело значения. Это были темные дела.
— Хм. Ее глаза по — прежнему были устремлены в небеса. Никакой реакции на его руку шарящую под ее джемпером. Он скользил легкими прикосновениями по ее ребрам.
— Адам. Она вдруг дернулась, мило потерлась задом о его пах. — У тебя руки холодные.
— Извини. И он действительно было жаль. Надо было сначала их согреть. Но она не попросила его убрать их, и он не стал. — А какой именно магазин?
— Женской одежды. Она улыбнулась.
— Мило. Кончиками пальцев он нащупали холмик груди и мягкий хлопок лифчика. — А чем занимались твои родители?
— Смотри, цвета снова меняются. Она указала на небо, и он воспользовался этой возможностью, чтобы засунуть палец в чашечку ее лифчика и потянуть вниз. Костяшками пальцев он скользнул по мягкому пику ее соска, и он тут же напрягся. — Ты меня очень отвлекаешь, Адам.
— Правда?
— Да. Ух ты, смотри — теперь там еще и желтый цвет появляется. Это потрясающе. Я никогда не видела ничего подобного.
— Очень красиво.
— Ты даже не смотришь.
— Я все это уже видел. Адам обхватил ладонью ее нежную грудь. Одно только ощущение ее тела сводило его с ума. Приводило в восторг. — Ты собиралась рассказать мне о своих родителях.
— Конечно. Тогда мы должны поговорить о письме твоей матери.
Он проигнорировал ее слова и легонько провел подушечкой большого пальца по ее соску, заставляя его ожить. Это не заняло много времени. У нее перехватило дыхание, когда он легонько ущипнул ее, и ее восхитительный зад снова завертелся у него на коленях. — Чем занимались твои родители, принцесса?
— Мой отец был программистом, а мама домохозяйкой. В этом транспортнике есть камеры видеонаблюдения?
— Да, они есть на всех транспортниках. Но за нами не следят. То есть, скорее всего, нет.
Она напряглась и схватила его за руку. — Адам.
— Расслабься — они ничего не видят. Он покрутил ее сосок между большим и указательным пальцами, медленно увеличивая давление, слегка потянув, пока она не издала хриплый стон. Единственный звук, который гарантировал, что в его мозгу вообще не останется крови. — Я обещаю тебе, они понятия не имеют, насколько чувствительна твоя великолепная грудь. Они также не знают, насколько тебе нравится, когда с ней играют.
Спина Луизы выгнулась под его хваткой, она прикусила губу. — Прекрати. Вдруг кто — то слушает?
— Ну да. Это может быть неловко. Его член уже превратился в стальную пику, а она все еще продолжала вертеться у него на коленях. — Лучше расскажи мне еще о своей жизни, пока я не увлекся и не начал говорить о том, какая соблазнительная у тебя попка.
— Адам, — выдохнула она. — Я думала, ты хочешь увидеть огни.
— Да, они очень красивые. Интересно, смогу ли я заставить тебя кончить, просто играя с твоими сосками? Как ты думаешь, принцесса?
Его жена издала сексуальное рычание, отчего жар в паху стал невыносимым. Ни одна другая женщина не смогла бы это сделать. Только эта каждый раз сводила его с ума. — Что ты хочешь знать?
— Есть брат или сестра?
— Нет. Дай мне встать. Она сделала слабую попытку подняться. Ну, же, Адам.
— Нет. Ты не хочешь вставать. Расскажи мне о своих бывших. Он стянул чашечкой лифчика с ее левой груди, до которой он не успел было добраться, и скользнул пальцами по ее теплому аппетитному холмику. Сладкие, тихие звуки сорвались с губ Луизы, и она уткнулась лицом в его шею, пытаясь спрятаться. Ее ноги были крепко сжаты, колени беспокойно терлись друг о друга. — Ты уже мокрая, принцесса?
— Пара бойфрендов. Но с тобой сложнее, чем с ними.
— Будь любезней. Ты же хочешь, я чтобы я запустил руку тебе в трусики?»
— Кто — нибудь может увидеть, — прошипела она.
— Тебя это действительно волнует?
— Адам…
— Давай по — честному. Ты же знаешь, что тебе все равно.
Его хорошенькая жена нахмурилась. — Зачем ты издеваешься надо мной?
— Если бы ты не была такой горячей, когда злишься, то клянусь, я бы этого не делал. Я разумный человек, — сказал он, наслаждаясь собой. На самом деле, он не мог вспомнить, когда ему было так весело. Институт брака все — таки был замечательным — самым лучшим. — Кем, ты говоришь, был твой отец?
— Учителем. Она стонала и извивалась в его руках, ногти впивались в предплечье. Скорее всего, до крови. — Боже Адам. Так хорошо.
— Учителем? Его рука замерла, твердый бутон соска оказался в его крепкой хватке. — Мне показалось, ты сказала, что он был программистом?