— Но как же пираты? — возразил помощник.
— А что с ними? — недоуменно посмотрел я на Роберта.
— Нужно же дать им отпор! — воскликнул он.
— Это кто там мне отпор собирается давать? — раздался приглушенный шлемом скафандра голос и из-за поворота коридора выплыл один из нападавших. — Ты, что ли? — в руках у незнакомца было оружие, очень похожее на шокер, как у Антона, только гораздо больше по размеру. — Так я тебя превентивно обезврежу, — продолжил пират, хохотнув, и выстрелил.
Я даже сделать ничего не успел, как и сам Роберт. Из устройства, похожего на штурмовую винтовку с большим утолщением по центру вылетел небольшой шарик. Мгновенно достигнув парня, он врезался ему в грудь и «взорвался» электрическим разрядом. Пацана тут же затрясло в припадке.
— Хорош притворяться, — усмехнулся пират. — Тебя максимум парализовать должно было. Да и пожалел я тебя, на минимум разряд поставил.
Но Роберт продолжал дергаться в припадке, а изо рта у него вдруг пошла пена.
— Что вы сделали? — не зная, как помочь пацану, воскликнул я.
— Да ничего, — огрызнулся незнакомец, что, видимо, и сам не ожидал такого результата. — Придуривается он просто. Вот сейчас ему еще разок разряд пропишу, будет знать, как бойца сопротивления в заблуждение вводить.
— Не надо! — закрыл я парня грудью, увидев, как тот уже поднял свое оружие.
— Отойди, а то тебе тоже достанется, — недобро сказал пират.
— Джордж, его здесь нет. Капитан приказал уходить, — из-за того же поворота появился еще один пират. — Брось ты их, скоро патруль появится, это корабль гонщиков с автоматической оповещалкой, забыл?
— Ладно, живите, — сквозь зубы сказал мне пират и, обернувшись, уплыл за напарником.
Я обернулся к Роберту. Тот уже затих, только вокруг его лица плавала пена из слюны, а глаза смотрели в пустоту.
— Сейчас, родной, помогу, — успокаивая в первую очередь себя, произнес я.
Осторожно взяв парня за руку, я подтянул его тело к себе и прислушался к дыханию. Его не было!
— Блин. Как же тебе сейчас искусственное дыхание-то делать в таких условиях? — лихорадочно соображая, пробормотал я.
Прижав парня к стене, я нащупал точку на груди, куда нужно было наживать и размахнувшись ударил по ней кулаком. Но удар вышел слабым, не было у меня ощущения, что произошел нажим.
— Так, давай тогда за мной, — прошептал я, схватив паренька за руки, и потащил за собой к остальным.
— Что случилось? — встретила меня вопросом Инга, с тревогой в глазах смотря на Роберта.
— В него попал шарик с электроразрядом, — пояснил я, попутно рассказав о реакции парня на него.
— Эпилептик он у тебя, — сердито сказал оставшийся без гонщика механик, за этой сердитостью пряча страх. — Давай, прижми его и грудь освободи. Я помогу, только упереться обо что-то нужно.
Михалыч и гонщик, что мне так напомнил Данилу, не сговариваясь, отлетели к противоположному концу помещения и встали ногами на стену, вытянув вперед руки. На них-то суеверный механик и встал, приложив руки к груди парня. Я схватился за кресло, чтобы не летать по всему отсеку, и крепко сжал Роберта за руку, не давая его телу куда-то отлететь. Инга остановилась возле головы моего помощника, вытерев тому слюну и приготовившись вдыхать ему в рот воздух.
— На счет «три», — скомандовал ворчун. — Раз, два, три! — после чего Михалыч с гонщиком уперлись в стену, а он сам стал ритмично надавливать на грудь Роберту. — …пятнадцать, давай! — скомандовал он Инге, и та сделала парню два глубоких вдоха. — Раз, два, три! — и снова повтор операции по спасению.
— Неужели нет каких-то лекарств? — через минуту, видя бесполезность наших действий, в сердцах воскликнул я.
— У тебя есть? — раздраженно спросил меня ворчун. — Вот и у остальных так же. И на корабле если и есть, то у пилотов. А я туда не сунусь, да и поздно уже.
Выдохнув, тот опустил руки.
— Все, бесполезно, умер парень, — констатировал он.
— Что? — не поверил я. — Нет, если ты устал, то давай я тебя сменю!
— Бесполезно, — покачал он головой. — Смирись.
Я растерянно переводил взгляд с него на других людей, бывших в отсеке. Но все только отводили взгляд, молча соглашаясь с бывалым механиком.
Как так-то, а? Ведь молодой еще совсем, ему еще жить и жить..
Я смотрел в стеклянные глаза Роберта и не знал, что мне делать. Как же глупо все получилось. Даже смерть отца потрясла меня меньше, но он и не умирал у меня на руках. Да и тела я так и не увидел.
Корабль снова тряхнуло и он начал раскручиваться. Снова появилась гравитация.
— О, похоже, кавалерия подошла, — прокомментировал действие ворчун.
Мне было плевать. Я сидел рядом с Робертом и впервые в жизни не думал ни о чем. Мыслей просто не было, будто они умерли вместе с парнем. В голове была космическая пустота…
Глава 10. Сражение
Когда мы вернулись на станцию, там уже стало известно, кто и зачем напал на нас. Михалыч был прав. Это оказались пираты, что сами себя, тем не менее, упорно называют сопротивлением. Кому и зачем они сопротивляются, с одной стороны, было очевидно: не всем нравятся действия мирового правительства. Бунты не на пустом месте возникли. Вот только страдают от этих «сопротивленцев» почему-то обычные люди, а отнюдь не представители мировой элиты, что как сидели себе на планете, так и сидят.
Задача конкретно «наших» пиратов была в поимке какого-то важного чиновника, что любит космические гонки и частенько общается как с самими гонщиками, так и с окружающими их людьми. И в этот раз он тоже собирался отправиться в такой «тур», но что-то не срослось, и поездку он отложил. Не такие мы пока еще и звезды, чтобы бросать из-за нас дела. И это спасло ему, скорее всего, жизнь. Но отняло ее у Роберта.
— Ты сейчас куда? — выйдя из транспортника, спросила меня Инга.
— С медиками, парня провожу. Да и…, - я сглотнул образовавшийся в горле комок. — Родителям его все нужно рассказать.
Сначала пацана хотели, вообще, в открытый космос выбросить. Как заявил командир военных, что отогнали пиратов и взяли наш транспорт под свою опеку, трупам не место среди живых. Но я уперся. Не по-человечески вот так бросать тело пацана при живых родственниках на произвол судьбы. Пусть хоть похоронят. Так военный на это хмыкнул, и, развернувшись, ушел. Только потом до меня дошло, что после гонок в космосе летает огромное количество трупов. И каждая добавляет к этому числу еще по десятку минимум. А тут — моя упертость. Ну, привык я, что человек должен быть похоронен с определенным ритуалом, а о судьбе проигравших гонщиков как-то не задумывался. Точнее, умом-то все понимал, а вот до подсознания вот только сейчас дошло, что называется.
На станции тоже покрутили пальцем у виска, когда принесли им не живого человека, пусть и раненого, а мертвеца.
Только Лаура Ивановна поблагодарила меня за такой поступок. В своеобразной манере.
— Сволочь ты, но хоть что-то хорошее сделал, — сказала она, сидя рядом с телом ее мальчика. — Иди. Зла постараюсь на тебя не держать. Не к тебе, так к другому бы гонщику он пошел. Но… — она тяжело вздохнула. — Иди. Не стой над душой.
Вернувшись в свой кубрик, я тяжело сел на кровать. Надо как-то жить дальше, искать нового механика, но вместо этого хотелось напиться.
— О, уже пришел? — зашла Алена. — Что случилось? — заметила она мое состояние.
— Роберт. Механик мой, — слова давались тяжело. Лицо парня буквально стояло передо мной. Его стеклянные глаза и судороги от удара током. — Нет у меня механика. Убили.
Любимая села рядом и обняла меня. Жест давно привычный, она часто раньше меня так обнимала, желая поддержать, если у меня случалось что-то плохое. Но в те моменты это была или проигранная гонка, или невыполненные обязательства на работе, и я не понимал всю важность такой поддержки. Воспринимал как должное. Только сейчас я понял, что такое — помощь близкого человека.
Не выдержав, я обнял ее в ответ и зарылся в ее волосы. Запах сирени. Такой родной — ее любимый шампунь, что даже здесь она нашла его. Я повалил ее на кровать. Она не сопротивлялась. Наоборот, казалось, ждала этого очень давно. А я и забыл, как она хороша в постели.
***
— Что будешь делать дальше? — через час, отдыхая после бурного секса, спросила она меня.
— Нужно механика найти. Может, его и так припишут, но далеко не факт. Завтра узнаю, — помолчав, поделился с супругой своими достижениями. — В прошлой гонке выиграл пятьдесят миллионов. Еще две таких, и долг погашен, — после секса мне стало гораздо легче. Не зря говорят, что при стрессовых ситуациях в нас просыпаются животные инстинкты, и только удовлетворив их, мы можем снова мыслить рационально. — Но дальше выигрыши растут, так что, даже если займу второе или третье место, есть шанс обойтись всего двумя-тремя заездами.
— Но тебя ведь все равно не пустят на Землю, — заметила она.
— Зато ты вернешься. Ты ведь этого хотела? — я посмотрел на нее.
— Хотела, — вздохнула она.
— Что-то изменилось?
— Да. Если я и вернусь, то без вас. И ты, и Женя останетесь здесь, в космосе. Я ведь пошла сюда именно за вами, а назад хотела, потому что местное общество меня не приняло. Но сейчас это меняется. А если я снова вернусь на Землю, то ситуация может повториться. Не знаю, выдержу ли я такое.
— Там не убивают, — заметил я.
— Да. Там не убивают, — согласилась она. — По такому поводу. Но быть изгоем я не хочу.