— Он, как ты недавно выразился, наш общий предок, — сказала Селена. — Он старше Системы, и он в ней с самого начала. Он принимал участие в ее разработке и стал ее альфа-тестером, вылавливая баги и мелкие неточности, корректируя работу Вычислителей уже по ходу игры.
— И почему вы думаете, что он жив, если все остальные уже умерли?
— До нас постоянно доходят отголоски его деятельности в мирах Системы, — сказала Селена. — Его информационные следы. Бывают перерывы, иногда по десятку лет, но потом мы получаем новые доказательства того, что он еще жив.
— И чем он там занимается?
— Он там живет, — сказала Селена. — Сначала он играл, как и все. Был великим воином, исследовал подземелья, убивал чудовищ. Потом ему это наскучило, и он стал играть в стратегию. Создавал и разрушал империи, вел за собой народы… Но потом и это ему наскучило, и чем он занимается сейчас, мы пока не знаем.
— Легко быть великим воином и стратегом, имея при себе инструмент разработчика, — заметил я.
Похоже, что этот парень был Виталиком на максималках, только вот модераторских квестов по его голову не выписывали. Великий нагибатор и читер в законе. Чего бы и не поиграть при таких раскладах?
— Он использовал Венец Демиурга только первые двести лет игры, и только по делу, — сказала Селена.
— Или со временем он научился от вас шифроваться.
— Ему нет нужды от нас… шифроваться, — сказала Селена. — Мы не враги. Мы наблюдаем за ним, но не шпионим. Более того, он бывал здесь, в изначальном мире, возвращался сюда уже три раза, и каждый раз мы получали бесценную информацию о функционировании Системы…
Что-то в ее речи меня царапнуло. Я прокрутил диалог в голове еще раз, и понял, что именно. Или имеет место какое-то досадное непонимание, или кто-то врет.
Флойд говорил, что эта планета — не родной мир Архитекторов, что их предки переселились сюда, когда другие их предки работали над созданием и запуском Системы. А Селена только что назвала этот мир изначальным.
Я сделал себе зарубку в памяти, но акцентировать не стал. Либо я сам все узнаю, либо… не узнаю. Она-то в любом случае может соврать, и вряд ли я смогу ее на этом поймать. Нет у меня инструментов для проверки.
— … он называл это коротким отпуском, — продолжала Селена. — И каждый раз, несмотря на все наши уговоры остаться подольше, он возвращался в игровые миры. Он говорил, что там — настоящая жизнь, а мы здесь влачим жалкое существование, просто доживаем свой век. Никогда он не задерживался здесь дольше пары недель.
Занятный он, должно быть, парень. Старше Системы и все еще играет, и до сих пор ему не надоело.
Надо бы найти его и спросить, как это у него получается.
— Его как-нибудь зовут? — спросил я.
Она сказала.
Я три раза попытался воспроизвести этот набор звуков и не преуспел.
— А никакого более человеческого варианта не существует? — поинтересовался я.
— В игре он называет себя Магистром, — сказала Селена.
— Скромно.
— Ему нет нужды быть скромным, — сказала Селена. — В том, что касается игры и всех ее аспектов, он действительно магистр.
— И как ты собираешься его найти?
— Узнаю, когда окажусь там.
— Там? То есть, ты собираешься войти в игру?
— А что тебя удивляет? Я делала это уже много раз. Да, но нынешним меркам я, конечно, не топ, но когда-то была в первой десятке.
— И все это только потому, что влиять на Систему извне невозможно? — уточнил я.
— Именно.
— Ну, хорошо, — сказал я. — Допустим, ты найдешь этого Магистра и отберешь у него корону создателя. И что ты будешь с ней делать? Что именно ты собираешься корректировать?
— Мы узнаем это…
— Когда я подключусь к инфополю вашей планеты и вы выкачаете мой мозг, — попробовал угадать я.
— С первой частью этой фразы я спорить не буду.
— Но я не понимаю, что вы собираетесь там найти, — сказал я. — Мне тридцать с небольшим лет, и я ни хрена не знаю ни о Системе, ни о том, когда она на самом деле к нам пришла.
— Все не так просто, — сказала она. — Грубо говоря, когда ты войдешь в инфосферу, мы используем тебя, как камертон для более тонкой настройки, которая позволит нам подключиться к инфополю Земли. И вот там я и найду ответы на все вопросы.
— Иными словами, для этой цели подошел бы любой землянин?
— Но пришел сюда только ты.
— Обидно знать, что ты не избранный, ведомый судьбой и волей богов, — сказал я. — И что никаких тайн твой мозг не скрывает. Что ты — всего лишь камертон.
Откровенно говоря, чем дольше мы беседовали, тем сильнее у меня крепло убеждение, что Селена ездит мне по ушам. Худший вид лжи — когда тебе говорят правду, но не всю.
— Если тебе станет легче, могу сказать, что ты — великий воин, раз сумел пройти мимо стража в конце пути, — сказала Селена.
Легче мне не стало, потому что я думал вообще не о том.
— Мне помогали, — буркнул я.
— Кстати, об этом, — сказала она. — Тебе, наверное, будет интересно узнать, что твой спутник вышел из данжа.
— О, — сказал я. — А как он просочился мимо всех этих эльфов, которые оккупировали вход?
— Никак, — сказала Селена. — Он их всех убил.
Что ж, одной проблемой меньше, подумал я. По крайней мере, теперь мне не надо беспокоиться о том, что Соломон загнется там без моей помощи. А может быть, он и другую мою проблему решит, и после случившегося эльфы переключатся на него. Любопытно только, как же он смог?
— Соломон Рейн теперь топ номер один, — сказала Селена.
Хоть кто-то в результате этой бездарной операции пришел к успеху. Трое нас вошло в это подземелье, и один остался в нем, возможно, навсегда, а я попал в другой мир, где все непонятно и от меня хотят странного. Однако ж, Соломону удалось вернуться в игру и возглавить там рейтинговый зачет.
Забавно понимать, что я пропаравозил их первого номера. Но, конечно, об этом никто никогда не узнает. С чего бы Соломон стал о таком рассказывать? В его версии, если он когда-нибудь ее хоть кому-нибудь преподнесет, мы с Виталиком наверняка слились где-то ближе к середине данжа и финального босса он затаскивал в одиночку.
Интересно только, он с самого начала это планировал или просто ухватился за удачно подвернувшуюся возможность?
Недооценил я все-таки этого коротышку.
— Зачем вы вообще встроили в игру этот рейтинг? — поинтересовался я.
— Небольшой элемент состязательности никогда не повредит. Но это, по сути, всего лишь список игроков, набравших наибольшее количество уровней. И неважно, какими способами они их набирали.
— А есть там хоть один художник или писатель, скульптор или кузнец, или, скажем, врач? Или одни только воины?
— Там есть волшебники, — сказала Селена. — А волшебники, в том числе, и врачуют.
— Но уровни они набирают, когда предают города огню, — заметил я.
— Путь воина — самый быстрый, — сказала Селена. — Но он не единственный.
— Тем не менее, за все время существования Системы прецедентов не было, — сказал я. — Иначе ты бы мне уже рассказала.
— Может быть, все дело в том, что разум получают хищники, — сказала она. — Не мы так решили, так распорядилась эволюция.
— Но вы же Архитекторы, — сказал я. — Могли бы одарить разумом каких-нибудь дельфинов или коров. Но вместо этого вы создали искусственный разум — Вычислителей — по своему образу и подобию.