Мужчина расстегнул мою куртку, пробежал пальцами по позвоночнику, а потом найдя грудь, резко сжал сосок. Меня словно током прострелило и я не смогла сдержать стон. Мне в бедро упиралось его восставшая плоть и я бесстыдно ёрзала, дразня эра. Ястон продолжал меня целовать, иногда отрываясь от губ, покрывая россыпью поцелуев лицо, шею и грудь, а потом вновь овладевал моим ртом. Каждое касание его губ, рук и языка, сводило с ума, заставляя кровь кипеть в венах. Клыки, на которые я иногда натыкалась, придавали ощущениям остроты. Горловой стон, который не смог сдержать Ястон и вовсе вызвал ощущения близкие к нирване. Нечто одновременно мягкое и твёрдое проникло ко мне в трусики, скользнула между сочащимися желаниям складочками и потёрло о набухшую, чувствительную горошину. И я очнулась. Осознала происходящее и пришла в ужас от собственного поведения. Я сидела на Ястоне, моя куртка валялась неподалеку, мужчина самозабвенно ласкал мое полуобнажённое тело, его хвост хозяйничал в моей промежности, а я стонала и тёрлась об него как какая-то… самка.
— Нет! — рванулась я из его рук, — Нет, Ястон, остановись!
Оторвавшись от моей груди, мужчина посмотрел на меня совершенно пьяными от желания глазами. Вообще неизвестно слышит ли он меня. Нужно как-то достучаться до него! Ведь он обещал, что не возьмёт меня против моей воли.
— Мы не должны этого делать! Во всяком случае здесь и сейчас, когда в любой момент нас может найти опасность! — тараторила я, надеясь, что услышит и слова об опасности охладят немного его пыл.
Резко разжав руки, Ястон ссадил меня на землю и вскочил на ноги. Я тут же нашарила свою куртку и принялась лихорадочно приводить себя в порядок.
— Ты права, — выдавил эр, — ложись спать, Лика. Я скоро приду. Мне нужно немного успокоиться.
Он дышал глубоко и часто, в глазах стояла пелена вожделения. Выглядел мужчина всклокоченным и слегка безумным. Бросив на меня взгляд, в котором читалась мука, Ястон буквально убежал в неизвестном направлении.
Я же подтянув ноги к груди, обхватила колени руками. Меня сотрясала мелкая дрожь. Кожа, ставшая невероятно чувствительной пылала. Внизу живота ныло от неудовлетворённого желания. А в голове был хаос. Мысли скакали и мне не удавалось зацепиться хотя бы за одну. Слишком я была потрясена случившимся.
Никогда я не страдала избыточным либидо и потому относилась к сексу, как к возможности приятно провести время. Но не более того. Я не считала его чем-то остро необходимым, не возводила в культ. Главным условием при поиске партнера для меня были взаимное уважение и доверие, в любовь я уже давно не верю. Но Ястон?! Как такое могло случиться с ним? Как я могла настолько потерять голову, что чуть не отдалась ему прямо тут? Ему! Тому кто лишил меня всего, кто мечтает сделать из меня живой инкубатор и плевать хотел на моё мнение в этом вопросе. Инопланетянину, у которого дома целый гарем, и жизнь с которым не может мне принести ничего кроме боли и разочарований. Что со мной случилось? Как моё тело могло так отреагировать на его близость? Где и когда я ошиблась и ослабила контроль и защитные барьеры настолько, что чуть не случилась беда? Бежать! Срочно! Пока я окончательно не потеряла себя рядом с ним.
Совершенно разбитая морально, испытывая ощутимый физический дискомфорт, я начала дремать, как почувствовала руки обнимающие со спины и притягивающие к крепкому, горячему телу. Недавнее происшествие, излишняя близость мужчины сейчас, заставили меня напрячься и ощутимо дёрнуться.
— Тише, Лика, — прошептал Ястон. — Успокойся, я тебя не трону. Когда-то я обещал тебе это и намерен сдержать своё обещание. Я подожду, когда ты будешь готова. А теперь спи.
Наверное я безумна, потому что не смотря на случившееся, только ощутив тепло его рук, крепкие и надёжные объятия, я смогла окончательно расслабиться. О проблемах и способах их решения подумаю завтра. Сейчас слишком лениво, хорошо, уютно.
Глава 11
Ястон
Настроения не было совершенно. Планируя полёт на Крепус, на подобное я не рассчитывал. Я собирался быстро уладить все дела и отдохнуть с Ликой наедине. Посетить один из знаменитых пляжей планеты, потом кино, рестораны, ну или ещё что-нибудь. Очень хотелось показать землянке, что эры не звери, а вполне цивилизованная раса. А так же просто, чтобы она лучше узнала меня, привыкла.
Однако всё пошло крахом, и мне оставалось только гадать с чьей подачи мы чуть не отправились к предкам. То, что гибель корабля, кем-то спланирована, я не сомневался. А кем… Врагов у меня всегда хватало. Очень многим не нравился мой стремительный подъём по карьерной лестнице. Многим я прищемил хвост по долгу службы.
Но прежде чем искать виновного, нужно выбраться с планеты. Ришея — очень опасный, дикий мир. Тут ни в чём точно нельзя быть уверенным, если оказался с этой планетой один на один. А я не один. Со мной Лика, и я намерен сделать всё от меня зависящее, чтобы защитить её. Хотя одному было бы легче, скорость передвижения была бы в разы выше, но… Сама мысль оставить девушку одну в джунглях вызывала ужас. Всё моё существо противилось данной идее, несмотря на то, что в одиночку я добрался бы до базы за день и смог бы привести помощь. Только зная её характер, уверен, девушка обязательно попала бы в беду. Нет, мы доберемся до базы вместе.
Правда я не предполагал каким испытанием станет этот путь. Несмотря на наслышанность об этом мире реальную опасность представлял я слабо. А если прибавить к этому неосторожность, а порой и откровенную безалаберность землянки, то и вовсе ситуация казалось патовой. Неимоверно злило её желание противоречить мне во всём подряд. Скорее всего это выходило у неё подсознательно, но порой я не мог отделаться от ощущения, что она специально проверяет меня на прочность. От одного воспоминания, как она вчера спрыгнула с дерева к разъярённому деху, не смотря на мой запрет, кровь стынет в жилах. Хотя, стоит признать, поступи она иначе, меня бы, возможно уже и в живых не было. И понимание этого выбивало из равновесия. Я был на неё чудовищно зол и вместе с тем безмерно благодарен. Мне хотелось наорать на неё, или даже навещать ей тумаков в воспитательных целях. И одновременно прижать к себе, и никогда, никуда не отпускать, потому как страх за неё всё никак не желал отступать.
А потом… Дальнейшие воспоминания лишили остатков душевных сил. После обработки ран и самого отвратительного приема… эээ пищи, с целью восстановить силы и унять голод, который мешал думать, мы с Ликой чуть не натворили дел. Все с кем меня сводила жизнь, знали меня как личность уравновешенную и целеустремлённую. Мне были не свойственны импульсивность и необдуманные поступки. После казни отца я окончательно запер все лишние эмоции под замок, но с Ликой у меня словно срывало все внутренние ограничители. Идея предаваться постельным утехам в джунглях кишащих хищными тварями, с какой стороны не посмотри, очень скверная. А ведь мы были так близки к этому…
Пусть изначальный план сблизиться с землянкой рассыпался на осколки вместе с кораблём, однако прогресс был на лицо. Последние дни были наполнены опасностью, лишениями и постоянным нервным напряжением, но мы стали намного ближе. Лика перестала смотреть на меня как на чужака, из глаз исчезла враждебность, только лёгкая настороженность, и то, не всегда. И это было… необыкновенно. Грело душу и вселяло надежду. А стоило почувствовать и увидеть её взгляд… Такой восхищенно-ласкающий, как последние доводы рассудка, приказывающие держаться от девушки на расстоянии и ждать инициативы от неё, полностью мне отказали. Она впервые посмотрела на меня как на своего самца или мужчину, как говорят земляне. И я пропал. Как в бреду потянулся к ней, а она ответила. Тело прострелило желанием, таким острым, что помутилось в глазах. Я целовал её, ласкал самозабвенно. И сходил с ума от первобытного голода по ней. Как умирающий от жажды в пустыне я жаждал её страсти. Задыхался от яростного вожделения и удовольствия. Ведь она отвечала мне. Я чувствовал запах её желания, который пьянил сильнее любого вина. И конечно же, я совсем не думал об потенциальных опасностях, о том, что и где мы делаем. Просто забыл обо всём на свете, упиваясь вкусом её кожи и губ, ощущением её гибкого тела в своих руках.
В отличии от меня, Лика всё же смогла остановиться. Но звёзды! Тогда это было ужасно. Как удар поддых. Как сильнейшая пощёчина. Не представлял, что отказ может быть таким неприятным, болезненным. В первый момент я поверить не мог, что она серьёзно, потом дико разозлился. И лишь спустя несколько бесконечно долгих секунд, до меня начали доходить её слова и их смысл, которые остатки моего разума признали правильными. И тогда я ощутил уже злость на себя. Похотливый идиот! Нашёл место и время! Лика и та оказалась умнее и сдержаннее. К злости примешивалось горько-острое разочарование и какое-то опустошение.
Я бежал в глубь джунглей, чтобы прийти в себя. Меня буквально выворачивало наизнанку от неудовлетворённой похоти. Было больно, тело колотила мелкая дрожь. Все известные приёмы для успокоения не срабатывали. Меня преследовали голос Лики, и её запах, а плоть по прежнему оставалась твёрдой как камень. И тогда я решился на ещё одно моральное падение. В нашем мире, где самок в разы больше самцов, мужеложство и самоудовлетворение считались чем-то неприемлемым, совершенно отвратительным. Эры, которые были уличены в подобном, сильно теряли в авторитете. И вот я стою прислонившись пылающим лбом к дереву и яростно вожу рукой по напряжённому члену, в надежде на избавление от мук. При том ощущаю себя полнейшим, слабохарактерным ничтожеством. Болезненная разрядка приносит облегчение телу, но на душе царит мрак. От разочаровании в себе хочется скрежетать зубами. Мне остаётся только одно, чтобы совсем, окончательно не пасть в собственных глазах, сдержать данное Лике слово. Почему-то я уверен, уже сейчас землянка жалеет о случившемся и глупо требовать продолжения прерванного действия по прибытию в цивилизацию. Ничего. Я подожду. Дождусь, когда она будет полностью готова, будет хотеть принадлежать мне. Я обещал. И остаётся молить звёзды, чтобы они дали мне на это сил.
И вот сейчас мы идём молча, погружённые каждый в свои мысли. Я продолжаю отслеживать окружающую обстановку, но это не спасает от мыслей. Случившееся вчера, мой срыв, моя преступная халатность, вызванная несдержанностью и их последствия, подавляют. Конечно же я понимаю, если бы мы не остановились и покорились страсти до конца, последствия могли бы быть куда плачевнее. Наверняка звуки и аромат сношения привлекли бы кого-то из местных хищников, и вряд ли бы я был способен сразу сориентироваться и дать отпор, но… Всегда я презирал самцов зарящихся на других самцов, или предпочитающих общество самих себя. Мне они казались ошибками природы или просто жалкими недоличностями. А сам? Чем я лучше? Где моя хвалёная выдержка? Потерял контроль, подверг нас обоих опасности, а после удовлетворял сам себя. Отвратительно.
К этим упадническим мыслям примешивалась горечь не случившегося. Как бы я не корил себя за безответственность, но жаждал Лику с самой первой встречи, с самой первой минуты. И то, что она всё же смогла остановиться и сказать «нет» уязвляло слишком сильно. Ведь я был так близко, чтобы наконец познать её! Но в последний момент она меня всё же оттолкнула. Теперь идёт целиком в своих размышлениях и вряд ли её думы сулят мне чего-либо хорошее. За эти два дня мы невероятно сблизились, а теперь землянка словно отгородилась от меня невидимой стеной.
В послеобеденное время я стал замечать, что Лика двигается как-то механически, словно с трудом переставляет ноги. Это вызывало беспокойство. Я хорошо помню, как недавно она разрыдалась от страха остаться тут одной, потому что не верила, что сможет дойти. Тогда мне удалось её успокоить, убедить, что не брошу. И это так. Если надо на руках понесу. Но это лишнее время и возросшая опасность. И глядя сейчас на землянку, понимал, скорее всего так и будет или мне придётся принимать крайние меры. Мне оставалось только догадываться в каком она состоянии. Если даже я, чувствую усталость и лёгкий голод, несмотря на мясо деха, то какого ей? Сколько она ещё выдержит? Все эти проволочки в пути играли против нас, и я понимал, сегодня до базы мы не дойдём. Хватит ли Лике сил ещё на один день?
Землянка шла пошатываясь от усталости, стиснув зубы, но отказывалась от любой моей помощи. Меня её упрямство злило и восхищало. Сама, при помощи собственных сил, она шагала до самого вечера. Когда узнала, что нам ещё предстоит завтра где-то полдня пути, только кивнула, но я заметил всколыхнувшееся в её глазах отчаяние. Однако она не сказала ни единого слова протеста, ни одной жалобы. Мы вообще за весь день перекинулись от силы десятком фраз. Лика совсем не жаждала общения, да и я, тоже.
Утро четвёртого дня показало, что мои опасения не были необоснованны. Первая же попытка встать, закончилась тем, что землянка банально свалилась обратно на землю.
— Всё. Я больше не могу, — тихо прошептала она потрескавшимися губами. — Иди дальше сам.
Внутри всё сжалось от жажды хоть как-то помочь ей, облегчить очевидные страдания. Лика выглядела не просто измотанной, а сильно больной. А её слова кроме глухого возмущения не вызывали ничего.
— Забыла, что я тебе говорил? Я не брошу тебя, — ответил я, присев рядом с девушкой.
— Ястон, — обратилась она ко мне, глядя прямо в глаза, — я не притворяюсь, не пытаюсь вызвать жалость, не испытываю тебя. Я действительно не могу больше идти.
— Выбирай, — с тяжёлым сердцем я решил предоставить выбор ей, — я понесу тебя на руках или вколю транквилизатор, который и мёртвого поднимет на срок примерно двенадцать часов. Сразу хочу предупредить, последствия его применения ужасны. Даже мне хотелось сдохнуть после него.
— Мы успеем дойти?
— Да. Мы уже достаточно близко должны быть.
— Коли.
Поколебавшись, я достал из почти совершенно пустой аптечки мини-инъектор с адской смесью. Я совсем не шутил предупреждая Лику. Это чудо-зелье активирует все резервы организма, выжимая их до капли и отходить от него непередаваемый кошмар, который может растянуться не на один день. Но это её выбор. И если отбросить эмоции и руководствоваться холодным разумом, выбор верный. Так мы гораздо быстрее дойдём до точки назначения. А там врачи ей помогут. Наша медицина, прилично опережает медицину Федерации. Всё должно быть хорошо. Надеюсь. Игнорируя противный голосок в голове, который просил не делать этого, я ввёл Лике препарат.
Минут через пятнадцать мы продолжили путь. Девушка казалась полной сил и энергии. Ушла излишняя бледность, круги под глазами стали не так заметны. Она шла и думала о чём-то своём, изредка хмурясь. Пару раз мне удалось втянуть землянку в разговор ни о чём.
Местное светило вошло в зенит, как на горизонте мы наконец увидели здание исследовательской базы, огороженное высоким забором и силовым полем. Добрались до него минут за сорок. Нас конечно же впустили, хотя и были шокированы нашим появлением. Учёные явно не привыкли, что к ним приходят нежданные гости. Ещё пять минут на идентификацию моей личности и наконец нам оказали помощь. Дали еды и воды, вызвали медика.
Почти два часа ушло на утоление голода, жажды и медосмотр. Мне, по настоянию, Каму, местного врача приходилось зорко следить, чтобы Лика ела и пила по чуть-чуть, иначе бы впрок ей это не пошло, а стало бы просто плохо. Нам по новой обработали раны и взяли кровь на анализ. Убедившись, что мы ничем не больны, наконец отправили отдыхать.
К моему удивлению, и немного неудовольствию, нам выделили по отдельной комнате. Зачем не знаю, может, наоборот уважить хотели, но меня данное обстоятельство не радовало. За эти три дня я привык спать прижимаю к себе Лику. Без землянки мне было неуютно. Чистая мягкая постель уже не казалась такой притягательной. Хотелось, чтобы и сейчас девушка была рядом. Но усталость и напряжение последних дней, сделали своё дело. Уснул я быстро.
Проснулся я от бормотания и неуверенных прикосновений. Кто-то пытался меня разбудить, но почему-то боялся это делать. А, точно, им ещё не приходилось иметь дело с эрами моего положения. Оттого и эта неуверенность, желание выслужиться. Почему-то такое отношение сейчас вызывало только раздражение. Не ощущал я себя сейчас особенным.
— Сеттиар, проснитесь, — промямлил заместитель главы станции, Рит.
— Чего-то случилось? — пробурчал я раздражённо. Спать хотелось неимоверно.
— Землянка сбежала, — тихо и неуверенно.
Сонливость как рукой сняло и я резко сел в постели. Рит же словно весь сжался, ожидая бури. И не буду скрывать, внутри волной поднимались гнев, страх и что-то, чему я не мог подобрать названия.
— Что? — может я ослышался?
— Землянка, самка с который вы пришли, угнала наш корабль и сбежала с планеты.
Глава 12
Лика
Я всё же сделала это, сбежала. Только вот не ощущаю я положенной эйфории. Сидя в кресле пилота маленького космического корабля, чувствовала себя бесконечно одинокой. Всплеск адреналина, вызванный успешным побегом, схлынул, оставляя после себя необъяснимую тоску.
План побега созрел совершенно неожиданно. Это было как удар молнией. «Вот он, мой шанс!» — подумала я, стоило только увидеть маленький кораблик, копию того, чьи останки лежат сейчас в джунглях. И Ястон не лгал, когда говорил, что учёные народ в высшей степени странный и безалаберный. Погружённые, в ведомые только им проблемы, они не озаботились охраной своего единственного корабля. Легко разузнав как работает управление силовым полем, я дождалась ночи, открыла небольшое окошко сверху купола и просто улетела. Никто не пытался мне помещать. Просто не заметили. Не ожидали подобного.
Остаётся только догадываться, что испытал Ястон узнав про мой побег. Наверное, разозлился, а может, и возненавидел. Он объяснял мне как управлять этим чудом техники в надежде просто наладить контакт, заинтересовать, никак не думая, что я воспользуюсь этими знаниями, чтобы оставить его. А я сделала это. И если несколько дней назад, я бы испытывала от этого глубокое удовлетворение, то сейчас на глаза набегали необъяснимые слёзы.
Слишком сильно я расслабилась за последние дни. Пустила этого невозможного инопланетянина за свои защитные барьеры. Позволила ему стать мне гораздо ближе, проникнуть в мысли, кровь, сердце. И сейчас меня убивает это осознание. Уже не раз в голове появлялась мысль повернуть обратно. Вернуться. И только невероятными усилиями воли я подавляла эти порывы. Если я вернусь, то самолично подпишу себе приговор. Обреку себя на участь рабыни, живого инкубатора. Как бы хорошо ко мне Ястон не относился, ему никогда не понять меня. Он не сможет принять мои мечты и дать им шанс на реализацию. Он не будет ждать, пока я самоутвержусь в жизни и почувствую от этого удовлетворение. Да и не принято это в обществе эров. У них женщина, а точнее самка, существо почти бесправное. В них с детства закладывают во всём подчиняться мужчине. Они не занимаются чем-то важным, не служат в рядах космофлота. Потому и Ястон никогда не поймёт моих желаний и сделает из меня очередную самку, которая будет рожать ему по ребёнку в год. Остаться с ним, это отказаться от всего что мне дорого. Предать собственные мечты. Отказаться от родных, ведь эры не сотрудничают с Федерацией. Вселенная! Да о чём я вообще? Он даже принадлежать мне никогда не будет! Для него сама мысль быть лишь с одной женщиной — кощунственна. Он просто другой. Мужчина другой расы, мировоззрения и устоев. Великолепный мужчина, который никогда не будет моим. Больше я никогда его не увижу.
Как бы я не противилась, соленые капли всё же сорвались с ресниц. Если он уже знает о побеге, то наверное ненавидит меня. Почему-то не могу отделаться от абсурдной мысли, что своим побегом предала его. Если отбросить сам факт того, что он лишил меня права выбора как и с кем жить, он сделал для меня довольно много. Он не овладел мной сразу же как нашёл, хотя имел на это полное, по его мнению, право. Стремился сделать мою жизнь в его мире максимально комфортной. Ждал, пока я сама захочу быть с ним. А как он оберегал меня во время нашего путешествия в джунглях! Был готов защищать даже ценой собственной жизни, и уверена, ни за что бы не бросил. А вот я это сделала. Сбежала, бросила его. И мне было абсурдно горько от этого. Больно от мыслей как он злится на меня. Не хотелось, чтобы в его памяти я осталась неблагодарной тварью.
Наверное, именно поэтому, перед тем как привести свой план в действие, я зашла в его комнату и долго смотрела на спящего Ястона. Любовалась им, стараясь запомнить каждую чёрточку лица. Я оставила ему единственную ценную вещь, что была у меня — кулон, который передавался в нашей семье поколениями. И эр знал как он мне дорог, была у нас беседа на эту тему. Мне хотелось, чтобы хоть что-то осталось у него на память обо мне. Это было моё прощание с ним и одновременно мольба о прощении. Не знаю, оставит ли он его, захочет ли помнить ту, что отвергла и бросила.
И потому я проливала слёзы по несбыточным мечтам. Оплакивала то, чего и быть не могло. Призрак счастья, которому не суждено осуществиться. Которое сама придумала. И клялась себе, что это временная слабость. Первый и последний раз. Неизвестный препарат, который вколол мне Ястон уже переставал действовать. Слабость, боль и тошнота накатывали волнами. Мне оставалось только порадоваться собственной предусмотрительности. Первое, что я сделала улетев с Ришеи, проложила маршрут до ближайшей населённой планеты Федерации. Конечно же с учётом потенциально опасных мест, где могу встретить патрули эров. А так же разобралась с режимом невидимости и автопилотом. Потому могла позволить себе сейчас ускользнуть в болезненное небытие. Всё равно от меня сейчас уже ничего не зависит. Мне остаётся только молить Вселенную помочь удачно добраться до цели.
***
До территории Федерации я добралась без проблем. Похоже само провидение благоволило мне. Однако, не такого приёма я ожидала от своих. Смутно помню, как меня подобрал патруль гебийцев. Сквозь пелену невыносимых мук, помню размытую череду лиц, к которым быстро прибавились лица землян.
Когда сознание окончательно вернулось ко мне, обнаружила себя лежащей на кровати в очень комфортабельной камере. Но всё же, это была именно камера, силовые линии решёток не давали ошибиться.
А вскоре появились и мои тюремщики. Не узнать их было невозможно. Адмирал Земного Космического Флота Федерации — Шустов, глава Земной Межзвёздной Разведки — Самерс и глава Гебийской Межзвёздной Разведки — Рурас. Все они жаждали одного, а именно информации.