— Стоп, — резко остановил я корабль и даже врубил реверсные движки. А всё потому, что, будучи подключённым напрямую к кораблю, почувствовал аномалию. Мне начало казаться, что нос корабля находится в другом потоке времени и время там бежит в два раза быстрее. — Рырур, тахионные сканеры по этим координатам.
— Есть, — ответил он ментально. Через несколько секунд данные из кристальных сенсоров производства Рырура через преобразователь начали выводиться на голограмму перед нами. — Временная аномалия, — произнёс Рырур. — Идёт ускорение течения времени. Ускорение не постоянное. Каждые несколько тысячных секунды основного потока времени оно меняется: то увеличивается, то уменьшается. Максимальное ускорение триста сорок два, минимальное — шесть.
— Судя по всему, тут шла бойня с применением даже темпорального оружия, — произнесла Кара. — Не хотелось бы мне оказаться тут десять лет назад.
— Не тебе одной, — прошептала Зельда дрожащим голосом и вывела новые данные на голограмму. — Вокруг звезды до сих фиксируются пространственные искажения размером в пятнадцать миллионов километров. Звезду пытались разорвать на части. Судя по всему, процесс был даже начат, но потом остановлен и повёрнут вспять. Ребята, мне страшно. Это не наш уровень. Тут применялось такое оружие, что мне даже страшно представить. Давайте свалим отсюда.
— Нам некуда валить. Нам надо найти зацепки, чтобы было куда отправиться, — проговорила Кара.
— А выжил ли кто-то в этой бойне в принципе? — спросила Зельда. Она как человек, который не понаслышке знаком с техникой и вооружением, понимала, насколько нас превосходят обе стороны конфликта.
— Вот мы и должны это проверить.
— Только давайте без ваших рисковых выходок, особенно это касается тебя, Алекс, — попросила серьёзно Зельда.
— Знаешь, мне и самому хочется жить, а потому лезть в особо опасные авантюры не буду, — ответил я.
— Ох, если бы это была правда, — скептически на меня посмотрели все присутствующие на мостике корабля. Такое единодушие членов экипажа меня даже немного обидело, а потому я решил перевести тему.
— А ведь обслуживающий персонал на станцию прилетал всего три года назад, — произнёс я то, что не давало мне покоя последние пару минут.
— Верно. А значит, это результат более старого конфликта. Война могла уже и закончиться. Тогда, возможно, систему забросили из-за слишком больших затрат на восстановление, — предположила Зельда. — Нам надо искать координаты других систем, но вновь повторяю: очень осторожно.
— Это когда ты стала такой поборницей осторожности? — пошутил Шивас, за что получил удар кулаком под рёбра от своей жёны и замолк сразу.
— Главное не приближаться к этим координатам, — произнёс Бурль, который всё это время изучал область космоса, что была одним из центров боёв. Бурль указал на карте выделенную область диаметром в пятьсот миллионов. — Если я прав, то там были Звёздные врата, причём они разрушены во время работы. По-другому объяснить пространственные аномалии в этом месте я не могу. Теоретически поле Геллара должно защитить нас, но сенсоры фиксируют пространственные искажения просто невероятной мощности. Я бы не рисковал.
— Ребята, есть ещё кое-что, — сказал я, выводя на голограмму изображение останков одного корабля. — Ничего не напоминает?
— Твою же мать! — ругнулись все.
— Это часть корпуса базового универсального корабля Джоре, — произнёс Бурль недовольно.
— Вы понимаете, что это значит?
— Мы оказались в галактике, в которую переселились Джоре, где они ведут войну с местными цивилизациями, — произнёс Рырур. — Сколько война идёт? Несколько тысяч лет уже?
— Точно не знаю, но в той информации, которую нам предоставляли нихтиары, именно так и есть, — сказал Бурль.
— Это всё очень и очень плохо, — присоединился Кхор. — Местные могут захотеть нас уничтожить просто за то, что мы из одной галактики, а Джоре за то, что можем выдать местным координаты их родины. Мне уже не кажется таким уж плохим предложение Зельды свалить отсюда как можно дальше.
— Тут что-то не сходится. Согласно той информации, которую мы добыли на станции, проблемы начались всего шестнадцать лет назад, а Джоре воюют уже несколько тысяч лет, — заметила Кара.
— Пока делать выводы слишком рано. Надо получить дополнительную информацию, иначе можем думать, что угодно, и оно будет очень далеко от правды, — произнёс я. — Есть более-менее целые останки кораблей?
— Есть, но не сказать, чтобы они были целыми. Корабли обеих сторон конфликта использовали увеличенный внутренний объём пространства. При разрушение корабля это пространство выворачивало наизнанку. На всех останках до сих пор фиксируются пространственные искажения, — сказал Бурль.
— Да уж, наверное, не стоит лезть туда, — произнёс Шивас, выведя на голограмму изображение того, как при приближении к оторванной части корпуса обломки вначале уменьшаются, а потом начинают частично расти, что в итоге приводит к их разрушению. Таким образом, едва ли не в пыль было превращено уже больше половины останков от одного корабля. Вот только, кому он принадлежал, сказать трудно.
— Есть слабые энергетические всплески на планете, — сообщил Искин. — Сложно сказать, что это. Атмосфера довольно сильно экранирует. Возможно, остаточные всплески от упавших кораблей, возможно, на планете остался кто-то живой.
Нам потребовалось больше семи часов на то, чтобы решить, что делать дальше. Во-первых, стоило заправить корабль — благо, что газовый гигант в наличии в этой системе. За двадцать три дня пути к этой звёздной системе мы сделали три раза длительную, на половину суток, остановку для заправки корабля. Сейчас у нас заполнены немного больше чем на половину топливные баки, но лучше держать всегда запас топлива. Во-вторых, необходимо просканировать все три планеты и постараться найти уцелевшее оборудование, которое может содержать координаты других звёздных систем. Также нам необходимо понять, стоит ли вообще связываться с местными. Увиденное в этой системе неслабо убрало энтузиазм по поводу предстоящего контакта. Нас ведь могут просто уничтожить в качестве предосторожности, а мы даже и не узнаем об этом, так как не заметим. Чего стоит темпоральное, пространственное оружие. Там за долю секунды могут уничтожить нас.
Почему стоит проводить поиски на планете, а не на кораблях, тоже понятно. Лезть к обломкам кораблей и космических станций как-то страшно — слишком уж много аномалий вокруг них. Мы и так потеряли два дрона. Один оказался разорванным на несколько тысяч частей пространственным искажением, а второй был уменьшен до такой степени, что перешёл на квантовый уровень. Что с ним случилось дальше, мы уже не могли знать, так как не было связи. Самим лезть к кораблям — верх глупости. А вот к планетам можно подобраться, но это не так уж и просто. Орбиты всех трёх планет усеяны обломками. Благо, что часть обломков не несла на себе пространственных искажений, и их можно раздвигать гравитационным тяговым лучом, чем мы и занялись при помощи наших челноков на дистанционном управлении.
Лезть на самом корабле близко к планетам мы пока не рисковали. Необходимо получить хоть начальные данные по планетам, прежде чем на корабле к ним приближаться. Кара же взяла на себя управление топливозаправщика и отправилась перерабатывать газовую смесь атмосферы газового гиганта в топливо для нашего корабля.
После почти суток по расчистке проходов к планете мы отправили разведывательные зонды ко всем трём планетам. Первые две планеты отпали как цели нашего посещения практически сразу же. На планетах не было даже атмосферы. Её сорвало каким-то оружием. Сейчас там шла непрерывная тектоническая активность: сильнейшие извержения и землетрясения по всей поверхности обеих планет. На планетах ныне самый настоящий ад. То, что там могло что-то уцелеть, я вполне допускаю, так как уровень технологий не сопоставим с нашим. Но сомневаюсь, что мы там сможем уцелеть во время поисков, у нас ведь хорошей защитой обладает лишь сам корабль, а скафандры и дроиды на уровне хоть и превышающем стандартный уровень Содружества, но не на много. Не удивлюсь, если эти планеты в скором времени будут и вовсе разорваны на части. По крайней мере, гравитация вокруг них гуляет весьма сильно: то усиливается в несколько тысяч раз, то падает практически до нуля. И так несколько сотен раз в секунду. Мы из-за этого потеряли три зонда, поскольку они не были готовы к таким перегрузкам. А вот третья планета, хоть и пострадала весьма сильно от боевых действий, атмосферу сохранила. Правда, сейчас на всей планете царила ночь независимо от полушария. Пыль, попавшая в атмосферу, и не думала садиться и отражала до девяносто процентов звёздной энергии, которую ранее получала. По расчётам температура на поверхности планеты сейчас должна быть ниже нуля — там теперь везде должна идти вечная зима. А по расчетам искина ранее энергии, доходящей до планеты, хватало для того, чтобы на ней даже на полюсах был тропический климат.
Ещё одна причина, по которой мы решили сосредоточить свои поиски на этой планете, — всплески энергии, которые фиксировал искин на поверхности. Они были большей частью на экваторе планеты, вытянувшись вдоль него. Всплески энергии как минимум гарантировали то, что часть оборудования на планете уцелела и там можно будет хоть что-то обнаружить. Может, это какой-то флаер, может, убежище, а может, военная база. Без высадки выяснить это практически невозможно.
Прямых подтверждений жизни внизу у нас не было, хотя, конечно, надежды на это были. В пыли, поднявшейся в атмосферу, вещества, которые частично глушили наши сенсоры, а потому глубоко под землю мы взглянуть не могли. Максимум — на пару сотен метров. И на такой глубине живые формы жизни не фиксировались нашими сенсорами. Так же из-за веществ, содержащихся в пыли, были проблемы с работой телепорта. Все три тестовых запуска не смогли доставить на планету болванки в целом состоянии. Они либо не доходили вовсе, либо были сильно деформированы. Поэтому высадку делать придётся по старинке, при помощи десантного бота. С момента появления у нас телепорта мы редко когда использовали десантные боты, но содержали их в идеальном состоянии. Я с Зельдой в своё время много времени потратил, чтобы их максимально усилить. По боевой мощи наши десантные боты не уступали фрегатам четвёртого-пятого поколения. По защитным характеристикам и вовсе приближались к фрегатам седьмого поколения. Чего стоит модернизированный реактор, который выдавал в пять раз больше энергии, причём эта вся энергия уходила на усиление энергетических щитов. Помимо щитов мы армировали корпуса наших десантных ботов некоторыми экзотическими материалами, которые я специально синтезировал на синтезаторе древних. Мне тогда с трудом удалось выбить разрешение на это. Я едва не плюнул на всё и не забрал себе обратно синтезатор, а то слишком уж наглыми стали инженеры ордена. Они уже стали считать синтезатор своим. Но, несмотря на усиленную защиту, я не собирался рисковать лишний раз.
Первыми, естественно, отправились вниз не члены экипажа, а обычные дроиды. Даже если они будут уничтожены, ничего страшного не произойдёт, хотя, конечно, будет жалко — всё-таки нам неоткуда будет взять новых. Ещё в звездной системе оро Зельда пробовала использовать материалы оро для новых дроидов, но, несмотря на собранных два новых дроида, мы решили не маяться ерундой. Слишком много мороки для дроидов, которые тянули максимум на третье поколение. Может быть, тут будут более качественные материалы для создания более мощных дроидов, но как бы добыча материалов не оказалась слишком опасным делом.
К моменту, когда мы уже были готовы к началу разведки, Кара вернулась на корвет с полными баками топливозаправщика. Потратив ещё несколько десятков минут на заполнение баков корабля, начали движение к планете на расчищенный челноками пятачок. Теперь могли не беспокоиться о побеге с этой системы — топливо было, и мы могли без проблем сбежать в случае какой-то опасности. Но это больше внутреннее успокоение, ведь в случае нападения на нас могут использовать оружие, против которого у нас нет защиты.
— Уровень сигнала падает, — произнёс один из ботоводов Шиваса. — Останавливаю спуск. — После его слов десантный бот перестал спуск и остановился на одном месте. Несмотря на довольно сильный ветер, достигающий пары сотен километров в час, благодаря мощному антигравитационному двигателю десантный бот не двигался ни на миллиметр со своей позиции.
— Что случилось? — спросил я у него.
— Если продолжим, то потеряем управление над дроидами. Не знаю, что за гадость в атмосфере, но сигнал она перебивает весьма неплохо, — ответил он. — Можно попробовать устройство сверхсветовой связи, но я бы не рисковал столь ценным оборудованием.
— Это точно. С имеющимися у нас материалами новое нам не собрать. Может быть, отправить ретранслятор?
— Надо пробовать, но должно сработать. Вот только мне кажется, одного не хватит. Наблюдается тенденция к усилению помех по мере спуска.
— Это не проблема, у нас больше двух десятков больших ремонтных дроидов. У них весьма мощный передатчик и можно использовать как ретранслятор. Кхор, бери на себя управление ремонтником и доставь его к текущему местоположению бота, — сказал я, после чего Кхор подключился к дроиду, и тот стартовал из ангара. В принципе это обычный ремонтный дроид, адаптированный для работы в космическом пространстве.
Расстояние было невелико — всего около пятисот километров отделяло наш корвет и десантный бот, так что уже через несколько минут дроид достиг местоположения зависшего челнока. Ботовод продолжил спуск десантного бота. Но через два десятка километров сигнал вновь достиг критического уровня, и Кхор доставил к новому местоположению ещё один ретранслятор. Благо, до поверхности планеты оставалось всего пару километров и вряд ли понадобится третий. Так и произошло. Даже после посадки уровень сигнала в пределах шестидесяти процентов, а значит, можно работать с тем, что есть.
Посадку десантный бот совершил недалеко от одного из источников энергии. На поверхности планеты сенсоры бота сразу зафиксировали повышенный радиоактивный уровень. Но он в принципе далёк от критичного. Человек без особых последствий сможет даже несколько часов быть без защиты. Также в воздухе огромное количество вредных химических соединений. Часть из них сенсоры определили как тяжёлые металлы, часть как ядовитые газы, часть как остатки былой атмосферы. Сложно сказать, какая была атмосфера ранее на планете. Сейчас же она мало пригодная для жизни. Да и базовый состав газовой смеси сильно отличался от привычной для человека. Изначально она была такой или это результат боевых действий, мы не знали. Другими словами, дышать этим воздухом не рекомендовалось без особой нужды. После пары минут дыхания таким воздухом придётся несколько суток провести в медицинской капсуле, выращивая новые лёгкие — настолько ядовит он. Да и те несколько минут в основном за счёт того, что в крови ещё есть кислород. А вот Рырур, скорее всего, смог бы дольше продержаться на планете, но только за счёт своей повышенной регенерации тканей организма. Он бы просто быстрее регенерировал, чем получал повреждения. Правда, когда я предложил в шутку это попробовать, то получил щупальцем подзатыльник и совет самому прогуляться без скафандра по поверхности планеты.
— Погодка просто супер, — произнёс Кхор. — Сомневаюсь, что кто-то мог выжить в таких условиях.
— Ну да, условия далеки от нормальных, но ведь следует учитывать и технологии. Даже твой вид, который, не обижайся, уступает ордену весьма прилично по технологиям, смог бы без проблем сделать в таких условиях купольную колонию. Обитатели же планеты явно превосходили в уровне технологий даже риртов. Насчёт истинных меклан не уверен, но примерно на том же уровне. Вспомни купола на планете меклан. Помнишь, что они выдерживали?
— Это так. В убежищах могли выжить, но не без защиты на поверхности. Вон, даже рирты в таких условиях долго не проживут — пару часов и совершат самоубийство от постоянно регенерирующих частей тела. Ну, что нас окружает вокруг бота? — Это он обратился уже к ботоводу.
— Ничего особенного: снег, грязь. Ветер в пять сотен километров в час. Придётся включать антигравитационные подушки и на дроидах, а ведь надеялся, что за счёт массы обойдёмся. Это сразу минус несколько часов работы.
— Давай уже выводи наружу и просканируй геологическим сканером округу, — произнёс Шивас.
— Сейчас. Мне надо несколько минут подстроить дроиды под погоду снаружи. Я не хочу промахиваться из-за того, что что-то не учёл в управлении, — ответил десантник Шиваса, который по совместительству главный специалист по дроидам.
Через три часа мы получили результаты сканирования. Под десантным ботом оказалось около десяти метров снега, перемешанного с загрязнённой химическими элементами пылью. Так себе условия на планете сейчас. Но мы примерно знали, что ожидать, ещё до того, как отправили вниз десантный бот вместе с дроидами.
После того, как десантный бот активировал гравитационный тормоз, чтобы его не снесло сильнейшими ветрами после отключения антигравитационного двигателя, мы открыли заднюю аппарель, по которой скатилась вниз тройка боевых тяжёлых дроидов. Специально выбрали такие тяжёлые дроиды, весящие примерно по тонне, чтобы они уверенно чувствовали себя в условиях этой планеты, но несколько не учли, что ветер будет сильнее расчётного.
Источник энергии находился на глубине в одиннадцать метров в двадцати метрах от десантного бота. Он раз в несколько минут выбрасывал электрический импульс огромной мощности в грунт. Что это и почему происходит, мы не знали. Поскольку источник на довольно небольшой глубине всего в один метр, остальные десять — смесь снега и грязи. Мы решили не копать. Копать вообще было не сильно умной идеей, так как это могло затянуться на долгое время, а потому вместо этого дроиды достали собранный Зельдой мощный плазменный обогреватель. Хотя какой он к чёрту обогреватель. Направленная температура за шесть тысяч градусов — это полноценный плазменный резак, который большую часть своей энергии излучает в тепловом спектре. Его легко можно использовать как оружие при боевых действиях на поверхности планеты. Без энергетического щита или специальных сплавов от температуры этого обогревателя было не спастись.
После включения обогревателя снег стал таять на глазах вместе с грязью, которая вначале переходила в жидкое, а потом уже и в газообразное состояние. Всего за пять минут девять из десяти метров снежного покрова были нами растоплены. Дальше топить не стали, так как можно повредить источник энергии, да и оставшийся метр расплавился самостоятельно от температуры расплавившейся грязи.
Вскоре из-под снега появилось пластиковое покрытие, которое явно ранее было каким-то аналогом асфальта. Пластик оказался весьма устойчив к температуре и не начал плавиться от расплавленного грунта. Через несколько минут, когда температура спала вниз, спустились два дроида уже с нормальным плазменным резаком.
Источник энергии оказался на метровой глубине под слоем пластика. И теперь следовало пробраться к нему. К сожалению, плазменный резак не причинил никакого вреда пластиковому покрытию. Оно по своим характеристикам не сильно уступало броневым листам на нашем корабле. Но для этого случая у нас был приготовлен штамм нанитов, которые должны будут осторожно проесть пластиковое покрытие. Главное — контролировать весь процесс, чтобы система самоуничтожения нанитов не сработала раньше времени. Но стоило только дроиду распечатать контейнер с нанитами, как пропала связь с одним из них.
— Пропала связь с одним из дроидов, — произнёс ботовод и сразу вывел изображение с камер второго. На месте первого дроида ничего не было. — Он исчез.
— Жди. Зафиксированы искажения метрики пространства. Возможно, телепорт. У дроида прописан алгоритм на этот случай, — сказал я.
— Сигнал восстановлен, — проговорил ботовод. — Это действительно телепорт. Он ведёт, судя по внешнему виду, в какое-то убежище. — После этого на голограмме появилось изображение из того места, где только что побывал дроид.
Это небольшое помещение, в углу которого напичкана куча тряпья, из которой виднелись останки разумного. Судя по черепу, это как раз серый человечек. Вот только его тело высушено — влажность в помещении была нулевой, а вот воздух чист, хоть и мало пригодный для людей. Видимо, серые человечки дышали другой газовой смесью. Температура комфортная — около двадцати пяти градусов. В углу за тряпьём находилось небольшое помещение размером в несколько кубометров. Что в нём находится, узнать, к сожалению, не получилось. Дроида это не интересовало, и он просто составил карту помещения, прежде чем попытаться вернуться обратно.
Помимо кучи тряпья в помещении стояло несколько ящиков. Что в тех ящиках, дроид не посмотрел, так что надо будет вернуть туда его. На полу лежала разорванная упаковка цветных кубиков размером в пару сантиметров каждый. Дроид прихватил один из кубиков с собой и сейчас проводил поверхностный анализ. Выходило, что кубик являлся пищевым концентратом. Для людей это явно ядовито, но мы не знали физиологию серых человечков достаточно, чтобы так говорить и о них. Следовало признать правоту ботовода: это действительно убежище, в котором спрятался один разумный, но что-то пошло не по его плану, и он умер, так и не сумев спастись.
— Энергетическая активность во время очередного всплеска уменьшилась, — произнёс искин. — Скорее всего, энергия не восстанавливается. У нас максимум ещё несколько активаций телепорта и всё.